Аэтернус сомниорум: Обещанное будущее или долгожданное счастье

*Эпилог* *** Миклео лежал на лугу Элизии, прикрыв глаза. Новая версия «Небесной Записи» покоилась на его лице. Он наслаждаясь вдыхал запах трав и новой типографской краски. Вдыхая их, серафим вспоминал столетия, проведенные без Сорея. Он вспоминал те бессонные ночи, когда он просыпался и понимал, что он один в пустом доме, ведь он привык к тому, что кто-то всегда был рядом. Ведь в их бытность детьми, Сорей всегда тайком проникал в его комнату и они так, и спали в обнимку, до самого утра, хоть Зенрус и ругал их за это. Миклео вспоминал то время, когда ему так не хватало Сорея, а затем он вспоминал уже другое… Он вспоминал годы после возвращения его заблудшего Пастыря. Просыпаясь он находил того часто сидящим на склоне горы Мабиногио вглядывающимся в даль, где мерцал своими разноцветными огоньками далекий мегаполис. А находя он часто садился рядом и засыпал у того на плече. Сорей не возражал. Он понимал, что Миклео все еще любит его, и вероятней всего будет любить вечно… Часто рядом спали его кошка Майя и пес Сорея - Гром. Миклео внезапно понял одну простую истину: почти что все, кто был Пастырями, любил собак, а вот серафимы… Серафимы почти все без исключения были кошатниками, включая все тех же хеллионов, так ему рассказала Вельвет, правда за малым исключением. Эдна к примеру вместе с братом любила белок… Внезапно что-то мягкое упало на него сверху. « - Угадай кто!» - услышал он задорный-мелодичный, полный озорства и счастья девичий голосок. Нехотя убрав книгу, и прикрыв один глаз, он ответил: « - Селки, слезь, ты тяжелая!» Мгновение и он встретился с надутой мордочкой зеленоглазой брюнетки, театрально надувшей щечки от притворно обиды. « - Милый, ты бака! Я тебе плюшек принесла! Мама просто восхитительно печет, а ты все спишь и спишь! А ну вставай, лежебока! А то опять все на свете проспишь!» - вновь засмеявшись, произнесла девушка, встав, откинув пушистую черную косу и потянув все еще сонного серафима за рукав вверх. Миклео нехотя повиновался. Все-таки его жена иногда была очень и очень настойчива, если не сказать маниакально убедительна, одним словом вся в Сорея и Вельвет… Кое-как, встав, он пошел с ней с холма. Пошел, достав из кармана созданное на днях колье, в котором посверкивал камень из судьбоносного монолита, так злобно-цинично с ним обошедшегося. Драгоценность задорно посверкивала, многообещающим блеском, предназначенным осчастливить и без того счастливую Селки. Миклео пошел туда, где Райфсет вместе с Лафи, временно забившим на обязанности Маотерруса, жарили шашлыки, а Сорей пытался закоптить мясо колючего вепря, но сегодня явно был него день, ибо мясо не подрумянивалось, а мангал чадил… Миклео слышал, как Вельвет ругала супруга за то, что тот опять переборщил со специями, и что мясо все же подгорело. Сорей же смеялся, утверждая, что оно наоборот недожарилось, а Вельвет дулась, с сомнением глядя на результаты его деятельности. Миклео на миг прикрыл глаза и вспомнил тот день, когда иллюзии рухнули. Он вспомнил, как они создали барьер, и как Сорей применил свою истинную силу. Силу эмпирея молний… Открыв глаза, Миклео вновь перевел взгляд на Селки и улыбнулся. Природа расцветала, окрашиваясь расцветающими цветами. Ведь его жена была серафимом земли, как Эдна, что к его шоку все же вышла замуж за Завейда, спустя полторы тысячи лет и теперь заставляла того нянчить их общих чад, унаследовавших от своей очар-ровательной матери вредный темперамент и шебуршную, шебутную силу Завейда. Сам Завейд как-то справлялся, но все же, частенько ухитрялся сбегать от женушки. Но к его несчастью, она везде и всюду его находила, ведь ее сила так, же росла с возрастом и временами она тягалась в способностях управлять земными токами с Маотеррусом. « - Майк, а Майк! А ну слезай оттуда! Упадешь и расшибешь себе что-нибудь! А меня потом все ругать будут!» - произнесла остановившаяся у дерева Селки, грозно-материнским тоном отчитывая залезшего на дерево сына Лейлы и Лоуренса. Лейла назвала своего сына в честь своего самого любимого Пастыря и паренек, унаследовав через имя страсть к приключения, теперь был вечным напоминанием ей о ее первой любви… Мальчишка, сверкнув темно-синими глазами, показал Селки язык и скрылся в кроне дерева, осыпав подошедшего Милео и Селки облетевшей листвой. « - Ах, ты так, негодный мальчишка?! Ну, я тебе задам!» - искренне рассердилась девушка, призывая силы природы и явно намериваясь полезть за Майклом на дерево, но Миклео остановил ее, положив руку на плечо и тепло улыбнувшись. « - Оставь! Он же мальчишка! Ему полезно! Пусть развлекается!» - произнес серафим, смотря в густую листву, откуда на него посверкивали хитринками сверкающие глаза молодого серафима огня. « - Но дорогой! Лейла ведь просила за ним приглядеть! К тому же он серафим! Серафимам не положено лазать по деревьям!» - в свою очередь продолжала сокрушаться Селки, с волнением переводя взгляд своих зеленых глаз то на дерево, на котором притаился шкодливый мальчуган, то на мужа, все еще дружелюбно ей улыбающегося. Майкл между тем звонко рассмеялся и, спугнув своим смехом прятавшихся в кроне златоперых элисарок, что вспорхнув, осыпали супружескую пару уже не только листвой с дерева, но и своими перьями… « - Ничего! Не переживай ты так! Нам не о чем волноваться! Он может за себя постоять! Он весь в мать, такой же горячий и сильный, как и подобает огню! Пусть сам набивает себе шишки! Все на них учатся, даже серафимы!» - произнес Миклео, обняв и поцеловав Селки. Девушка, вырвавшись из его объятий, фыркнула, улыбнулась и убежала к отцу, что уже махал им рукой, зовы обедать. Отойдя от дерева несколько шагов, Миклео остановился и посмотрел в небо. Ярко светило летнее, жгучее, полуденное солнце. Чирикали элисарки. Гринвуд восстанавливался после великого преображения. Жизнь продолжалась. Все были счастливы. Ведь обещанное им будущее наступило, осуществив мечты, как Сорея так и Вельвет. Улыбнувшись светилу, Миклео последовал за своим солнцем, что оглядываясь, призывно махало ему рукой, ступая по земле в обличье вечного лета. Майкл, спрыгнув с дерева, огненной, рыжеватой молнией пронесся мимо, обдав Миклео запахом камфары и теплой листвы. Селки все же поймала его и повела к мангалу. Миклео улыбнувшись, поспешил за супругой и названным племянником. Полдень обещал быть многообещающим и богатым на сюрпризы. Ведь на их импровизированный пикник, на обочине жизни уже спешили друзья, решившие посетить запропавших для общества утомленных временем обитателей Элизии. Они уже стояли у входной арки селения, и солнце, сверкая, кружилась в их волосах, разбрасывая свои золотисто-жемчужные искры в их глазах. Мир дышал магией. В сердцах жителей Гринвуда царила любовь… *** В элизии царили мир и покой. Великий сон эмпиреев продолжался… Вселенная спала, погруженная в вечное мечтание. Она спала, видя сон о себе самой, равно как и все, кто жил в ней. Ведь, как известно жизнь это и есть, самый великий сон на свете. Ведь пробуждение не всегда приносит радость… Иногда оно дарует и печаль величиной с само мироздание… Сон времени продолжался. Просыпаясь в одном сне, все засыпали в другом… Незримое для глаз колесо истории продолжало крутиться вечно… Оно крутилось, даруя будущее, что вечно искали страждущие сердца. В одних снах спящие осознавали, что спят, а в других нет, а в третьих… В третьих они считали, что проснулись, но на самом деле продолжали спать дальше… И лишь Дракон, в самом сердце мира, продолжал улыбаться… Ведь именно в его улыбке и был зашифрован весь смысл жизни, причина существования всего… *** Стоя у омута миров. В самом сердце Небесного Пульса, трое держались за руки… Они стояли с закрытыми глазами, а в их круге горел свет. Сфера, состоящая из постоянно меняющихся, переливающихся всеми цветами радуги огней плавно кружилась в этом импровизированном круге. Шесть сверкающих Драконов, свернувшись клубком, дремали внутри нее… Время больше не существовало. Реальность была разрушена, а мечты… Мечты продолжали воплощаться, опадая в пространство сверкающими слезами, льющимися из крепко накрепко закрытых глаз, держащих Круг Жизни. Трое знали: когда они действительно проснутся, время остановит свой бег и вселенная исчезнет уже по-настоящему, ведь чудеса живут лишь во сне, а их сон поистине собирался длиться вечно… Свет медленно угасал, скрывая потоки энергии, оплетающие пространство и время, а за спинами триады один за другим появились мерцающие силуэты, превратившиеся в людей из их прошлого… Они, подойдя к стоящим в круге, положили им руки на плечи и свет, внезапно усилившись, засиял боле яркими, живыми красками… « - Проснись, сестра! Проснись! Время вышло! Нам пора проснуться!» - произнес тонкий, ломающийся мальчишеский голос. « - Да, Сорей! Сколько можно спать?! Пора просыпаться! Открой глаза! Ну же! Ну же, взгляни на меня! Я здесь! Вот она я, взгляни! Ну, взгляни же!» - залихватски прорезал эфир голос молодой, рыжеволосой девушки, обнявшей Сорея со спины. Юноша лишь сильней зажмурился, но его мерное дыхании все же, сбилось. Вельвет и Миклео сжали его ладони вселяя в него уверенность, и он успокоился, переведя дух. « - Да, послушайте Розу! Откройте глаза и тогда… Тогда все закончится!» - поддержал говорившую более мягкий и чуть неуверенный голос. « - Правильно, слушай, что говорит Алиша! Проснись и пой! День на дворе, а ты все спишь!» - вновь произнесла Роза, еще плотней прижавшись к Сорею, но тот не поддался, очистив свой разум и успокоив сердце. « - Достаточно, Миклео! Ты сдержал свое обещание! Проснись! Время и в правду истекло!» - сказал почему-то переполненный грустью голос Завейда, внезапно соткавшегося на поляне из мерцающих теней. « - Он не послушает тебя! Ты же знаешь, какой он упрямый!» - мрачно, с толикой грусти и печали произнесла так же возникшая из ниоткуда Эдна, прижавшись спиной к спине Миклео. « - Да, пожалуй, что вы правы… Они это нарочно! Поступают, как хотят и не думают о других!» - с болью в голосе произнесла Лейла, подходя и словно опаляя стоящих в круге силой своего пламени. Сорей вновь сжал зубы. По его лицу потекли капли пота. Руки Вельвет, на руках Сорея и Миклео сжались так сильно, что из ее пальцев потекла кровь. Миклео выдохнул и расслабился, абстрагируясь от пронзившей его сознание сиюминутной боли. Сорей сделал также. Вокруг него удерживающих круг кружилась стихия. Кружилась, понемногу начиная бушевать и свирепствовать. Ее искристые, яростные всполохи, словно ленты-лезвия, били по реальности, время от времени достигая триады и полностью игнорируя явившихся на поляну вневременья призраков. « - Не слушайте их! Это все шепот призраков! Я заморожу время, и они нас больше не побеспокою! Эмпиреи уснут навсегда, и тогда мы будем свободны!» - произнес Миклео, не размыкая плотно зажмуренных глаз. « - Т-ты… Ты действительно так думаешь?» - ели слышно, свистящим шепотом, словно опалив себе легкие космическим морозом, спросил Сорей. Его трясло. Сила, бушующая вокруг все сильней и сильней обжигала, опаляя его кожу своими смертоносными всполохами. « - Я не вижу иного выхода, как сделать это! Вся сила мира беснуется и бурлит сейчас здесь, творя видения и иллюзии. Еще немного и мы повредимся рассудком. Все ведь уже обратилось в прах… Я… Я видел… Абалл… Это была последняя шутка Дракона. Безымянный постарался на славу! Честь ему и хвала! Пусть горит в аду, сволочь!» - вновь произнес Миклео, так же начав дрожать, ведь буйство стихии подбиралось и к его сердцу тоже… « - Да… Пожалуй ты прав… Это повторение пройденного… Это все уже было… Было бесчисленное множество раз… Это и вправду, как тогда - в иллюзии Мельхиора…» - чуть слышно произнесла Вельвет. На ее устах тлела хищная улыбка Волка Разрушения. Цветы, в ее волосах вспыхнув, осыпались ей на плечи невесомо-серым пеплом, не выдержав новой волны хаоса, стремглав накрывшей их всех с головой. « - Значит… Просто очистить Маотерруса действительно было недостаточно?.. Что ж… Я признаю… Я… Я не справился с возложенной на меня задачей… Я… Я проиграл…» - произнес Сорей и рассмеялся, заплакав. « - Нет! Нет! Что ты! Нет! Ты не прав! Ты сделал все, что мог, просто… Просто все это… Просто все это на много сильнее тебя, меня, Вельвет, нас всех вместе взятых! Мы все в свое время бросили вызов богу и… И проиграли… Но… Но и он тоже! Он тоже проиграл! Проиграл, вместе с нами! Ведь теперь мы навечно заперты в иллюзорной ловушке вечных сновидений! Одно утешает: на этот раз мы вместе!» - пылко произнес все еще не открывающий глаз Миклео. Сорей улыбнулся и сжал руки друзей. « - И все же, я сделал недостаточно… Нужно было отдать еще больше…» - произнес он в пустоту, ни к кому конкретному не обращаясь. « - Значит Эдна, Лейла, Завейд - они тоже были иллюзией, сотворенной Шестым?» - спросил Сорей у Миклео, игнорируя голоса названных серафимов, все еще не думающих расходиться или исчезать обратно в ничто. « - Хм… Это как сказать… Весь наш мир - одна сплошная иллюзия. И что в ней более иллюзорно, а что менее, это не нам решать! Это еще разгадать надо! Мы ведь тоже в некотором смысле - иллюзии, как те же звезды, что мы видим в небе! Ведь это призраки! Их там нет! Вернее они там есть, но они не там, где мы их видим! Тоже и с серафимами и с иллюзиями Шестого!» - произнес Миклео на миг задумавшись, а затем дополнил: « - А, хотя… Знаешь... Безымянный, или все же Шестой, судя по всему и вправду превзошел самого себя! Навеял на нас всех великий сон и уснул вновь, затащив нас все с собой в сотворенный им «Рай»! Я даже и не знаю, а стоит ли нам проспаться или позволить ему спать так вместе с нам вечно…» Пока серафим говорил, по его ногам и ногам его спутников, уже медленно-непринужденно и при этом совершенно неотвратимо-неизбежно поднимался вверх, кристаллизуясь, волшебный лед забвения, окрашивая все в свои хрустально лазурные тона… « - Лучше уж так, чем вечно переживать весь этот Ад! Если не можешь вырваться из круга перерождений, разорви его, уничтожь, заморозь время, превзойди предопределенность!» - произнесла Вельвет, вновь сжав руки спутников. « - Я же… Я… Я всего лишь хотела, чтобы мой брат жил… Я хотела, чтобы мой племянник был свободен, а вы двое… Вы хотели странствовать вместе… Жаль, что ваша мечта не сбылась… Мне жаль! Пожалуйста, простите меня!» - грустно произнесла девушка, задрожав. « - Ты ошибаешься, Вельвет! Тебе не за что извиняться! Ты ни в чем не виновата! Наша мечта уже сбылась и однажды она сбудется полностью! А пока… Пока мы будем жить с тем, что мы имеем!» - произнес Сорей, в свою очередь, сжав руку Вельвет и тепло ей улыбнувшись. Она не увидела этого, но почувствовала и улыбнулась в ответ. От ее сердца отлегло. Грусть и боль прошлого понемногу отступили. « - Да, сестра! Я действительно проснулся, а Фиц, он… Он теперь свободен! Свободен от всего! Мир теперь тоже свободен! Поэтому, ну же, открой глаза, сестра! Проснись! Проснись Вельвет! Проснись, прошу тебя!» - вновь произнес Райфсет так же, как и Роза Сорея, обняв Вельвет со спины. Девушка закричала, но все же, поборола приказ бога и не открыла глаз… Сила, ярясь, принялась крушить реальность все сильней и сильней, пока в ее гневе внезапно не раздался мальчишеский голос Маотерруса: « - Я здесь! Здесь! Не бойтесь! Сейчас все закончится!» И в тот же миг в зале, сотканном из осколков звездного льда, вспыхнул серебряный свет жизни… Живая тень, разочарованно взревев, вырвалась из сверкающей сферы. И два псевдо Дракона сцепились в битве не на жизнь, а насмерть… Трое странников смотрели в небо… Смотрели широко открытыми глазами… Вокруг, клубясь дымом, вился, опадая серый пепел миров… Они стояли в глазе урагана… Стояли на выжженной иномировым огнем поляне… Стояли в круге из анемон, обвитых принцессиями… Огненные перья лежали вокруг. Лежали, тлея в лучах пробившегося сквозь тучи полуденного солнца… Перед ними стояли трое: полупрозрачный мальчик лет двенадцати на фоне серебрящегося в лучах светила полуэфемерного дракона, юноша, лишь чуточку старше его и человек… Человек, одетый в ночь… Его облик постоянно менялся, но они все же, видели: он улыбался… Улыбался им, а затем… Затем вокруг внезапно возникли четыре сотворенные и буквально сотканные из потоков силы фигуры. Они прошли мимо триады и подойдя к одетому в тени и Дракону, увели их собой. Мальчик, связанный с драконом и бывший так же слегка эфемерным, больше не был прозрачным, а юноша, заплакав, бросился к сестре. Вельвет, упав на колени, поймала брата и подбежавшего к ней племянника. Сорей смеясь, обнял, закружив опешившего Миклео. Теперь они оба плакали от счастья. Плакали и смеялись… Сидя в траве, Эдна задумчиво смотрела на сидящую у нее на пальце, сильфиду-элесарку. Та держала в клюве открытый кулон, в котором лежала древняя, как мир монета… Девушка улыбнулась. Это было знамение: ее брат вернулся. Вернулся в мир живых, прислав ей весть о своем возрождении и возвращении… Лейла, встав, подошла к сестре, брату и сыну. Из ее глаз, сверкающими струйками, текли теплый слезы счастья. Завейд не прощаясь пошел в закат, а затем остановился, растерянно смотря перед собой. Стоя в неровных лучах пробившегося из-за облаков солнца, перед его взором предстала светловолосая девушка. Ее легкое, светло-зеленое платье, вышитое растительными узорами, слабо искрилось в полумраке, а в бело-зеленых волосах мерцали утренней росой белые, яблочные цветы. Повернувшись к нему лицом, она улыбнулась. Не помня себя, он подбежал к ней, заключая в объятья и целуя. Она же лишь смеялась… Звонко смеялась, счастливо шепча ему, что вернулась… Вернулась к нему… Вернулась, спустя две проклятые тысячи лет… Эмпиреи кружили в небе. На их драконьих мордочках цвели улыбки, сотканный из света. Дракон, продолжая улыбаться, смотрел в глубину своего жемчуга. Ведь он знал… Знал: жизнь - явленная этим троим, не была иллюзией… И однажды, их счастье и вправду станет полным и совершенным, пусть с небольшими изменениями, ведь будущее изменчиво и непостоянно… Существует бесконечное число его вариаций. Но кода оно настанет, то серафим по имени Миклео найдет свою земную «русалочку» - Селки. Найдет, чтобы утонуть от любви вглядываясь уже в ее, пронизанные зеленью жизни глаза, а Сорей… Сорей подарит свое солнце той, кто жила во мраке слишком долго… Ведь света нет без тьмы, а тьмы без света, ненависти, без любви и любви без ненависти… И даже вечное одиночество может быть разрушено, если красавица полюбит чудовище, а чудовище спасет ее от смерти… И даже если все это и будет происходить во сне, все в мире всё равно будут счастливы, ведь пока люди мечтают, и существует сама вечность, а значит… Значит - все бессмертны, хоть и забывают об этом… Бессмертны, как и вечная мечта, вечно живущая в сердце весны, воплощающей саму любовь. Ведь именно она и является истинным счастьем, что и дарует обещанное будущее… Будущее, что живет в душке у каждого, вечно звуча, как Аэтернус Сомниорум... Ведь Жизнь и есть Вечный Сон… Вечный Сон Души… Сон, дарующий Вечную Любовь… *** « - Поток, сверкая на ветру, сулит богатство и мечту! Но полон двор огнем и сном! В нем льется музыка дождем! Волшебной сказочной страной, пред взором мир лежит живой. И каждый ищет в нем себя, и место ищет для себя, мечту лелея в сердце… На древе древнем, как Земля весной цветут мгновенья. Любовь сверкает огоньком и понимает каждый вновь: Не вечен разума мятежный сон… Настанет утра пробужденье… И неудачника тогда настигнет враз везенье… Исчезнет мрака полоса, исполнит фея чудеса И будущее ставши сном, подарит сердцу вдохновенье, Вернув из прошлого сквозь гром, души святой мятенье. И счастье светлой полосой подарит все стремленья. Исчезнет ночь, как мрачный сон. И все поймут, окончен сон, настало пробужденье. Ведь лишь весной сады цвету и лишь весной сердца поют, Встречая лета сладость и томленье! Проснутся разум и душа, и все поймут - пришла весна, Что дарит вдохновенье… Они поймут… И в тот же час, окончен будет долгий сказ, Дарующий блаженство приключений. Закроет сказочник тетрадь, умолкнут хором строки. И музыка, как свет Плеяд, умчится вдаль с восходом, Но будет вечно петь душа, любуясь жизни всходом. Ведь только счастьем и жива - любовь в сердцах народов.» - пел мир.