***
Летом прошлого года. День встречи с Дамблдором. К Лили пришел странный старик и сказал ей и родителям, что теперь она будет обучаться в специальной школе для «особых» детей. Сначала Петунья сильно обрадовалась, так как думала, что сестру заберут куда-то наподобие тюрьмы для несовершеннолетних для людей с необычными способностями. Сила Лили была опасна и разрушала все подряд, но почему-то родители не видели в этом никакой проблемы. Ну, подумаешь, разбила чашки вспышкой гнева, взорвала соседский курятник, погубила единственную яблоню, которая осталась от прежних владельцев дома, сломала раковину, унитаз, чуть не убила всю семью обеденными вилками, заставив их летать по всей столовой. Она же ма-лень-ка-я. Она не может это кон-тро-ли-ро-вать. Петунья бы сказала, что на самом деле не может контролировать ее сестра. Но она не может подобрать для этого цензурных слов, способных точно и емко выразить ее мысли. Петунья ждала письма для себя: наивная, думала, что сначала разбираются с опасными элементами, а потом письма приходят адекватным волшебникам. Да, как оказалось, у нее тоже были способности, но она, в отличие от Лили, могла спокойно их контролировать. Девочка давно подозревала, что она не совсем обычный человек: цветы, которыми она занималась, всегда слишком хорошо росли, а вскоре она обнаружила, что может заставить их вырасти из семени буквально за один день. Даже больше, она могла сделать их аномально огромными. Как все растение, так и отдельные его части. А то и вовсе могла придавать им любые формы. Поэтому, она была уверена, что ей тоже придет письмо. Однако время шло, а конверта все не было. День похода за магическими вещами все приближался, и Петунья испугалась, что про нее забыли. Обманом она заставила Лили отправить ее письмо директору этого Хогвартса, где четко расписала, что тоже является волшебницей. Ответ пришел на следующий день, и он ее нисколько не порадовал. В письме Дамблдор сообщал, что она не является волшебницей и выражал соболезнования, что школа магии для нее закрыта. Было обидно, что ей не поверили и посчитали, что она просто завидует сестре. На Косую Аллею они отправились всей семьей через неделю. И Петунья, глядя на мир, который она потеряла и который будет ей никогда недоступен, а ее ненормальная сестра приживется здесь как миленькая, чувствовала себя просто ужасно. Родители радовались, покупая дочери магические книжки, ингредиенты для зелий и волшебную палочку - Петунья думала, что разрыдается в этот момент, но она с гордостью выдержала. Никто не видел в ней волшебницу. Всего лишь маггла. Звучало как приговор. Девочка закрылась ото всех, посвятив всю себя растениям. Уж они-то знают правду. Они могут ее понять и никогда не предадут. Она решила, что не посвятит никого в свою тайну, никто просто не достоин. Сами же не стали ее слушать. Поэтому пришлось искать место, где можно беспрепятственно заниматься садоводством. И Петунья нашла подходящее место: странная поляна в лесу, со странными, не знакомыми ей растениями. Отличное уютное место. Сад девочка выращивала со всей щепетильностью, предварительно не забыв его огородить от чужих глаз, спрятав тот за самолично выращенными деревьями и высокой изгородью. Так прошел целый год и пришла пора Лили возвращаться домой. Петунья не хотела ехать встречать ее, не хотела слушать, как радостная сестра будет рассказывать о школе магии. Месте, куда должна была поехать Петунья, но Лили ее и тут опередила. Ехать в Лондон все же пришлось, но в качестве приятного бонуса был Томас, которого согласились подбросить до дома. Петунье было приятно, когда он не стал восторженно отзываться о Хогвартсе, сказав, что там безумно скучно. Это немного грело душу девочки. Может она не потеряла ничего, стоящего ее времени.***
— Ясно, — все, что мог сказать я после рассказа девочки. Северус молчал, бросив взгляд в его сторону, отмечаю нахмуренные брови и сжатые в полоску губы, — должен сказать, что за все пребывание в волшебном мире я ни разу не встречал кого-то с похожими способностями. — Ты думаешь, что поэтому меня не забрали как Лили? — Петунья вытерла мокрые глаза, с надеждой глядя на меня, — они просто не знают обо мне и нужно просто доказать им, что я тоже волшебница. — Не советую, — в разговор неожиданно вступил Северус, девочка перевела на него вопросительный взгляд, — тебе нет смысла ехать в школу, а мир волшебников далеко не сказка. — Тебе легко говорить! — Глаза Петуньи налились гневом, — тебе, имеющему то, о чем я только могу мечтать! Волшебный замок, волшебные растения, и, наконец, волшебная палочка! — А теперь закрой говорилку и послушай меня, — губы мальчика искривляются в злобном оскале, — тебе сказали, что ты не волшебница и вход в Хогвартс для тебя закрыт: ты просто не способна освоить его программу, хотя бы по той причине, что не сможешь колдовать. — А это что по-вашему, — Эванс разводит руки в стороны, — не колдовство?! — Да мне откуда это знать?! — взрывается слизеринец, переходя на рев. — Уймитесь, идиоты! — зеленые стены насквозь проросли острыми шипами, опасно поблескивающими на свету, — Для начала, Петунья, — оборачиваюсь к девочке, — Северус прав, ты точно не маг. Не перебивай меня! — видя, как она открывает рот, чтобы выразить всю степень своего возмущения, опережаю ее, — сомневаюсь, что такой человек как Дамблдор мог ошибиться, а он, на минуточку, относительно недавно завалил Темного Лорда. Но если ты сомневаешься в его авторитете, мы можем с Севом дать тебе свои палочки, чтобы ты попробовала ими колдовать. — А как же запрет на колдовство вне школы? — задает логичный вопрос Северус, — нас за это со школы не выгонят? — Там вроде в первый раз только уведомление приходит, — подхожу к другу и, с видом выражения полного понимания и поддержки, кладу руку ему на плечо, серьезно глядя в глаза, — не бойся, я первым отдам ей палочку, если что случится, то ты можешь отступить. Будь другом, принеси палочки сейчас, если конечно Петунья будет не против принять участие в эксперименте, — та против явно не была, скорее она всеми руками за то, чтобы доказать, что она волшебница. Рассказ, где находится моя палочка и как ее достать, занял некоторое время. Получив инструкции и наказ возвращаться побыстрее, Северус коротко кивнул и поспешно направился к выходу, остановившись у арки и бросив напоследок в нашу сторону последний взгляд. Мальчик ушел, а с ним ушли и звуки. Что Петунья, что я, оба не стремились начать разговор, сидя напротив друг друга, наслаждаясь далеким пением птиц и красотой природы. — Ты правда ничего не скажешь Лили? — неожиданно в полной тишине спросила девочка. Я пригляделся внимательнее: кожа ее была бледнее чем обычно, волосы растрепались, кончики пальцев едва заметно подрагивали как и уголки губ. Не знаю почему, но Петунья не хотела посвящать сестру в свои тайны. — Почему ты так не хочешь, чтобы она знала? — задаю вопрос. Помолчав несколько секунд, девочка, не переставая нервно теребить подол платья, тихо произнесла: — Я боюсь, что она все уничтожит, — было произнесено на грани шепота, — все вокруг, даже родители, считают мою сестру милым ангелочком, но это далеко не так, — Петунья хлюпает носом, — она обожает ломать чужие вещи, особенно, если их владелец ими очень сильно дорожит. И я боюсь, — на землю упало несколько капель, — боюсь, что все, что я так долго выращивала, не жалея времени и сил, она просто растопчет и еще посмеется, а родители снова скажут: «Ты слишком преувеличиваешь она же просто маленькая, она просто хотела поиграть с тобой. Ты старше и должна понимать такие очевидные вещи». Мне было нечего ответить, я перевел взгляд на окружающие нас огромные зеленые стены. И ведь я почему-то уверен, что Лили и правда не постесняется уничтожить эту красоту. Достаточно вспомнить с каким остервенением она методично уничтожала клумбы, посаженные Петуньей на заднем дворе их дома. Ох уж эти особые сестринские отношения, в такие моменты я искренне радуюсь, что Стэн и Дженнифер не додумались «подарить» мне братика или сестренку. Скорей всего я бы утопил новоявленного родственника или сам сбежал из дома. Неуютную атмосферу разрушило появление Северуса, держащего в правой руке наши палочки, а в левой — какой-то Хогвартский учебник. — Так, делаем все по ГОСТу, — командую детям, при этом активно вспоминая, что происходило у Олливандера, — Северус, дай Петунье палочку. Любую. Петунья, — обращаюсь к девочке, крепко сжимающей древко. Что примечательно, Северус дал ей свою палочку, а не мою, и это несмотря на его страх получить нагоняй от Министерства, — прислушайся к себе и скажи: что ты чувствуешь? -… Ничего, совсем ничего не изменилось, — сказала девочка, едва не рыдая. — Теперь возьми другую палочку, — по понурому кивку Петунья стало ясно, что результат точно такой же, то есть никакой, — а теперь просто взмахни ей, — девочка повиновалась, как следует размахнувшись. Впрочем, ничего не произошло, ни взрыва, ни искр или чего-то подобного. Петунья отчаянно зарыдала, спрятав лицо в ладонях, она упала на колени, пачкая их землей. — Значит… значит я всего лишь магла. — Мы еще не закончили, — Северус подошел к девочке и открыв книгу протянул ее в сторону Петуньи, — прочти что тут написано. — Д-добавить три лепестка низоцвета, п-полученную смесь… — не дожидаясь когда, она закончит, мальчик захлопывает книгу с каменным лицом. — Все понятно, она сквиб, — коротко отрезает он. — С-сквиб? Что это такое? — Петунья прекратила плакать, глядя на нас красными глазами, в которых плескалось непонимание происходяшего вперемешку с надеждой. — Невозможно, — категорично не соглашаюсь, — ее родители: магглы. Она не может быть сквибом. — Уверен? — Северус скептически хмыкает, а его бровь поднимается, — может, мы чего-то не знаем о родословной семьи Эванс, может они потомки, какого-нибудь волшебного рода? В том то и дело, что я не уверен, у маггла не может родиться сквиб, но каким-то непонятным образом может родиться маг. Тут напрашивается два варианта: либо Петунья приемная, либо в семействе и правда затесалась парочка сквибов. Но я точно помню, что совы не даются магглам, из-за чего все маглорожденные волшебники, включая меня и Лили были лишены связи с родителями. Но я также не знаю, могут ли сквибы контактировать с совами, поэтому довольно глупо пытаться что-то установить, опираясь на этот факт, данных слишком мало. Еще к слову вспомнились обрывки лабораторного журнала, разбросанного по всей библиотеке, и приписка о том, что не маги могли обладать странными способностям, походящими на магию, но ею не являющимися. И сейчас я воочию наблюдаю эти способности. — Да объясните наконец о чем идет речь! — крик Петуньи врывается в мои мысли, заставляя вернуться в реальный мир. — Сквибы - это что-то среднее между магглами и волшебниками, — начинает Северус, — сквибы, как и магглы не имеют способности колдовать, отчего их часто отправляют в мир к неволшебникам, однако, — мальчик складывает руки на груди и хмурится, — нигде нет упоминаний, что они обладают какими-либо способностями. — В библиотеке Хогвартса есть, — взгляды скрестились на мне, устало вздыхаю и опираюсь на ближайшую стенку, — и если пораскинуть мозгами, то логично будет предположить, что такие как ты, Петунья, долго не живут. — Что ты имеешь в виду? — нахмурился Северус. — Волшебники не гнушатся использовать разумных существ в качестве ингредиентов для зелий, — лица детей озарились пониманием и вскоре позеленели, не без помощи богатой фантазии, — тот же оборотень: обычный человек, который раз в месяц непроизвольно превращается в волка. Его сердце используется в зелье молодости. Если уж большинство волшебников даже магглорожденных иногда за людей не считает, то о чем говорить, когда речь идет о магглах и сквибах? А сколько они волшебных существ убивают ради тех же волшебных палочек? Не счесть. Ненадолго воцарилась тишина. Каждый думал о своем, безмолвную атмосферу прервало покашливание Северуса. — Давайте пока оставим проблемы магического мира и займемся более актуальными на данный момент, — поймав взгляд друга, киваю на безмолвный призыв к действию. Мы вместе подошли к Петунье, которая все так же продолжала сидеть на земле, аккуратно подхватив ее под локти, мы поставили девочку на ноги, — нам бы присесть где-нибудь, — говорит слизеринец, выразительно глядя на коленки Петуньи, та, вынырнув из своих мрачных мыслей, протянула руку вперед. Из земли, прямо на наших глазах начали появляться маленькие ростки, которые впрочем довольно быстро уплотнились и вытянулись в длинну. Затем каким-то невиданным для меня образом они начали сплетаться друг с другом, постепенно превращаясь в настоящие стулья. Секунда и перед нами предстали произведения природного искусства: три стула и стол посередине, точно такой же, какой был мной уничтожен ранее. Мы молча сели, искоса посматривая на друг друга, пытаясь придумать тему для разговора, но при этом не задеть чужих чувств. На сегодня негатива хватило сполна. — Сейчас бы чайку, — глубокомысленно изрек я, выжидающе уставившись на детей, будто они и должны мне этот чай поднести. — Это можно, — кратко отвечает девочка, выращивая нам нужную посуду и доставая непонятно откуда сушеные листья, — что? — спрашивает она, видя наши взгляды, — я еще давно листья из заварки на кухне вытащила и вырастила свои. Я не мог не восхититься по нескольким причинам: Петунья, если додумается может сколотить свою чайную монополию, благодаря своей силе, и ее способности и правда поражают, учитывая, что в заварке находятся сушенные листья, лишенные каких-либо живых клеток. Листья не семена, так просто сухой лист никогда не прорастет. Положим заварку в чайник и плотно закрыв его крышкой, девочка привстала и собиралась уже куда-то пойти, но ее остановил вопрос Северуса: — Ты куда?— недоуменно спросил он. — У меня здесь припрятана газовая горелка, — ответила Петунья, многозначительно постучав по чайнику. — Не трать на это время, ведь у нас есть человек, способный создать нам огонь, — сказал Северус, едва не надуваясь от гордости, — Томас, можешь наколдовать огонек, как в прошлый раз? — Пожалуйста? — заискивающе спросила девочка, поблескивая глазами. — Давай сюда, — закатываю глаза, забирая посуду из чужих рук. Концентрируюсь, представляя, как на руке вспыхивает огонь, слишком слабый, чтобы сжечь сам чайник, но достаточно сильный, чтобы нагреть в нем воду. На самом деле создавать пламя было не так уж и сложно. Гораздо сложней было контролировать, чтобы пламя не потухло или же наоборот резко не набрало силу. Как уже было сказано ранее: моя магия склонна к разрушениям, а это в свою очередь означает, что даже такая крохотная манипуляция с огнем может стать причиной трагедии. В бою моя сила непременно только в плюс, а вот в быту она может стать настоящим проклятьем. В таком случае лучшим вариантом будет переход на руны, вот где все идет ровно и без накладок, если ты конечно не дурак, полезший в эту науку без какой-либо теории. Но один особо вредный Темный Лорд бдит, не давая мне возможности познавать эту науку, не дорос, видите ли, еще. Чайник был вскипячен, ароматный напиток разлит по чашкам, все готово для начала чаепития. Мы дружно взяли чашки, одновременно вдыхая приятный аромат, невольно восхищаясь сортом чая. В полной тишине, прерываемой лишь шелестом листьев, мы пили традиционный Британский напиток, наслаждаясь его вкусовыми качествами. Тишину прервал грустный вздох Петуньи. — Просто, — начала объяснять она под нашими недоуменными взглядами, — вы сейчас уйдете и пойдете дальше заниматься своими делами вместе с Лили, — последнее прозвучало с нотками сильной досады, — а я останусь здесь одна наедине с цветами. … — Ну вообще-то, — Северус поставил кружку на стол, сложил руки на груди и выразительно взглянул на Петунью, — было некрасиво начинать говорить об этом, когда ты рыдала на грязной земле, — мальчик проигнорировал хмурый взгляд Эванс, направленный на него, — но раз ты сама решила поговорить об этом, то спешу тебя обрадовать: мы никуда не собираемся уходить, — слизеринец развел руками, — видишь ли мы шли сюда с четкой целью, навалять незаконному вторженцу на нашу территорию и сотрясти с него моральную компенсацию. — Ваша территория? — недоуменно нахмурилась Петунья и, повернувшись ко мне, как бы спрашивая, правда ли это, прикусила губу, получив в ответ мой кивок. — Именно, — усмехнулся Северус, отчего его черты стали более хищными, — мы еще давным давно нашли это место, и как оказалось навалять тебе не выйдет, — «ты скорее наваляешь нам» явственно повисло в воздухе, — поэтому, как насчет компенсации? — Но я не хочу покидать это место? — девочка вся сжалась и поникла под нашими взглядами, — у меня тут огромный сад, я просто не могу его бросить, да и переезжать мне некуда. Северус приложил руку к подбородку, делая вид, что задумался над словами Петуньи, в то время как я использовал все свои навыки актерского мастерства, чтобы не заржать в голос и не разрушить сложившуюся атмосферу, испортив весь спектакль. Ай да Северус, ай да хитрец, выгонять Петунию явно не входило в его планы, но просто сказать ей об этом не в его стиле. Поэтому он действует в духе своего факультета. — Ну ты можешь не переезжать, если — он поднял указательный палец вверх, — будешь ежемесячно платить нам аренду, не деньгами конечно, а своими способностями, — как я и говорил, хитрец пытается обеспечить себе бесплатные ингредиенты растительного происхождения, да и способности Петуньи очень уж необычные, будет просто глупо их не изучить. — Ребята, спасибо вам огромное! — не дослушав до конца, девочка со слезами на глазах стиснула нас в объятьях. На стенах начали вырастать ярко-розовые цветки.***
Через неделю — На сегодня все, отдыхаем! — скомандовал Северус, стоящий по среди созданного нами агроценоза с упором на магические культуры. — Не могу больше, — Петунья, наплевав на тот факт, что пришла она в чистом белом платье, плюхнулась на свеже вскопанную землю, — честно не ожидала, что волшебники меня заставят выращивать грядки. — А что ты себе представляла, если не секрет? — спросил я, не отрывая взгляда от друга, увлеченно строчащего что-то на пергаменте. — Все, что угодно кроме того, чем мы занимаемся сейчас, — девочка вытерла пот со лба, грязной от земли рукой, из-за чего на девичьем лице теперь красовалось огромное темное пятно, — неправильные вы какие-то волшебники, боюсь представить, чем вы занимались в Хогвартсе в компании моей младшей сестры. — Херней мы там страдали, — довольно резко высказался слизеринец, встряв в разговор, — участвовали в глупой гонке за баллами, просиживали штаны на скучных уроках и выслушивали в свою сторону кучу оскорблений. — Хогвартс далеко не сказка, — пояснил я на недоуменный взгляд Петуньи, — там просто куча людей, которые будут тебя ненавидеть за один факт твоего существования, пока что их ненависть ограничивается простым обзыванием «грязнокровка», но это только пока: учителя полностью игнорируют проблему, а даже если вмешиваются, ничем особо не помогают, порой делая только хуже. — М-да, -глубокомысленно изрекла она, — и с Лили так же? — А вот это вопрос не ко мне, а к Томасу, — Северус как-то странно улыбнулся, отчего по моей спине проползли мурашки, — они с Лили весь год парочкой ходили, даже имели какое-то тайное хобби, которое скрывают ото всех и сейчас. «Ну Северус!» — мысленно вскричал я, видя, как загораются глаза Петуньи, желающей выпытать из меня все, касающееся жизни ее сестры. — Неужели тебе нравится Лили? — все замерло, Северус перестал смеяться и с серьезным видом задумался о чем-то, приложив пальцы к подбородку. Я же впал в прострацию, пытаясь понять, как Петунья сделала такой вывод, вроде бы же не было сказано ничего такого, способного натолкнуть ее на такие мысли, — вы уже целовались? — Че?! –резко закричал я, чем перепугал двух детей, заставив их отпрыгнуть. «Да как такое в мозгу могло повернуться?!» — мысленно негодовал я, — « какие нахуй поцелуи??? Нам по 12 лет!». В голове стучало так, словно кто-то (***
— Томас! — кричит Дженнифер с кухни, — к тебе пришли. — Кого там нелегкая принесла? — все еще злой после того разговора я спускаюсь вниз, громко топая ногами и, выйдя на кухню, встречаюсь со взглядом зеленых глаз. — Привет, Томас, — улыбается Лили и покопавшись у себя в кармане, достает оттуда письмо, протягивая его мне, — отправишь его Джуди? «Черт! Черт! Черт!» — мысленно прокричал я, вспоминая о еще одной проблеме, закинутой в далекий ящик и так не вовремя вылезшей.