Мир облачных драконов

      Развитие жизни без катаклизмов – это так немодно… Как синапсиды без Сибирских траппов. Как динозавры без Чиксулубского метеорита. Как мамонты без ледникового периода. А потому – будем модными! – жизнь на Яйце также подверглась серьезному испытанию.       Вот только его последствия ни один земной ученый не взялся бы предсказать!       Но началось все вполне стандартно: в Яйцо врезался метеорит. Обычная история: как и Землю, Яйцо оберегает от гостей из космоса местный газовый гигант (почти в полтора раза меньше Юпитера), однако полностью предотвратить такие столкновения он не в состоянии… хотя, сказать откровенно, последствия метеоритной бомбежки на Яйце много слабее, чем на Земле: 99,9% небесных камней плюхается в океан, в сотнях километров от ближайшего островка, так что даже цунами они порождают нечасто. Объект же, повернувший всю эволюцию драконов на девяносто градусов, оказался уникумом: он умудрился врезаться в один из островов, взорвав целую гору (обугленный и частично заросший якорным лесом кратер до сих пор считается одной из главных достопримечательностей планеты), после чего разлетелся по округе мириадами осколков. Львиная их доля, естественно, рухнула в море, и что там с ними случилось – большой-большой секрет (даже став цивилизованными, драконы не утратили природного страха перед глубиной, а уж примитивных протодракончиков под воду было не заманить никакими кальмарами), но толика оказалась разбросана по пляжам, где их и обнаружили молодые драконы, вынужденные время от времени искать и заглатывать мелкие камни, помогавшие в перетирании пищи. И все бы ничего, все бы замечательно – если бы не выяснилось, что упавший на Яйцо метеорит был «живым», заселенным инопланетной формой паразитической жизни, которая нашла в лице дракончиков благодатную среду – теплую, влажную и питательную.       Так началось расселение паразитов – много-много лет спустя и совсем в другом мире, за кристаллическую форму и приятное свечение, люди нарекли их «свет-камнями» – по всей планете.       Дело в том, что паразиты обладали необычным свойством: будучи активными, они оказались способны неким загадочным образом воздействовать на гравитацию, так что зараженные драконы летали дальше, дольше и с затратой меньших усилий, чем их здоровые собратья. Они чаще ускользали от хищников, лучше питались и уже не были ограничены в размерах, а поскольку цикл жизни паразитов гарантировал, что каждый погибший носитель превратится в целую друзу готовых к употреблению кристаллов, мало-помалу «кристаллоэпидемия» распространилась по всей драконьей популяции. Естественно, заражались и другие виды – скажем, среди хищников-планеристов тоже появились любители экзотического «корма» – но шутка юмора в том, что проглотить яйцо гельминта и получить шестиметрового сожителя в собственном кишечнике – очень-очень разные понятия, и среди всех обитателей Яйца лишь теплокровные драконы были способны удовлетворить требованиям паразитов к потенциальному хозяину. Немного несправедливо, а? Ну, жизнь вообще несправедлива: в конце концов, только у некоторых динозавров и их потомков развился перьевой покров, хотя каким-нибудь ящерицам, быть может, тоже хотелось!       Однако вернемся к нашим баранам, в смысле, драконам: поскольку теперь мышечная сила не ограничивала рост драконьей тушки, ящеры принялись ускоренными темпами расти в габаритах, что позволяло им занять доселе недоступную местной фауне экологическую нишу – крупных воздушных хищников. И будь на то их воля – вымахали бы до размеров слона, не жалко! – но тут постучалась проблема: чтобы поднять более-менее приличный вес в воздух, кристаллы тоже были вынуждены расти, а значит – питаться. Угадайте, чем. Угадайте, в каком темпе. И угадайте, почему же слишком крупные экземпляры примитивных драконов вымерли естественным путем, тогда как мало-помалу крылатые ящеры пришли к размерному оптимуму, доступному на той стадии их развития: около четырех метров в длину, а учитывая габариты шеи и хвоста – ростом примерно со взрослого человека, с размахом крыльев около шести метров и весом около ста пятидесяти-двухсот килограммов.       По меркам Яйца – не бог весть что: в море, где вполне обычны были пятиметровые существа, весящие по полтонны, для таких драконов все еще было немало угроз, тогда как различная мелочь, на которую охотились их предки, уже не представляла для новых драконов особого интереса. Эволюционная шутка, если изволите: слишком быстро нарастив размеры, чтобы вырваться из-под угрозы наземных хищников, драконы были вынуждены искать новые источники пропитания, и если раньше охота в стае служила разве что для большей безопасности (одна пара глаз хорошо, две – лучше!), то теперь наиболее прогрессивные представители драконов начали шумно учиться охотиться не рядом, а вместе, голодно облизываясь на крупные жирные туши, издевательски отмахивающиеся щупальцами. Не все, конечно – как и в человеческой истории, различные группы предкового вида начали специализироваться на разных источниках пищи, и, скажем, некоторые перешли на всеядный образ жизни или превратились в сборщиков мелких моллюсков, пасущихся на мелководье – но именно стайные охотники, научившиеся использовать (а позже – обрабатывать) длинные деревянные остроги для охоты на крупную дичь, стали прародителями всего драконьего племени.       Параллельно с «деревянной культурой» примитивные драконы также развивали культуру «биологическую»: благодаря своим крыльям они могли пересекать значительные пространства и видеть намного больше, чем другие виды, а по мере того, как совершенствовались их мозги, эти примитивные существа начали задумываться и о безопасности собственного молодняка. Делая отсылку к следующей главе, замечу, что у местных драконов ранняя стадия развития проходит в воде, и чем разумнее становился вид, тем дольше примитивным «личинкам» приходилось наращивать бока в море, что пропорционально увеличивало риск их пожирания хищниками. Изначально драконы просто старались выметывать «икру» (у них так и не развились полноценные яйца) в небольших бухточках, куда очень уж кровожадные морские обитатели предпочитали не соваться, однако численность популяции росла, а бухт больше не становилось, что привело сразу к двум важным изменениям в поведении: во-первых, часть драконов была вынуждена искать дополнительные гнездовья, а во-вторых – завелась тотальная привычка эти самые гнездовья охранять от посягательств чужаков, то бишь драконы-кочевники мало-помалу начали переходить к оседлому образу жизни.       С обустройством дополнительных бухт и связано зарождение «биологической» культуры драконов: поскольку такие гнездовья чаще всего были много опаснее, чем старые и проверенные временем, драконы старались максимально облегчить своим личинкам выживание и сперва подражательно, а потом и вполне осознанно начали приближать облик новых гнездовий к старым, в частности, высаживая вдоль пляжа быстрорастущий и зело колючий кустарник, защищавший личинок от сухопутных «змей», а на выходе из бухты создавая песчаные косы и стараясь поселить там местных «полипов» (на самом деле это сидячие моллюски), чьи ядовитые щупальца отпугивали от входа в бухту морских хищников.       С появлением новых гнездовий связано и начало племенной организации драконов: поскольку у икромечущих существ установление родственных связей между родителями и потомством затруднительно, мало-помалу драконьи племена начали выстраиваться по принципу волчьей стаи или пчелиного улья, и размножалась только одна взрослая драконица, так что все личинки, вышедшие из воды в этой бухте, считались ее детенышами. Это несколько сдержало рост драконьей популяции (в противном случае они заполонили бы всю планету и выели всю возможную дичь) и связало членов одного клана более прочными узами, что позволило им организовывать более масштабные охотничьи вылазки и распределять обязанности внутри семьи, выделяя «касты» охранников, фуражиров и нянек.       С этого и началась длительная – на тысячелетия – работа по отбору собственного вида, сперва просто усилиями селекции, а затем – уже с применением всех научных достижений, потому как, выметывая за раз по нескольку десятков икринок, драконы не развили в себе чрезмерной щепетильности по отношению к потомству, и у их генетиков были с самого начала «развязаны руки»: риск потери одной-двух икринок в результате неудачных экспериментов компенсировался потенциальной выгодой для оставшихся детенышей, поэтому, подогреваемая «гонкой вооружений», между соседними кланами (поселениями, городами-государствами…), генетика шагала по планете семимильными шагами, и в конце концов привела к появлению драконов современного облика…       Но о них мы поговорим в следующий раз.