Мандорла

Двадцать пятое октября День первый Тросы канатной дороги гудели и стонали от напряжения. Сильными порывами ветра кабину слегка раскачивало, и Шерлока замутило, хотя до этого момента он не подозревал, что склонен к морской болезни. Возможно, потому, что он никогда не ходил на маленьких судах. Да и на больших тоже. Чтобы справиться с подкатывающей к горлу кислой тошнотой, он вынул сигарету и закурил. Курить в кабинке запрещалось, но сделать выговор было некому — Шерлок поднимался в гордом одиночестве. Мимо, в обратном направлении, простонала другая кабина, полная людей и чемоданов. Правильно. Всё так, как и должно быть. Концерт окончен, дамы и господа. Увидимся в следующем апреле. «Андехилл» с нетерпением будет ждать вас с распростёртыми объятиями и фальшивыми улыбками горничных и коридорных. Никто и нигде не станет улыбаться вам так, как это делают в «Андехилле». Так что до встречи. Привозите родственников и друзей. Шерлок докурил, выбросил окурок в открытое окно кабины и взглянул на затянутую понизу туманом горную цепь Глидерай. Собираясь в Уэльс, он немного почитал в сети о месте, куда ему предстояло отправиться — горы, лес и озеро, на берегу которого без малого восемьдесят лет стоит «Андехилл». Если верить информации на сайте отеля, место пафосное и дорогое, где в своё время перебывало немало знаменитостей. Однако отзывы на сторонних страницах были не столь лестны. «Андехилл» винили в старомодности и изношенности. Впрочем, восхитительный пейзаж, чистый воздух, отличная кухня и вышколенный персонал смягчали общее впечатление ветхости и отдалённости отеля. Странно, что первым владельцам вообще пришла в голову идея выстроить отель так далеко от обжитых мест. Однако когда Шерлок чуть глубже копнул историю «Андехилла», всё стало на место. Изначально «Андехилл» задумывался как отель, где всевозможные шишки и сильные мира сего могли отдохнуть в тишине, не беспокоясь о вездесущих журналистах. В относительной тишине. Можно не сомневаться, что господа позволяли себе в роскошных апартаментах очень и очень многое. Как понял Шерлок, «Андехилл» несколько раз закрывался, переходил из рук в руки, и последнее открытие состоялось около пяти лет назад. Чего он не понимал — почему совет владельцев отеля принял решение обратиться к нему. Если местному детективу не под силу раскрыть преступление (что Шерлока вовсе не удивляло), отчего тот не запросил помощи Скотланд-Ярда? Почему он, консультирующий детектив? Причём обратились к нему не напрямую, а через Майкрофта — кто-то из совета оказался его хорошим знакомым. Шерлок в жизни бы не согласился пойти на поводу у брата. Но проблема была даже не в их ребяческой вражде. Думая об этом деле, разглядывая снимки отеля, Шерлок чувствовал угрозу. И у него случился тот приступ. К безмерному облегчению Шерлока, это состояние накрыло его в квартире. Всё случилось как обычно. Никаких сюрпризов. Сначала у него вспотели ладони и заломило в висках. Потом мир вокруг принялся сужаться и вытягиваться, как в туннеле, пока не сжался до размеров крохотной точки, и пришло ощущение, будто он падает в эту точку, как в колодец, несётся вниз быстрее и быстрее, и бум — он стоял на ковре с узором из красных и белых зигзагообразных линий, устилающем пол в гостиничном коридоре. На стенах мягко сияли лампы, прикрытые плафонами в виде лилий. И двери… Запертые двери со старомодными замками, к которым администратор отеля выдаёт ключи. Кругом была гнетущая мёртвая тишина, которую нарушали удары, будто кто-то бил чем-то тяжёлым об стены. И этот кто-то искал его, Шерлока. — Ах ты ублюдок! — орал чей-то голос. — Выходи по-хорошему! Тебя ждут в зале! Выходи, сволочь! Тебе некуда бежать! Бежать и правда некуда. За окнами воет ветер и метёт такая метель, каких Шерлок в жизни не видел. И в одно мгновение всё подёрнулось алым. Очнулся Шерлок на полу. Его слегка тошнило, и немного кружилась голова. Как всегда. Эти приступы случались у него, сколько он себя помнил. Родители постоянно таскали его по врачам, в панике подозревая у младшего сына то эпилепсию, то опухоль мозга. Напрасно маленький Шерлок твердил им, что с ним всё нормально. Просто иногда он видит всякие вещи, как те бумаги, что потерял папа и всё не мог их найти. От беспокойства, что у папы будут неприятности на работе (о чём тот постоянно твердил), у Шерлока случился очередной приступ — на этот раз в его комнате, рядом никого не было. В видении своём он увидел, как отец говорит по телефону, прижимая трубку плечом и рассеянно заталкивает бумаги в папку с синим корешком. Шерлок рассказал об этом отцу. Бумаги нашлись, а папа посмотрел на него так, что Шерлоку стало страшно. А ещё он уловил в мыслях отца слово «психиатр». Что такое этот «психиатр», Шерлок не знал и спросил у Майкрофта. — Психиатр — это доктор. Он лечит тех, кто сошёл с ума, — пояснил ему брат. — Таких, как наш дедушка. Дедушка тоже видел всякие вещи, а потом его отвезли в больницу, откуда он не вернулся. Шерлок собрал рассыпанные снимки и закурил. Давненько у него не случалось видений. Последнее было, когда он ещё крепко сидел на игле. Но сегодня видение было очень чётким. Он физически чувствовал угрозу и потому не хотел браться за это дело, однако ему было скучно, а ещё он нуждался в деньгах. Заплатить обещали вне зависимости от результата, поскольку владельцы «Андехилла» не рассчитывали на успех расследования. Время поджимало. «Андехилл» был сезонным отелем, который открывался с апреля по ноябрь. Зимой единственную дорогу заметало снегом, а уборочная техника попросту не могла до неё добраться. Прямой дороги в «Андехилл» не существовало. Чтобы попасть в отель, постояльцам приходилось оставлять машины на специальной стоянке в деревушке Тросфинидд и подниматься на канатной дороге, а там их забирал транспорт отеля. Шерлока сразу предупредили, что в его распоряжении максимум дня три. После отель закроют до весны, и, если он не хочет торчать в изоляции от всего мира почти полгода, ему придётся пошевеливаться. Сведений о преступлении оказалось до смешного мало — тощий отчёт местного детектива Брайана Паркера и, внезапно, довольно подробное медицинское заключение, написанное каким-то доктором Джоном Уотсоном. Доктором чего был этот Уотсон, в заключении не говорилось, однако по твёрдому почерку Шерлок догадался, что основная специализация, скорее всего, хирургия. Любопытно: что хирург забыл в отеле? Может, просто отдыхал, и его попросили помочь, так сказать, за некоторые бонусы? Неважно. Важно, что снимки с места преступления стали для Шерлока решающим фактором. Судя по фотографиям и заключению Уотсона, некто буквально вскрыл бедолагу Сноудена и вырезал тому сердце. Причём проделал всё неторопливо, из чего Шерлок сделал вывод, что убийцей был кто-то, кто хорошо знает отель. Вероятнее всего, кто-то из постоянного персонала или постояльцев. И если это постоялец, Шерлок зря потратил время. Большая часть гостей уже разъехалась. Кабину вновь тряхнуло. Шерлок отвлёкся от мыслей о преступлении и своём видении и невольно восхитился открывшимся видом. Тёмные с зелёными проплешинами горы поверху золотило солнце, отражаясь в снежных шапках самых высоких пиков. Вдалеке виднелся красавец Сноудон, давший название всему региону на севере Уэльса. Сноудония… Звучало, точно название сказочного королевства. Шерлоку прежде не доводилось бывать в Уэльсе, и теперь он отдавал должное красоте здешней природы. И странный выбор места для постройки отеля обретал смысл. Чтобы пожить среди этой дикой красоты и тишины, стоило потратить и время, и деньги. Те, кто не знал его близко, считали, что Шерлок помешан на работе, на кровавых изощрённых преступлениях, а те, кто знал… Впрочем, таковых не было. А если бы такой человек внезапно нашёлся, он бы точно знал, что Шерлок любит хорошую музыку и вполне способен проникнуться красотой девственной природы, её таинственными туманами, скрадывающими лес далеко внизу, чётко очерченной на фоне ясного неба цепью гор и кристально прозрачным воздухом. Шерлоку вспомнился Григ. Внезапно у него вспотели ладони и заломило в висках. — Нет. Только не сейчас, — прошептал он и рухнул во мрак. Ему было холодно и больно. Вокруг стояла оглушительная тишина, разрываемая грохотом его собственного сердца. Левую лодыжку жгла боль. Когда он попытался встать, в неё словно вонзили раскалённый прут, и он снова упал. Сквозь марево перед глазами мелькнуло бликом окровавленное лезвие топора, и Шерлок понял, что сейчас он умрёт. У него больше не осталось сил сопротивляться неизбежному. — Мистер Холмс никуда не уйдёт, — раздался где-то над ним строгий голос. — Займитесь прежде всего посторонними. Они все о чём-то забыли. Это очень важно. О чём они забыли? — Шерлок! Кричали откуда-то снизу. Голова гудела, точно он ударился, и оттенков голоса было не разобрать, но в окрике звенела тревога. Кто-то тревожился за него. Кто? Некто важный. Возможно, самый важный человек в его жизни. Стук топора по ступеням. Он должен подняться. Тот, кто звал его, не знал, не догадывался, что происходит в этом обезумевшем месте. Должен. Встать! И он встал. Сквозь боль поднялся и заставил измученное тело двигаться к лестнице вниз. Нужно предупредить и спасти, и вспомнить наконец то, о чём все забыли… Кабина мягко стукнулась о деревянное основание верхней станции и остановилась. Бледный, не до конца пришедший в себя Шерлок подхватил сумку и вышел. Несколько человек шарахнулось от него, но он не обратил на них внимания. Кабина за его спиной немедленно начала заполняться людьми. Баловались дети. Тревожно охали мамаши и шипели на мужей, требуя приглядывать за отпрысками. — Чтобы я ещё с тобой куда-то поехала… — Весь отпуск в баре просидел… — Джекки, дай руку!.. — Роза, веди себя прилично. Ты же девочка… Какая скука. — Мистер Холмс? К Шерлоку подошёл высокий мужчина в строгом сером костюме. Шерлок кивнул. — Я Дасти, шофёр из «Андехилла». Мистер Уилсон приказал встретить вас и отвезти в отель. Давайте я возьму ваши вещи. Шерлок покорно отдал ему сумку и забрался на заднее сидение слегка потрёпанного автомобиля. Марку он не узнал. Машина чем-то напоминала полноприводный джип, но выглядела более лёгкой и юркой. В салоне пахло освежителем воздуха с хвойным ароматом. Дорога петляла по лесу, ощутимо забирая вверх. Мимо, к станции канатной дороги, по-снобистски прошелестел покрышками бентли. Шерлок безразлично отметил про себя, что в «Андехилле», очевидно, целый парк автомобилей для встречи и проводов гостей. Какой гость — такая и машина. Приглашённому детективу бентли не полагался. К счастью, Шерлоку было всё равно. Он отстранённо подумал, что для наиболее важных персон «Андехилл» почти наверняка держит вертолётную площадку. При такой высоте и отдалённости отеля она просто обязана быть — хотя бы на случай, если кому-то из постояльцев потребуется срочная медицинская помощь или госпитализация. А ещё он думал о последнем видении. В видениях Шерлока всегда раздражало два обстоятельства — их внезапность и обрывочность. Картинка никогда не бывала цельной. Вот мысли других людей, их чувства, особенно сильные — да. Шофёр за рулём был раздражён. Думал о какой-то Никки с буферами, как дыни. Он думал о ней так громко и с подробностями, что Шерлоку стало противно. Очевидно, шофёр соскучился по подружке и злился, что вместо того, чтобы тискать свою Никки, должен встречать и возить какого-то хрена, которому не пойми зачем приспичило приехать в «Андехилл» накануне закрытия сезона. Плавный поворот дороги, и Шерлок едва сдержал вздох восхищения. С левой стороны лес обрывался большим светлым озером. Сразу за ним открывался роскошный вид на стремившиеся в небеса хребты Глидерай и Карнедай. Солнце заливало светом багрянец листьев клёна и ясеня, мешая его с вечной зеленью елей. Его лучи дробились искрами в спокойных водах озера, превращаясь в крошечные золотые перья, когда под прикосновением ветра по воде шла лёгкая рябь. Открывшийся Шерлоку вид так и просился на открытку или полотно художника, завораживая своей красотой и умиротворением. Однако стоило Шерлоку взглянуть на «Андехилл», и он немедленно помрачнел. Это был именно тот отель, что показало ему видение. Издали «Андехилл» напоминал небольшой замок с тремя башнями, где располагались президентский люкс и два номера для новобрачных. Три этажа для постояльцев (всего сто пятьдесят номеров, из них пятьдесят люксов на четвёртом этаже), внизу — обеденный зал, бар, зал для приёмов, тренажёрный зал, крытый бассейн и кухня. Убитого обнаружили в его люксе. Судя по снимкам, Сноудена застали спящим и убили прямо на огромной постели, посреди подушек и белоснежных простыней. Кровать и стена над изголовьем были заляпаны кровью. В Лондоне, рассматривая фотографии, Шерлок от души посочувствовал горничным. Кровь дьявольски тяжело отмывать, а мельчайшие её частицы убрать вообще невозможно. «Андехилл» наваливался на него, как медведь. Подминал под себя, словно хотел задушить. Шерлок приказал себе успокоиться. Он здесь на три дня, а может, и того меньше. С ним ничего не случится. А ну выходи, ублюдок! Тебя ждут в зале! На крыльце, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, стояла семья. Отец в коротком пальто с капюшоном, мать — в длинном; шея замотана шарфом. Мальчики, их сыновья, гонялись друг за дружкой, играя в салочки. Чемоданы собраны. Семья отдохнула и собиралась ехать домой. Вот только лица у всех были отнюдь не отдохнувшие. Отец казался измученным. Его жена прятала под слоем грима круги под глазами. Дети то и дело озирались. Казалось, всем четверым не терпится поскорее смотаться из отеля, и лишь тогда они вздохнут с облегчением. Шерлок выбрался из машины. Забрал сумку и уступил дорогу отцу семейства, который принялся торопливо складывать в багажник чемоданы. Шерлок уловил в его мыслях тревогу пополам с радостью от того, что они уезжают. Мысли мужчины колотились в хаосе. Его жена фонила умело спрятанной истерикой. Должно быть, оба были в курсе истории с убийством. В отеле сложно утаить подобные происшествия — горничные сплетничают, шушукаются за обедом постояльцы, и особо чувствительные гости в панике спешат убраться восвояси. Запрокинув голову, Шерлок всмотрелся в окна «Андехилла». Ему не нравилось это место, и он никак не мог найти причину своей неприязни. Только ли в видениях дело? Для чего он вообще о них думает? Шерлок запретил себе обращать на них внимание давным-давно. Он не мог от них избавиться. Видения, чужие мысли настигали его даже под кайфом. Особенно под кайфом. Собственно, потому он и завязал. Наркотическое опьянение снимало барьеры, и всё, что он, находясь в трезвом рассудке, более-менее игнорировал, неслось потоком, грозя утопить его. Так себе удовольствие внимать бессвязному бреду наркоманов и злорадству дилеров… Шерлок перепробовал много способов выдавить из себя своё «проклятие», как он называл видения и прочие, мешавшие жить вещи, но не преуспел. И тогда он прекратил думать о них. Жаль, но срабатывало из рук вон плохо. «Андехилл» ждал, когда он войдёт. Как вампир, которому непременно нужно приглашение или добровольный шаг через порог. Шерлок поднялся по ступеням и вошёл. Холл отеля был отделан в классическом британском стиле с элементами стиля бохо, чтобы привнести в тяжёловесную Британию немного современности и легкомыслия. Стены были отделаны деревом и оклеены шёлковыми обоями ежевичного оттенка. В камине играло пламя. В лёгких плетёных креслах на мягких подушках сидели две девушки и активно писали что-то в смартфонах. Их чемоданы — ядовито-зелёный и голубой — стояли рядом. Девушки ждали, когда рассосётся очередь у стойки администратора. На обитом кожей диване пристроился пенсионер, с неодобрением поглядывающий на двух молодых мужчин в узких джинсах. Люстра под потолком сверкала и разбрасывала блики. В холле царил упорядоченный шумный хаос. Носильщики тащили сумки и чемоданы. Галдели дети. Молодые люди делали селфи на прощание. Все они, в отличие от Шерлока, торопились уехать. Не обращая внимания на возмущённый шёпот за спиной, Шерлок подошёл к администратору, представился и попросил позвать управляющего. Через минуту он уже сидел в его кабинете, обставленном в сдержанном скандинавском стиле. Стивену Уилсону — крепкому темноволосому и сероглазому мужчине — ещё не было сорока, однако он уже имел отличную репутацию, управлял двумя отелями и снискал нелюбовь от работников в обоих местах. — Я знаю, что вам про меня расскажут, мистер Холмс, — сразу после сдержанного рукопожатия объявил он. — Что я мерзавец и больной ублюдок. И это правда. В моём деле по-другому никак. Чтобы довести до ума отель уровня «Андехилла», просто необходимо быть ублюдком и мерзавцем. Видели бы вы, в каком плачевном положении находился этот прекрасный отель, когда я взялся за него пять лет назад! А теперь «Андехилл» третий год приносит прибыль! И меня не волнует чужое мнение обо мне. Я делаю то, за что мне платят. — Почему местная полиция не запросила помощь Скотланд-Ярда? — Шерлок вспомнил Лестрейда. — Там есть толковые детективы. — Вы с ума сошли? Какой Скотланд-Ярд? И речи быть не может! — возмутился Уилсон — Расскажите мне про Сноудена и обстоятельства, при которых нашли труп, — попросил удивлённый экспрессивной ремаркой Шерлок. — Мистер Сноуден был из тех, кого называют «беспокойный постоялец», мистер Холмс. — Стивен скривился, словно у него разом заболели все зубы. — Знаете, такие вечно всем и вся недовольные люди, которые живут только чтобы портить настроение окружающим. Мистер Сноуден посещал «Андехилл» ещё при предыдущих владельцах и приезжал каждый год при нынешних. Каждый год я выслушивал его постоянные жалобы. Но! Мне не зря платят мои деньги. Я улаживал все конфликты до того, как они грозили раздуться до интернета и судебных исков. Шерлок подумал, что таких эгоистов, как Стивен Уилсон, ещё поискать. — Что до обнаружения тела… Такая неприятная ситуация, — продолжал вещать Стивен. — Я понимаю, в мире нет ни одного отеля, где бы не случалась смерть постояльца, но убийство мистера Сноудена произошло так невовремя! Меня уверили в вашей компетентности и том, что вы поймёте всю щекотливость положения, мистер Холмс… — Можно ближе к делу? — холодно прервал его Шерлок, которого покоробило последнее замечание Уилсона. — Как вы знаете, у меня мало времени. — Про труп вам не со мной нужно беседовать. Я ничего не знаю. Поговорите-ка лучше с доктором Уотсоном. В отеле уровня «Андехилл» просто обязан быть штатный доктор. Мало ли что может случиться… Собственно, как и случилось. Одну минуту. — Стивен набрал сообщение на смартфоне. Спустя несколько секунд в дверь постучали, и в кабинет вошла горничная. — Дейзи, отведите мистера Холмса к доктору Уотсону. Он ещё не уехал? — Полчаса назад я видела его. Он шёл к себе в кабинет. — Вот и славно. — Стивен опустил ладони на стол. — Если понадоблюсь вам, мистер Холмс, я буду у себя. Искренне надеюсь, вы во всём разберётесь, — совершенно неискренне сказал он на прощание. Джон Уотсон был счастлив, как, наверное, никто в «Андехилле». Убийство Сноудена стало для него последней каплей. Разобравшись с заключением по телу, он решительно направился к Уилсону, объявил, что умывает руки и посоветовал ему начинать изучать резюме. После четырёх лет работы штатным врачом в «Андехилле» Джон осознал, что выдохся и больше не выдержит. Просто-напросто не осилит ещё один сезон в этом чёртовом отеле, даже несмотря на непрозрачные намёки немного повысить гонорар. Всё равно, в очередной раз покинув отель и вернувшись в Лондон, он спустит всю прибавку на спиртное и успокоительные. Джон Уотсон не был стариком. Он был из тех мужчин, которые вступают в золотую эру, когда мужской организм достигает своего пика — печень в порядке для весёлых попоек, секс берёт качеством, а голова работает лучше любого компьютера. Однако за четыре сезона в «Андехилле» Джон ощущал себя стариком, выжатым как лимон, и от мысли вновь вернуться сюда его начинало потряхивать, и левую кисть сводили судороги. Психотерапевт говорила, что его хромота и дрожь — психосоматика, и Джон ей верил. У него ПТСР, который он никогда не преодолеет, не сменив работу. Участвуя в афганской кампании в составе миротворческих сил, Джон думал, что видел всё. Как же он ошибался! Нет. Хватит с него. Сегодня вечером он свалит из «Андехилла» и не вернётся в этот отель за все деньги мира. И пусть Уилсон только попробует не дать ему рекомендации. Джон знал про «Андехилл» много интересного. Куда больше, чем этот хрен с манией величия… Стук в дверь раздался, когда Джон проверял картотеку. Он знал, что карты пациентов в порядке, и занимался рутиной только чтобы убить время до официального окончания рабочего дня. К тому же, если он всё же что-то где-то напутал, нужно исправить это самое что-то, дабы преемник не подумал, будто доктор Уотсон некомпетентный неряха. — Войдите, — рассеянно крикнул он, удивляясь, кому мог понадобиться. Почти все постояльцы разъехались. Разве что весёлая парочка Ричи и Гарри опять что-то учудили. С них станется с их страстью к экспериментам в постели… — Доктор Уотсон? — бархатом скользнул по кабинету мужской баритон. Джон обернулся. В дверях стоял высокий худощавый молодой мужчина. В прозрачных глазах незнакомца искрилось любопытство, а от взгляда на его губы Джона немедленно посетили не самые пристойные мысли. Однако сильнее всего его потрясло кое-что иное. Хотя он мог ошибаться. Но если нет, то, бог ты мой, как этого красавца угораздило оказаться в «Андехилле»? Злой рок, не иначе. Окинув кабинет доктора быстрым взглядом, Шерлок сосредоточился на Джоне Уотсоне. Откровенно говоря, он представлял его себе несколько иначе, но перед ним стоял простоватый на вид мужчина немногим старше самого Шерлока. — Чем могу помочь? — спросил Джон. Шерлока окатило исходящей от доктора волной тепла и сексуального желания. — Меня зовут Шерлок Холмс. Я консультирующий детектив. Меня наняли разобраться с убийством Сноудена. Я читал ваше заключение. Весьма достойно для непрофессионального эксперта. — Сделал, что смог, мистер Холмс, — с доброжелательной улыбкой Джон протянул ему руку, а Шерлок уловил в мыслях доктора слово «невероятный» с восклицательным знаком. Слово ему польстило. — Не скромничайте. Я хотел поговорить с вами о Сноудене и осмотреть место преступления, если у вас найдётся время. И, пожалуйста, «Шерлок» будет достаточно. — Времени до пяти вечера, я думаю, нам хватит. Шерлок вопросительно приподнял бровь. — Я уволился и сегодня уезжаю, — пояснил Джон, как-то странно поглядывая в его сторону. — Идём, Шерлок. Брось сумку и пальто в кабинете. Не все постояльцы уехали, и здесь всё ещё топят, как в аду. — Прежде я бы хотел уточнить одну деталь. Ты в курсе, почему совет владельцев отеля надумал нанять частное лицо для обычного криминального трупа? — Шерлок снял пальто, размотал шарф, и его вновь окутало тепло сексуального желания, настолько откровенного и неприкрытого, что он потихоньку начал заводиться. — Тут не о чем гадать. Отель построили в тридцатых годах прошлого века. С тех пор неоднократно перепродавали. Ни одному из своих владельцев «Андехилл» не принёс ни цента прибыли. А когда здесь объявился Уилсон, отель окупил расходы и даже вышел в плюс. Уилсон наплёл нынешним владельцам, что официальный детектив из Лондона притащит за собой прессу и весь труд насмарку. Кто захочет привезти семью, родителей или невесту в отель, где выпотрошили постояльца? — Джон засмеялся, а Шерлок ощутил в его мыслях сильную тревогу, которая никак не вязалась с добродушным смехом. — К тому же, журналисты ведь не успокоятся на одном трупе. Начнут копать… — И много накопают? — немедленно спросил Шерлок. — Небольшое кладбище, — мгновенно помрачнев, отозвался Джон. — Сам понимаешь, владельцам подобный расклад совсем не нравится. А ты лицо неофициальное. Тебе можно заплатить, чтобы помалкивал. Или сделать вид, будто знать тебя не знают. Идём. В коридорах четвёртого этажа царили тишина и запустение. Вкупе с лязгом металлической решётки древнего лифта обстановка казалась довольно зловещей. Пока они добирались до номера 327, Шерлок старательно гнал от себя видение, в котором он стоял в коридоре, устланном ковром с узором из зигзагообразных красных и белых полос, и кто-то искал его. Именно такой ковёр устилал пол на четвёртом этаже «Андехилла». Шерлоку мучительно захотелось уехать отсюда. Однако он вспомнил о неоплаченных счетах. А ещё живо, в красках, представил, как брат станет читать ему нотации, и решил, что вытерпит эти три дня. — Пришли. — Джон вынул из кармана универсальный ключ и отпер дверь. — На многое не рассчитывай, — предупредил он. — Горничные выдраили всё до блеска. — И вновь странно на него посмотрел. Шерлок шагнул в номер. В первые секунды его вниманием полностью завладел великолепный вид из огромного окна. Солнце клонилось к западу, освещая густой тёмно-зелёный ельник на склонах гор с вкраплениями алого там, где росли клёны и буки. Золотистыми прядями бились в струях водопада солнечные лучи. Небо было высоким и чистым, и в нём чёрным бисером рассыпались редкие птицы. — Из президентского номера вид ещё лучше, — негромко сказал Джон, возвращая Шерлока к делу, из-за которого он здесь оказался. Убийство произошло в спальне. Шерлок развернулся, вошёл и как вкопанный застыл на пороге. Глаза его широко распахнулись от того, что он увидел. А увидел он кровь. Много крови. Казалось, будто вся кровать залита густой алой жижей. Она словно бы пропиталась ею насквозь. Однако самое жуткое и нереальное — пятно над изголовьем. И кровь даже не свернулась! Свежие капли влажно поблёскивали и стекали к полу, как будто убийца вышел за секунду до того, как в спальню вошли детектив и доктор. От такого зрелища Шерлока слегка замутило. Он закрыл глаза и сосчитал до пяти. Обычно это помогало. Видение исчезало и более его не тревожило. Но здесь, в номере люкс отеля «Андехилл», этого не произошло. Когда Шерлок вновь взглянул на кровать и стену, кровь не исчезла! Более того, Шерлок почувствовал её аромат и запах злобы и страха. Ужаса жертвы, от которого у Шерлока встали дыбом волоски на предплечьях. — Ненавижу этот отель, — по-прежнему негромко заговорил Джон. — Девочки-горничные вычистили номер, но он уже никогда не очистится. — Ты о чём? — Шерлок постарался, чтобы голос звучал твёрдо, и у него получилось. — О том, на что мы оба смотрим. Ты его видишь? — Я вижу прекрасно убранный номер, что меня как детектива вовсе не радует, — привычно солгал Шерлок. Он рано научился лжи. Всё из-за потерянных папой бумаг и незаметных для Шерлока, но пугающих родителей мелочей. Шерлок всегда знал, когда нужно брать на прогулку зонт. Знал, что Майкрофт сегодня успешно сдал экзамены, а папа задержится на работе. Как-то он сказал отцу, что нужно спилить старый вяз, потому что дерево упадёт и выбьет ветками окна. Когда это случилось, папа отвёл его к доктору. Толстяк доктор пах леденцами и задавал Шерлоку разные вопросы. Прикреплял какие-то проводки к его голове. Это показалось Шерлоку интересным. Он всегда был любопытным непоседой. А потом он сидел в приёмной, пока мама и папа говорили с доктором. От скуки попытался узнать, что они обсуждают. И там было слово «транс», а ещё «самогипноз», «галлюцинации» и «кататония». Что это, Шерлок не знал, но почувствовал, как сильно расстроилась мама. Доктор прописал ему витамины, от которых у Шерлока кружилась голова и он становился таким вялым, что не хотел ни играть, ни читать, хотя для своего возраста читал хорошо. Непонятно, сколько бы ещё это продолжалось, но как-то вечером к нему в комнату украдкой заскочил Майкрофт. — Слушай, Шерлок, — присев на край постели, сказал ему брат. — Я не знаю, что с тобой происходит, но таблетки тебе вредят. — Мама говорит, это витамины. — Я тайком залез к родителям в спальню и прочитал инструкцию. Это не витамины. Эти таблетки для ненормальных. Они для психов. Для тех, у кого не все дома. Вроде дедушки. — Майкрофт выразительно покрутил пальцем у виска. — Послушай, Шерлок, — склонившись к брату, он перешёл на шёпот и то и дело воровато оглядывался на дверь, точно боялся, что родители подслушивают. — Когда папа снова поведёт тебя к тому доктору, солги ему. Скажи, что больше не видишь ничего… Ничего такого, понимаешь? А то вдруг и тебя, как дедушку… Солги ему. — И папе с мамой? — неуверенно спросил Шерлок. Ему едва исполнилось шесть лет, и он не понимал, как можно лгать родителям. — И им тоже. К тому же, это не будет ложью, Шерлок. Ты просто не станешь рассказывать им всё. Уже тогда, в неполные тринадцать лет, Майкрофт умел жонглировать словами. Несомненно, важное качество для будущего политика. Шерлок же был просто маленьким мальчиком, перед которым развернулась ужасная перспектива, что его, как дедушку, увезут из дома и он больше никогда-никогда не увидит маму и папу. Страшное слово «никогда» преследовало его во снах огромным чёрным спрутом. И он научился лгать. Собственно, ему пришлось этому научиться. И сейчас он стоял в спальне номера люкс в отеле «Андехилл», а рядом с ним был доктор. Доктор, который задавал вопросы… — Я не психиатр. Между прочим, я сам к психотерапевту хожу. Правда, по иной причине, — донёсся до него голос Джона. — Пойдём отсюда. Спустимся ко мне и поговорим. После созерцания свежей, будто только что попавшей на стену крови Шерлоку не хотелось ни с кем говорить. Он хотел выбраться из отеля и покурить в тишине. — Вообще-то, как врач я не одобряю курение, — невозмутимо сказал Джон. — Но сейчас тебе это нужно. Сгоняй, покури, а я раздобуду нам кофе с коньяком. Шерлок и сам не понял, с каким изумлением вытаращился на Джона, а тот ободряюще улыбнулся. — Все беды от незнания. Ты, похоже, ничего о себе не знаешь. Зато я знаю, что ты хочешь курить. Ты очень громко об этом подумал. У меня аж в ушах зазвенело. — Джон дружески хлопнул его по плечу. — Кури — и в мой кабинет, пока я не уехал. От его заявления курить резко расхотелось. Зато у Шерлока закололо в кончиках пальцев от любопытства. Судя по словам Джона, он тоже видит кровавое пятно, и ему известно, что он, Шерлок, курит, хотя никаких внешних признаков — желтизны кожи у губ и на пальцах, запаха никотина от одежды — нет. А ещё Джон объявил, что он не психиатр, именно в тот момент, когда Шерлок с горечью вспомнил нелёгкие времена далёкого детства. Его накрыла вдохновляющая и вселяющая надежду мысль, что, возможно… — Давай не здесь, — попросил Джон и с отвращением бросил взгляд в сторону кровати. — Пошли кофе пить и разговаривать. Пока Шерлок переносил вещи в отведённый ему номер, Джон опечатал картотеку, выключил компьютер и отключил его от сети. Проводка в отеле была откровенно дрянной, странно, что до сих пор нигде не коротнуло, а кабинет будет заперт всю зиму, так что лишняя безопасность не повредит. Затем он сбегал на кухню, где раздобыл две кружки кофе и тарелку сэндвичей с курицей. Попрощался с поваром и пожелал тому нескучного Хэллоуина и счастливого Рождества, и весёлого Нового года, а заодно отказался от открытки на Валентинов день, и подумал, что если и будет скучать, то лишь по местной стряпне. Готовили в «Андехилле» что надо. Когда он с подносом добрался до кабинета, Шерлок уже ждал его. Джону невольно сделалось тоскливо от мысли, что у него вряд ли получится уговорить молодого детектива плюнуть на всё и сегодня же уехать с ним. Не в смысле вместе, а просто уехать. Хотя было бы совсем неплохо, если бы вместе. Джон не назвал бы Шерлока красивым, но его крепкое стройное тело, сливочная кожа, чёрная мягкость кудрей привлекали. Шерлок был дьявольски сексуален и, очевидно, знал об этом. Находиться рядом с ним и не думать о сексе было довольно сложным испытанием, и, чтобы не смущать его непристойными фантазиями, Джон заблокировал мысли. Его научила этому трюку тётка. Она вообще многому его научила. В отличие от Шерлока, Джону повезло. Его родители много работали, и воспитанием Джона и его старшей сестры Гарриет занималась в основном сестра их отца. Она-то и приметила необычные способности племянника, всё ему объяснила и научила, как с ними жить. Просто потому, что сама обладала тем же даром, пусть и слабее, чем у Джона. Усевшись на стул, Шерлок вцепился в кружку ароматного кофе и не знал, как начать разговор. Никогда прежде он ни с кем не говорил о своих видениях и прочих странностях. Только с тем доктором, после визита к которому родители пичкали его бесполезными, едва не убившими его нейролептиками. Тот случай и разговор с братом привели к печальным последствиям — из опасения, что его не поймут и посчитают безумцем, Шерлок помалкивал и тщательно оберегал свой секрет. С него хватало сержанта Донован, которая неустанно награждала его злобными ядовитыми прозвищами, а Шерлок чувствовал, как глубоко она несчастна. Боль её одиночества и ощущения собственной никчемности были настолько сильны, что впору было её пожалеть. И вот теперь, в «Андехилле», Шерлок встретил того, кто способен его понять, и не представлял, как начать разговор. — Моя тётка называла это «мандорла». Как по мне, это определение лучше, чем «предвидение» или «ясновидение». Ты да я не какие-нибудь пифии, верно? Прорицательством не зарабатываем, — усмехнулся Джон, который почувствовал смятение Шерлока и начал первым. — «Мандорла» лучше передаёт суть наших способностей. Знаешь, что это? Шерлок отрицательно мотнул головой. — Мандорла — это сияние, что окутало Христа в момент Вознесения. Я читал об этом. Это свет, который словно бы соединяет два мира — духовный и материальный. Поэтому такие, как мы, видят и чувствуют больше, чем обычные люди. Так вот, ты сияешь этим светом, да так сильно, как я в жизни не видел. — А ты знал других? Тех, кто… — Шерлок запнулся и не стал продолжать. — Встречал. Кто-то сиял сильнее, кто-то слабее, а у кого-то его мандорла едва теплилась, но этого хватало, чтобы не нарываться на неприятности и по мелочи выигрывать в лотерею. И, кстати, лезть в чужие мысли без спроса — наглость. — Ты залез в мои, — парировал Шерлок. — Просто ты слишком громко думал. Когда кто-то так оглушительно думает, я его слышу, — не заставил ждать ответа Джон. — И как оно происходит? — У меня потеют ладони. Болит голова. Я словно выпадаю из реальности и что-то вижу, но не всегда помню, что именно. — А я чувствую аромат бергамота. Когда меня настигает сильный запах бергамота, стало быть, сейчас долбанёт. Помню, был я на занятиях в медицинской школе. Мы должны были провести вскрытие. Стою я со скальпелем в руках, и тут бум! — бергамотом завоняло так, словно меня сунули головой в ящик с этой дрянью. Я увидел гипс на руке покойника, а потом смотрю — Майк Стамфорд, сокурсник мой, глядит на меня с испугом, и я ему говорю: «Кажется, сестрёнка сломала руку». После занятий звоню ей, а она в больнице. Напилась, попала под машину и руку сломала. Здорово я тогда Майка напугал. — Джон рассмеялся, но оборвал смех и осторожно спросил: — У тебя были видения об «Андехилле»? — Да. И не самые счастливые. — Шерлоку отчего-то не захотелось вдаваться в подробности. Джон уезжает. Не нужно ему лишнего. Чтобы успокоить и его, и себя, Шерлок улыбнулся. — Видения не всегда сбываются, Джон. Как-то мне привиделось, будто родители повели меня в парк. Я ждал, но этого так и не случилось. А ещё я отчего-то не слышу сейчас твоих мыслей, — с подозрением покосившись на Джона, заметил он. — Это потому, что я их закрыл. Очень простой фокус. Нужно лишь немного потренироваться. Берёшь какой-нибудь образ, сосредотачиваешься на нём и получается нечто вроде радиопомех, — пояснил Джон. — Хочешь узнать, о чём я думаю, — лови. «Обалденные губы, — мысль Джона была отчётливой. — Ставлю, что он фантастически хорошо целуется. И не только целуется…» Шерлок лукаво посмотрел на него и крикнул в ответ: «Проверь!» Эффект потряс его. Джон выронил кружку, побледнел, прижал запястья к вискам и с шумом втянул воздух сквозь сцепленные зубы. Со стороны могло показаться, будто его огрели чем-то увесистым по затылку. — Джон? Джон, что случилось? — с тревогой спросил Шерлок, отставляя свою кружку и опускаясь перед Джоном на колено. — Здоров же ты орать, — хрипло просипел тот. — Чуть мозги мне не поджарил. — Прости. Я не хотел. Не думал, что выйдет так громко… — Шерлок почувствовал себя виноватым. Джон пытается помочь ему разобраться, понять, что с ним творится с самого рождения и научить чему-то действительно полезному, а он едва не покалечил его. — Не бери в голову. — Джон усмехнулся и изумлённо выдохнул: — Как же громко ты сможешь крикнуть в полную силу! Серьёзно, Шерлок, такого мощного сияния я в жизни не видел. Очень возможно, что ты один такой на весь этот чёртов мир! И я хотел бы проверить, если ты позволишь. Они смотрели друг другу в глаза, а затем Шерлок запрокинул голову и потянулся навстречу Джону. Поцелуй вышел сильным и долгим. Джон запустил пальцы в мягкие кудри Шерлока, не давая тому отстраниться, и с удовольствием снова и снова целовал его твёрдые тёплые губы. Обоих пьянили доселе неведомые ощущения, когда в поцелуе сливаются не только губы, но и мысли. «Хочу тебя всего», — жарко шептал Шерлок. «Так поехали со мной. Тебе нельзя здесь оставаться». «Это всего на три дня». «Большего, возможно, ему не потребуется». Жадную страсть Джона отравила тревога. Он отстранился. — Я не шучу. — Он взглянул на припухшие от поцелуев губы Шерлока. — Это очень плохое место. Я работал, когда здесь много людей, но насмотрелся дай боже. И ни за какие деньги не согласился бы остаться в «Андехилле» на зиму! Но во мне нет и трети яркости твоей мандорлы. Даже представлять не хочу, что можешь увидеть ты! — Джон, это всего лишь пятно крови на стене. Оно не способно мне навредить. Мне здесь ничто не навредит, — увещевал его Шерлок и Выходи, ублюдок! Тебя ждут в зале! Грохот, будто кто-то лупит по стенам топором сам очень хотел верить в то, о чём говорит. Ну, увидит он кровавую лужу. И что? Что она ему сделает? — Я хочу, чтобы ты кое-что мне пообещал. — Джон обхватил ладонями скуластое лицо Шерлока. — Пообещай, что ни при каких обстоятельствах ты не пойдёшь в номер 217 и станешь держаться подальше от бассейна. — Мне нечего там делать. Убийство произошло на четвёртом этаже. Не паникуй. И я не останусь здесь дольше оговоренного срока, а потом… — Теперь уже Шерлок метнул в сторону Джона волну тёплого желания. — Мы будем делать что захотим. Как вам такой расклад, доктор Уотсон? — Проводишь меня? Джон запер кабинет и сдал ключи — от кабинета и универсальный — Уилсону. Тот с надеждой, впрочем, довольно вялой, поинтересовался: не передумал ли доктор с увольнением? Получив отрицательный ответ, кисло кивнул на прощание и с досадой подумал, что к обязанностям управляющего другим отелем прибавилась необходимость проводить собеседования. «Андехилл» не должен остаться без доктора. В отель приезжают семьи с детьми и пожилые люди. Дети всё время норовят сунуть свои любопытные носы куда не следует, а старики — они и есть старики. Сидели бы дома, играли в карты с такими же старпёрами и создавали бы проблемы своим родственникам. Стивену стало искренне жаль себя. Однако он любил этот отель и собирался сделать от него зависящее, чтобы «Андехилл» вновь расцвёл, как в старые, добрые времена. Если доктор Уотсон отказывается ему в этом помочь, пусть катится на все четыре. Как говорится: зачем тебе враги, если у тебя есть ты сам? Лучшей должности и гонорара, чем врач отеля, бывшему армейскому хирургу с тремором руки никто не предоставит. А ведь Стивен всегда был против того, чтобы брать Уотсона на работу в «Андехилл»… Было что-то около шести вечера, когда Джон и Шерлок вышли на крыльцо отеля. В горах сгущались тени, и лес казался почти чёрным. Вода в озере потемнела и рябила от накатывающих порывов холодного ветра, задувающего с гор. По подъездной дороге и дорожкам во дворе «Андехилла» крутились опавшие листья, которые в этом году уже никто не уберёт. Почти все постояльцы и персонал уехали. «Андехилл», подобно медведю, устраивался на зиму и казался очень тихим и даже грустным от воцарившейся в нём стылой тишины. — Джон! — крикнули из машины. — Давай быстрее! — Сейчас! — Он повернулся к Шерлоку. — Мой номер у тебя есть. Как вернёшься в Лондон, набери — и я весь твой. — А я-то, наивный, всегда считал, будто повенчан с работой, — широко улыбнулся Шерлок. — Всё будет хорошо, Джон. — Помни, о чём я тебя просил. Береги себя. — Всё будет хорошо… Пока «Андехилл» не успел скрыться за поворотом, Джон оглянулся и увидел на крыльце одинокую фигуру кутающегося в пальто Шерлока. Он ещё успел подумать, что, возможно, его отъезд был ошибкой, но потом вспомнил, что метеосайт обещал на ближайшую неделю сырую, но вполне годную погоду. А ещё напомнил себе, что дьявольски устал от «Андехилла» и что Шерлок приехал в отель не ради него, а значит, будет занят. Осталось потерпеть каких-то два-три дня, и они встретятся в Лондоне. Джон ждал такого, как Шерлок, всю жизнь. Что в сравнении с годами несколько жалких дней? И ещё Джон не хотел, чтобы отель видел их близость, потому не стал целовать Шерлока на крыльце. «Андехиллу» не нравились счастливые люди, даже если в них не было сияния мандорлы и он не мог напрямую им навредить. Главное, Шерлок не останется в отеле один. Одного в «Андехилле» Джон бы его не оставил.