two broken fates

song: dreaming — chymes

— Мы полюбили друг друга, не умея любить.

— Да, здравствуйте, могу я воспользоваться услугой? Минхо набирает номер хорошего, по слухам, сутенёра (на самом деле, первый попавшийся), дабы вызвать себе мальчика на час. А может, и на более часа — по настроению. Как всегда краток, вежлив и спокоен, как будто каждый день вместо секретаря звонит в бордель. — Меня заинтересовал парень, зовущийся «Ханом», — он свободен? — звучал уж слишком непринуждённо. Скорее всего, деловые разговоры у него в крови. Если, это, конечно, можно назвать «деловым разговором». До того как сделать звонок, он не совсем внимательно, но глянул все предложения на сайте, остановившись на одном, хотя ему не особо было важно как выглядит тот или иной человек, но всё-таки хочется помимо разговора ещё и любоваться «собеседником». После чего услышал положительный ответ, продиктовал свой адрес, и под «Примерно через полчаса прибудет» отключает мобильный, отшвыривая не глядя куда, но в итоге скользит по массивному, кожаному дивану, спадая на пол. Сколько уже так было утрачено вещей — не сосчитать. Да, Ли не ценит вещи из-за своего внушительного материального положения, а разбивать их побуждают очередные приступы нехватки нежности в жизни и отсутствия нужности кому-то, чувства, будто кто-то правда нуждается в тебе, в твоём присутствии в его жизни и ждёт дома после работы. «Прибудет… Звучит так, будто заказал какую-то вещь», — парень возмутился, плюхнувшись на ранее упомянутый диван; но ведь доля правды в этом есть, так как такую профессию никто не считает людской, хоть и существовала испокон веков. Одиночество Минхо описать простыми словами практически невозможно: с таким идут к психологу на многочисленные консультации и сеансы, и такого нормальные люди всячески стараются избегать, словно порчи, предотвращать. И он пробовал, но безрезультатно. Все вопросы докторов состояли из: «Ты всё ещё чувствуешь себя одиноким? У тебя остались пессимистичные мысли?», а его проблему никто всерьёз не воспринимал, скорее всего. Всё смахивалось на то, что люди оставались о нём мнения, как о разбалованном мальчике, папином сынишке. Да, он стал зажиточным с помощью отца, но не без тяжких усилий самого Минхо. Никто не хотел понять парня, и очевидно не старались слушать. «Зажрался». Но в какой-то момент его даже некому стало слушать. Просто пустота. Везде, куда бы он ни пришёл. Минхо не может найти своего места в мире — место, где ему наконец-то было бы комфортно. Приходить с работы в квартиру, в которой тебя никто никогда не ждал, — невыносимо. «Да, чёрт подери, всё, что я чувствую, — это одиночество», — хотелось ответить доктору, но из уст вырывалось только сдержанное, впрочем, как и всегда: «Я уже в порядке». И после Минхо такие подобные заведения не посещал — пустая трата денег. Хотя почему он должен бояться тратить их? Деньги счастья не обеспечивают — хотел бы он, чтобы окружающие это осознали, но всем-то не докажешь. Наверное, богач обречён на бессмысленное существование. Пока выискивал по дому бутылку любого алкоголя — потому что весь алкоголь находящийся у него в распоряжении — дорогой, лишь бы под ситуацию подходил и под человека, который к нему явится, — да в очередной раз задумывался о смысле бытия, — что случалось абсолютно в стопроцентном случае, когда Ли оставался без работы или один в помещении, — совсем потерял счёт времени, а у двери уже раздался звонок: довольно терпеливый и абсолютно небрежный, что даже смогло появиться ощущение, что парень не рад месту, к которому прибыл. Ну а кто был бы рад? Особенно с такой-то работой, когда ты уже заранее знаешь, как над тобой будут издеваться. Но вот сам этот важный клиент не собирается выполнять роль полноценного клиента — простое совокупление эйфорию не вызывает, но сможет ли он заговорить с мальчиком по вызову, проституткой в народе, разговорить его? Не такая ли это отвратная идея, или Минхо уже серьёзно сходит с ума от разобщённости, настолько, что готов платить за общение? Возможно. И да, людей уже можно судить и по стукам в двери, и по звонкам в неё же, но тот умный, в отличие от других нечастых гостей Минхо, нажимает на звонок, а не стучит. И это уже очень хорошее начало, ведь стуки раздражают слух Минхо и нарушают идеальную тишину в доме. Когда большую часть времени находишься сиротинушкой, начинаешь замечать многие вещи, которые люди, живущие в шуме, не заметят, но и раздражаться от многих вещей начинаешь пуще прежнего. Минхо отходит от стола, на котором уже достойно стояли бокалы и презентабельно бутылка элитного вина, и после каким-то медленно-нерешительным шагом, несвойственным ему, направляется ко входной двери, по пути раздумывая о том, что: «Правильно ли это? А надо ли оно мне?». Времени обдумать было мало, но хватило на обобщённое всеми клетками мозга: «Назад пути уже нет». Ну или по-нашему — «Будь что будет», а дальше следующая последовательность действий: щелчок замка, уже более уверенный, чем раньше, поворот ручки двери, и — о, Боже, — её открытие. Хотя она, скорее, парадно распахнулась перед таким эффектным визитёром. — Вау, — тихо выдыхает Минхо, несдержанно, и как-то само вырвалось у уже-видимо-старшего, потому что тот, по виду, еле за восемнадцать переваливает. — Нравлюсь? — Хан звучит резко, любопытно, но при этом незаинтересованно вскидывая обе брови, облокотившись в дверном проёме, втыкаясь в клиента взглядом полузакрытых глаз. — Вполне, — Минхо хмыкает, свысока (такой взгляд уже вошёл в привычку, и его было трудно контролировать) осматривая парня с ног до головы, а как до самой головы доходит, отходит в сторону, призывая пройти в жилище и кивает вбок. Не самое лучшее начало диалога, оба согласны, хоть и парню по вызову скорее всё равно на это. Также стоит отметить, что, заглядывая парню за спину, Минхо увидел, что «фею» привезла неплохая такая тачка, а за рулём внушительный мужик, скорее всего, бандит или так называемый охранник — забота о товаре, как-никак, как бы отвратительно ни прозвучало. Но сам заказчик никак не реагирует, просто закрывая дверь. А следом вопрос: уедет ли машина или останется ждать? Да ну, скорее всего уедет, сто процентов же дел немало. Гость проходит внутрь, будто модельной походкой, которую, он, скорее всего, оттачивал долго и до идеала — из предположений заказчика, также безразлично осматривается, хоть и было заметно, что дом ему понравился. Ли предполагает, что он и в обычной жизни привлекает много внимания, просто хотя бы из-за его походки и внешности, в конце концов. Хан симпатичный, что уж скрывать — Минхо готовился к худшему, хотя именно его самого внешность не особо должна волновать. Тёмно-синие волосы, голубые глаза линзы, тёмный макияж, бросающийся в глаза, и одежда, которая не была сильно уж смешной или цветной, в отличие от всех других, работающих в данной сфере — одежда была экстравагантная, и даже можно сказать, хорошо подобрана: облегающие кожаные штаны, с присутствием на них множеством тонких цепей разной длины, прикреплённых к ремню, а ещё было много ремней на бёдрах, специально привлекающих внимание к сексуальным стройным ногам. На обуви сильно внимание не заострял, пока закрывал дверь и проходил следом за парнем, но вроде как это были высокие берцы на такой же высокой подошве, что аж когда он разулся, то стал заметно ниже. Из верхней одежды на нашей путане была короткая шуба из искусственного меха (видимо, о Хане позаботились, чтобы он не замёрз), которую Минхо, подойдя сзади, бережно стягивает — из Гринпис он, или денег не хватает на настоящий мех — тоже непонятно. Стягиванию с себя этого предмета одежды никак не препятствует, что предсказуемо; а под ней была водолазка в сетку (забота о его тепле уже куда-то улетучилась) и, что Минхо заметил потом, чокер с маленькими шипами. Очень много деталей, и из-за них вспоминаешь, кем является мальчишка. Или же это свойственные метки проститутки? На вроде «Алой буквы» у адюльтеров. Но у него явно своя проститутская мода, из-за которой не скажешь, что все шлюхи одеваются как «шлюхи». В общем, красиво мальчик подан — Минхо оценил, хоть и вызывающе. Ли отходит и вешает снятую вещь на красивую (как и весь дом, впрочем) рельефную вешалку-стойку в прихожей. — Выпьешь? — спокойно спрашивает хозяин (дома). Складывается такое ощущение, что тон Минхо вовсе не умеет повышать — даже на своих работников. У него в предпочтениях завоёвывать людское уважение и послушание способом «тихо, но угрожающе». Но с другой стороны, в данный момент ему и не нужно было, чтобы у возможно-будущего-друга складывалось плохое впечатление о нём. — Вау, так сразу? — какая же задорная и сучистая манера речи у Хана, в отличие от старшего, но даже так раздражение не вызывает — если помнить о том, что Минхо ненавидит пафос, — даже наоборот, таким харизматичным и притягательным кажется. — Выпью. Минхо махнул рукой на себя, якобы «за мной» и повёл на кухню. Хан же незамедлительно пошёл за ним, не переставая осматриваться с легкой ухмылкой. У Хана хорошая актёрская игра выработалась за все годы на этой работе — хоть в театральный иди. Он и правда всем сердцем ненавидел каждого своего клиента, хотя бы потому, что они его заказали. Да и вообще, такими темпами начинаешь ненавидеть абсолютно всех людей, и даже тех, с кем ты не занимался сексом. Поэтому все эмоции парня на работе — сплошная фальшь ради того, чтобы заплатили больше, чем требовалось (что-то вроде поощрительного приза или чаевых у официантов). Вот только зарабатывает парень в несколько раз больше, чем своеобразные прислужники в забегаловках. Ах, да, асексуальность — вот, что тоже влияло на его восприятие людей. Он никого не любит, не любил и уж точно не собирается, хоть и с таким раскладом очень трудно изображать удовольствие от совокупления, когда ты его и подавно не испытываешь. Стоит упомянуть, что Хан — самый дорогой, а значит — один из лучших. Чем меньше ты похож на проститутку, тем больше ты стоишь, а он совсем не похож на представителя своей профессии — скорее на неформала какого-то или панка. Но ещё тут срабатывает закон: чем лучше человек работает, тем меньше ему нравится это, так что вместе с клиентами он ненавидел и саму работу. А кто вообще будет любить такую работу? Поверьте, найдутся те, кто обожают таким заниматься, даже всё равно с кем. А за что тогда этому мальчишке любить свою работу, если удовольствия ноль? Поэтому, чем больше стараешься и виртуознее справляешься, тем раньше это кончится. Первое время, нечего скрывать, он боялся выезжать к клиентам и уж тем более работать, но твоя цена — гарантия безопасности, поэтому сейчас Хан абсолютно расслаблен, даже несмотря на то, что Минхо хоть и спокойный, но выглядит угрожающе. Хотя под описание Ли Минхо больше подходит слово «статный». — Как тебя звать? — спрашивает Минхо, после чего сам отодвигает стул перед Ханом, прям как джентльмен. Тот только удивлённо охает и садится, чуть-чуть ближе пододвигаясь к столу, глазами пробегаясь по тому, что на нём стояло; было похоже на жалкую и неумелую попытку создать романтический ужин. — А как ты сам хочешь? Ты волен назвать так, как тебе угодно, — не думая отбрасывает синеволосый. — Я предпочитаю звать по имени, — садится за стол напротив младшего, идеально выравнивая спину, демонстрируя свою потрясающую осанку. Принципиальный до жути, да и для собеседника не подойдёт обращение в виде «малыша», «детки», или кем там ещё зовут всякие извращенцы. А ещё лично ему самому противно от такого. — Я в этом деле своим именем не разбрасываюсь. — Тогда Хан. Минхо в очередной раз показывает наличие своего знания этикета, когда наливает вино не только в свой бокал, но и бокал гостя. А когда берёт фужер в ладонь только четырьмя пальцами, оттопыривая мизинец — это ощущение утончённости только укрепляется. Сам Хан только незначительно удивляется такому обращению, но внимания не заостряет ввиду своей незаинтересованности в этом человеке. — Мне-то тебя как называть? Или предпочитаешь на «вы»? — с еле заметной издёвкой спрашивает тот в ответ, как у себя дома делает маленький глоток алкоголя и смотрит так, хитро, что ли, даже описать сложно — как будто Минхо его давнейший враг, который потерпел неудачу, и Хан злорадствует над ним. Он уже просёк то, что его клиент многого не соображает в таких услугах, поэтому столько насмешек во взгляде. — Минхо, — поддаётся примеру напротив и отпивает следом. — Моё имя — Минхо, можешь звать меня так, — так просто сказал, спокойно, не церемонясь и не думая создать хоть малейшую интригу. Заметив, как парень торопится опустошить бокал, Ли быстро отдёргивает его со словами: — Можешь не торопиться, у меня секса в планах нет. — Чего это? Не понравился, что ли? — с заметным задетым самолюбием уточняет Хан, в недоумении вскидывая бровь, отчего стал выглядеть даже как-то мило. Конечно, он был наслышан о таком виде клиентов, как «любители поговорить». У коллег они время от времени появлялись, что могло освободить их от секса, а у самого плюс-минус ноль. Может, и были такие, но при виде харизматичного и притягательного юноши разговоры из головы вылетали, влетая эрекцией. Но Минхо решил проигнорировать этот вопрос, уходя от ответа, — просто не хотел говорить о своём одиночестве. — Думаю, будет глупо спрашивать, сатириазис у тебя, или нет. Хан не сможет сдержать свой ироничный смешок, даже смахивающий на смех, что Минхо даже на момент захотелось услышать его настоящий смех. — Вы все, каждый клиент, как под копирку, задаёте эти вопросы: «Тебе настолько нравится секс? У тебя сатириазис? Чем дальше будешь заниматься? А какая постоянная, нормальная работа?» — но отвечать на них он не планировал, особенно сейчас, перед незнакомым человеком. От воспоминаний у парня пронизывается раздражительный тон, который сразу же подавляет, ибо не имеет права грубить, если посетитель сам не захочет. — И ты даже не будешь настаивать на моём ответе? — в очередной раз удивляется тому, как Минхо отличается ото всех заказчиков. — Я уважаю твоё личное пространство и любой человеческий труд, видно, что тебе так проще заработать, я не собираюсь осуждать это — это такая же профессия. Также не собираюсь заставлять тебя говорить то, чего ты не хочешь раскрывать, — делает загадочную паузу, поглощая кровавого цвета жидкость. — Жаль, что далеко не все такого мнения, как я, — сейчас у него в планах долгий разговор с парнем, и надеется думает, что у него получится разговорить эту загадочную персону. Если этот богач и правда всегда напоминал какого-то стереотипного слащавого вампира, то теперь так тем более: эта рубашка, брюки, показывающие, что он только недавно с работы, бледная кожа, тёмные глаза и естественно-красного цвета губы, которые привлекали внимание ровным счётом так же, как и ноги проститутки. Только от обычных вампиров хочется блевать, а к Минхо, наоборот, притягивает. По крайней мере, должно притягивать, но Хан не чувствует этого. Пока что.