* * *
— Двадцать восемь недель? — недоверчиво переспросил Ньют, считая на пальцах. Ревность понемногу утихала, когда он стал осознавать. — А я был в отъезде шесть месяцев. Может, немного больше, но точно не семь… — Теперь ты успокоился? — осведомилась Лита. — И с твоей стороны довольно странно ревновать меня к мужу. — Всё ты понимаешь, — проворчал Ньют, смущённо потерев нос. — Уже то, что вы не написали об этом… — Ньют, мы хотели сделать сюрприз! — Он выходил каким-то уж очень запоздалым. А если бы я вернулся на два месяца позже? — Сам был бы виноват. — Лита оставалась непреклонна. Она откинулась на спинку дивана, подложив под поясницу подушку, и довольно выдохнула. — Когда мы всё выяснили, может, наконец, переоденешься? И выпьем чаю. Принеси сервиз — фарфоровый, с драконами, он должен быть в столовой. Ньют поднялся. Ноги начали ныть, и так тянуло задремать прямо здесь, в кресле... — Теперь ты командуешь в доме? — вырвалось у него. Лита улыбнулась: — У Тесея спросишь. Спустя несколько минут Ньют разлил чай по двум чашкам, сев рядом с ней и косясь на такие непривычные округлости. Ньют отчего-то даже побаивался без разрешения поднести руку к её животу. Теперь он воочию видел: не только они с Тесеем стали другими после войны, просто Лите потребовалось больше времени и, похоже, одно важное событие, отражённое теперь в её теле. Стало вдруг страшно: а если они не смогут ужиться — три новых, переменившихся человека, каждый со сложным характером и тяжёлым багажом прошлого? Может, им слишком рано заводить детей? Ньют даже не был уверен, не от этого ли ушёл полгода назад после ставшего судьбоносным разговора и нескольких неловких ночей. — Можешь потрогать. — Лита смотрела на него с жалостью. Наверное, разглядела в лице все сомнения. — Ты не чужой, это твой дом, и я всегда буду твоей. — А ребёнок? — почему-то шёпотом спросил Ньют, кладя руку на живот Литы. — Как ты думаешь, чей он?.. — Не представляю, — ответила она весело. — И даже не хочу знать. Я думаю, как будет интересно смотреть на вас с Тесеем, когда вы шёпотом, стоя над ребёнком, станете спорить о том, чей у него нос и глаза. Ньют не сомневался: именно так всё и случится. Он поднёс чашку ко рту, чтобы спрятать лицо, потому что не хотел, чтобы Лита опять безошибочно угадала все его мысли. Он привык находиться один, а теперь снова вернулся к людям — и с этим нужно по новой свыкаться. — Ты очень отстранённый, — сказала Лита тихо, поглаживая живот, и добавила: — Я скучала. Представляла несколько раз эту встречу, но всё вышло совсем не так. Ньют виновато потупился. — А Тесей?.. — Скоро будет. — Она снова улыбнулась. — Недавно он произнёс твоё имя во сне. Почему-то этот маленький незначительный факт потряс Ньюта, перевернул всё внутри, затопив волной радости — Тесей его по-прежнему любит! Сомнения исподволь подтачивали Ньюта, как жук точит дерево, ведь теперь брат был женат на Лите, и Ньют думал: он третий лишний в их красивой семье. Но, похоже, всё оставалось как прежде. — В твоей комнате мы ничего не меняли. — Лита притянула Ньюта к себе и зарылась пальцами в его волосы. — Ты отсутствовал так долго... Я боялась, что не вернёшься. — Я думал об этом. Ведь вы с Тесеем... Он даже не мог произнести вслух. Лита вздохнула. — Не забывай, что это я пришла в вашу пару. — Она больно потянула за прядь. — А теперь немедленно иди в ванную. От тебя пахнет мокрой шерстью, меня подташнивает. Она подтолкнула его ступнями, и Ньют поражённо поднялся. Было незачем спрашивать у Тесея, кто в этом доме главный.* * *
Они с Литой не стали слать срочную сову, и Ньют спрятался за углом, украдкой смотря, как Тесей устало перешагивает порог, встряхиваясь, словно гиппогриф, вешает на крючок аврорскую мантию. Секундное осознание — и Ньют ругнулся про себя. Тесей тронул рукав его пальто. Прятаться было уже бессмысленно. Он вышел из-за поворота коридора, привлёк к себе внимание, стукнув по стене, но оказался не готов к тому, что Тесей без каких-либо слов, молча и серьёзно обхватит ладонями его лицо и поцелует. Они не целовались, казалось, вечность, Ньют уже успел забыть, как горько пахнет от Тесея сигаретами, как любит брат посасывать его губы и влажно дышать, едва касаясь. Ньют даже не заметил, когда подошла Лита. — Ты скотина, — произнёс Тесей, отрываясь от губ и проводя носом по щеке. Он говорил спокойно, словно констатировал простой факт. — Бездушная эгоистичная тварь. Это так выглядит у тебя «короткая поездка на месяц»? Наверное, не стоило сообщать ему о стыдной вспышке ревности, с которой Ньют встретил Литу. Он из-за плеча Тесея бросил умоляющий взгляд, и Лита кивнула. — Выпороть бы тебя, — рявкнул Тесей в ухо так неожиданно, что Ньют вздрогнул, — но ведь тебе ещё и понравится! Что нам с ним делать, Лита? Она беззвучно рассмеялась, придерживая живот. — Ужин в столовой. — Когда она клюнула Тесея в щёку, тот наконец опомнился, убрал руки, которыми схватился за рубашку Ньюта так крепко, что выпростал её наружу. — Допросишь о поездке по всей строгости, но ради Мерлина, за столом. Ньют тоже ещё не ел, всё помогал готовить нашей домовихе, так что она до сих пор в обиде. Когда они направились к столовой, Тесей обнял Ньюта за талию. Вечер неспешно тёк за разговорами и едой, и всё было как будто хорошо, но Ньют очень боялся той минуты, когда настанет время идти в постель. Он помнил их большую общую кровать с жёлто-зелёным, вышитым цветами покрывалом, помнил магловские на вид светильники с волшебным огнём под стеклянными колпаками, ковёр с гиппогрифом и флаконы Литы на туалетном столике. Рядом с кроватью Ньют всегда ставил чемодан, чутко прислушиваясь к звукам внутри него, но теперь, наверное, ему придётся оставить чемодан в своей комнате. Лита уже успела пожаловаться на неважный сон. — Так кого ты привёз, напомни? — спросил Тесей с напускным безразличием. — Никого, — буркнул Ньют. — Я ведь спущусь, ты знаешь. Авроры... Одна порода, везде одинаковые, в какую страну ни загляни. Ньют бывал в гостях у коллеги Тесея — оба раза для осмотра её собаки, видел Стражей в России, пересекался с местными аврорами в Амазонии — звали их разве что иначе, но Ньют так и не смог выговорить сложное сочетание звуков. Объединяло их всех одно — нездоровый интерес к делам Ньюта и его видавшему виды чемодану. — Если так уж хочешь знать, то всего один дромарог, и того я отобрал у браконьеров. Тесей морщил лоб, пытаясь вспомнить, но Ньют не стал ждать и решительно встал. — К слову, мне пора его кормить, — заявил он и вышел из столовой. Растерянный окрик Литы донёсся до него с опозданием, но возвращаться уже не хотелось.* * *
Он совсем разучился жить с людьми, пришлось это признать. Всё, что Ньют делал, он делал неправильно, возмущался без повода и лишь расстраивал тех, кого уже давно считал своей семьёй. Когда Ньют с остервенением рубил мясо вручную, сверху хлопнула крышка, и к нему спустился мрачный как туча Тесей. Он засунул в руки в карманы, наблюдая. — А помнишь, какой ты был в детстве? — спросил он в воздух. Ньют не ответил. — Разговорчивый. Любил меня подначивать, воровал из отцовского шкафчика огневиски, проводил странные опыты над мурлокомлями... Стоп, а вот это как раз уже не каждый ребёнок станет делать. — Ты ещё меня в пелёнках вспомни. — А между прочим, помню! Ты без ума был от плюшевого дракона и бутылочки с нарисованными котятами. Знаешь, что ты сделал, когда бутылочка случайно разбилась на твоих глазах? Ньют невольно заинтересовался, опустил длинный мясницкий нож. — И что? — Все волосы на моей голове спалил! А я просто рядом стоял! Ньют попытался представить лысого Тесея лет восьми — и не смог. Воображение отказывало ему. — Мама потом пришла на зов домовихи, а мы оба ревём, один громче другого. Я тебя ещё пытался твоим драконом побить. Ньют возмутился: — Младенца? — А я что, сильно взрослым был? — развёл руками Тесей. — Тебя только попробуй обидеть, руку по локоть откусишь. Кстати, я соскучился по твоим постельным укусам. Разговор переместился в другую плоскость слишком неожиданно, Ньюта даже передёрнуло. Он не ответил, начав собирать куски мяса в ведро, стянул с себя заляпанный кровью фартук. — Ты зачем Литу обижал? — вопросил снова Тесей сзади. Ньют понёс ведро к новому биому, сплошь в зелени. — Она меня сдала, значит. — Нет, я догадался. Она тебя слишком любит. Ей кажется, что это твой ребёнок... я не знаю почему, но... Ведро упало на траву и покатилось по ней. Ньют круто развернулся, подскочил к ошеломлённому Тесею. — Не говори так, пожалуйста! — взмолился он, хватаясь то за плечи, то за жилет. — Я устал... слишком много всего разом. До сих пор вспоминаю о свадьбе с ужасом, это ведь только для вас был праздник, а каково было мне? И я не думаю... не думаю, что готов, — договорил он, опускаясь на траву и подняв бездумно кусок сырого мяса. — К отцовству. — Знаешь что, Ньютон? Интонации были чрезвычайно хорошо знакомы Ньюту, и потому он не удивился, когда его подняли за шиворот и огрели по затылку. — Лита ненавидит, когда мы ссоримся, — пробормотал Ньют, старательно давя в себе гнев. — Как хорошо, что её здесь нет. Ну давай, браконьер недоделанный, раздери тебя тролли. Рискнёшь поднять руку на старшего? Ньют безропотно висел в его руке, ворот рубашки уже трещал. Однако недооценивание противника — главная ошибка. Одно быстрое движение локтем — и Тесей охнул, согнулся пополам, выпуская из хватки. — Ты где этому научился? — прохрипел он, кашляя. — Почему ты все проблемы хочешь решать так? — выкрикнул Ньют одновременно с ним. Тесей уже снимал с себя жилетку. — Потому что ты по-другому не понимаешь! Он накинулся на Ньюта, сшибая его с ног. Тесей за эти два послевоенных года стал плотнее и сильнее, взявшись на работе за себя с полной самоотдачей. Ньют вдруг вспомнил, что брату было уже тридцать лет, и тем страннее выглядело его ребячливое желание подраться, но едва Ньют успел промотать в голове эти мысли, как Тесей с победным кличем сел на него сверху, больно вцепляясь в волосы. Словно ему опять шестнадцать, и он гоняется за Ньютом вокруг дома, обещая продать феям, а потом ловит и тянет за уши в отместку за какую-нибудь ерунду вроде испачканной жаброслями рубашки. Не в возрасте было дело. Просто Тесей был и всегда останется старшим братом. — Про свадьбу мы решали все вместе, и я что-то не помню от тебя возражений! — донеслось сверху, пока Тесей ожесточённо придавливал предплечья Ньюта к земле, чтобы тот не дотянулся до палочки. — Не готов к отцовству... И это мы тоже обсуждали там, наверху, в нашей гостиной! Тебе показать документы на дом, где стоят три наши фамилии? Ты совсем память потерял? Ньют не понимал, почему Тесей так разъярён, пока до него не донеслось: — ...Всегда был эгоистом. Что бы ты чувствовал, если бы любимый человек уехал на месяц, а пропал на полгода и лишь слал редкие письма? — Прости, — выдавил Ньют, но снова получил кулаком в плечо. Только после этого Тесей скатился с него на траву. Сверху летали тревожно стрекозы и мошкара. Листья трепыхались на волшебном ветру, а может, подумал Ньют отстранённо, это обитатель биома пришёл проведать, что тут происходит. Знать бы, какой именно. Ньют подкатился ближе и дотянулся до губ Тесея, сжатых в обиде. Он целовал, пока губы не разомкнулись, позволяя просунуть между ними язык. Тесей всё ещё часто дышал и отвечал неохотно, но Ньют был настойчив и нежен, ласково вылизывал солёный от пота подбородок. — Сделаешь Лите что-нибудь приятное в постели, — пробормотал Тесей, поморщившись, когда Ньют прикусил его нос. — Я и так собирался. — Рядом недоверчиво хмыкнули. — А что ты хочешь? Брат перевернулся на спину, шлёпнул по щеке ладонью, убивая мошку. — Знаю, что ты не любишь, но... Ньют мгновенно всё понял и кивнул, подавив вздох. Ему не очень нравилось, когда отверстие сзади трогали и растягивали, и ощущение члена внутри себя доставляло Ньюту мало удовольствия, тем более что член Тесея был довольно толстым. Поэтому они развлекались так изредка и всегда с припасённой заранее лечебной мазью. Тесей же, напротив, всегда подставлялся Ньюту с готовностью, говоря, что это лучший способ расслабиться после работы, и у них даже случился как-то раз конфуз — когда Тесей уснул прямо в процессе, устав после слишком напряжённого дня. — Ну что, готов возвращаться из райского сада в печальную юдоль? — В голосе Тесея звучал отчётливый сарказм. — Туда, где коварные родственники только и делают, что настойчиво любят? Ньют вяло отмахнулся и, встав, потёр болящее плечо. Наверняка будет синяк, но точно не первый и не последний. А ведь ему ещё объяснять, откуда на теле столько новых шрамов. — Иди наверх, — попросил Ньют. Тесей вскинул брови. — Я приду уже в постель, у меня здесь и правда много дел, к тому же мы разбудили тибо... Ньют давно не видел, чтобы Тесей убегал настолько быстро. В коротком пути до лестницы его сопровождали возмущённый кабаний визг и хрюканье.* * *
Заходя в спальню, Ньют одёрнул на себе пижаму. Так и тянуло, отбросив приличия, сразу прийти в кровать голым, но у них это было не принято, даже если все знали, что ждёт впереди. О, эти английские правила приличия, лишняя трата времени!.. На войне всё было много проще. — Ты забыл постучаться, — заметил Тесей, отвлекшись от книги, и Ньют вздохнул. Ну конечно. Он неуклюже влез между братом и Литой, спрятался под одеяло и зашарил под подушкой. Настроение приподнялось, когда он нашёл там леденцы, которые всегда клал для себя — значит, даже в его отсутствие их неизменно прятали под подушку на случай неожиданного возвращения Ньюта, и это так согрело, что Ньют заулыбался, засунув в рот клубничную конфету. Вдруг Лита подмигнула, адресуясь Тесею, и они завозились, обхватили крепко руками, обвивая с двух сторон. Ньют поражённо выдохнул. В него упирался тугой живот Литы под кружевной сорочкой, а сзади Тесей сжал ногами, целуя в шею. — Хорошо, что ты вернулся, — сказала Лита шёпотом. — Без тебя было не то. Кудри Литы окружили Ньюта — мягкие, шелковистые, а потом её губы вопросительно коснулись подбородка. Ньют позволил, наконец-то без страха кладя руки на её живот и с трепетом чувствуя в нём слабое шевеление. Лита и Тесей поочерёдно целовали его, пока Ньют совсем не захмелел от их любви, не зная, чем это заслужил после такого к ним отношения. Неторопливо он приподнял сорочку Литы цвета слоновой кости и оголил лодыжки Литы, её бёдра и увеличившуюся грудь. — И как тебе? — спросила она, стягивая сорочку и немного стесняясь, на что Ньют, нисколько не погрешив против истины, ответил: — Ты всё такая же красивая. Она развела ноги, и Ньют лёг между ними, целуя нежную кожу, подбираясь всё выше. Руки Тесея уже шарили по его телу, пробравшись под рубашку, а потом и под резинку штанов. Когда Лита подняла колени, в ту же секунду Тесей снял и пижамные штаны с Ньюта, обхватывая ягодицы обеими руками, разводя их. Отверстие начал поглаживать влажный палец. Ньют подставлялся, неторопливо начиная ласкать Литу языком. Он широко лизал горячие, кофейного цвета складки, пока избегая маленького чувствительного бугорка. Лита вздыхала и гладила его по волосам, направляя, и когда Ньют понял её, нырнув языком глубоко в вульву, мышцы тела неожиданно ответили, а ещё Лита негромко застонала. Она стала разом такой влажной, такой жаждущей, что Ньют вспомнил, как же давно её не брал — ещё с тех давних пор, когда они втроём лишь планировали её беременность. Палец Тесея толкался внутрь Ньюта, поглаживая там, было и нервно, и немного приятно — Тесей всегда старался быть очень внимательным в постели. Бёдра Литы мелко вздрагивали, когда Ньют прихватывал складочки губами, целовал осторожно и нежно, памятуя о том, что женское тело требовало гораздо более тонкой настройки, нежели мужское. Единожды он оторвался — чтобы приласкать грудь Литы, мягкую и непривычно пышную, приподнимавшуюся от частых вздохов. — Ты уже хочешь? — поинтересовалась Лита. Ньют поднялся выше, демонстрируя свой вставший член. — Ты такая податливая, — выдохнул Ньют, дёрнув задницей. Тесей сзади прибавил два пальца. — Я бы так желал… — Можно будет на боку, но не сегодня, — ответила она. — У тебя невероятный язык, особенно когда внутрь… Она просительно раздвинула колени сильнее, и Ньют снова склонился, припав к крошечному сосочку клитора. Сдвинул кончиком языка складку, тронул губами — и сверху раздалось чувственное «да, продолжай, Ньют». Он искал ритм, слушая вздохи Литы, ориентируясь на её пальцы, которые тянули за пряди волос то довольно, то просительно. Тесей прижался к нему, потёрся членом о бедро — тоже намёк и просьба. Брату не терпелось вставить в Ньюта, но он ждал, стараясь не мешать, и Ньют тоже не спешил — желания Литы были важнее чьих-либо ещё, ведь она носит в себе уже семь месяцев их ребёнка. Ньют стал помогать себе пальцами, продолжая ласкать клитор языком. Лита была такая влажная, так пряно пахла, что у Ньюта шла голова кругом. Она была уже на грани, слабо приподнимаясь, и Ньют непрерывными, широкими движениями языка довёл её до оргазма, сразу почувствовав, как сжалась она вокруг его пальцев, услышав её сладостный стон. Едва Ньют упал рядом, отстранившись, на бедро легли пальцы Тесея, перевернули на живот. Ньют подчинился и привстал на колени, повернувшись к Лите лицом. Она уже лежала на боку и смотрела на них с сонной улыбкой. — Я люблю вас, — сказала Лита и нашла ладонь Ньюта. — Не уезжай так надолго. Ньют ахнул — Тесей сзади приставил головку к его растянутому отверстию, качнулся вперёд, раскрывая вход. — Обещаю, что увижу первые шаги, — сказал Ньют горячо и закрыл глаза. Мир закачался, держа Ньюта с нескольких сторон, то обнимая, то отпуская, как волны обнимают корабль. Тесей толкался внутрь остервенело, но Ньют не препятствовал, потому что его член тоже ласкали, только вот чья рука — не удавалось понять. То казалось — большая и мозолистая, то вдруг пропадало, и ладонь становилась совсем маленькой, умело лаская головку по кругу. Они оба, и Тесей, и Лита, знали, как ему нравится, и Ньюта от этого вело, восторг кружил голову — как, как он мог забыть, что они настолько любят, так дорожат им? За всеми треволнениями конца войны, заботами о будущем, сложными решениями Ньют так потерялся, что вконец запутался и заставил о себе переживать. Тесей прижался вплотную к ягодицам, выплёскиваясь в Ньюта, размазывая сперму по его бёдрам. Когда Ньют лёг, Тесей помог ему ртом — и сразу же потянулся за заветной баночкой. Внутри неприятно тянуло, но Тесей уже накладывал мазь осторожными касаниями, и ощущения пропадали. — Мне завтра на работу, — произнёс Тесей непреклонно и щелчком пальцев приглушил свет, едва Ньют убрал все следы секса. — Хорошо бы и тебе встать со мной, Арти, ведь тебе наверняка нужно отдать отчёты. «Арти». Ньют улыбнулся в подушку. Редкая словесная ласка со стороны Тесея. — Я ещё их не закончил. — Он развернулся к Лите, обнимая её круглый, бесконечно прекрасный живот. — И перестань в постели о работе. — Спокойной ночи, — шепнула Лита ему в макушку. Тесей прижался к спине немного колючей грудью, и Ньют засыпал в мирной истоме, чувствуя себя самым счастливым человеком на земле. Было даже странно вспоминать собственное дневное смятение. Как хорошо, что он снова дома.