Чакра

Саске распахнул глаза. Тело покрылось липкой пленкой пота, сердце колотилось, как сумасшедшее, и кровь гулко била в виски, отдаваясь неприятной пульсацией то в затылке, то почему-то в горле. Судорожно всхлипнув, он прижал ладони к лицу и, крепко зажмурившись, надавил на глазные яблоки. Жесткие ресницы знакомо прошлись по подушечкам пальцев. Он вздохнул, понимая, что это был очередной липкий кошмар, из которого пришлось выдираться, как из густой смолы. Ужас медленно отступал перед утренним светом, заливавшим спальню. Саске продолжал беззвучно шептать, что это был всего лишь сон, бояться нечего, и презирал себя за слабость. Брат мертв, мертв по-настоящему, так почему же подсознание так упорно его воскрешает? Они снова дрались, на этот раз Итачи хотел забрать его глаза. И почти преуспел. Во сне они оба использовали Сусаноо, но от атак Итачи слои фиолетовой брони трескались, как глиняные черепки, а сам Саске не мог нанести брату ни одного удара, не говоря уже о том, чтобы причинить серьезный ущерб. Хуже был только тот сон про детство, когда он словно наблюдал за собой со стороны. Вот он вприпрыжку бежит домой, маленький, счастливый, ни о чем не подозревающий, и взрослому Саске хотелось крикнуть – стой! не ходи туда! спасайся! Он с самого начала знал, что это был за день, но улыбчивый малыш с ямочками на щечках не мог его услышать, через столько лет никак не докричаться. А потом он превратился в Итачи и разговаривал с перепуганным плачущим ребенком о мести. Тогда Саске проснулся рыдая и повторяя, как заведенный: "Мамочка! Мамочка!" Через некоторое время, немного придя в себя, он пожалел, что Итачи нельзя воскресить, очень хотелось убить его еще раз. – Саске… – он вздрогнул, почувствовав неожиданное прикосновение, но тут же расслабился. Наруто смотрел на него с откровенным беспокойством. – Ты в порядке? Чакра словно взбесилась. И у тебя кровь… – он осторожно дотронулся до бледной скулы, расчерченной алым. То, что он спросонок принял за выступившие слезы, оказалось кровью от использования Мангекьо. – Да, случайно активировал шаринган, – он постарался подпустить в голос небрежности. Саске никогда бы не подумал, что может полюбить спать в обнимку, но присутствие рядом Наруто неизменно успокаивало. Призраки прошлого боялись взбалмошного джинчуурики. – Снова кошмары? – спросил Наруто, вытирая ему лицо. – Мне тоже плохой сон приснился. Про те зеркала. Саске сразу понял, что он имеет в виду миссию в страну Волн, но ему не хотелось сейчас ни слушать, ни делиться собственными переживаниями. – К черту сны, иди сюда, – пробормотал он, притягивая Наруто вплотную и почти укладывая на себя. Тот только усмехнулся, с готовностью обнимая его за плечи. Наруто все еще оставался в майке, что было привычным делом, потому что у них почти никогда не получалось раздеться до конца. Саске приподнялся на локте, обхватывая его за шею, и лизнул сосок прямо сквозь сетчатую ткань. Ему понравился низкий стон Наруто от такой мимолетной ласки, и он решил развить успех: обхватил губами, чуть сжал и пососал, чувствуя на языке странный привкус мокрой веревки. – Дай снять… ох, да-а-а… – хрипло протянул не знающий за что хвататься Наруто. С одной стороны, ему хотелось избавиться от досадной преграды, с другой же – он не мог заставить себя отпустить плечи Саске. В конце концов он все-таки ухитрился разорвать поцелуй и потянуть майку сзади за ворот, неуклюже сдирая ее с себя и сразу же подставляясь под жадный рот. Саске даже не вело – его кувырком тащило горячей волной вожделения, швыряя то вверх, то вниз в опьяняющем ритме, и пульс зашкаливал от каждого прикосновения, каждого вдоха, потому что он дышал Наруто... и не мог надышаться. Он всегда считал себя брезгливым – и имел на то все основания. Педантичная аккуратность, граничащая с маниакальностью опрятность, Саске даже в пещерах умудрялся ходить в чистой и свежей одежде без единого пятнышка. Но не сейчас. Густой обволакивающий запах, странным образом и успокаивающий, и возбуждающий одновременно, родной, он узнал бы его из тысячи, и от насыщенных мускусных нот во рту скапливалась слюна. Так пах только Наруто – резко, горячо и пряно, домом и сексом, и хотя у Саске пока еще не было ни того, ни другого… а-ах, черт! Он выгнулся, когда Наруто задел одну из тех самых точек, от прикосновения к которым хотелось то ли прижаться как можно теснее, то ли отстраниться подальше, потому что это будоражаще-сладкое ощущение было слишком острым. Когда перед глазами чуть прояснилось, а тяжело дышащий Наруто подчинился удерживающей руке и перестал ерзать, он смог констатировать, что его чуть выше тазовых косточек пощекотали… членом. Не то чтобы Наруто специально выискивал на его теле эрогенные зоны, да и вряд ли бы он выбрал такой экзотический способ ласки, но… И тут Саске во второй раз напрочь забыл, о чем думал. К черту дом, он никогда не полюбит Коноху, но кое-что другое можно попробовать получить прямо сейчас… – Чему ты улыбаешься? – спросил Наруто, нависая над ним. Вместо ответа Саске протянул руку, обхватил его мошонку и слегка пошевелил пальцами. Как и ожидалось, все вопросы у Наруто тут же отпали. Саске перевернул его на спину, раздвигая ноги и гадая, когда последует поток бессмысленных возражений. Но Наруто молчал и потемневшими глазами наблюдал, как он устраивается ниже, становясь на четвереньки. Не самая достойная поза, но у Саске не было особого выбора: если он хотел зайти дальше, чем удавалось до сих пор, то надо было обезопасить себя от спонтанного оргазма. Как выяснилось, когда рядом Наруто, кончить можно от чего угодно, вплоть до складки на простыне, поэтому выход один – ничего не касаться. Привычно подумав, что убьет любого, кто вздумает им помешать, Саске шире расставил колени, закинул загорелую ногу себе на плечо и провел языком по внутренней стороне бедра охнувшего Наруто до самого паха, не обращая внимания на густую поросль. Каждый раз, как первый – так ярко и возбуждающе, что сложно было поверить, будто еще недавно он спокойно жил без этих ласк и считал, что ему никто не нужен. В Наруто хотелось вплавиться, влиться всей кровью, а не только потоком чакры, срастись и стать с ним единым целым, чтобы уже ничто не могло вклиниться между ними, ни его друзья, ни долг, ни смерть. Все принимать вместе, и не спина к спине – так слишком далеко, а глаза в глаза, чтобы видеть, чтобы каждую секунду знать, что они принадлежат друг другу. Правда, в данный момент глаза, которые так жаждал лицезреть поплывший от желания Саске, были плотно зажмурены. Наруто запрокинул голову, и на виду остался только подбородок, впрочем, Саске туда и не смотрел. Положив ладони на заднюю поверхность разведенных бедер, он поглаживал большими пальцами там, где кожа была чуть светлее, вплотную к светлым завиткам, слегка касаясь губами члена. До предела возбужденный Наруто, для которого сейчас такой незначительный контакт воспринимался как пытка, надавил пяткой ему на спину, стараясь невербально донести посыл "отсоси мне, ублюдок", раз уж из горла не вырывалось ничего более членораздельного, чем жалкое хныканье. Наверное, в роду Учиха затесался кто-то из клана Яманака, потому что Саске наконец-то сжалился и взял в рот. Наруто подбросило на футоне, как от удара, но Саске был готов к такой реакции и не только не поперхнулся, но даже член изо рта не выпустил. Горячие губы обняли головку, по уздечке прошелся язык – Наруто изогнулся, вжимаясь виском в подушку, чувствуя, что на этот раз ему хватит даже такой малости, но сразу же кончить ему не дали. Пропустив член глубже, Саске провел языком по стволу, докуда достал, и отстранился, не обращая внимания на протестующий вопль. Потом прижал ладонью, но тоже как-то недостаточно, не обхватывая, а лишь удерживая, при этом намертво зафиксировав его ноги, и Наруто, лишенный возможности даже брыкаться, уже приподнялся и набрал в грудь воздуха, чтобы высказать своему садисту-любовнику наболевшее, но Саске, послав ему поистине дьявольскую усмешку, снова наклонился. Наруто захлебнулся воздухом и возмущением, вскрикнул и снова упал на подушки, когда Саске стал вылизывать его член. Только у основания, не касаясь головки, удерживая его дрожащие бедра железной хваткой, опершись локтями и не давая свести ноги, когда жадные губы двинулись ниже, обхватывая и начиная посасывать яички. На мгновение Саске прерывался, чтобы лизнуть тыльную сторону ладони, снимая с языка прилипшие короткие волоски, но потом снова возвращался к своему занятию, пока невнятные мольбы не превратились в крики. И тогда, почувствовав под ладонью пульсацию, свидетельствовавшую, что Наруто уже на пике, Саске обхватил твердый член, намереваясь снова взять в рот, но не успел. Уже не с криком – с хрипом Наруто забился в оргазме. Руки подломились, и Саске рухнул на него, размазывая по смуглому бедру попавшую на лицо сперму. Как так получилось, что в процессе он забыл про свою первоначальную цель, трудно было сказать, но сейчас кое-как вытершись простыней, он приподнялся, ощущая блаженную легкость после разрядки, и подтянулся выше, заглядывая в мокрое от пота лицо Наруто. О том, что тот был в сознании, свидетельствовали только резкие вдохи. – Наруто… – Т-ты… ты… Саске… – так и не придумав, что сказать, Наруто сгреб его в охапку, беспорядочно целуя в щеки и губы, иногда промахиваясь и попадая в нос. – Я… я пол-Конохи помидорами засажу, – пробормотал он. Что ж, это было далеко не худшее признание в любви.