***
— Так значит, она неожиданно покончила с собой, и тебе показалось это странным, — голос друга не выражал никаких эмоций, а сам он был полностью сконцентрирован на варке зелья. Я уже давно подметил, что при работе с зельями Северус старается быть спокойным: никогда не злиться или проявлять какие-либо эмоции, — а потом ты наткнулся на ее рисунки, и тебе они показались странными? Мальчик загасил огонь водой из речки, аккуратно сняв котел, он поставил его остывать в песке. Затем повернулся ко мне, ожидая объяснений. — Я слышал, что рисунки отражают психическое состояние детей, потому что есть вещи, которые им проще выразить в картинках, чем на словах, — я прервался, услышав скептическое фырканье друга, — Мэй может и была уже подростком, но умственное развитие осталось на уровне ребенка. — Ясно, — Снейп ненадолго замолчал, а затем спросил, — а сколько еще у тебя есть друзей, о которых я не знаю? Все это было сказано в язвительной манере профессора Зельеварения, а черные глаза злобно прожигали меня взглядом, заставляя чувствовать безосновательную вину, перед другом. — Да вроде кроме тебя у меня друзей нет, — не нашелся с ответом я. Северус глупо моргнул, вмиг растеряв свое грозное выражение лица. Затем с его стороны послышался задушенный хрип, как будто мальчик пытался сдержать смех, но он все же не выдержал и дал волю чувствам. Мальчик глубоко дышал в надежде, что его отпустит, но снова и снова терял концентрацию, безумно хохоча. — Я не могу просто, — Северус пальцами стер слезинки, выступившие от смеха, затем он хлопнул в ладоши, вмиг теряя веселый настрой, — так, давай кое-что проясним. Есть ли в школе человек, с которым ты проводишь времени больше чем с другими детьми? Я кивнул, вспоминая Петунью. — У вас с этим человеком есть общие темы для разговора? — снова кивок, отчего Северус хмурится сильнее, но продолжает, — Итак, у вас есть о чем поговорить, вам не скучно друг с другом и вы вместе обедаете… И ты после этого говоришь, что у тебя нет друзей кроме меня?! Северус звучит угрожающе и даже немного обидчиво, словно ему всю жизнь врали. Хотя, если посмотреть с другой стороны, то нас с Пет действительно можно было бы назвать друзьями. Только вот не стал бы я называть человека другом только потому, что у нас схожие интересы, стоит еще добавить, что знакомы мы до неприличия недолго. Петунью скорей можно отнести к приятелям, но никак не к друзьям, о чем я тут же поведал Северусу. Тот задумчиво почесал нос и, плюнув на мою логику, закрыл эту тему. — Прекрати сверлить меня взглядом, Сев, лучше помоги с этим, — выразительный взгляд на рисунки, — мне нужно мнение со стороны. — Дай сюда, — Северус выхватывает рисунки и рассматривает их некоторое время, — обычная мазня трехлетнего ребенка, — выдал он гениальное высказывание, — ну мрачновато немного, с этим не поспоришь, да и мужик тут довольно стремный. — Ага, ясно…. Погоди! Какой еще мужик!? — вырвав листки из чужих рук, я осоловело уставился на них, — Нет тут ничего, походящего на «мужика». — А ты приглядись внимательнее, — Северус ткнул пальцем в рисунок, на котором были изображены деревья и лавочка, — вот за этим деревом. Внимательней осмотрев рисунок, я с ужасом заметил, что тень, отбрасываемая одним из многочисленных деревьев, была похожа на человеческий силуэт. — Здесь, здесь и здесь, — Сев, словно котенка, тыкал меня в каждый листок, где все четче и четче проявлялась мужская фигура. Не такая размытая, как в начале, с каждым новым рисунком к фигуре добавлялась какая-нибудь деталь. И в итоге мы получили изображении мужчины в строгом черном костюме. — Богатей, — выразил свое мнение мальчик, ткнув в изображение указательным пальцем, — у нас в городе таких нет. Может, был здесь проездом? — Погоди, — притормозил я, — в нашем городе есть место, где действует подобный дресс-код. — Да ну? — натурально изумился Северус, вперив в меня ожидающий взгляд, который словно говорил: «Давай, рассказывай уже!» — Давай я просто отведу тебя туда. — …. Ты уверен? — Северус глянул сначала на здание а потом на меня, весь вид мальчика выдавал его нервозность вкупе с неверием и нежеланием признать правду, — мой вариант мне как-то больше нравится. — Более чем, — сказал я, на что получил кивок. — Но все же, — не унимался мальчик, — Ты уверен, что потенциальный убийца — кто-то из школьного персонала? — Уверен. Потому что в нашей ситуации это единственный возможный вариант. Сам подумай, судя по рисункам Мэй, человек в костюме преследовал ее довольно долгое время, так что вариант со случайным приезжим здесь маловероятен. Город довольно небольшой, все друг друга знают, а приезд такой персоны, — я ткнул пальцем в рисунок, — не остался бы незамеченным никем. — Допустим, — согласился со мной Северус, попутно уводя меня подальше от здания школы, чтобы меня « болеющего» не заметили учителя, — но что ты будешь делать, если найдешь преступника? — Для начала было бы неплохо просто его найти, а уже потом думать, как нейтрализовать. По правде говоря, у Томаса было мало вариантов, как разобраться с обидчиком Мэй. В этом времени карманных диктофонов еще не изобрели, а идти в полицию без всяких доказательств, по меньшей мере, глупо. Единственное, что он может сделать — вычислить преступника и убедиться, что он не станет причиной появления новых трупов в городе. — То есть ты предполагаешь, что та девчонка не покончила с собой, а была убита? — Северус устало потер переносицу, — да, конечно, наличие у нее личного сталкера только подтверждает твою версию, но… — Скажи-ка мне, Северус, — мы уже успели обойти город и вернуться обратно в лес, где я и изложил мальчику свои планы по поиску потенциального убийцы, — какие мысли возникают у тебя, когда ты видишь на детском рисунке взрослого незнакомого мужчину? — Ты же не хочешь сказать… Да ну нет! — мальчик шокировано уставился на меня, губы его изогнулись так, словно он собирался накричать на меня, но в последний момент одумался и перешел на шепот, — ты сейчас говоришь про любителей маленьких девочек?! — И мальчиков, да и вообще всех деток в целом, — мрачно добавил я. Северус ничего не ответил. Его руки вцепились в смоляные вихры на голове, мальчик, издав приглушенный стон, опустился на траву. Посидев так несколько минут, он оторвал руки от волос и устремил на меня взгляд пронзительных черных глаз. — И ты все равно хочешь сделать ЭТО??? — спросил он безэмоциональным голосом, сил Северуса уже не хватало ни на что, — ты же подвергаешь себя опасности. Ответом ему послужила тишина, мальчик устало вздохнул. — Делай что хочешь, — сказал, как отрезал, затем он повернулся и, посмотрев мне прямо в глаза, добавил — только будь осторожен. Я кивнул, встал и покинул поляну.***
Сидя в своей комнате за столом, я размышлял о… Да в общем то обо всем: о родственниках, о Мэй и о плане. Последний имел высший приоритет и требовал незамедлительных действий. Что я могу еще сказать: план был недоработан и опасен. Однако, он был единственной возможностью разузнать обстоятельства гибели Мэй, или же остаться ни с чем, тут как повезет. Записывая недавно полученные данные, в «шпионский» дневник, я успел несколько раз внести изменения в свою задумку, в итоге получив это: «Выпросить разрешение у родителей походить в образе Джуди еще некоторое время», — все равно волосы еще не успели состричь, да и обещанный месяц не прошел, — «в таком виде все свое свободное время ошиваться около здания школы, дабы привлечь потенциального маньяка. Затем, используя все доступные ресурсы, изолировать его от общества». На последнем пункте я устало вздохнул, похоже, что мне придется использовать прием поскользнулся— упал — потерял сознание — очнулся с дырой в башке, другого варианта я не вижу. Я не Дамблдор, поэтому не могу себе позволить посадить кого-то в Нурменгард, да даже в обычную тюрьму не смогу запихнуть человека. Со вздохом встав со стула, я направился вниз для разговора с Дженнифер, касательно личности Джуди. Как и ожидалось, родители спокойно разрешили доходить обещанный месяц в образе девочки, никогда не думал, что буду рад такому. Окрыленный успехом, я, дождавшись вечера и позабыв обо всех проблемах, лег спать. Но реальность не прозевала возможность напомнить о себе, и вместо того, чтобы позволить моему телу отдаться сну, представила меня пред очами Темного Лорда. Не знаю, что заставило меня сделать это, усталость и нервное перенапряжение или просто моя вселенская глупость, но в Реддла устремилась тысяча и одна претензия. Ругался я долго и со вкусом, выражая все свое негодование. «Где его черти носят, когда он так нужен? Почему не помог, когда ненормальные старикашки лишили меня магии и собирались отправить мою душу на небеса??» — все эти вопросы я вылил на слегка шокированного мужчину, не задумываясь о последствиях. Которых, к счастью, не было. Темный Лорд, отойдя от шока, взмахом руки наложил на меня заклинание немоты, задумчиво хмыкнул, а затем отлеветировал на стул, вложив в руки непонятно откуда взявшуюся чашку горячего чая и твердо сказал: — Пей. Не став более испытывать терпение мужчины, я покорно выпил предложенный напиток, чтобы через некоторое время почувствовать невольное расслабление. «Он туда валерьянки капнул?!» — Молодец, — Реддл ловким движением забрав чашку из моих рук, поставил ее на столик, — а теперь рассказывай. И я рассказал. Рассказал, как меня похитили ненормальные родственники, как связали и лишили магии, и как они распрощались со своей жизнью. Описывал я все подробно и со вкусом, подбирая самые звучные эпитеты, не таясь выложил все: и про родителей, безжалостно зарубивших стариков, и про то, что я им поспособствовал, даже коснулся темы потенциального любителя деток, ошивающегося у нас в школе. Позднее я, конечно, перепугался своих откровений, но сейчас мне было плевать: слишком много всего случилось, и надо было выплеснуть накопившееся нервное напряжение. Том слушал внимательно и, чем дольше я говорил, тем сильнее он хмурился и уже собирался сказать что-то, как я решил закончить монолог обвинением: — Где ты был, когда мне требовалась помощь?! Мужчина что-то обдумывал, попутно сканируя меня взглядом, затем он вздохнул и опустился в кресло напротив меня. — Как видишь, о произошедшем я узнал только что от тебя, — он поднес чашку к губам и сделал небольшой глоток, — я — артефакт-самоучитель, я существую внутри медальона и не могу никаким образом влиять на происходящее в реальности. Вот тут-то я уже хотел открыть рот и возмутиться: «Как это крестраж, который в книге неплохо так ездил по мозгам главных героев, ничего не может сделать в подобной ситуации только уже с моим участием?!» Оу. Я понял, в какую ловушку мы сейчас себя загнали: мы оба знаем больше, чем пытаемся показать и сейчас стараемся придумать объяснение, чтобы не разрушить весь карточный домик. Реддл был чем-то занят, чем-то таким, что даже не заметил моего похищения. И сейчас он пытается выкрутиться, не выдав правды о медальоне. — Почему тебя не было несколько ночей? — делаю контрольный удар. Мужчина вздыхает, устало трет переносицу, но все же отвечает: — Давай я расскажу тебе принцип работы твоего медальона, — даже так? Быстро выкрутился, не зря на факультете змей учился, — он работает, как и все другие артефакты, на магии, но — мужчина делает паузу, — ты же читал введение в артефакторику? Так вот, у медальона нет накопителя и поглощать магию ему приходиться из окружающей среды, что он и делает, правда не слишком успешно, — последнее Реддл произносит почти шепотом, — медальон очень медленно поглощает магию и в очень малых количествах, поэтому постоянно находится в режиме экономии, как медведь во время зимней спячки, тратя ресурсы только на поддержание существования. — Подождите, так эта штука постоянно сосет из меня магию? — Не из тебя, — поправил мужчина, — а вокруг тебя. Это две разные вещи, а то, о чем говоришь ты — довольно опасный процесс, который при длительном воздействии ведет к разрушению магического ядра и, как следствие, потери магии. Кстати, — обратил на себя внимание, — именно тот факт, что этот артефакт поглощает магию из окружающей среды, дает тебе возможность свободно изучать магию и к тебе не наведываются люди в красных мантиях, чтобы стереть тебе память. Я поежился, ведь та книга, которую Том дал мне в первый день наших занятий, содержала в себе много интересного, там же была небольшой параграф об аврорах и о методах их работы. Что я могу про них сказать: они приходят, стирают память всем присутствующим и с чистой совестью уходят, самое страшное в этом то, что они не ведут записей, даже не разбираются, у кого был магический выброс. Главное — устранить проблему. Так они могут прийти к одному ребенку и несколько раз стереть память ему и его родственникам, что очень пагубно сказывается на способности мыслить. Еще в словах Реддла меня сильно зацепило объяснение о работе медальона, я-то знаю, что он способен на большее, но Том по какой-то причине решил не воздействовать на меня магией, а только словами. Судя по его словам ему нужно, чтобы с моей магией было все в порядке. А зачем нам магия? Правильно, без нее меня не примут в Хогвартс, а из этого вытекает следующее: Реддлу жизненно необходимо, чтобы я здоровый в физическом и психическом плане попал в школу юных магов, а если прибавить сюда время из которого прибыл этот крестраж…. Он хочет сделать из меня шпиона, который должен будет следить за Гарри Поттером? Если это действительно так, то я хочу увидеть лицо Тома, когда он поймет, что в школе учится не тот Поттер. Мы еще немного поболтали, Реддл попросил по подробней рассказать о «ритуале», используя ментальную магию. Я должен был сложить в своей голове образ, а он — считать его. Пару раз он с блаженной улыбкой просил повторить воспоминание, где Дженнифер стреляет из ружья, попадая по старухе. На мой полный недоумения взгляд мужчина просто пожал плечами и коротко бросил: — Очень уж сильно похожа та старуха на одну знакомую мне стерву. Далее у меня выпытали планы расправы над любителем маленьких девочек и, удовлетворившись моим ответом, приступили к экстренному изучению заклинаний на два случая жизни: «бей и беги» и «бежать некуда, хреначь бомбарду». На этой приятной ноте мы и закончили.***
А с утра началось воплощение моего плана в реальность: в образе Джуди я направился к зданию школы, где, пока бедные дети учились, обогнул все здание несколько раз, чтобы каждый увидел меня. План был довольно прост: привлечь внимание преступника, заставив клюнуть на образ идеальной жертвы. Миловидная девочка, которая еще и не отсюда, а сама живет далеко в глуши, чем не идеальная мишень, которая потом и пожаловаться никому не сможет? А если и пожалуется, то сколько времени пройдет пока она решится рассказать взрослым, пока это дойдет до соответствующих органов, пока они поедут на поиски виновника, преступник уже успеет скрыться. Но простое шатание вокруг школы может вызывать подозрения, поэтому я нашел прекрасный повод для посещения школы. И этот повод, радостно улыбаясь, прямо сейчас выбегает со стороны главного входа, а яркие рыжие волосы выбиваются из прически. «Ох, Лили-Лили, ты прямо напрашиваешься, чтобы тебя использовали», — приветливо машу рукой в ответ, — «ты так хотела, чтобы тобой восхищались и превозносили, но мое появление в этом мире отняло у тебя эту возможность, так уж и быть, я подарю тебе небольшую иллюзию». Да, я нагло использую рыжую, старательно набиваюсь ей в подруги, отвешивая тут и там комплименты, а эта уши развесила и слушает радостно. И, черт меня раздери, это сработало. Это произошло через четырнадцать дней после начала общения с Лили. Вместе с девочкой мы примелькались во всех частях города, люди звали нас лучшими подружками и умилялись, стоило, взявшись за ручки, пройти мимо. Где мы только не побывали: и пробирались на фабричные склады, и ходили на заброшки, даже однажды умудрились скорешиться с группой подростков, которые нам дали прикурить и побренчать на гитаре. В общем, дни мои были насыщены, и скучать было некогда. Когда мы вдвоем забрались в заросли на отдаленной детской площадке, Лили приспичило утолить свои естественные потребности, что она пошла делать, спешно покинув меня. Через приблизительно пять минут послышались шаги, твердые размеренные, ни капли не похожие на шаги маленькой девочки, я сразу насторожился. Аккуратно выглянув из кустов, встречаюсь глазами с мужчиной в черном костюме, в котором я сразу же опознал нашего нового директора. Мужчина мило улыбается, что становятся видны ямочки на щеках, затем он, поправив свой безупречный пиджак, аккуратно присаживается на корточки так, чтобы наши глаза находились на одном уровне. — Джуди, что ты здесь делаешь? — он кладет руку на мои волосы, уничтожая прическу, — девочкам не стоит разгуливать одним поздним вечером. Все что я смог сделать, это глупо засмеяться: где-то неподалеку находится Лили, поэтому грохнуть его я сейчас не смогу, тем более практически без оснований, остается только ждать возвращения девочки. И она не заставила себя ждать, выскочив из соседнего поворота она остановилась, завидев директора, и стараясь не смотреть на него, медленно подошла к нам. Мужчина убрал руку. — Здравствуйте, директор, — было видно, что ей неуютно находится рядом с ним, — не переживайте, мы уже уходим. Сказав это, Лили схватила меня за руку, скомкано попрощалась и стремглав понеслась прочь. С мужчиной я встречался еще несколько раз, он превосходно подгадывал время и место, где не было людей, а Лили отлучалась за чем-нибудь. Он не делал ничего плохого, то венок на голову оденет, то что-нибудь вкусное даст. Однако одна деталь заставляла меня чувствовать себя некомфортно: он постоянно пытался ко мне прикоснуться, искал любой повод. Продолжалось это довольно долго, днем я разыгрывал наивную девочку, а ночью оттачивал заклинания. До одного дня. В этот день была пасмурная погода, первый месяц осени подходил к концу, а я, щеголяя в резиновых сапогах и откидывая непослушные волосы назад, шел к месту встречи с Лили. — И пришло же в голову этой рыжей встречаться в такую погоду, нет бы дома посидеть, нет же, приключения ей подавай. Сзади послышались шаги, заставившие меня прекратить ворчать. Натянув милую улыбку, я резко развернулся, чтобы напряженно замереть, внимательно всматриваясь в фигуру человека напротив. Уже не раз и не два у меня возникала мысль, что этому человеку не место в таком захолустье как наш город, слишком дорогая одежда, да и вид как у аристократа. Все так же мило улыбаясь, здороваюсь, и начинаю лепетать про свою «подругу» и про встречу, но мужской голос заставляет меня замереть в испуге. — Она не придет, — говорит, все также улыбаясь. По спине прошел табун мурашек, не думая, что творю, резко срываюсь с места и бегу что есть силы. Но далеко уйти мне не дали: мужчина ловко подхватил меня за талию, приподнимая над землей, заставляя барахтаться в безнадежной попытке освободиться. В голове бьется мысль позвать на помощь, что я и попытался сделать, однако мне крепко зажали рот, из-за чего из горла не вырывается ничего, кроме приглушенного мычания. В этот же момент чувствую боль в области шеи, перед глазами резко потемнело, а тело невольно обмякло. Уже теряя сознание, я почувствовал, как чужие руки нежно погладили мои бока, а щеки коснулось что-то мокрое. Это придало мне сил, ярость и что-то еще, очень тёмное, волнами поднималась из грудной клетки, чтобы найти, за что зацепиться. Раздался громкий взрыв, и нас отбросило назад. Стараясь взять контроль над телом, которое реагирует очень слабо, с трудом поднявшись, мутным взглядом обвожу окружающее пространство, краем глаза отмечая мужчину, лежащего на земле в луже крови, который правой рукой закрывал свой глаз. Будто в тумане иду в противоположную от него сторону, однако не пройдя и десяти шагов, падаю, окончательно потеряв сознание.***
Сон был очень странный, я бы даже сказал беспокойный. Прерывающиеся звенья цепочки кадров-ощущений, которые как будто кто-то специально и очень бережно вырезал из старой киноленты воспоминаний: кто-то громко плакал и звал на помощь; ощущение мужских рук на своем теле - они везде и от них не спрятаться; попытка сбежать, но тщетно; те же руки прижимают меня к земле, вырывая болезненный вскрик. Просыпаюсь связанным, снова. Только в этот раз похититель привязал меня к тяжелому железному стулу. Напротив меня сидит точно на таком же стуле Лили. Глаза девочки были настолько красными, словно она плакала по меньшей мере часов восемь. Увидев, что я очнулся, она зарыдала вновь. — Прости, Джуди, прости, — каждое слово дается рыжей с трудом, она то и дело прерывается, чтобы сделать глоток воздуха, — это все я виновата, не стоило сегодня никуда идти! Она все продолжала извиняться, пока я пытался понять наше местоположение. — Это одно из заброшенный складских помещений, — Лили заметила мои вопросительные взгляды, — тут несколько этажей и мы сейчас на третьем. Взгляд все также блуждает по комнате, пока не замечает пятно в углу. Рисунки. Рисунки Мэй. Гнев закипает с новой силой, смотрю сначала на Лили, а затем на свои руки. Улыбка сама наползла на лицо, превращаясь в хищный оскал. — Хах, это всего лишь веревки, — небольшое усилие вкупе с магией и от веревок не остается ни следа. В следующий же миг хватаю девочку, чтобы побежать к единственной двери. Дергаю ручку и с досадой понимаю, что она не поддается. Снова прибегаю к магии из раздела «хреначь Бомбарду» (спасибо Его Темнейшевству), и дверь слетает с петель, с громким звуком вылетая в коридор. — Где лестница??? — обращаюсь к шокированной девочке. — Т-там!!! — уверенно говорит она, указывая на едва заметную дверь. С грохотом распахиваю дверь, таща на буксире девочку, чтобы встретиться взглядом с мужчиной в черном костюме. — Наверх! Наверх, блять! — Лили тоже заметила нашего похитителя и побежала быстрее меня. Стремительно взбираясь наверх, мы, сами того не заметив, оказались на крыше. Запасного выхода не было и перед нам предстало два варианта: сигануть с крыши или сигануть в руки к маньяку. — Предпочту первый вариант. Лили тоже не стала долго думать и устремилась к краю крыши. Там стояла отвесная железная конструкция, взрослого не выдержит, а вот детей вполне. — Лезь туда, сейчас же! Лили подчинилась, обхватив руками и ногами железный прут, она медленно поползла по нему, повиснув на большом расстоянии над землей. Я решил как можно быстрее повторить ее действия. И в этот момент на крышу вступает он. — Лили, Джуди, слезьте оттуда, — кричит мужчина, и я только сейчас замечаю, что его правый глаз замотан бинтами, которые изрядно пропитались кровью, — я обещаю, что отведу вас домой. Мужчина медленно приближался к конструкции, жестами пытаясь нас успокоить. — Джуди, твоя подруга уже не может держаться, — взгляд полон участия, а голос звучит взволновано, — еще немного и она упадет. Он подходил все ближе, в то время как мы пытались как можно дальше отодвинуться от него. — Джуди, — со стороны Лили слышится всхлип, — я больше не могу. Аккуратно пододвигаюсь к девочке, игнорируя тревожные крики мужчины, ногами обхватываю ее за талию, чтобы дать ей еще одну точку опоры. С ужасом понимаю, что дольше мы не продержимся, кидаю взгляд на мужчину, который уже перекидывал ногу, чтобы добраться до нас, и обратно на девочку. — Он или земля? — киваю в сторону похитителя, а затем в сторону пропасти, над которой мы висим. — Земля, — девочка долго не раздумывает. Киваю и концентрируюсь на своей магии. Ну, родная, не подведи. Отпускаю руки, крепко обнимая девочку. И вот мы вместе, зажмурившись в ужасе летим на землю, чтобы зависнуть буквально в метре от нее. Дальше все как в тумане, откуда-то появилась куча народу, Лили что-то им говорила, затем попытались растормошить уже меня, но безрезультатно. Мое внимание привлекли полицейские, которые выводили одетого в наручники бывшего директора. Мужчина шел с гордо поднятой головой, будто и не делал ничего плохого. Все то время, пока его вели до машины хранителей правопорядка, мужчина неотрывно смотрел на меня. Заметив, что смог привлечь мое внимание, он весело улыбнулся и произнес то, что заставило меня испуганно замереть. — Томми. Только позже я узнал, что именно тот взрыв, устроенный мной ранее, спас нам жизнь.Оказалось, что из-за него по всему городу отключился свет и взволнованные родители загоняли своих детей по домам. Тут то и выяснилась наша пропажа, и паникующие родители Лили подняли весь город на ее поиски.***
Я стоял на шумном Лондонском вокзале, рядом находились мои родители. Дженнифер, осматривая меня и мою поклажу, непрерывно щебетала: — Пиши хотя бы раз в месяц, будь умницей и не ссорься с учителями. Ты все взял, ничего не забыл? Еду, учебники, волшебную палочку? — девушка внезапно замокла и налетела на меня с объятиями. Из ее глаз градом хлынули слезы, — Томми, пожалуйста, пиши нам письма и не ввязывайся в передряги! — А-ага, — я неловко похлопал ее по спине, никак не могу привыкнуть к этому. Дженнифер отстраняется, краем рукава вытирая слезы. Теперь навстречу делает шаг Стэн, мужчина стоит каменным изваянием, словно не зная, что делать в подобной ситуации. Прокашлявшись он все же удостаивает меня парочкой слов. — Учись хорошо. — Л-ладно, — вау, это было супер неловко. В надежде избавиться от чувства дискомфорта, вызванного прощанием, я развернулся в сторону барьера и, помахав на прощание, скрылся за ним. Чтобы через секунду, оказавшись в толпе странно одетых людей, услышать гудки красного паровоза. Найти купе, в котором оказались мои знакомые, не составило особого труда. Открыв дверь, я увидел мальчика с черными волосами, одетого в поношенную одежду. Северус не сводил с Лили неприязненного взгляда, впрочем, девочка отвечала ему тем же. Мое появление разрядило обстановку, заставив детей радостно подпрыгнуть на месте. Мальчик остановился на простом пожатии руки, в то время как Лили повисла у меня на шее. Послышался гудок и поезд тронулся, чтобы отвезти нас в школу чародейства и волшебства Хогвартс.