Ледяной феникс

      Около 11 утра, от души потянувшись и кое-как проморгавшись, Тор с трудом принял сидячее положение. Всё же кресло было не самым подходящим местом для сна. В комнате было тихо. Локи лежал на кровати, завернувшись в одеяло так, что виднелись только кончики чёрных волос, разметавшихся по подушке.       Стараясь не шуметь, Тор попытался размять затёкшие конечности. Тело ломило не слабее, чем после хорошей битвы. Негромко прохаживаясь по комнате, Тор не сразу заметил, что стена рядом с кроватью брата полностью покрыта толстым слоем льда.       Практически беззвучно он подошел ближе. Сперва Тору показалось, что ледяное полотно изрезано беспорядочными узорами, подобно стёклам окон в морозную ночь. Но присмотревшись, он заметил, что выцарапанные линии расположены вовсе не хаотично: они образовывали пейзаж — заснеженную пустошь и громадные острые скалы, нависающие над ней. Узнавание пришло через несколько мгновений — рисунок практически один в один повторял иллюстрацию к главе о Йотунхейме, которую Тор читал перед сном.       В душу закралось тревожное предчувствие. С тяжелым сердцем Тор взглянул на тумбочку около кресла. Он уже знал, что не обнаружит там злополучной книги, но убедившись, всё равно почувствовал досаду. Его крошечная надежда, что появление ледяной картины было всего лишь совпадением, угасла.       За свою продолжительную жизнь Тор успел накосячить чертову кучу раз. Ему было не привыкать чувствовать себя последним идиотом, однако последние годы научили его относиться к подобным неурядицам с изрядной долей пофигизма. Но сейчас он предельно ясно осознал, что дал маху. Зная Локи, это ему аукнется. Страшно подумать, как… Подобные промахи не входили в его планы.       Тор давно считал себя взрослым и разумным человеком, а не зазнавшимся мальчуганом. Он помнил поставленную перед собой цель — заслужить доверие брата, наладить с ним отношения. Конечно, он понимал, что это будет непросто, особенно учитывая, что Локи заключили в тюрьму фактически с его разрешения. Но он пообещал себе, что будет терпелив и рассудителен, постарается понять брата и рано или поздно добьется его принятия. Но этот досадный инцидент мог поставить под угрозу успех задуманного.       С трудом подавив желание незаметно слинять из камеры и переждать гнев брата в безопасном месте, Тор глубоко вздохнул. Всё говорило о том, что Локи не оценил его интерес к чтению.       Почувствовав сверлящее фантомное давление на затылке, Тор на автомате обернулся и столкнулся с алыми глазами, буквально горящими на тёмно-синем лице. Локи в обличье йотуна полусидел на кровати, закутавшись в одеяло так, что была видна только голова.       — Нравится?       — Эээ, что? — несколько растерявшись, переспросил Тор. От неожиданности все нужные слова и объяснения, призванные умиротворить брата, вылетели из головы.       Локи слегка кивнул, указывая на своё творение.       — Ммм, красиво…       — Я старался, благодарю. Подумал, тебя впечатлит картина, раз ты так пламенно заинтересовался Йотунхеймом.       От интонации брата по спине побежали мурашки. В его голосе не было ярости, лишь холод и отстраненность. Такого Тор не ожидал.       Поднявшись с кровати, Локи медленно снял рубашку, небрежно отбросив ее на кровать, и плавно обернулся вокруг своей оси, давая возможность рассмотреть себя со всех сторон.       Гладкая синяя кожа была испещрена темными бороздами. С первого взгляда они напоминали шрамы, но при более детальном рассмотрении можно было заметить, что эти полосы симметрично оплетают тело Локи подобно ритуальному раскрасу.       Тор внимательно изучал брата, неосознанно ведясь на его провокацию. Для него вовсе не было секретом, что Локи был наполовину йотуном и мог приобретать соответствующий вид. Но ведь знать — это одно, а лицезреть вживую, тем более так внезапно, будучи застигнутым врасплох — совсем другое. Раньше Локи всегда избегал этой стороны своей сущности и ни разу не показывался Тору в йотунской наружности.       — Ты не увеличился в размере, — немного смущенно пробормотал Тор, продолжая исследовать новый для него облик брата.       — Да, потому что я полукровка, спешу тебе напомнить, — в голосе Локи угадывались нотки недовольства.       — А, да, точно.       Повисла неловкая пауза.       — Долго будешь молчать?       — Эмм...       — Даже никак не прокомментируешь мой внешний вид? Или напоминание о том, что я являюсь частью враждебной тебе расы, настолько шокировало тебя? Это было бы странно, учитывая твою страсть к литературе, так внезапно открывшуюся вчера вечером.       — Ну… Тебе идет, — чем дольше он всматривался в Локи, тем лучше узнавал знакомые с детства изящные черты.       — Что, прости? — не поверив своим ушам, переспросил младший брат.       — Тебе идет, хорошо выглядишь.       — И с каких пор ты проникся симпатией к йотунам? Раньше ты их кроме как уродами и чудовищами не называл!       — Это было давно, в совершенно других обстоятельствах, — возразил Тор чуть более резко, чем собирался. И после краткой паузы, пояснил. — Ты не мой враг на поле битвы, ты мой брат, ну и выглядишь ты явно привлекательнее громил, с которыми мне приходилось сражаться.       Тору вдруг показалось, что на синей коже проступил румянец, но спустя пару мгновений от него не осталось и следа. Локи молча стоял, чуть повернул голову в сторону и поджав губы. Изящные длинные пальцы слегка подрагивали. Тор спустя минуту тишины, показавшейся ему вечностью, все же решился подойти.       — Локи… — Тор аккуратно положил руку на плечо брата и тут же болезненно поморщился. Кожу обожгло холодом.       Слегка вздрогнув, Локи вынырнул из своих мыслей и удивлённо покосился на руку Тора, упрямо лежащую на ледяном плече.       — Тебе лучше меня не трогать, — голос Локи по-прежнему не выражал никаких эмоций, оставаясь до странности спокойным и приглушенным. — Твоя кожа не предназначена для прикосновений к подобным мне существам.       — Глупости! — Тор лучезарно улыбнулся, несмотря на боль, которая прожигала уже всю ладонь и потихоньку пускала свои щупальца вверх по руке. Сейчас это было не важно. В конце концов, он Бог Грома, сможет перенести такую мелочь. — Послушай меня, прошу!       — Не хочу, уходи, — всё так же бесцветно произнес Локи, на лице которого застыла гримаса смертельной усталости. — Я не хочу ничего обсуждать, это ничего не изменит для меня и тебя.       — Но...       — Никаких но, Тор! Что бы ты не говорил, между нами всегда будет пропасть. Я останусь собой, а ты — собой. Даже то, что ты изменил свое отношение к некоторым вещам, в сущности, ничего не меняет. Нам явно не по пути. То, что ты держишь меня в тюрьме, это только подтверждает.       Локи старался не смотреть на растерянного брата, искавшего подходящие доводы, чтобы ему возразить. Ещё немного, и его самообладание рухнет. Зря он все это затеял, зря позволил себе начать привязываться к Тору, снова. Одни и те же грабли. Мазохизм чистой воды — знать, каким будет финал, но упорно идти по той же дорожке. И Тор, как назло, так искренне верящий в лучшее, был именно таким, каким он его помнил с детства — до смешного прямолинейным, добрым и заботливым. Насколько же проще было бы его ненавидеть, оставайся он напыщенным засранцем, которого переодически хочется прикончить! Ненависть — простой и надежный выход. Но новый Тор не вызывал ее.       Локи ждал, почти надеялся, что брат допустит хоть одну ошибку, даст повод себя возненавидеть, но в тоже время что-то внутри него наивно радовалось, что этого пока не произошло.       Горячая рука увесистым грузом лежала на плече, напоминая о присутствии Тора. Хотелось скинуть ее, выгнать упрямца, забиться в темный угол этой чертовой камеры и не выходить оттуда до скончания времен. Кричать, плакать навзрыд, проклиная злосчастных норн, ниспославших им такую судьбу. Однако Локи никогда не смог бы решиться на это.       Потому он просто стоял, сдерживая из последних сил слёзы отчаяния, и надеялся, что Тор будет хорошим мальчиком и оставит его в покое, как он всегда делал будучи подростком — не споря, когда его выставляли за дверь. Чуть позже он сможет взять себя в руки, заточить свои чувства под замок, чтобы они не мешались. Но ему нужно время. Хотя бы еще немного чертового времени, чтобы со всем справиться.       — Локи… — донёсся до него слегка охрипший голос брата, и тут же его заключили в медвежьи объятья. — Локи, я тебя не брошу, никогда больше не оставлю, говори и делай что хочешь, но этого ты не добьешься!       Твердый голос Тора щекотал мочку уха, заставляя кожу покрываться мурашками. Локи слегка прикрыл глаза, стараясь не выдавать свое волнение. Старший брат и не догадывался, как сильно он желал ощущать это всеобъемлющее тепло, как долго он скрывал это желание даже от самого себя. Дыхание предательски сбивалось, а тело начинала бить нервная дрожь. — Я не знаю, что с тобой произошло, это и не столь важно, но я прошу лишь об одном — доверься мне.       Это было уже слишком. Слишком близко, слишком много тепла и нежности исходило от этой махины, называемой Богом Грома. А он ужасно истосковался. Давно заставил себя забыть о чувствах, раздирающих изнутри. Большая сильная ладонь успокаивающе поглаживала по спине, исходивший от нее жар приятно разливался по телу.       Локи сам не заметил, как его руки предательски сомкнулись в ответном объятии, почти невесомо касаясь футболки брата. Он наслаждался каждым отведенным ему моментом, стараясь запомнить и сохранить в себе это ощущение счастья и безопасности, как будто бы в мире существовали только они одни.       Не размыкая объятий, Тор слегка отстранился, чтобы взглянуть в лицо младшего брата и опешил. Он даже не заметил, в какой момент тот снова сменил свой облик, и только сейчас осознал, что руки больше не терзает мучительный холод. Сердце екнуло и из головы разом вылетели все слова, которые он так тщательно подбирал.       Тор терялся в огромных, серо-зеленых глазах в обрамлении пушистых чёрных ресниц. Такие красивые и грустные, невыносимо прекрасное сочетание. В них не было злости и надменности, лишь надежда и боль. Тонкие яркие губы были слегка приоткрыты, и он чувствовал частое дыхание брата. На белой коже играл нежный румянец, окрашивая скулы и кончики ушей в розоватый оттенок.       Весь мир сузился до них двоих. Не отдавая себе отчета, он чуть сильнее прижал брата к себе, сокращая расстояние между их лицами буквально до пары сантиметров. Все ещё прохладные руки Локи обвивали его талию, забравшись под футболку.       На секунду ему показалось, что они снова в Асгарде, два юных принца, и не было многих лет вражды и недоверия.       «Никогда не отпущу, не смогу отпустить» — пронеслось в голове. Перед ним стоял самый любимый человек во всех Вселенных, самый близкий и дорогой. Как он мог этого не понимать раньше?! Острое желание обладать захлестывало с головой, сейчас ничего не имело значения, лишь бы не обидеть, лишь бы не испугать. Пусть странно, пусть кто-то скажет, что он сошел с ума или попал под влияние хитрого мага. Он знал, что ещё немного и он перешагнет черту. Не выдержит этой мучительной близости, и пути назад больше не будет. Под ложечкой засосало из-за тревожных мыслей — вдруг он ошибся, что если он все испортит, ведь Локи только начал хоть немного доверять ему? Может, он правда сошел с ума, домогается брата, пусть не по крови, но всё же! Но прекратить не хватало духа. Почему-то ему казалось, что если он отступит, поддавшись страху, то навсегда упустит этот шанс.       Раздираемый сомнениями, Тор, зажмурившись, уткнулся лицом в шею брата, все так же крепко прижимая его к себе.       Едва касаясь губами гладкой кожи, он произнес, хриплым от напряжения голосом: — Я так невыносимо тебя люблю… Ты бы знал… — Около уха послышался судорожный вздох, развеивая остатки самообладания.       Кожа под его губами была такая нежная, он целовал ее, упиваясь этим будто странник, блуждавший по пустыне и нашедший оазис. Частое дыхание брата вместе с тихими стонами и впивающимися в кожу пальцами лишали рассудка.       С трудом оторвавшись от ласк, Тор поднял взгляд на брата. Локи, будто только что осознав происходящее, попытался отстраниться, отчаянно краснея, но не успел, — губы Тора накрыли его, пути назад не было.       Они стояли словно два влюбленных подростка, прижимаясь друг к другу настолько сильно, что, казалось, ещё чуть-чуть и станут единым целым. Руки Локи блуждали по напряженной груди, изучая каждый сантиметр мускулистого тела, слегка царапая от нетерпения короткими ногтями.       Даже через штаны Тор чувствовал жар, исходящий от напряженного члена брата, упирающегося в его бедро. Медленно проведя рукой по плоскому животу, он накрыл его рукой, чуть сжимая. По телу Локи пробежала ощутимая дрожь, а с губ слетел протяжный стон. Слегка откинув голову назад и зажмурившись, он наслаждался волнами блаженства от лёгких прикосновений сквозь тонкую ткань и требовательных поцелуев, которыми брат покрывал его шею и плечи.       В какой-то момент Тор приспустил резинку надоевших штанов и накрыл ладонью разгоряченную плоть, аккуратно размазывая по нежной головке капли смазки. Оставив всякое стеснение, Локи стонал в полный голос от каждого движения руки Тора, подаваясь ей навстречу. Не прекращая ласкать член брата, Тор слегка потирался пахом о его бедро, пытаясь облегчить возбуждение, от которого кружилась голова. Чувствуя пульсацию члена Локи, он слегка сжимал его основание, замедляя темп, чтоб продлить момент сладкого наслаждения.       Спустя пару таких остановок он услышал срывающийся голос Локи:        — Пожалуйста… Прошу, Тор. Я не могу больше…       Тихо зарычав, Тор подхватил брата под бедра и практически мгновенно пересек комнату, оказавшись у кровати. Аккуратно положив Локи на мягкое одеяло, он окончательно снял мешающие штаны, полностью обнажив тело брата. И под пристальным взглядом влажных и блестящих от возбуждения глаз наклонился и взял напряженный до предела член в рот. Компенсируя отсутствие опыта желанием доставить брату максимальное удовольствие, он частыми касаниями облизывал головку, намеренно задевая уздечку кончиком языка. Локи выгибался от каждого движения, сминая в руках белоснежные простыни.       Не прекращая своего занятия, Тор одной рукой расстегнул свои джинсы и обхватил болезненно пульсирующий от желания член. Пара движений, и он уже был на грани. Заглотив член брата так глубоко, насколько мог, он почувствовал на своем затылке руку, которая не давала отстраниться, с силой стискивая волосы. Локи вбивался в его горло, из глаз рефлекторно потекли слезы, но Тор и не думал останавливаться.       Очень скоро по телу Локи прошла крупная судорога. Тор, сжимавший свой член, чтобы не закончить раньше времени, дал себе волю, одновременно с усилием пропуская в горло плоть брата как можно глубже. Не выдержав выбирающих дух ощущений, Локи, громко вскрикнув, кончил, и буквально мгновением позже Тор, глотая горьковатую сперму, наконец-то последовал за ним, постанывая от наслаждения.       В комнате повисла тишина, нарушаемая только тяжелым дыханием братьев. Локи лежал с закрытыми глазами, все так же сжимая в руках скомканную простынь. Тор прилег рядом, аккуратно приобнял брата за талию, и, нежно поцеловав его в плечо, прикрыл глаза.       — Это правда?       — Что? Пальцы Локи, медленно перебиравшие пряди светлых волос, замерли.       — Да, всегда было правдой. — Спустя секунду уверенно ответил Тор, прижимая к груди обнаженного брата и накрывая их одеялом.       Когда Локи уснул, на его слегка распухших губах играла спокойная улыбка.