Нужно (Need)

После возвращения с Раксис ТАРДИС ни разу не прятала спальню Мастера от него. Однако, когда он повел туда Доктора, ему вдруг стало страшно, что она исчезнет. ТАРДИС была разумной – в некотором роде – и могла не одобрить то, что он только что сделал с ее едва выздоровевшим Повелителем Времени. Он задержал дыхание, поворачивая ручку, почти ожидая, что за дверью окажется кладовка или оранжерея. Переступил порог – и замер. У него перехватило дыхание, и пришлось сражаться с внезапным желанием присесть. – О, – выдохнул Доктор из-за его спины, – Боже. Твои вкусы не сильно изменились, да? – Полагаю, да, – согласился Мастер, продолжая оглядываться. Когда он видел свою спальню в последний раз, она была чуть более уютной, чем среднестатистическая тюремная камера. ТАРДИС дала ему еще несколько одеял, после того как он спас жизнь Доктора, но его кровать оставалась узкой, аскетичной и унылой, как и остальная комната. Теперь она была огромной, рассчитанной, кажется, на четверых, с полированными столбиками из красного дерева по углам, поддерживающими балдахин, и в целом выглядела так, словно явилась прямиком из эры французского барокко. Черное одеяло было откинуто, открывая багровые атласные простыни. Сама комната тоже стала гораздо больше, стены закрывали высокие, до потолка, темные стеллажи, сплошь заставленные книгами в богатых кожаных переплетах. В стене напротив кровати находился камин с тяжелой медной решеткой. Возвратив себе самообладание, Мастер наконец вошел и закрыл за ними дверь. Их ноги погрузились в мягкий красный ковер, и Мастер заметил на резном столике рядом с кроватью букет идеально подобранных роз. – А это зачем, Мастер? Я и не знал, что ты такой романтик, – фыркнул Доктор. Он с видимым удовольствием прогулялся по ковру и остановился, рассматривая букет. – Не моя идея, – открестился Мастер. Он, в общем-то, не возражал, но не видел причин признавать это. Доктор плюхнулся на кровать и резко зашипел, напрягаясь от боли. – Подожди-ка минуту, – велел Мастер. Он пошел к двери в ванную и открыл ее. Там его тоже ждал сюрприз. Прежняя крошечная, исключительно утилитарная уборная теперь сменилась роскошной комнатой, напоминающей дворцы наслаждений римских императоров, отделанной блестящим черным мрамором, с гигантской, утопленной в пол чашей ванны, в которой можно было свободно плавать. И да, в стене здесь тоже был камин. Мастер помедлил пару секунд, смакуя предлагаемые ТАРДИС возможности. Решил: «Может, позже». – Ему сейчас нужен какой-то лосьон, – сказал он, обращаясь к пустой комнате. – Что-нибудь успокаивающее. Алоэ, наверно, или сусевера, если у тебя есть. Он открыл ближайший шкафчик. Внутри лежала маленькая серебристая баночка с плотно пригнанной крышкой. Мастер выпрямился, повертел ее в руках. Открутил крышку и понюхал белую мазь внутри. Алоэ. Неудивительно, единственный источник целебного экстракта сусеверы был уничтожен вместе с остальным Галлифреем. Он зачерпнул немного крема и растер на коже под большим пальцем. Заглянул в зеркало и улыбнулся: – Идеально. Помолчал, изучая свое отражение. – Ему действительно было это нужно? Настолько нужно? Ответа не последовало, но фоновый гул ТАРДИС, казалось, стал немного сильнее. Мастер пожал плечами. Прихватив с собой баночку, он вернулся в спальню. Доктор стоял рядом с кроватью, рассматривая один из книжных шкафов. Он стянул с кровати одеяло и накинул его на плечи, как плащ. Мастер почувствовал укол разочарования. Обнаженный Доктор ему нравился гораздо больше, особенно когда он сам был полностью одет. Что же, к этому они вернутся довольно скоро. – А зачем книги? – спросил он, ставя мазь на столик и ослабляя узел галстука. – В смысле, кровать и остальное я могу понять. Но я определенно не планировал тратить эту ночь на чтение. – Они для меня, – признался Доктор. Под взглядом Мастера он немного покраснел. – ТАРДИС знает, что я люблю книги. Мастер усмехнулся: – Имеешь в виду, ты настолько любишь… – Ну да, – Доктор смущенно откашлялся. – Так мы что, продолжаем? – О, вот это было сногсшибательно. Очень романтично, Доктор. Ты мог бы давать уроки Ромео. Доктор оживился. – Я когда-нибудь рассказывал тебе, как я встретил Шекспи… – Заткнись, – оборвал его Мастер. – Мне. Пле. Вать. Бросай одеяло и ложись на кровать. Живее. – О, а вот это романтично, – иронично заметил Доктор. Однако подчинился, растянувшись на постели на животе. Мастер цапнул крем со столика и скинул ботинки. Он забрался на кровать, на коленях подполз к Доктору и склонился над ним. Доктор продолжал говорить: – Может, немного музыки было бы мило. Я всегда думал, что к ситуациям вроде такой подходит Брамс, но при личной встрече он оказался совершеннейшим хамом. Так что, думаю, Бах… – Боже, да ты когда-нибудь умолкаешь? – выдохнул Мастер. – Помолчи хоть сейчас, пока я не заткнул тебе рот. Доктор оглянулся и озорно посмотрел на него. – Если это предложение… Его следующие слова потерялись в шипящем, прерывистом дыхании, когда Мастер коснулся длинных красных рубцов на его спине. Мастер это проигнорировал, сосредоточившись на восхищении своей работой. Он наклонился и лизнул одну из полос, пересекающую спину Доктора по диагонали – от правой лопатки до левой ягодицы. Доктор застонал, извиваясь, когда Мастер провел языком по всей длине ссадины, наслаждаясь жаром его тела, вкусом пота и крови, пульсирующей прямо под поверхностью кожи. Он достиг входа в тело Доктора, дразня тугое кольцо мышц кончиком языка. Услышав, как Доктор застонал, он удвоил усилия. – Мастер… – нотки мольбы и вожделения, перемешанные в голосе Доктора, прошептавшего его имя, едва не свели его с ума. С огромным усилием Мастер отстранился, тяжело дыша, и потянулся к баночке с мазью. Она отлетела в сторону во время их возни, затерялась в простынях, и потребовалось некоторое время, чтобы найти ее. Доктор нетерпеливо извивался под ним, вскидывая бедра короткими прерывистыми движениями. – Что ты там делаешь? – Сейчас увидишь, – усмехнулся Мастер. Левой рукой зачерпнул щедрую порцию мази и опустил на спину Доктора. Одновременно он просунул правую под его бедра, обхватывая член. Доктор ахнул и замер, дрожа в руках Мастера. Мастер удобно устроился на кровати, усевшись прямо между ног Доктора, и нагло притянул его за задницу к себе на колени. Его член был зажат между ягодицами Доктора, сквозь ткань брюк он ощущал жар. Правой рукой он придерживал совершенно беспомощного Доктора, а левой смазывал кремом раны своего врага. Доктор глубоко дышал, мышцы его плеч и спины размякли под прикосновениями Мастера. Его голова расслабленно упала на кровать, открывая основание шеи. Мастеру пришлось сменить позу, чтобы заняться ягодицами и бедрами, и он неохотно снял Доктора со своих колен, сожалея о потери тепла. Еще одной порцией крема он смазал полосу, оставшуюся на внутренней стороне бедра Доктора, и начал подниматься вверх, массируя его разгоряченные ягодицы. Наконец он добрался до щели между ними, его скользкие от мази пальцы ощупали вход в тело Доктора. Доктор шумно вдохнул, приподнимая голову. Мастер улыбнулся. – Я столкнулся с небольшой дилеммой, – сообщил он, разминая пальцами кольцо мышц. – Может, ты сумеешь мне помочь. – Мастер, – в голосе Доктора зазвучали предупреждающие нотки. – Проблема вот в чем, – продолжил Мастер, словно не услышал. – С одной стороны, я хочу втрахать тебя в этот матрас. С другой – заставить тебя отсосать мне. Он резко просунул два пальца внутрь. Доктор ахнул. Мастер подвигал рукой взад-вперед в поисках нужного угла. Его пальцы нащупали небольшую выпуклость, которая дрогнула, когда Мастер нажал на нее, и Доктор издал звук, не похожий ни на один из тех, которые Мастер хоть когда-нибудь слышал от него. Это был какой-то звериный скулеж, и Доктор уронил голову на постель, приподнимаясь на коленях, насаживаясь на пальцы в похотливом жесте, от которого у Мастера перехватило дыхание. – Так что видишь, – выдохнул Мастер, добавляя третий палец и проворачивая руку в запястье, – как… тяжело… мне решить… Его член был твердым настолько, что, казалось, вот-вот лопнет. Он обхватил себя сквозь ткань брюк, надрачивая левой рукой, пока пальцами правой трахал Доктора. В голову запоздало пришла мысль, что можно было спланировать все немного лучше. Он загнал себя в угол, лишившись возможности раздеться, а если бы пришлось на какое-то время убрать обе руки оттуда, где они находились сейчас, он боялся, что может взорваться. Доктор вырвался и развернулся к нему лицом. – Знаешь, что? – ехидно поинтересовался он. – Думаю, раз ты постоянно влипаешь в такие ситуации, тебе нужен я, чтобы помочь выбраться. А еще я думаю, тебе нужно уяснить, что ты не указываешь мне, что делать. И он быстрым движением расстегнул ширинку Мастера, попросту сдергивая с него брюки. Мастер свалился на спину, а в следующее мгновение Доктор распахнул его пиджак и рубашку, прижимаясь ртом к одному из сосков Мастера. Мастер рванулся, выгибаясь дугой, но Доктор вжал его в постель, крепко держа, пока тщательно ласкал языком и посасывал сначала один, а потом и другой сосок. Мастер застонал, извиваясь под ним. – Доктор, черт, черт, пожалуйста… Он не собирался умолять, он не собирался умолять, но его член был раскаленным и твердым, как сталь, и белые вспышки замелькали перед его взглядом, когда Доктор скользнул вниз с неожиданной жестокой быстротой и обхватил его губами, заглатывая почти до основания. Мастер взвыл, вскидывая бедра так высоко, что постели, кажется, касались лишь стопы и лопатки. Доктор толкнул его обратно, удерживая, пока горячая глубина его рта и глотки сжималась вокруг Мастера, потом скользнул вверх, выпуская почти все, кроме истекающей головки. Его ловкий язык скользнул в щель уретры, обжигая нервы Мастера электрической пульсацией удовольствия, столь сильной, что это становилось почти болезненным. – Боже, Тета, да, да, пожалуйста… – Мастер стремительно терял контроль: это все было слишком сильно, его тело плавилось, огонь лизал нервы – а потом радушный жар исчез, и что-то, напоминающее стальное кольцо, беспощадно сомкнулось вокруг основания его члена. Мастер застонал, открывая глаза: – Что?.. – Прости, – сказал Доктор, однако не ослабил хватку. – Еще не время. Дыши. Давай. Я знаю, ты можешь справиться. Где твой вечный контроль? Давай же, Мастер, ты ведь не забыл технику биофидбека, да? Используй ее. Вот так. Мастер смог взять себя в руки, возвращая слабое подобие контроля. Он был весь в поту, мышцы дрожали. – Что, по-твоему, – хрипло спросил он, когда снова обрел дар речи, – ты делаешь? – Вот так, – Доктор улыбнулся. – Очень хорошо. Болезненное давление в основании члена ослабло, но Доктор все еще крепко держал его. Он придвинулся ближе, одной рукой нежно поглаживая Мастера, а второй ощупывая смятые простыни. – Куда ты дел… а, вот она, – он вытащил почти опустошенную баночку с мазью и зачерпнул немного. – Так уж получилось, – сказал он, распределяя скользкий крем по члену Мастера, – я решил, что хочу чувствовать тебя внутри, когда ты кончишь. Мастер застонал, услышав это, его глаза сами собой с силой зажмурились. Доктор громко вдохнул и прижался к нему, одной рукой обнимая за шею, а другой придерживая член Мастера, зажатый теперь между их телами. – Боже, Кощей, знал бы ты, насколько прекрасен сейчас… – промурлыкал он. Потом поцеловал его, и Мастер ощутил теплое дыхание на своем ухе, когда он прошептал: – Ты на вкус совсем как раньше. Мастер ухватил его за затылок обеими руками и поцеловал, пальцы запутались в волосах Доктора, а язык проник глубоко в его рот, ощущая этот самый вкус, когда он уложил другого Повелителя Времени на кровать. Доктор зашипел, едва его спина коснулась простыней, но, когда Мастер отодвинулся, цапнул за запястье, останавливая: – Нет, все нормально. Я не против. – Это будет больно, – предупредил Мастер. – Знаю, – отозвался Доктор. Он вскинул бедра, сильнее вжимая израненную спину в постель, и выгнулся, открываясь Мастеру. – Хорошо, что больно. Мастер собрался было возражать, но Доктор запрокинул голову, и его карие глаза были затуманены желанием, когда он взглянул на него. – Пожалуйста, Мастер, – прошептал он, и прежде чем Мастер осознал, что происходит, он уже скользнул, преодолевая остатки сопротивления, в тугой жар его тела. По правде говоря, было не так уж жарко – температура тел у галлифрейцев была ниже, чем у людей, и всякий раз, когда он спал с Люси, он чувствовал, что находится на грани ожога. Сейчас ощущения отличались: прохладнее, плотнее… Совершенство. Как будто вернулся домой. Доктор вскрикнул, зажмурившись, и Мастер замер неподвижно, тяжело дыша, позволяя ему и себе привыкнуть. Потом Доктор открыл глаза и шевельнулся, двинув бедра вперед, и Мастер двинулся вместе с ним, выскальзывая наружу и вновь врываясь внутрь, толчками вминая Доктора в кровать. Тихие хнычущие вздохи вырывались из горла Доктора. Мастер причинял ему боль каждым движением, он знал об этом, но руки Доктора впились в его бедра, он выгибался навстречу, упираясь ногами в кровать, и Мастер понял, что уже не контролирует происходящее. Он подумал, что мог бы остановиться в знак протеста, но вместо этого сменил точку опоры, наваливаясь на Доктора всем весом, и вот этого Доктор определенно хотел, потому что его голова откинулась назад, а пальцы сжались так сильно, что оставили синяки. Жар растекся по телу Мастера, ослепляя его. По нервам прокатилось звездное пламя, он почти, почти достиг пика, балансируя на грани, но не имея сил переступить ее. – Скажи мое имя, – выдохнул он, зная, что много позже будет убеждать себя: это был приказ, он не умолял, он никогда не умолял. – Скажи его, Доктор, Боже, пожалуйста, скажи мое… – Мастер, – прохрипел Доктор, его голос был наполнен болью и желанием. – Мастер, прошу… Огонь охватил Мастера, волнами расходясь от его члена, в сознании взорвалась сверхновая, пока он вновь и вновь вбивался в своего лучшего врага и лучшего возлюбленного. Он еще смутно услышал, как Доктор вскрикнул, а потом рухнул навзничь, обмякнув, когда мир исчез. Прошло несколько минут, прежде чем он смог заставить себя пошевелиться. Он был липким от пота и спермы, все мышцы болели, отчаянно хотелось пить. Но его голова покоилась на груди Доктора, он слышал, как сердцебиение Доктора постепенно замедляется, а Доктор гладил его волосы одной рукой, и он никогда, никогда больше не хотел двигаться. – Спасибо, – прошептал Доктор, прижавшись губами к его лбу. – Спасибо. Ты был восхитителен. Мастер сглотнул. Его язык едва двигался во рту. – Тебе было больно. – Все хорошо, – уверил Доктор. В его голосе звучала улыбка. – Я этого хотел. Мастер приподнялся на локтях, чтобы взглянуть на него. – Ты в порядке? – Я почти в порядке, – признался Доктор. – Честно говоря, я бы не отказался от пары глотков воды. Мастер сел. Его рубашка все еще свисала с плеч, мешая движениям. Он выпутался из нее и пополз к краю кровати. Ноги дрожали, и ему пришлось схватиться за один из столбиков кровати, когда он встал. – Тебе все же было больно, – пробормотал он. Когда он направился в ванную, до него донесся тихий ответ Доктора: – Недостаточно. Рядом с раковиной стояли две чашки. Мастер налил в одну из них воды и выпил одним долгим глотком, потом снова наполнил ее и выпил медленнее. Умылся, засунул голову под кран, чтобы охладиться. Вторую чашку он наполнил до краев холодной водой и отставил в сторону. Стянул с крючка полотенце и намочил его под горячим краном. Потом, подхватив свободной рукой полную чашку, вернулся в спальню. К его возвращению Доктор успел задремать. Он зашевелился, когда Мастер опустился на постель рядом с ним. – Вот, – сказал Мастер, протягивая ему питье. Доктор приподнялся, жадно глотая воду, потом опустил чашку на прикроватный столик и снова свалился на постель. – Спасибо, – сонно прошептал он. Мастер не ответил. Он не спеша обтер живот и бедра Доктора, притворяясь безразличным, но втайне наслаждаясь последней возможностью касаться своего старого врага, пока Доктор был совершенно расслаблен. Когда он поднял взгляд, Доктор уже спал. Мастер долго сидел совершенно неподвижно, позабыв о полотенце, и смотрел, как медленно поднимается и опускается его грудь. Он вспомнил, как совсем недавно думал, что потребуется две недели непрерывного бодрствования, чтобы Доктор, смертельно вымотавшись, отважился заснуть в его присутствии. Между его сердцами поселилась странная легкость. Словно что-то тяжелое и настолько привычное, что забываешь о его существовании, внезапно исчезло, оставив пустоту. Наконец он кинул мокрую ткань на пол и лег рядом с Доктором. Тот пробормотал что-то во сне, нахмурившись, перекатился на бок, свернувшись в комок. Мастер обнял его сзади, повторяя изгиб разгоряченной спины Доктора, обхватил рукой поперек груди, притягивая к себе. Доктор несколько мгновений сопротивлялся, напрягаясь во сне и отстраняясь, потом глубоко вздохнул и затих. Мастер поцеловал его в шею. – Какая же боль тебе нужна, если всей этой не хватило? – прошептал он. – Ох, Тета, ты уже причинил себе достаточно страданий, разве нет? Он закрыл глаза и позволил сознанию раствориться во сне.