Победитель по жизни(рабочее)

      Подумав, я все же принял предложение, но выторговал несколько условий: я категорически отказался носить платья и юбки, потребовал у родителей всей правды и легализовал Сева, как своего друга-волшебника. Вообще в том, чтобы притворяться девочкой в течение месяца, нет ничего особо страшного. В таком возрасте детей можно различить только по одежде и длине волос, в штаны ко мне никто не полезет. Унизительнее было бы, если меня заставили переодеваться в женщину в более старшем возрасте, вот тогда попахивало бы извращенством. Сейчас же мне просто надо заплести косички, буду этакой пацанкой.       Дженнифер принесла одежду, и я стал обладателем белой рубашки в цветочек и приталенного комбинезона, больше изменений в моей внешности не предвещалось. Ну, осталось только поменять цвет волос. Не долго думая, остановил свой выбор на черном. Когда приготовления были закончены, настало время узнать, что же случилось с Томми до моего появления здесь. — Рассказывайте все, — потребовал я.       И они рассказали. Прерываясь на рыдания Дженнифер и постоянные мольбы о прощении, но рассказали так подробно, что у меня порой возникало чувство, что я там был и видел все своими глазами.       Рассказ начала Дженнифер. На ее рождение всем было мягко говоря наплевать. Ее не ненавидели, но и положительных чувств к ней не проявляли. Родители Дженнифер общались с дочерью по принципу: мы тебе — ты нам. Хочешь игрушку на свой день рождения? Будь добра сделать что-нибудь полезное. Хочешь поступить в колледж? Поступай, но мы оплачивать его не собираемся.       Понятное дело, Дженнифер никуда не поступила. Когда ей исполнилось пятнадцать, родители посчитали, что их обязанности по воспитанию дочери практически выполнены. Поэтому они поступили так, как подобает поступать в таких ситуациях, чтобы ребенок не остался один в большом мире: нашли для дочери состоятельного мужа. Стэн был начинающим художником-самоучкой, однако его работы уже пользовались большим спросом среди почтенных леди и джентльменов. В местных газетах писали о его природном таланте и пророчили место рядом с лучшими художниками современности.       Тогда-то Боб и Марта подсуетились и свели молодых людей. В скором времени состоялась свадьба, стоит ли говорить, что у Дженнифер не было выбора. Никто бы не взял пятнадцатилетнюю девочку на работу, как и никто не помог бы ей с поступлением в колледж. — А почему ты согласился жениться на незнакомке? — обратился я Стэну.       Помолчав некоторое время, мужчина все же ответил: — Видишь ли, — начал он издалека, — я в то время был поглощен своим искусством и долгое время не интересовался ни выпивкой, ни женщинами, — он снова замялся, — из-за этого по городу поползли слухи, которые могли серьезно ударить по моей карьере. Поэтому мне нужно было вступить в брак, и не имело значение, кто это будет. Впрочем, — Стэн подошел к Дженнифер и приобнял ее за талию, — мы с твоей мамой искренне полюбили друг друга, и вскоре появился ты, наш малыш Томас.       Дедушка с бабушкой мной не интересовались от слова совсем, только по праздникам заскакивали к молодоженам, отдавали подарки и уезжали по своим делам. Родители отца погибли во времена Второй мировой, оставив после себя шестерых детей разных возрастов. Самый старший тоже погиб на войне, двое младшеньких скончались от голода. И осталось их всего трое: Стэн, теперь самый старший, девочка Эбигейл и малыш Джек. Дети жили на ферме в отдалении от больших селений, так что приют они успешно миновали. Жили они так, пока все не достигли совершеннолетия, дети уже были самостоятельными, поэтому Стэн собрал вещички и уехал в город навстречу своей мечте. Его примеру последовал Джек, решивший эмигрировать в Штаты. Эбигейл же осталась на ферме, ей было там комфортно, тем более, девушка успела выйти замуж и родить двоих детей. Вот меня и будут выдавать за одного из них.       Ну так вернемся же к рассказу. Томас рос здоровым мальчиком, но дедушку и бабушку видел очень редко. И все было бы хорошо, если бы однажды в присутствии стариков у ребенка не случился магический выброс. Родители этого не заметили, о чем в последствии сильно пожалели. И вот тут-то бабушка с дедушкой начали странно себя вести: стали чаще приходить, играли с Томми, предлагали себя в качестве сиделок.       Дженнифер нарадоваться не могла, она, доверчивая, обделенная заботой в детстве, решила, что у них наконец проснулись родительские чувства, но повода оставить ребенка с ними не было. Возможность подвернулась, когда Стэну понадобился помощник в его мастерской. Тогда Дженнифер незамедлительно поспешила на помощь мужу, отдав ребенка родственникам.       Вот тогда-то для Томми и начался настоящий ад. Боб и Марта оказались сатанистами, причем с очень извращенными понятиями. При рассказе Дженнифер сокрушалась: как сухонькие старики, посещающие церковь каждое воскресенье, могли быть сектантами? Они искренне считали, что способности Томми принадлежат дьяволу, но вместо того, чтобы поклоняться ребенку, как подарку их повелителя, старики решили, что малыш незаслуженно забрал силу господина. Поэтому, каждый раз, когда Томас оставался со своими бабушкой и дедушкой наедине, его ожидал темный подвал и множество непонятных ритуалов. Сначала, конечно, все выглядело безобидно, мальчика отводили в подвал, разрешая трогать интересные предметы, все это прикрывалось игрой в волшебника, о чем потом мальчик рассказывал родителям, а те только умилялись. Когда же Томас привык к новому помещению, старики перешли к активным действиям. Чертили пентаграмму, ставили ребенка в центр и начинали читать «заклинания», попутно объясняя, что сила, которой обладает ребенок, не его, и он должен ее вернуть истинному владельцу. От простых заклинаний перешли к жертвоприношениям животных, и в этот момент психика мальчика начала сдавать, так что он пожаловался маме, рассказав о происходящем в подвале. К сожалению, Дженнифер ему не поверила и решила, что ребенок слишком вжился в роль мага, посоветовав впредь не придумывать таких глупых историй.       Шло время, ритуалы становились все более кровавыми и жестокими, ребенок начал ломаться, ненавидя свою силу и считая ее причиной всех издевательств, но родители этого не заметили, так как были слишком поглощены работой и дома почти не бывали. Последней каплей для Томми стало жертвоприношение живого человека, ребенка, если быть точнее. Вот тогда-то все раскрылось.       Во время очередного ритуала мальчик лежал в центре пентаграммы. Сбоку от него лежала растерзанная туша оленя: брюхо было вспорото, а внутренности кучкой вываливались из полости тела. Мальчик неотрывно смотрел в пустые мертвые глаза некогда благородного зверя. По его щеке прокатилась одинокая слеза, становясь последней эмоцией, которую испытал Томми в этой жизни. Его мучители, поглощено читавшие отвратительные мотивы, не заметили, как взгляд ребенка остекленел, а вокруг него клубилась сама тьма. Поняли они, что что-то не так, когда эта тьма сформировалась в купол вокруг тела ребенка и выстрелила волной энергии, от силы которой пробило потолок подвала, а само здание разнесло в щепки.       Вскоре, минуя обломки, в помещение ворвались напуганные Стэн и Дженнифер, которые увидели взрыв и бросились бежать со всех ног, прорываясь через толпу зевак. — Матушка, — сипло спросила Дженнифер, пред которой предстала ужасная картина, — что здесь происходит!?       Но ее вопрос был проигнорирован, обезумевшие старики радостно улюлюкали, заливаясь безумным смехом. — Мы не ошиблись в нем! — кричала старуха, она схватила нож и двинулась к центру пентаграммы, где лежал ребенок. В этот момент Дженнифер в первый раз в своей жизни ударила человека.       Старуха отлетела и ударилась об стену. Родители угрозами выпытали все, что здесь происходило, затем схватили Томаса и покинули здание.       Долго они в Манчестере не задержались и, бросив все, съехали в захудалый городок Коукворт. Томми после того случая так и не пришел в себя и медленно угасал на глазах своих родителей, которые никак не могли ему помочь. Искалеченный разум ребенка помнил, что они ему не поверили, и посчитал это за предательство. Больше всего досталось Дженнифер, которая оставалась с сыном наедине: мальчик агрессивно реагировал на прикосновения и любые попытки сблизиться с ее стороны.       Так продолжалось до тех пор, пока однажды Томми не заснул, а вместо него проснулся уже я. И сейчас в опасности уже нахожусь я, так как старики очухались и принялись носом рыть землю, чтобы найти сбежавшую добычу. И ведь нашли же и собираются в скором времени посетить наш милый дом. Одно непонятно: почему они отправили письмо с предупреждением, а не приехали и по-тихому не прибили меня?       На мой вопрос Дженнифер только пожала плечами, предположив, что ее родители в тот день окончательно слетели с катушек. А, как известно, психи часто поступают нелогично и непредсказуемо. И вот мы подошли к сути проблемы. — А в чем заключается смысл переодевания меня в девочку? — решил уточнить я, — ведь, не найдя меня, они вернутся снова. — Все довольно просто, — Стэн решил прояснить непонятные моменты, — когда мы убегали из Манчестера, ты был в очень плохом состоянии, и никаких улучшений до недавних дней не наблюдалось. Так что, — мужчина сделал небольшую паузу, — мы с твоей мамой собираемся сделать вид, что ты недавно умер.       Я немного опешил. Нет, ну это же надо было до такого додуматься: записать меня в мертвецы. Еще бы могилу выкопали и чье-нибудь тело туда положили. Так сказать, для наглядности. Идея конечно хорошая, но вот само исполнение оставляет желать лучшего, вся история фактически шита белыми нитками. Стоит только родителям Дженнифер поболтать с кем-то в городе, как они узнают, что я жив и здоров, просто слег с простудой. Это же я и озвучил родителям. — Томми, это очень маловероятно, поверь,— в разговор вступила Дженнифер, — я знаю своих родителей, они не за что не станут разговаривать с людьми, которые ниже по социальному статусу. Они те еще снобы.       Что-то промелькнуло в ее взгляде, что я не решился продолжать спор. Моя интуиция просто вопит, чтобы я сидел на попе ровно и соглашался. Это первый раз на моей памяти, когда родители Томми меня не на шутку испугали. Что-то подсказывает мне, что меня во многое не посвятили, а план, который я услышал, лишь верхушка айсберга. Ну согласитесь, планом это можно назвать с огромной натяжкой, да и дыр в нем больше, чем в книге мамы Ро.       Я молча сел за стол, и мы в полной тишине принялись уплетать ужин, который на удивление выдался на славу. Не сказать, что Дженнифер плохо готовит, скорее наоборот, на ее стряпню молиться можно, но сегодня она превзошла все мои ожидания: шоколадный торт, куски которого таяли во рту, черный чай и, в завершение всего, прекрасный морковный суп. Я даже на некоторое время отвлекся от окружающих меня проблем, но все хорошее имеет свойство заканчиваться. Как и закончился суп и пришло время сна. Завершив все водные процедуры и поднявшись на второй этаж, я плюхнулся на диван, прикрыв глаза.       Во мне боролось множество идей, и нужно срочно было решать, какие из них признавать действенными. В начале списка проблем стоял крестраж, встреча с которым состоится, стоит мне только уснуть. Избавиться от него не могу, Томми-бой постарался с защитой своей души, значит, нужно получить с него как можно больше выгоды. Меня же не абы кто, а сам Темный Лорд учить будет. Еще снизить его влияние на меня, а то после первой промывки я так до конца и не отошел. А теперь представим, что капать на мозг мне будут каждую ночь... Тут невозможно отстоять свою точку зрения, не сойдя при этом с ума. Остается только воздействовать на него в ответ и попытаться разбить его идеологию в пух и прах. Мечтать не вредно, мистер попаданец.       Еще вспомнился разговор с родителями и краткая биография Томми, сильно зацепил тот момент, когда магия ребенка сошла с ума и разрушила целый дом, не был ли это посмертный магический выброс? Ведь после него Томми фактически стал овощем. Зато теперь ясна причина склонности моей магии в сторону разрушений и то, что контролировать такие выбросы крайне сложно. Вызвать, конечно, легко, а ты потом попробуй останови землетрясение в центре Лондона, которое ты случайно вызвал, потому что какой-то прохожий больно наступил тебе на ногу.       За размышлениями я не сразу заметил, как уснул и оказался в комнате с крестражем. Интересно, это часть моего подсознания? Если да, то почему я не могу ничего поменять здесь? — Тебя что-то беспокоит, Томас? — мужчина заметил мои метания. — Где находится эта комната? — не стал юлить я и спросил честно. — Это пространство создается с помощью магии артефакта, чаще всего здесь находится что-то вроде учебной комнаты, созданной для тебя, — врет мужик, что для меня, просто кусок души всегда активен и ему нужно что-то, напоминающее человеческие условия, иначе с ума сойти не долго.       Нет, ну вы представьте, что создали точную РАЗУМНУЮ копию себя и закрыли в замкнутом пространстве на десятки лет без возможности свободного передвижения и какого-либо общения. Если честно, попахивает мазохизмом. Темный Лорд вообще этого не понимает или он так изображает обиженного жизнью человека, что, мол, пришлось даже частички себя в предмет запихивать и оставлять там сходить с ума?       А если думать в этом направлении, то сумасшествие Волдика является вполне логичным результатом. Ну не поверю я, что осколки душ не взаимодействуют с самим Томом, иначе бы, когда в него Авада от Гарькиного лба отскочила, то дух должен был свалить в закат, а он же свободно летал по миру. Значит, связь есть, и крестражи, сходящие с ума от одиночества, могли передавать свои эмоции и переживания оригиналу, у которого вскоре поехала крыша. Но вернемся к нашим баранам, точнее к одному конкретному барану-которого-нельзя-называть. — А я-то думал, что все находится у меня в голове, — я решил пойти на риск, и попытаться проникнуть в свое сознание и прощупать возможности осколка, сможет ли он постоянно сам заглядывать ко мне, что очень нежелательно. — В чужую голову просто так лучше не лезть, если ты не желаешь превратить этого человека в овоща, — мужчина помолчал, задумчиво приложив свою волшебную палочку к губам, — могу поинтересоваться, откуда такой интерес?       Вот тут надо быть аккуратней, рано или поздно он догадается, что мне известно о магическом мире, и тогда я потеряю доверие, что опасно в первую очередь для меня. — Просто в нашем городе живет полукровка, — как глазенки-то прищурил, — мы с ним сдружились, от него же я и узнал о некой магии разума. — Раз у тебя был друг-маг, то почему ты в прошлый раз задавал так много вопросов? — Том заметно напрягся. Спокойно, Томми, главное чтобы не залез в голову, нервный он человек все-таки. — Ну, ему немного известно, — и ведь ни капли не соврал, Сев действительно знает очень мало, — да и как много может рассказать человек, который ни разу не покидал мир немагов? Темный Лорд, видимо, удовлетворился моим объяснением и заметно расслабился. — Хочешь попасть в свой разум? — нахмурив брови, спросил он, на что я кивнул, — я могу попробовать, но все зависит только от тебя. Если ты будешь подсознательно противиться вторжению, то ничего не получится, и в дополнение ты заработаешь добротную головную боль.       Я согласился и краем сознания почувствовал, словно в моей голове есть некая дверь, перед которой топчется Том. Готов поспорить, что такую защиту он легко бы обошел, но здесь требуется именно мое добровольное согласие. Представил, как открываю ту самую дверь, впуская гостя. Вмиг земля исчезает из-под ног, и я падаю в темноту.       Очнулся я, лежа на асфальтированной дороге. Вскочив, я наткнулся на Тома. — Неплохо для первого раза, даже слабая защита была, — сказано было одновременно с уважением и завистью, — видимо, у тебя склонность к менталистике.       Я же принялся осматривать новое окружение: стояли мы в центре шоссе, уходившего далеко за горизонт, позади нас находилась старая заброшенная церквушка, рядом с которой на стоянке было несколько машин. Тут был красный джип, сделанный в двадцать первом веке, и старый пикап. Да и вообще чего тут только не было. — Довольно интересно, — пробормотал Реддл, затем указал на церквушку, — возможно там вход к твоей памяти. Мы вошли в церковь, но она была полностью пуста, что сильно озадачило Темного Лорда. Перерыто было все, мы посмотрели под каждой лавкой, но так ничего и не нашли. На выходе я внимательнее посмотрел на окружающий нас пейзаж, и что-то зацепило мой взгляд: по обе стороны от дороги была высокая зеленая трава, не уступающая высотой кукурузным посевам. Взрослый человек без труда мог бы в ней затеряться. Крестраж проследил за моим взглядом и усмехнулся. — Хорошее место для пряток, а еще оно прекрасно подходит для того, чтобы спрятать там что-нибудь, — сказав это, он двинулся вперед, намереваясь зайти в заросли.       Резко, сам того не ожидая, дергаю его обратно, не давая сделать шаг. Словно по щелчку в мою голову пробралась мысль, что туда идти не стоит. Я перевел своей взгляд с руки Тома на зелень, что-то во мне истерически билось в припадке и требовало поскорей уйти отсюда. Я попытался понять причины своей паники, но хмурый и недовольно косившийся на меня Том не дал мне этой возможности. — Надо уходить отсюда, — перебил я, стоило мужчине открыть рот. И в этот момент из высоких зарослей послышались голоса. — Помогите! — голос принадлежал женщине. — Мы не можем найти выход! — следом отозвался мужской.       Люди в траве продолжали кричать и звать на помощь, в то время как мы стояли не в силах пошевелиться. Я наблюдал, как лицо Реддла стремительно бледнеет, а в глазах плескается ужас. Когда из травы раздался истошный вопль, мужчина дернулся и, резко схватив меня за локоть, покинул мой внутренний мир. Оказавшись внутри артефакта, он немного расслабился и устало плюхнулся в кресло. По его лицу было видно, что он хочет сказать мне что-то нелицеприятное, возможно даже матерное, но сдерживается. За это я готов добавить ему плюсик в карму и еще полплюсика за то, что он более адекватен, чем оригинал: Авадами не разбрасывается, в мозги лезть не торопится.       Тем временем Реддл — ну не могу я называть его Темным Лордом, не могу — оторвался от кресла и соизволил начать разговор: — Очень, — его голос дрогнул, — необычная защита, учитывая, что ты не создавал ее специально и не имеешь связей с магами-легилиментами, могу предположить, что у тебя врожденный дар к магии разума. — Это хорошо или плохо? — С какой стороны посмотреть, — мужчина пожал плечами, — начнем с того, что дары в магическом мире — штука очень важная, особенно для маглорожденных. Если кто-то из аристократов заметит твои способности, то может оказать тебе посильную помощь в их развитии, а также пристроить на работу. — В чем подвох? — слишком уж радужно все звучит. — Я рассказал тебе то, что будут говорить в школе, на самом деле дела обстоят по-другому. Первым делом, если твой дар заинтересовал кого-то родовитого, он побежит рыться в твоей родословной, при этом не брезгуя порыться в мозгах твоих магловских родственников, и поверь, заботиться об их здоровье он не будет. Вот этот маг узнает, что никаких родственных связей с мощными чистокровными родами ты не имеешь, и радостно бежит исполнять свой план, и тут несколько вариантов:       Первый: чистокровный маг дает сигнал своей дочери (если она у него есть), которая сначала пытается с тобой подружиться, а затем лечь в постель. Ты радостно соглашаешься, ведь девочка красивая, а на следующий день к тебе приходит ее отец, обвиняя в изнасиловании, и предлагает замять ситуацию, если ты женишься на его дочурке. Так ты входишь в чужой род и до конца жизни работаешь на его благо в качестве раба, — Реддл прервался, — ты вообще понимаешь, о чем я говорю? — Не волнуйтесь, я знаю откуда берутся дети, — походив по комнате разглядывая корешки древних книг, я все же спросил, — а почему раба, а не мужа? Ведь был заключен брак. — В такой договор обычно вписываются обязательства супругов друг перед другом, но если один из них маглорожденный, то добавляются обязательства перед родом, в который он вступает. А там можно прописать все, что душе пожелается, вплоть до сексуального рабства. Думаю, ты понял, что в ситуации, которую я тебе описал, у тебя не будет иного выбора. Либо так, либо Азкабан. Но продолжим.       Второй вариант — это попытки рода заставить тебя работать на них путем насилия. То есть в период, когда ты будешь учиться в школе, будешь постоянно подвергаться издевательствам и насмешкам от чистокровных. И потом, когда твоя психика будет в шаге от безумия, тебе неожиданно предложат помощь, взамен на клятву вассала. Ты уже настолько устанешь все это терпеть, что согласишься на нее, не раздумывая. И вот теперь ты верный подданный рода и не можешь ничего делать без их позволения.       А теперь перейдем к более плохому развитию событий: о твоем даре узнали и решили у тебя его отобрать. Да, и такое бывает. Тебя похищают и проводят темный ритуал, в результате которого ты погибаешь, а твой дар передается одному из членов рода. Ну как тебе перспективы? — Действительно не очень, — хмыкнул я, — неужели для меня нет способа, закрепиться в магическом мире без всего этого? — Официально — нет, максимум тебе будет доступна сфера обслуживания или публичный дом. Не удивляйся, маги — любители экзотики, но об этом мы поговорим позже. А по поводу устройства в мире магов… есть один способ, нужно вступить в одну партию, никто не посмеет упрекнуть тебя за статус твоей крови, если ты сможешь впечатлить лидера. — А другие способы есть, помимо вступления в политическую организацию? — уныло спросил я, кажется, переоценил уровень его интеллекта. — Увы, но нет, — маг развел руками, — а сейчас мы проведем небольшое тестирование.       Мужчина взмахнул рукой и со стороны шкафов прилетели листы бумаги и перо с чернилами. Все это добро плавно опустилось на стол, возникший буквально из воздуха. — Раз ты контактировал с магом, то должен был чему-то научиться. Не пытайся отвечать наугад, используй логическое мышление.       Я грустно вздохнул и сел за стол. Почему все учителя такие любители устроить какую-нибудь самостоятельную работу?

***

      Пока мальчик усердно пытался писать пером, не оставляя клякс и не портя бумагу, Том Реддл, глядя на мальчика, зарекся когда-нибудь насильно лезть к нему в голову. «Подумать только, — усмехнулся мужчина, — потеряться в чужом подсознании в траве и вечно бродить, пытаясь найти выход».       Однако в голове крутился вопрос: кто же те люди, попавшие в ужасную ловушку?