***
Бэкхён каждое утро просыпался с мечтой, что он окажется один, но альфа его будто наказывал, приходя к нему вечерами и засыпая, обнимая своего омегу. Бён был ни жив ни мёртв в эти дни, ему не было больно физически, хотя тело и болело, из этой истории покалеченной вышла только душа. — Вставай, — Чанёль уже давно проснулся, но решил, что не стоит трогать сейчас омегу. В ответ было лишь молчание. Он и не надеялся, что Бэкхён будет ему улыбаться и мило с ним себя вести, но омега даже не смотрел в его сторону. Лучше бы ненавидел, бил, кричал, чем полностью игнорировал, так бы Чанёль знал, что у Бёна есть хоть какие-то чувства. — Я приготовил завтрак, поешь его. До омеги долетали приятные ароматы, а живот предательски заурчал. Честно говоря, ему тоже надоело лежать под одеялом, тело ломило и хотелось его хоть немного размять. Бэкхён вылез из кокона своего одеяла, ставя босые ступни на холодный пол. Но только что поставленные альфой тапочки он решил проигнорировать. Когда омега встал и поплёлся к столу, у альфы сердце упало куда-то в пятки. Из-под растянутой серой футболки торчали худые ноги, они будто были неживые, бледные и полностью покрытые синяками. Неужели это он оставил их. Паку было больно, что заметил их он только сейчас, ну а был у него шанс их увидеть, если омега из постели вообще не вылезал? — Так и будешь пялиться? — немного хриплым голосом спросил омега, отправляя в рот кусочек белого хлеба. — Я любуюсь. — Нет, я тебя слишком хорошо знаю, Чанёль, ты пожинаешь плоды своего недавнего срыва, пытаясь придумать себе оправдания, чтобы не утонуть в собственном отчаянии. Альфа готов был согласиться с каждым вышесказанным словом. Присаживаясь на стул напротив, он только и мог делать, что любоваться, как его дорогой сердцу человек наконец-то ест, разговаривает с ним, пусть хоть и не смотрит. Омега же намазывал на хлеб джем, попутно закидывая в рот яичницу и запивая всё кофе. — У тебя сегодня хороший аппетит, — засмеялся альфа, видя как у омеги из набитого рта вываливается кусочек еды. — Наверное, потому что ты ешь за двоих. Пак закрыл рот рукой, а Бён в первый раз за все три дня поднял на него свой взгляд. Альфа прекрасно понял, что сказал лишнее, это были его собственные надежды и утопическое будущее его омеги. — Когда ты понял, что полюбил меня? — вдруг спросил омега, проглатывая пережёванное содержимое. — Когда увидел, как ты вытираешь свои сопли в спортзале, встаёшь с колен и даёшь отпор тому задиристому альфе. Омега раньше был немного зажат и неоднократно терпел унижения в школьные годы. Пак же как старшеклассник мог за него заступиться, но боялся, что его вмешательство приведёт к большим проблемам. Но даже альфа не знает, что именно пробудило в омеге такую силу, что покоилась и ждала своего часа. — Ты поэтому сломал меня? Чтобы увидеть, как я вновь встану с колен? А ведь и правда, сейчас, смотря на омегу, Пак видел перед собой своего старого друга, что постоянно обижался на всех. Но Чанёль даже ответить не успел, его отвлекла трель телефона, он бы его в окно выбросил, если бы ему звонил кто-то другой, а не глава клана. Провожая взглядом удаляющуюся спину разговаривающего по телефону альфы, Бён крепко сжал в руках нож. — Когда я встану с колен, я куплю себе красный смокинг, чтобы надеть на твои похороны.***
Тэхёна выписали почти сразу же, как только он пришёл в себя. Когда альфа забирал его из больницы, сказал, что они заедут ещё к одному врачу, и что омеге вообще нужно следить за своим здоровьем, ведь Чон хочет себе троих детей. Ким на такое высказывание только фыркнул, пробубнив себе под нос, что он к потомству Чона никакого отношения не имеет. Тэхён немного удивился, когда увидел чонгуковский дом перед собой, они же собирались к врачу. — Пойдём? — спросил альфа, протягивая омеге руку и помогая выбраться из автомобиля. — Зачем мы тут? Чонгук не ответил, лишь схватил кимову руку покрепче, таща того в дом. — Чонгук? — раздался чей-то немного звонкий голос. — Да, это мы. В прихожую вышел высокий красивый омега, на нём был фартук. Кто это? Повар? Подозрения насчёт повара отпали, когда омега подошёл и обнял Чонгука, целуя того в щёку. — У меня уже всё готово, думаю, мы можем покушать, — сказав это, он перевёл взгляд на Тэхёна, протягивая тому руку. — Ты Тэхён, верно? Меня зовут Ким Югем, я друг Чонгука. — Откуда ты знаешь моё имя? — спросил омега, всё же пожимая руку нового знакомого. — Чонгук много о тебе рассказывал. «Когда успел? Не слишком ли у тебя много времени, чтобы общаться с омегами, Чон Чонгук?» — подумал омега, но в слух произносить не стал. — А о тебе он ничего не говорил, — выдавил из себя Тэхён, проходя мимо двух остолбеневших людей, заходя в кухню. За обедом Чонгук сказал Тэхёну, что Югем — тот самый врач, к которому он его вёз, и что омега сам решил накрыть для них стол, чтобы сблизиться с Кимом. Омега был непреклонен, шепча, что ему друзья не нужны — у него Чимин есть. Закончив с едой, Тэхён пошёл в уборную, и тут его настиг шок. На раковине в подставке стояла его щётка, это не была новая щётка, она была его. Открыв шкафчик, он увидел свой крем и маску, что делал обычно по утрам. Найдя комнату, в которой он проснулся в прошлый раз, он сразу же открыл шкаф и увидел там то, чего там быть не должно. — Какого хрена? — Ну… — в дверях показался довольный альфа. — Я собирался сам тебе об этом рассказать, но ты уже всё знаешь. — Что в твоём доме делает моя одежда? — странно, что омега только сейчас всё это заметил, ведь его вещи по всему дому, он тут везде, в мелочах. — Ну, я тут подумал, что тебе у меня будет комфортнее, — Чонгук подошёл к Тэхёну, обнимая того со спины и кладя подбородок на плечо любимого. — Мне будет комфортнее у себя, Чонгук. — Прости, но это уже не обсуждается, да и Чимин собирал твои вещи не один час, пожалей хоть его! — Похоже, мне всё-таки понадобится один новый друг, — поворачиваясь к альфе лицом, прошептал Тэхён. — Да и разве мой парень не может жить со мной? — Твой парень? Это когда я давал согласие? Прости, Чон, но я не могу встречаться с тобой, ты всё ещё свидетель в деле, которое я виду, — с серьёзным лицом сказал омега, делая шаг назад и облокачиваясь на закрытую дверь шкафа. — Ну, во-первых, — расставляя руки по обе стороны от Кима, начал альфа, — ты мой парень, и тут, прости, но мне уже не нужно твоё согласие. Во-вторых, это дело ведёт Пак Джинён, а не ты. В-третьих, ты обещал больше не отстраняться. — Не буду, — с этими словами Тэхён сделал шаг вперёд и обхватил лицо альфы, сразу же целуя того в губы. Чонгук и опомниться не успел, как Тэхён сразу же выскользнул из ловушки его рук, убегая в гостиную и крича, что у них сейчас гости. А Чон так и стоял с глупой улыбкой на лице, понимая, что ещё никогда не был так счастлив.***
Тэхён весь вечер был как на иголках, его мучила ломка, тело трясло, а в голове были мысли о предстоящем разговоре с другом. Чонгук никак не поддавался на уговоры Кима оставить их с Намджуном одних. Только после долгих разъяснений, что омеге так будет намного легче, он сказал, что поедет на работу, хотя туда ему было и не нужно. Когда альфа, наконец-то, пришёл, чувствовалось огромное напряжение. Намджун почти не разговаривал, ждал, пока омега сам начнёт разговор. — Мы будем разговаривать у него? — тишину прервал Намджун, пока Тэхён заваривал чай. — Да. — У него большой дом. — У него есть имя, Намджун. Чон Чонгук. Альфа скривил нос, что-то фыркая. Честно говоря, ему было супер неприятно тут находиться, а ещё неприятнее было видеть тут Тэхёна. Видеть, что он уже достаточно хорошо ориентируется на его кухне, представлять, что он останется тут и после того, как альфе придётся уйти. — Почему мы не могли поговорить у меня? — спросил Намджун. — Мне тут спокойнее. — И с каких пор ты чувствуешь себя у меня неуютно? — Ты не так понял. Просто… — Просто теперь ты тут живешь, да? — Намджуна злило каждое действие Тэхёна. Ведь в них он видел, что омега тут явно не в первый раз, он знает, где что лежит, как что включить, он будто в своём доме. — Да. Намджуну было так больно, больно от одной мысли, что он с Тэхёном был гораздо больше, чем это самый Чон Чонгук, и то, что он неоднократно просил Тэхёна к нему переехать. — Я знаю, что ты на меня зол и у тебя есть полное право, но, Намджун... — Что? Скажешь, что этого больше не повторится? Я прекрасно знаю, почему ты был в больнице! Ким Тэхён, как ты можешь так со мной поступать? Почему не говорил мне раньше? — альфа пытался говорить спокойно, но чем больше он пытался, тем меньше получалось. — Ты сказал мне, что ты призираешь их! — не выдержав, подскочил с места Тэхён. — Кого «их»? — Наркоманов, Намджун, наркоманов, которым являюсь и я. Ты ведь всё понимал, Намджун, ты знал, что у меня есть зависимость, просто закрывал на это глаза, потому что так было легче. А сейчас обвиняешь меня в том, что я тебе не сказал, — по щекам омеги покатились слёзы, не так он хотел поговорить с альфой. — Что ж, может, тогда поговорим и о том, на что ты закрывал глаза, — Ким тоже встал с места, вставая напротив омеги. — Поговорим о том, что ты предпочитал игнорировать все эти годы, потому что тебе было так легче. Или ты и сейчас прикинешься, что не понимаешь, о чём я? Будто ты за все эти годы ни разу не заметил на себе мои взгляды, будто ни разу не чувствовал, что моё сердце при тебе бьётся чаще. Не замечал? А знаешь почему? Потому что ты думал о себе, утопая в своём эгоизме! Тэхён молчал и только плакал, наверное, все-таки стоило послушать Чонгука, когда тот сказал, что не стоит объясняться с альфой, и омеге пока нужно самому прийти в себя. Но Ким свято верил, что хоть Намджун и разозлится, но поймёт и простит. Альфа столько раз видел слезы омеги, но эти прошибали его сильнее всех. Было бешеное желание вытереть слёзы с прекрасного лица, прижать Тэхёна к себе и забрать его отсюда. — Ты знал, да? — обессиленно спросил альфа. — Я догадывался, ты ничего не говорил, а я боялся. Боялся того, что если спрошу прямо, любишь ли ты меня, ты ответишь, что любишь. — Потому что ты не любил! Альфа просто хотел сжечь всё, и себя в том числе, больше не хотелось чувствовать эту боль в груди. А когда Тэхён сделал шаг вперёд, прижимаясь щекой к тёплой груди и обнимая его за спину, Намджун был готов сжечь и Тэхёна. — Прости! — это единственное, что омега мог сейчас сказать. Намджун же прекрасно понимал, что это его прощальное «прости». Тэхён обрезал последнею ленточку надежды, что оставалась у альфы.***
Вернувшись домой, альфа увидел того, кого хотел увидеть все эти дни, кроме этого самого момента. В комнате на диване сидел Джин, а на его руках спал, свернувшись клубочком, Минджи. Намджун был немного удивлён такому повороту событий, ведь омега не предупреждал его о том, что собирается приехать, а машину Кима он не видел. — Привет, — омега мягко улыбнулся, поглаживая маленького ребёнка по голове. — Ты давно тут? — Намджун лишь вздохнул, устало садясь на кресло напротив. Не такого приветствия ожидал Джин, Минджи, в отличие от его папаши, был очень даже рад видеть «мистера конфетку». — Часа два, видимо, я пришёл не вовремя. Твой сосед тоже тут был, и он видел нас тогда на площадке, поэтому и оставил нас одних, когда Минджи уснул. — Не нужно объяснять, я не злюсь на то, что ты остался с моим ребёнком наедине. — Не похоже. Намджун встал и взял у Кима с колен маленького омегу, который даже от этих действий не собирался просыпаться. — Подожди меня тут, я положу Минджи в кровать. С этими словами альфа ушёл из комнаты, дав Джину чёткое указание его дождаться. По возвращению же Ким подумал, что омега просто сбежал, но почувствовал ароматный запах ирисок. Зайдя на кухню, Намджун увидел ту картину, о которой зачастую очень часто мечтал: омега, накрывающий на стол и ярко улыбающийся ему, но раньше в его голове в этой самой картинке всегда был другой человек. — Мы с Минджи немного поколдовали на кухне, у нас кое-что даже осталось. Попробуешь? Намджун лишь кивнул, он честно пытался выдавить из себя хоть какие-то слова, чтобы хоть как-то приободрить омегу. Ким прекрасно видел, что Джин старается выйти с ним на контакт, и что с каждым сегодняшним действием Намджуна он будто замыкается в себе, отступая на два шага назад. И почему Киму так неприятно видеть, что омега расстраивается? Ещё пару часов назад он испытывал такую ярость, которую даже представить не мог, такого не было, даже когда папа Минджи собирал чемодан на глазах альфы и напрямую заявил, что бросает их. А сейчас что? Ярость как волной сметает чувство стыда перед Джином. Альфа резко обошёл стол, забирая у омеги из рук тарелку. Вышло достаточно резко, потому что Джин немного вздрогнул, но удивляться ему пришлось тогда, когда Намджун обеими руками схватил его лицо и настойчиво начал его целовать. Омеге в его возрасте пора бы знать, что в такие моменты открывать рот для возмущения — не самая лучшая идея. Намджун же был настойчив, проталкивая свой язык в рот Кима. Сейчас он пошёл ва-банк, возможно, после этого он окончательно потеряет всё, что имеет, а возможно, сможет залатать свою душу. Джин сначала пытался выдавить из своего окрылённого тела что-то схожее с удивлением и сопротивлением, но разве не этого он добивался, приходя сюда и кидая на альфу взгляды. Разве не хотел, чтобы Намджун, как и сейчас, спустился с его губ на шею, прикусывая то место, где находилась вена, оставляя там небольшой засос. Его сердце трепетало, когда Ким подхватил его бёдра, сажая на стол. Джин запрокинул голову, пытаясь заглянуть альфе в глаза, но он принялся очерчивать поцелуями открывшееся для него пространство. Намджун целовал страстно, но трогал и расстёгивал рубашку Кима очень медленно, этот контраст заставлял омегу лишиться мозга. Он обхватил плечи альфы руками, пододвигаясь ближе к паху. Нужно ли говорить, что когда Намджун почувствовал возбуждение омеги, у него будто зелёная лампочка зажглась. Можно. Он не против. Стаскивая Джина со стола, он развернул его к себе спиной, хватая второго за подбородок, нагнул его голову так, чтобы было удобно поцеловать омегу. А после опустил Кима лицом в стол, расстёгивая ему джинсы и спуская их вниз. Он нагнулся к нему, опираясь почти всем весом, провёл языком по кончику уха омеги и крепко сжал его член. Проведя по нему несколько раз, он взял руку Джина и провёл его пальцами по самому чувствительному месту, которое уже давно требует внимания от альфы. — Подготовь себя, мне нужно кое-что принести, — прошептал на ухо Намджун. Хоть альфа и вернулся достаточно быстро, но Джин был уже на волоске от того, чтобы закончить всё без него. Заперев дверь, Намджун пошире расставил ноги омеги и немного надавил на его поясницу. Хоть Ким себя и растягивал, но его два пальца никогда не сравнятся с тем, что он испытал, когда Намджун наконец-то в него вошёл. Скажем так, ожидание стоило того. Стон вырвался настолько громким, что альфе пришлось прикрыть рот омеги рукой. А Джину только волю дай — так его игривый характер сразу на свободу. Убавив свои возгласы от приятных и тянущих ощущений, он облизнул палец Намджуна, проталкивая его в горячий рот, медленно его посасывая. Стоит ли говорить, что для альфы это, как красная ткань для быка. Он то ускорялся, то замедлялся, осыпая спину омеги короткими поцелуями. Джин чувствовал, что скоро кончит, поэтому обхватил свой член одной рукой, сжимая его крепче и водя по нему всё быстрее. А Намджун, как в бреду, он видит перед собой другое лицо, то, что приходило во снах. — Я давно тебя хотел, — со стоном вырвалось у альфы, — давно о тебе мечтал, Тэхён. И вот же гад, именно в этот момент прошёлся головкой по комку омежьих эмоций. Не это Джин хотел услышать, когда собирался кончать. Вместе со спермой полились и слёзы. Так вот о ком альфа мечтал, вот с кем хотел провести ночь. А Джин для него — просто удачно попавшаяся дырка. Хуже Ким себя ещё не чувствовал. Было больно ощущать, как Намджун всё ещё скользит внутри, а думает совсем не о нём. А тело так предательски отзывается на действия альфы. Омега безвольной куклой дожидался конца, а когда он настал, быстро натянул на себя штаны с остатками своей гордости и вылетел из квартиры пулей. А Намджун так и не понял, что в порыве своей страсти ляпнул лишнего.