***
— Пошутил, блин! — мрачно заключил я, сидя в колючих кустах розы и делая безуспешные попытки выбраться. И кто меня за язык тянул, спрашивается? Все же не стоило мне расслабляться рядом с ним. «Это было ожидаемо, — усмехнулся голос в моей голове, — как будто не знаешь, как реагируют окружающие на твои шуточки». — Эй! — привлек мое внимание до боли надоевший голос одной рыжеволосой особы, — Что ты делаешь в нашем саду?! Я повернул голову и увидел Лили, один этот факт заставил мое настроение устремиться вниз. Но вспомнив, что я сейчас нахожусь в образе Джуди, позволил себе расслабиться. — Ой, извини, пожалуйста, не могла бы ты мне помочь? — девочка хмыкнула, но руку протянула, — я кузина Томаса Тейлора, знаешь такого? Я так была рада познакомится с ним, но стоило мне приехать, как Томас заболел, — мой словесный поток не прекращался, вдруг она не выдержит и выставит меня вон, — а ты с ним знакома? Вы дружите? Расскажи мне все! Лили скривилась, будто съела лимонные дольки Дамблдора, а я мысленно потирал руки, радуясь, что надолго с ней не останусь. — Нет, мы с Тейлором не друзья, учимся в одном классе. Фух! — меня наконец-то освободили от цветочного плена, — проклятые розы и проклятая Туни, посадившая их! — Розы как розы, — я пожал плечами, — чем тебе они так не угодили? — Во-первых, не мне, а моей маме, моя сестра даже не думала спрашивать разрешения, когда делала это, — рыжая обиженно сдула прядь, упавшую ей на лицо, — а во-вторых, это не розы, а сорняки какие-то! Чем мы их только не изводили: пробовали просто выкапывать и травили химикатами. Так нет, они еще сильнее разрослись и теперь куда не плюнь — везде эти розы. Я хмыкнул, по-новому разглядывая цветы, действительно, весь сад зарос, розы были везде. Некоторые кусты начали оплетать и дом, грозясь добраться до самой крыши. — Розы словно волшебные, — в шутку заметил я, но увидев дернувшееся лицо Лили, мысленно попросил у Петуньи прощенья, — спасибо, что освободила, я, пожалуй, пойду. Я уже развернулся, надеясь поскорей покинуть это гостеприимное место, как был схвачен за руку. — Я сама отведу тебя, ты же недавно приехала и ничего здесь не знаешь, — я печально кивнул, — кстати, меня зовут Лили, а тебя? — Джуди, — натянул улыбочку, представляясь. — А давай я тебе тут все покажу, — с этими словами девочка схватила меня за руку, лишив возможности отступить. Спасите, ну хоть кто-нибудь! Весь день мы скитались по городу. Лили показывала и рассказывала «новенькой», что из себя представляет данное поселение и какие мобы здесь водятся. Так мы побывали в лавке оружейника (магазине одежды), узнали, где обитают лекари, постояли рядом с эпичным данжем высокого уровня, по-другому именуемого заводом. Поняв, что наш уровень слишком низок и до пьяных рабочих нам расти и расти, решили отправиться в локацию для новичков. Так мы оказались в школе… Не знаю, как осмотр окрестностей привел к тому, что сейчас я в компании малолеток предаюсь детским забавам вроде догонялок и пряток. Осознав, как низко упал мой интеллект, мысленно заливаясь горькими слезами, я продолжал носиться по заднему двору школы. Однако, последующие события примирили меня с действительностью: наигравшись детки расслабились и приняли «Джуди» за свою. И уже не боялись обсуждать при мне все городские сплетни, особо интересного в них ничего не было, пока не дошли до моей тушки. — А вы заметили, что серая мышка по имени Томас очень сильно изменилась? — начал один из ребят, не стесняясь меня по простой причине: Лили умолчала о моих родственниках, сама же девочка резко вскинулась и стала похожа на ищейку, — раньше сидел такой: гонора выше крыши, в то время как сам из себя ничего не представляет. Подойдешь — тебя обольют тонной презрения, при этом, не сказав ни одного слова. Я оглянулся на Лили, внимательно слушавшую рассказчика. Девочка явно не глупа, даже информацию на меня собирает. Вопрос состоит только в том, что служит причиной ее повышенного внимания, раз она, получая отворот поворот, продолжает лезть. — Крайне неприятный тип, — ребенок продолжил рассказ, — когда он только переехал к нам, мы еще пытались с ним как-то подружиться, но он нас либо грубо игнорировал, либо вставал и уходил из класса. Мы эту затею бросили, сейчас же этот Томас стал более спокойным что ли, дергается иногда, но если к нему не лезть по пустякам, то можно нормально побазарить, — когда это я с ними общался? — Да и учиться начал, — в разговор вклинился кудрявый мальчишка с тусклыми глазами, — он вообще не заморачивается, но всегда получает высокие оценки. Повезло ему с мозгами, — одноклассники завистливо вздохнули, — наши учителя на него молятся чуть ли не как на Королеву Британии, только мисс Стивенсон продолжает его тихо ненавидеть. — А что он такого ей сделал? — решалась спросить Лили. — Не он ей, — мальчик со знанием поднял указательный палец вверх, — а она ему, — видя непонимание в глазах, одноклассник решил пояснить, — эта карга любит под видом церковного учителя издеваться над детьми, поливая их семьи грязью. Конечно, Томаса она не обошла стороной, однако тому плевать на нее, отчего та и бесится. Знаете, моя мама считает, что мисс Стивенсон — энергетический вампир! Она доводит детей до слез, поедая энергию, которая выделилась в этот момент. — В последнее время этой грымзы не наблюдается, — протянул пацан, — раньше-то она раз в неделю приходила, сейчас же нет, притихла. Разговор постепенно утратил свою информативность и заставил меня заскучать. Решив, что достаточно отсиделся в компании детишек, собирался с честью проститься с ними. Однако стоило мне открыть рот, как к нам подошел мужчина средних лет. — Здравствуйте, директор! — хором отозвалась малышня. Мужчина улыбнулся и затянул с учениками ничего не значащую беседу. Пока дети самозабвенно предавались разговорам, я украдкой разглядывал взрослого: довольно молодой для директора, черный костюм сидит на нем как влитый, правильные черты лица, аккуратно стриженные черные волосы и карие глаза. «Мужик, тебе с такой внешности в политики надо было идти, что ты в нашей захудалой школе забыл?» — пронеслось у меня в голове. — Юные леди, — мужчина обратился ко мне и Лили, сидящим на небольшом расстоянии ото всех, как бы давая понять о незаинтересованности в разговоре. Я-то понятно, но почему вечно гипперактивная девочка решила воздержаться? — Позвольте узнать ваше имя, — смотря на меня сказал он, — не припомню вас в числе моих учеников. — Сэр, я приехала сюда погостить к родственникам. Мое имя Джуди. — Очень приятно, Джуди, — мужчина потрепал меня по голове, а затем достал венок, который прятал за спиной, и водрузил мне на голову, — приятно провести вам время в нашем городе. Сказав это, мужчина удалился в сторону здания. Сославшись на усталость, я попрощался со старыми-новыми знакомыми и поспешил к себе домой, размышляя о делах насущных. Сегодня, можно сказать, день открытий: переоделся в бабу, увидел Северуса в образе профессора зельеварения, понял, что Лили не такая уж и умственно неполноценная и умеет думать, жаль, что редко. Также удалось узнать, что думают о нем окружающие и повстречать директора филиала ада для детей. «Мда, чем больше тут живу тем сильнее убеждаюсь, что все здесь немного того». Сняв венок, я принялся раскручивать его на указательном пальце, попутно насвистывая мелодию. Надо не забыть все записать и потренироваться в магии.***
Так шли дни, крестраж каждую ночь запихивал в меня основы магии, требуя не просто выучить их, а понять. Хотя с этим проблем не было: видимо Том приверженец научного взгляда на магию, то есть он придерживается теории, что магия — это просто энергия, позволяющая воздействовать на пространство. Никаких божеств, праздников очищения или прочей лабуды. Стоило мне только об этом заикнуться, как мужчина посмотрел на меня так, словно размышлял: бросить Круцио или сразу Аваду. Больше я вопросов на эту тему не задавал. А вот с обучением магии все довольно сложно: все же при жизни Темный Лорд делал упор на палочковые заклинания, забросив свои начальные умения. После покупки палочки Том никогда не расставался с ней, и поэтому не мог представить ситуацию, когда палочки под рукой не окажется. Из-за этого встал вопрос: чему меня учить? В итоге, поразмыслив, мужчина водрузил на мой стол огромный старинный фоллиат. — Прокляни ближнего своего? — я удивленно пытался перечитать название, думая, что с моим зрением что-то не так, ну не может такая внушительная книга так глупо называться. Оказывается, может. Видимо автор задался целью научить искусству проклятья как можно больше магов, независимо от их возраста. Книга оказалась замаскированным самоучителем для детей, а чтобы родители книжку не отобрали, этот мужик впихнул на первые десять страниц теорию, которую не каждый взрослый осилит. Вот они открывают ее, не могут ничего разобрать и думают: раз мы не понимаем, что там написано, то дети и подавно. И родители перестают беспокоиться, постепенно забывая об учебнике. Потом на него натыкается ребенок и, пролистав пару страниц, находит инструктаж по наложению проклятий, написанный таким простым языком, что и трехлетка бы понял. «А Джинни Уизли летучемышиный сглаз случайно не отсюда вычитала?» — Этот мужик монстр, — шепотом, чтобы Реддл не услышал, сказал я, но парочку проклятий выучил, — вдруг в быту пригодится?***
— Я хочу на Слизерин. «Достал! Достал! — к счастью, или сожалению, Северус не умел читать мысли, поэтому не заметил моих душевных рыданий, — Если так хочешь, то вали туда, но не надо меня за собой тянуть! Я хочу жить! Ж.И.Т.Ь. А не выживать в серпентарии, подобно герою какой-нибудь новеллы! Даже наличие у них гарема не заставит меня передумать!» А все началось с того, что Эйлин решила просветить свое чадо, рассказав о факультетах. Без агитации не обошлось, ведьма поведала доверчивому ребенку о том, какой же этот факультет хороший и как выгодно на нем учиться. Только дамочка забыла видимо сказать, что выгода не для всех слоев магического общества, или она забыла, что ее ребенок — полукровка? Причем нищий, что дает комбо эффект. Давайте вспомним канон: кто учился на Слизерине? Правильно, богатенькие детишки аристократов, входящие в состав священных двадцати восьми. Именно они были главными на факультете (вспоминаем Малфоя), остальные же были либо вассалами либо кем-то вроде слуг. Не может такого быть, чтобы богатенькие детишки терпимо относились к своим несостоятельным товарищам просто, потому что те — чистокровные. И вот сейчас, слушая весь этот бред про то, что на Слизерине нам будет хорошо, я пытаюсь придумать, как втолковать пацану, что там все не так радужно. — Достал, — я захлопываю недавно вышедший журнал о зельях, встаю с травы, раздраженно отряхиваю девчачий комбинезон и иду прочь из леса, — иди куда хочешь, а я в Слизерин ни ногой. — Постой! — Северус догоняет меня и хватает за косичку, вынуждая остановиться, — Но ведь это действительно самый оптимальный вариант! Куда нам еще идти?! К тупым грифам?! Или может быть к барсукам, которые только и делают что жрут?! — Да хоть к ним, только не на Слизерин!!! — я резко обернулся и заорал так, что Сев резко отшатнулся назад, повторно дернув меня за волосы, так как косу он так и не отпустил, — ты в своих мечтах забыл один важный момент, я — маглорожденный, и меня там с радостными объятьями не примут. — Так с тобой буду я, и тогда никто не посмеет ничего сказать! Я сощурил глаза и презрительно фыркнул. Видимо пришло время мне сделать то, что однажды сделали Мародеры — спустить выскочку с небес на землю. Прости меня, Северус, но это сейчас необходимо сделать. — Северус, а теперь иди и посмотри на себя в зеркало. После этого задай себе вопрос: с чего богатенькие аристократы должны относиться к тебе, нищему оборванцу, как к равному? Сказав это, я, не глядя на мальчика, развернулся и покинул поляну. Вернулся домой я, только когда на улице уже потемнело, и в соседских домах зажегся свет. Зайдя в прихожую, мысленно удивился тому, как тихо было в доме. Только был слышен стук столовых приборов о тарелки, что само по себе было странно: обычно ужин сопровождался болтовней родителей о делах житейских. Насторожившись, я аккуратно прошел на кухню, и замер в ужасе. По спине прошелся табун мурашек, а по виску скатилась капля пота. На противоположном конце стола, подальше от родителей сидели мужчина и женщина пожилого возраста. Стоило мне выйти из тени на свет, как две пары пугающих своей пустотой глаз уставились на меня, словно пытались заглянуть мне в душу. «Во что я опять влип?»