Победитель по жизни(рабочее)

      Стоять одному в коридоре больше не имело смысла, поэтому Северус поправил мантию, собрал упавшие учебники и отправился в подземелья на урок зельеварения. Войдя в кабинет, он не глядя сел за свободную парту.       Механически размешивая зелье, Северус размышлял над словами рыжей стервы. И все-таки ее стоило поблагодарить: Лили спасла его от фатальной ошибки. Даже если бы он смог помириться с Томасом, его дружки не позволили бы им свободно общаться. В итоге он не получил бы ничего, так еще и остатки его репутации на Слизерине полетели бы в бездну.       Однако, даже располагая этой информацией, Северус не знал, что ему делать. Игнорировать Томаса до самого конца учебного года, а потом притвориться, что ничего не было? Тогда напрашивается резонный вопрос: Не пошлет ли его мальчик с такой-то дружбой? Нет, нужно что-то делать уже сейчас, через год Томас забудет, что вообще был мальчик по имени Северус Снейп.       А ведь в самом начале казалось, что все будет просто. — Готов? — спросила женщина мальчика, одетого в черную потрепанную мантию, на что получила кивок.       Северус и Эйлин Снейп стояли около барьера, отделяющего магическую станцию от маггловской. Всюду сновали спешащие сесть на поезд люди, однако никто из них не обратил внимания на странную парочку. Тем временем женщина достала из кармана волшебную палочку и передала ее в руки сыну. Затем она измученно улыбнулась и погладила ребенка по голове. — Помни, о чем я тебе говорила, — лицо ее вмиг приняло серьезное выражение и от былой нежности не осталось и следа, она взяла лицо Северуса, заставив смотреть прямо в глаза, — на первом месте у тебя должна быть цель, попасть в Слизерин и завоевать доверие этого факультета. Тебе не нужны друзья. Они приходят и уходят, никак не влияя на твою жизнь. А вот то, как к тебе будут относиться на Слизерине, решит твою судьбу.       Мать и сын некоторое время молча смотрели друг на друга. — А теперь иди, — отмерла Эйлин и стремительно покинула вокзал.       И Северус пошел. Минуя барьер, он дошел до Хогвартс-экспресса и пошел искать Томаса. Но нашел только одну неприятную рыжую особу. Не здороваясь, мальчик зашел в купе и отсел от Лили, провожающей его недобрым взглядом, как можно дальше.       Слава Мерлину, они ненадолго остались наедине: не прошло и десяти минут, как дверь снова открылась, и в купе ввалился Томас. Поздоровавшись со всеми, он быстро потерял к ним интерес и уселся за книгу.       Северусу стало дурно. Совсем скоро все кардинально изменится, и они долгое время не смогут сидеть так вместе. Мальчик чувствовал себя предателем, Томас наверняка попадет на Когтевран и надеется, что Северус последует за ним. Он не сказал своему единственному лучшему другу о своем плане, но скоро это уже будет неважно. Северус сделает все от него зависящее, и тогда Томас его простит.       Дорогу он запомнил плохо, как и весь путь до Хогвартса, сказывалось нервное напряжение. Очнулся Северус лишь тогда, когда на голову ему приземлился огромный пыльный артефакт. — Что тут у нас? — проскрипела шляпа, — хм, какие интересные вещи происходят у тебя в голове! Так куда же мне тебя отправить? — На Слизерин — твердо сказал Северус. — Да какой тебе Слизерин, — мальчик панически расширил глаза, вслушиваясь в причитания сумасшедшего артефакта, — Да у тебя Гриффиндор головного мозга! С твоей-то безумной идеей! — Но я буду вам очень признателен, если вы отправите меня на Слизерин, — хотелось обругать шляпу последними словами, да только в голове всплыл один из жизненных уроков Томаса: никогда не ссорься с тем, кто держит в руках твою жизнь. — Твоя фантазия далека от реальности, мальчик, — начала шляпа, но прервалась и, страдальчески вздохнув, сдала позиции — только не проси меня потом перевести тебя на другой факультет. Слизерин!       Северус снял шляпу и поскорей направился к столу теперь уже его факультета.       Северус явно начал сходить с ума. Иначе как объяснить тот факт, что его внутренний голос похож на голос Томаса, даже интонации совпадают. «Я же говорил!» — набатом отдается в голове, когда на факультете на него смотрят с отвращением. Как на что-то мерзкое грязное. Что-то отвратительное.       «Я же говорил!» — раздается, когда в Северуса впервые прилетает проклятье от соседа по комнате. Чистокровный ублюдок смеется, пока мальчика рвет слизнями.       «Я же говорил!» — голос начинает раздражать, каждый раз, когда что-то идет не так, этот противный звук в его голове, доводит до белого каления.       «Я. же. говорил», — когда Лили прижимает его к стене, Томас в его голове больше не звучит так мерзко, теперь его фразы становятся сухими. Словно он отчаялся, что-то говорить. Словно Северус все потерял.       Он никогда в жизни не хотел так сильно домой. Он был готов терпеть побои отца, вечные придирки и запрет на использование волшебства. Но там, в Коукворте, все было хорошо, там не нужно гадать, что произойдет завтра, все дни похожи друг на друга.       И там был Томас. Друг, которого Северус бросил одного. Лежа в одиночестве в спальне Слизерина, мальчик размышлял. С каждой минутой отчаяние все сильнее заполняло его разум. Северус не знал, что ему делать дальше. — Как и сказала Лили, я остался ни с чем.       И тут голос, молчавший все это время, резко активизировался: «Ну что, гений», — Томми сделал акцент на последнем слове, — «твой план удался? Мне похлопать в ладоши?»       Все его слова были пропитаны сарказмом и насмешкой. Так говорил настоящий Томас, когда Северус делал что-то, по мнению мальчика, глупое. «И вот на это ты променял своего лучшего друга? На это ты променял меня?!» — слова резали не хуже кинжалов, — «Ну конечно ты и предположить не мог, что тебя не примут, да? Думал крови твоей матери достаточно, чтобы с тобой считались потомки священных магических семей? С тобой, грязным оборванцем?!» — Заткнись, — прошипел Северус. «Удивительно, что такой как ты вообще смог найти себе друзей», — начал «Томми», а затем издевательски добавил, — «Знаешь, этот факультет все же подходит тебе. Ты та еще склизкая тварь, Северус. Единственного человека, который принял тебя таким, какой ты есть, ты бросил». — Заткнись. «Тебя грязного и немытого фактически подобрали с улицы, тебя терпеливо слушали, игнорировали твои оскорбительные высказывания. Да тебя лелеяли как принцессу, при этом тактично не навязываясь!» — голос приобретал гневные оттенки, — «И чем в итоге ты отплатил за эту доброту? Бросил Томаса одного ради призрачного шанса получить уважение на Слизерине!» — Заткнись! Заткнись! Заткнись! — Терпеть это было совершенно невозможно, Северус с силой вцепился в свои волосы, мечтая, чтобы голос в его голове наконец-то затих, — Ты прекрасно знаешь мои мотивы, но продолжаешь терзать мой мозг. «Твои мотивы — полнейший бред! Допустим, что у тебя получилось завоевать репутацию, эти связи помогают тебе в будущем. Ты живешь на широкую ногу, но встает один вопрос: как ТВОИ связи помогут Томасу? Ты же с самого начала планировал это все ради того, чтобы вы вдвоем могли жить, ни в чем не нуждаясь. Или твои планы изменились и Томас тебе не шибко уже нужен? Да и вообще нужна ли тебе репутация, способная рухнуть только из-за того, что ты поговорил с маглорожденным?» — Ну и что ты мне предлагаешь, умник? — Северус немного успокоился и уже был готов слушать свою головную боль, — к Томасу сейчас не подобраться, с одной стороны его стережет одна противная рыжая гриффиндорка, а с другой — Поттер и его компашка. «Сделаем все в традициях нашего факультета», — в голосе собеседника Северуса послышались пакостливые нотки, — «сначала собери информацию про Поттера и его дружков, найди их слабые места, также разузнай как можно больше об Эванс и ее жизни на факультете. Вообще узнай все, что сможешь!». — Ты предлагаешь… — Северус нахмурился, когда его прервали. «Нет! Нет! Даже не думай сейчас что-либо предпринимать. Аристократы еще не смирились с твоим существованием на Слизерине, поэтому пока лучше не высовываться. Пока следуй своему изначальному плану — зарабатывай репутацию. Только делай это тихо, выполняй домашние задания, вари зелья, получай хорошие оценки. Начни с этого, когда твой ум признают можно будет идти дальше. И да, ни в коем случае не лезь к Томасу!» — А ты не боишься, что после такого долгого молчания он согласится просто поговорить с нами? — желание ударить свой внутренний голос росло в геометрической прогрессии, — не боишься, что ему наплетут про нас всякую гадость? «Вот если ты подойдешь к нему слишком близко, то наплетут. Северус, тут все довольно просто: Поттеру пока нет нужды очернять Слизерин. Но все изменится, стоит тебе предъявить свои права на общение с Томасом. Эта сторожевая псина сразу накинется на тебя, препятствуя нормальному диалогу». — Предлагаешь подождать до лета? — мальчик в задумчивости прикусил губу, — неплохой вариант. По крайней мере, в Коукворте он от меня никуда не денется, и в конечном итоге ему придется выслушать меня.       Северусу пришлось прервать разговор с самим собой, так как в комнату вошел его сосед.       Мальчик внутренне напрягся, потому что вместо того, чтобы взять нужные вещи и выйти прочь, однокурсник направился в его сторону. — Держи, — не успел Северус что-то предпринять, как в лицо прилетело письмо, — старосты сказали отдать тебе. Закончив свою речь, мальчик не торопился уходить, все также продолжая прожигать ненавидящим взглядом. Затем он резко подался вперед, схватил за зеленый галстук Северуса и угрожающе заговорил: — Слушай сюда, убогий, — голос слизеринца сочился ядом, а угрожающему взгляду позавидует любой вампир, — если еще раз повториться такая ситуация, что я буду подрабатывать для тебя курьером, то я тебя так прокляну, что ты пожалеешь о своем появлении на этот свет. Понял?       Северус закивал болванчиком, из последних сил сдерживаясь, чтобы не достать палочку. «Не провоцируй его — хуже будет». Не став тратить свое драгоценное время на такого отброса как Северус, слизеринец поспешно покинул комнату. Сам мальчик придирчиво осмотрел письмо, а затем мерзко усмехнулся, доставая палочку. — Этот ублюдок расстроился, что не смог залезть и прочитать мое письмо. Оно оказалось зачарованным.       Вскрыв конверт, мальчик достал записку, пробежавшись взглядом по ее содержимому, недоуменно вскинул брови. Записка была от директора Хогвартса, который приглашал его, Северуса, на чашку чая. «Довольно странно, учитывая, что ходят слухи, якобы он ненавидит Слизерин. Но сходить все же стоит, он все-таки директор».       Кивнув самому себе, Северус направился к выходу из спальни. Миновав, гостиную Слизерина и людей, не обращающих на него никакого внимания, он направился в кабинет директора. Дойдя до пункта назначения, назвав пароль, указанный в записке, Северус вошел в открывшееся пространство.       И чуть не ослеп, стоило увидеть яркую комнату, с множеством артефактов непонятного назначения, которые издавали различные звуки, сильно действуя на нервы ребенка. За столом сидел сам директор, его мантия плавно переливалась от сиреневого оттенка до темно-синего и обратно, а голубые глаза неотрывно смотрели в пергамент. — Не ожидал, что ты придешь так рано, — глаза директора устремились на Северуса, заставив того замереть в нерешительности, — присядь пока, я скоро закончу.       Северус послушно сел, украдкой разглядывая помещение, пытаясь понять назначение того или иного артефакта. — Теперь можно начинать, — Дамблдор отложил перо с пергаментом, устало потер переносицу и обратился к мальчику, — я хотел бы узнать, как к тебе относятся на твоем факультете.       Голос директора был нежен и спокоен, у Северуса невольно возникло сравнение с ручейком чистой воды. Поняв суть вопроса, мальчик насторожился. Чего от него хотят? Каких целей добивается Дамблдор? «Главное не груби!» — орал внутренний голос, стараясь удержать от серьезной ошибки. — Простите, директор, — осторожно начал Северус, «всегда будь вежлив с серьезными людьми», — но я немного не понимаю смысла вопроса. — Можешь звать меня профессор, — голос директора никак не изменился, не выдавая, что чувствует этот человек, — пожалуй скажу прямо, я некоторое время наблюдал за первокурсниками и заметил, что ты скажем так, — он задумчиво пожевал губу, подбирая выражение, — держишь дистанцию со своим факультетом, и я бы хотел знать причины твоего поведения.       Северусу не нравилось, куда заходит этот разговор, но еще сильнее ему не нравилось, что он не может понять мотивы директора. — Я честно не понимаю, зачем вы меня расспрашиваете об этом. Разве это что-то изменит? — увы, но директор вряд ли мог здесь хоть чем-нибудь помочь. — Северус, практически каждый год встречаются такие дети, которые не прижились на своем факультете, — Северус насторожился, когда директор сказал «факультет» вместо «Слизерина», это означало, что практически везде есть такие же изгои как и он, — и каждый год я приглашаю их к себе, чтобы узнать насколько все плохо.       Наступило молчание, Северус обдумывал слова Дамблдора, пока тот терпеливо дожидался ответа. — Давай так, Северус, — голос директора был ласковым и успокаивающим, — ты рассказываешь мне правду, а я отвечу на все твои вопросы, я уже вижу, что у тебя появился один. — И где доказательства, что вы не обманете меня? — жизнь на Слизерине оставила свой отпечаток в жизни Северуса, нельзя верить никому на слово. «Кроме Томаса, конечно».       Вместо ответа Дамблдор протянул руку с оттопыренным мизинцем, брови мальчика стремительно поползли вверх. — Клятва на мизинчиках? — скептически спросил он, — почему именно эта детская игра? — Потому, что она всегда идет от чистого сердца, — от слов директора, что-то екнуло в груди у мальчика, и он неуверенно пожал чужой мизинец, — ну, а теперь — рассказывай.       И он рассказал, опустив моменты, когда в него кидали проклятья из списка запрещенных, даже без них набрался внушительный список. Директор внимательно слушал, не прерывая и не задавая никаких вопросов, затем он вздохнул и сказал: — Спрашивай. — Зачем вам все это знать? Вы же никак не можете повлиять на ситуацию, — это была правда, хоть он и директор, но наказать никого не может. В уставе школы просто не предусмотрено наказание за травлю, да и обидчики только сильнее разозлятся и выместят свою злость на Северусе. — Каждый год я зову к себе таких студентов как ты, чтобы они не наделали серьезных ошибок, — старик прервался, чтобы взять конфету, положив ее себе в рот он продолжил, — как ты, наверное, уже догадался, я не могу повлиять на какой-либо факультет, не могу выгнать детей из школы, а устные выговоры, как по мне, ни на что не влияют. — Если ты хочешь закончить школу свободным самостоятельным человеком, то мой тебе совет, Северус, — тон директора растерял всю былую нежность, став предельно серьезным, — не показывай своих талантов. Тем более, на Слизерине. Этот факультет всегда отличался своей любовью к коллекционированию людей, привлечешь их внимание — отказа не примут, наоборот, твою жизнь постараются сделать невыносимой, тебя будут ломать, пока ты не согласишься примкнуть к какому-нибудь роду в качестве слуги. Тебе это надо?— Северус замотал головой, — я не прошу тебя зарывать свой талант в землю, сделай все в духе своего факультета, тихо и незаметно. А теперь, — директор хлопнул в ладоши, отрывая Северуса от невеселых мыслей, — задавай свой вопрос. — Почему нельзя ввести какое-нибудь наказание за травлю? Ведь очень часто дети из семей немагов становятся объектом насмешек и издевательств. — Почему нельзя? — притворно удивился директор, — можно конечно, но Министерство все устраивает. — За что в последний раз исключали из Хогвартса? — такая информация не будет лишней. — За убийство ученика, — невозмутимо ответил Дамблдор, заставив Северуса поперхнуться слюной. «Это получается, что всем будет плевать, пока кого-нибудь не убьют?!» — Раннее вы сказали, что на каждом факультете есть дети… которые держат дистанцию со своим факультетом, — неясное волнение, заставило Северуса прикусить губу, — есть ли такие дети на Когтевране? Внутри все похолодело, когда Дамблдор кивнул. «Но ведь это не значит, что его обязательно травят, может быть ему просто скучно с ними?» — Северус пообещал себе внимательней присмотреться к факультету воронов. — Спасибо, профессор, — мальчик встал, собираясь уходить, этот разговор уже закончен, — всего вам наилучшего. — Береги себя, Северус, — донеслось ему в спину.