От Лондона в Коукворт я добирался вместе с семейством Эванс, присутствовала даже Петунья, не прекращающая ворчать о том, что ее отвлекли от безумно важных дел.
— Петунья, твоей сестры не было дома в течение года, — миссис Эванс уставилась на старшую дочь обвинительным взглядом, — думаю, сегодня твои цветы могут подождать, уверена, что за один день с ними ничего не случится.
Девочка на высказывание матери лишь фыркнула, отвернувшись к окну, но долго строить из себя обиженную она не стала и повернулась ко мне, игнорируя Лили, сидевшую между нами.
— Как дела в твоей ненормальной школе, Томас? — у Лили дернулось нижнее веко, а глаза злобно уставились на сестру - судя по довольной реакции Петуньи, она этого и добивалась.
— Все как ты сказала: ненормально, — гриффиндорка удостоила меня возмущенным взглядом, который остался без внимания, — я думал, что помру там от скуки, наконец-то, глупые уроки закончились и я снова здесь, — указываю через окно на улицы Лондона, — в нормальном мире, где нет абсурдных правил и дурацких запретов.
— Я вам двоим не мешаю?! — взорвалась рыжеволосая, все-таки Хогвартс ей очень нравился, и она была готова часами рассказывать, как там весело. Радости ей не доставляло и то, что она сидела посередине и не могла не слушать нашу с Пет болтовню.
— Нет, — хором ответили ей мы, а затем, как ни в чем не бывало, отвернулись к окнам, игнорируя надувшуюся Лили.
Остаток пути мы проехали в молчании, только старшие Эвансы пару раз задавали нам вопросы про процесс обучения в школе магов, однако быстро теряли ко всему этому интерес, и разговор затухал сам собой.
Когда в окошке появился знакомый старый дом, я мысленно задавался вопросами: как там Дженнифер со Стэном? Все ли у них хорошо? Если моя и без того дырявая память меня не подводит, то в Британии в ближайшее десятилетие должен случиться кризис масштабных размеров, люди будут массово терять работу, новой же не предвидится. Это будет самое голодное время для этой страны и вполне возможно, что фабрика Коукворта тоже закроется. И если для экологии этого даже хорошо, то вот для самого города — летально. Предприятие все же градообразующее, не будет фабрики, не будет и самого города. И зарплаты. И возможности купить поесть… Мда, далеко не радужные перспективы.
И как показала реальность, мои тревоги не были безосновательными. Стоило переступить порог дома, как Дженнифер стиснула меня в теплых объятьях. Когда она отстранилась, я смог внимательнее оглядеть ее: одежда стала более изношенной чем прежде, волосы утратили свой блеск и выглядели так, словно за ними давно не ухаживали, на лбу и в уголках век залегли морщины, делая девушку старше чем она есть, также в глаза бросилась слишком явная худоба.
— С возвращением, — Дженнифер тепло улыбнулась, казалось, что она больше не испытывает неловкость при общении со мной. Девушка без тени былой неуверенности положила руку на мои волосы и растрепала их, — что-то они у тебя отросли, уже в глаза лезут. Вы, мальчики, никогда не следите за своим внешним видом.
— А смысл их постоянно стричь, если они каждый месяц отрастают заново? — я оттянул прядку, демонстрируя ее Дженнифер, — лучше уж пусть немного отрастут, чтобы их можно было бы собирать в хвост.
— Мальчики не носят длинные волосы, — мягко пожурила девушка, — они с ними на чучел похожи… Томми, иди разбери вещи, а потом сходи погулять, пройдись по старым друзьям, уверена они очень по тебе скучали. Вечером придет отец, и за ужином ты нам расскажешь, как прошел твой учебный год, хорошо? — я кивнул и потащил чемодан на второй этаж.
Открыв дверь в место, которое было моим пристанищем долгое время, место, где я впервые очнулся в чужом теле, я обвел комнату взглядом. Все лежало ровно так, как я и оставлял, только небольшой слой пыли говорил о том, что здесь давно никого не было. Поддаюсь неосознанному порыву и провожу кончиками пальцев по поверхности стола.
«Как там говорят… в гостях хорошо, а дома лучше».
Закончив ностальгировать, я приступил к разбору вещей, однако прошло не больше получаса, как меня прервали. Довольно грубо причем.
— Давно не виделись, — раздалось со стороны моего окна, я повернулся, едва сдерживая испуганный крик.
— Северус, едрить тебя налево, нельзя же так пугать! — на возмущение мальчик просто улыбнулся, так и не спрыгнув с окна, продолжая висеть на бедной раме, — да и где твои манеры? Как может слизеринец позволить себе лазить по чужим домам? Что бы подумали твои однокурсники, взглянув на тебя сейчас?! — я картинно развел руки и возвел взгляд к потолку.
— Мне глубоко плевать на мнение этих куриных задниц. Тем более, что здесь я не слизеринец, а сын рабочего пьянчуги и его бедняжки жены, думаю манеры тут будут неуместны, — все это было произнесено таким саркастичным тоном и с таким запалом, что я невольно восхитился его самоиронии и умению смеяться над довольно плохой семейной ситуацией.
— Я рад за тебя, но если ты в отличие от некоторых приверженцев литературы не считаешь смерть единственным выходом из жопы этого мира, то лучше слезь с окна, — слизеринец скорчил гримасу, но окно оставил в покое, вместо этого мальчик избрал мой диван, как следующую жертву и бесцеремонно плюхнулся на него лицом вниз, — и где тот стеснительный мальчик, который уважал мое личное пространство?
— Я за него, — донеслось неразборчивое мычание Северуса.
Наш увлекательный диалог был прерван голосом Дженнифер, которая попросила меня спуститься, аргументируя это тем, что ко мне пришли. Словив недоуменный взгляд слизеринца, послав ему точно такой же и выхожу из комнаты. Спустившись на первый этаж и миновав кухни, останавливаюсь у входной двери, чтобы тихонько ее отворить.
На пороге стояла Лили мать ее Эванс собственной персоной. И это первый раз (не считая того раза, когда ее траванул Сев), когда она оказывается у моего дома.
— Что ты здесь делаешь?! — крик срывается из горла прежде чем мой мозг успел обдумать ситуацию, я рефлекторно зажал рот ладонью и оглянулся по сторонам, ожидая прихода Дженнифер.
Но ничего не произошло.
— А что такого? Мы же друзья, — девочка надула губы, демонстративно сложив руки на груди, — или ты решил, что после Хогвартса можешь меня игнорировать, проводя время со Снейпом?
Крыть было нечем, да и Дженнифер уже видела Лили, я не смогу выставить ее за дверь. Делаю приглашающий жест рукой и отодвигаюсь, давая девочке возможность зайти.
«Надеюсь они не разнесут мой дом».
Мы поднялись на второй этаж, где терпеливо дожидался Северус. Стоило ему увидеть знакомые рыжие волосы и зеленые глаза, как его лицо скривилось в отвращении. Я плавно закрыл дверь и продолжил разбирать вещи, не обращая внимания на это парочку.
В комнате воцарилось молчание. Методично рассортировывая пергаменты с лекций, я размышлял о будущем. Недавно я поймал себя на мысли, что мне как оказалось не к чему стремиться: у меня нет высшей цели или мечты. Я просто ничего не хочу. И это странно, обычно попаданцы стараются восполнить то, чего были лишены в прошлой жизни, там становятся супер магами, делают деньги, собирают гаремы… Я же иногда задумываюсь зачем вообще живу, зачем хожу в школу, учусь магии, зачем общаюсь со всеми этими людьми, терплю к себе скотское отношение чистокровных. Просто зачем? Чтобы закончить обучение как все, устроиться на работу, где придется пахать с утра до ночи, чтобы прокормиться и прокормить семью, которая мне тоже не понятно зачем? Я не испытываю привязанности к миру, откуда я пришел, по той причине, что ничего не помню. Еще и недавний инцидент с потерей контроля над телом. Откуда столько кровожадности? Вроде бы за палочкой тянулся я и одновременно не я, однако не было такого чувства, будто мной управляли извне. Как раз таки наоборот. Надо будет поговорить с Реддлом на эту тему.
А пока можно поразмыслить логически, можно начать с малых целей, постепенно увеличивая их масштаб.
Итак, думаю сначала нужно закончить школу, без среднего магического образования возможность получить нормальную работу минимальна, плюсом я связан контрактом со школой и, не закончив ее, не смогу подписывать рабочие контракты. Отсюда вытекает следующая цель: скопить денег, свалить подальше от зоны боевых действий. А дальше… Может уйти отшельником и вести спокойную жизнь в лесу? А это вариант. Тишина, птички поют, идиллия.
Мысли прерываются непонятным шумом, однако поворота головы было достаточно, чтобы найти его источник. Лили и Сев были заняты тем, что пытались активно уложить друг друга на лопатки. И я был бы совсем не против их, кхм, игрищ, если бы все это не происходило на моем чертовом диване, на который они залезли в грязной обуви. Этого я уже стерпеть не мог.
Беспалочковой магией скидываю обоих с постели на грязный пол, не забывая бросить в их сторону укоризненный взгляд.
— Если вы пришли наводить в доме срач, то будьте добры: свалите, дверь в той стороне, — дети синхронно поворачивают головой в указанном направлении, — кстати, может потрудитесь объяснить, зачем вы приперлись? Мы виделись всего пару часов назад!
— Томас, ты выходил в город? — Лили вопросительно посмотрела на меня.
— Нет, а что?
— Думаю, ты должен это увидеть, — а это уже сказал Северус, чем немало меня удивил: они же никогда ни в чем не соглашаются с Эванс.
Мда… Прогулка выдалась что надо, я теперь даже понимаю, что так встревожило моих друзей. Коукворт выглядел печально, и под этим подразумевается не обычное его состояние вечно серого унылого городишки с дымящим заводом.
Окраины остались прежними, а вот все расположенное ближе к центру просто печалило своей убогостью. Стекла в окнах были выбиты, повсюду валялся различный строительный мусор, некоторые дома были открыты настежь, в них теперь никто не жил. Тут и там сидели оборванцы разного возраста и пола. Бездомные разводили костры и кутались в продырявленные грязные куски ткани. Чуть дальше находились рабочие с фабрики, они валялись на пыльной земле немытые, вонючие и чертовски пьяные.
Я конечно знал, что кризис сильно ударит по промышленности Британии, но чтобы это произошло за какой-то жалкий год… Не слишком ли быстро?! А ведь кризис будет длиться еще лет так десять.
— Будто в трущобы попал, а не в центр города, — прошептал я, минуя очередную «сходку» бомжей.
— Сама в шоке, — Эванс покосилась на подозрительного вида личностей, которые передавали друг другу странные пакеты, — вышла из дома, думала в магазин за хлебом сбегать, а тут такое..., — девочка развела руками.
— Отец дома сидит, пьет как в не себя, ругая начальство, которое не выплачивает ему зарплату, — на очередном повороте Северус придвинулся ближе ко мне, — я пока до тебя шел, столкнулся со старшими, они сколотили что-то вроде банды и теперь отлавливают младших, только зачем я спрашивать не стал, сразу деру дал от этих ублюдков.
— Спасибо за информацию, Сев, — издевательски протянула Лили, — хоть в чем-то ты не бесполезен.
— Заткнись, Лили, — угрюмо ответил ей мальчик, на что получил веселый смех.
***
— Ну, Томми, расскажи родителям как ты жил в своей магической школе? — Дженнифер сидела справа от меня, осматривая с головы до пят, — ты так вырос, скоро в штаны свои не влезешь.
Девушка легонько потрепала меня по голове, а Стэн лишь меланхолично наблюдал за ее действиями. Отец выглядел неважно: осунувшееся лицо, круги под глазами и потрепанный вид, все это делало его похожим на больного бездомного. Я нахмурился, при мне родители стараются сделать вид, что ничего не происходит, однако обстановка и их внешний вид говорят сами за себя: денег у нас больше нет, если где-то и завалялась пара фунтов то особо ничем и не поможет. Зато теперь я уверился в правильности своего решения не ехать на Рождество, думаю никакого праздника и не было.
— Ну с чего начать… — мною было принято решение не портить воссоединение семьи после столь долгой разлуки, поэтому я поспешил рассказать о самом процессе обучения в Хогвартсе и особенностях быта магов, опуская нелицеприятные подробности про дискриминацию по чистоте крови. Дженнифер с горящим взором серых глаз внимала каждому моему слову, ставлю свои запасы моркови на то, что она уже успела в мечтах примерить на себя роль волшебницы, бегающей по кабинетам и варящей различные зелья. Стэн же делал самый незаинтересованный вид, стараясь всеми силами показать, что это ему неинтересно.
И так плавно разговор дошел до системы оценивания в школе магов и соответственно моих результатах. Нехотя, под умоляющим взглядом Дженнифер, я вытащил лист с оценками и передал его неугомонной матери, попутно рассказывая, что значат все эти «П» и «В». Девушка улыбнулась яркой солнечной улыбкой и, прижав листок к своей груди, сказала:
— Томми, ты молодец. Я так горжусь тобой.
…
Внезапно время словно остановилось, все замерло: улыбающаяся Дженнифер, Стэн старательно прячущий во взгляде испытываемую за меня гордость. Краски потускнели, оставляя лишь серую невзрачность. Я все смотрел, смотрел и не мог понять, почему так паршиво на душе? Сердце в грудной клетке отдавало болью с каждым новым ударом. И боль эта отнюдь не была физической. Какая-то темная, страшная и непонятная мысль проскользнула на задворках сознания и так же быстро исчезла, оставив после себя оглушительное чувство пустоты.
Краски снова вернулись на места, а родители начали двигаться и продолжили разговаривать будто ничего и не произошло. Настроение провести этот вечер в компании семьи улетучилось, и я, сославшись на усталость, спешно покидаю кухню. Мысли немного прояснились только после того, как дверь в комнату закрылась с негромким хлопком. Неожиданно ноги словно налились свинцом, отказываясь меня держать, и я полетел на пыльный пол, больно ударившись о сундук.
Все тело пробила дрожь. Меня трясло похлеще чем наркомана в ломке. Ладони вспотели, а по спине струился холодный пот, неприятно холодя кожу. С трудом совладав с непослушными конечностями, кое-как смог принять сидячее положение, опершись об спинку дивана.
Это пиздец, товарищи, я, кажется, сошел с ума. Или как иначе можно объяснить, что я тогда почувствовал? Могу поклясться всем, что у меня есть, но я определенно слышал чей-то шепот. Хоть слов было и не разобрать, однако этот голос, такой подозрительно знакомый и тем сильнее пугающий, с каждым произнесенным звуком затрагивал что-то внутри меня, тем самым вынуждая испытывать далеко не самые положительные эмоции.
— С этим определенно надо что-то делать. Сначала тот случай с Северусом, теперь это… — голова откинулась на матрас. Я устало прикрыл глаза, погружаясь в размышления.
Доступ к моей голове на данный момент имеет только Реддл, однако вероятность, что это он является причиной моих «видений» крайне мала. Если так посудить, то манипуляции с разумом — его конек, он мог сделать бы все более аккуратно, а я ничего бы и не заметил. Да и не нужно это ему, как мне казалось раньше, у него есть своя стратегия, которой он придерживается. Может я мыслю немного наивно, но почему-то я искренне верю, что Темный Лорд не станет убивать того, на чье обучение было потрачено столько ресурсов, того с кем он провел бок о бок несколько лет в мире магглов, не имея доступа к магии.
Ну допустим крестраж решил «сменить» хозяина (прямо как паразит) и перейти к какому-нибудь чистокровному. К тому же Блэку, например. Тогда не лучше ли было начинать сводить меня с ума в начале учебного года, а не в конце, когда мир магии оказывается в зоне недосягаемости? Глупо же, неправда?
В голову же ко мне извне никто бы просто не смог залезть: крестраж бы просто размазал потенциального идиота.
И вот что это за хрень тогда была?
Мысли были прерваны копошением родителей, которые по всей видимости так и остались сидеть на кухне. Видимо они решил обсудить что-то тайно и без моего присутствия. Иначе как объяснить, что Дженнифер со Стэном переругивались шепотом?
С трудом оторвав голову от матраса, я на цыпочках, не без использования магии, подошел к двери и надавил на ручку, аккуратно ее приоткрывая. Этого хватило, чтобы услышать отрывок разговора:
—… опять задерживают зарплату? — голос Дженнифер был приглушен, отчего было сложно уловить всю фразу, — дорогой, это уже…. третий месяц.
— Знаю, — отец был короток и немногословен, впрочем как всегда, — но фабрика работает… если закроют… надежды нет.
— … уедем? — взволнованно спрашивает она.
— Некуда.
Разговор затих. Постояв еще некоторое время, пытаясь уловить хоть намек на разговор, но, не услышав ничего кроме слабого копошения и лязга тарелок, я аккуратно прикрыл дверь и сделав несколько шагов, минуя чемодан, завалился на диван, положив руки под голову.
Это так прекрасно, что хочется удавиться на люстре. Такими темпами я могу не беспокоиться о войне в магмире: я до нее просто не доживу!
— Прелестно… просто прелестно, — Давайте подведем итоги: я поссорился с одним из самых влиятельных людей в Хогвартсе (если Сириус еще и семью подключит, то можно смело лезть в петлю), у Блэка помимо кучи недоброжелателей на Слизерине есть еще и свой личный фанклуб, а фанаты – самые опасные люди на всем белом свете. Будь то поклонники Бога или айдола, за своего кумира готовы превратить чужую жизнь в ад.
Что мешает какой-нибудь влюбленной простушке ради «любви», чтобы семпай ее заметил, подсыпать мне в еду какую-нибудь гадость, а то и вовсе использовать колюще-режущее? Все ради любви.
***
— Так значит, твоих родителей это тоже задело? — спросил меня Северус, когда на следующий день мы вместе отправились по старой памяти на нашу поляну.
Я остановился и, поставив котел на землю, окинул друга взглядом. Северус снова переоделся в обноски, которые был вынужден носить большую часть своей жизни. Мальчик был не рад этому, ведь даже старая мантия мамы, в которой он ходил в школе, выглядела намного презентабельнее. Волосы растрепались, а под глазом красовался огромный фингал, уверен, что и тело мальчика было сплошь усыпано синяками и гематомами.
— Задело, все же они на одной фабрике работают, — я невольно ухмыльнулся, дав рукам отдохнуть, я снова взялся за котел и с кряхтением потащил его в направлении к лесу, — но видимо не так сильно как твоего, не так ли? — и как ни в чем не бывало пошел дальше, поудобнее подхватив свою ношу.
Северус же наоборот, остановился, споткнувшись и едва не улетев на землю. Мальчик поднял свою черные глаза, уставившись на меня со смешанным выражением лица, раздумывая, как реагировать на мою реплику. Я же мысленно похлопал себя по спине: нужно с чего-то же начинать. Я хочу, чтобы Северус мне открылся, по-настоящему, я просто не смогу дальше не обращать внимания на побои.
Несмотря на то, что я знаю, что по канону с Севом будет все в порядке… ну относительно… его психика будет в труху, он превратится в тирана, обожающего издеваться над детьми, и будет тихо ненавидеть весь мир.
Я просто не могу понять его отца: ну чешутся у тебя кулаки, так найди противника своей весовой категории, который тоже будет не против помахать кулаками. И снимайте стресс от тяжелой работы вместе. Но нет! Прямо как в той песне: «Я бью женщин и детей, потому что я красавчик, потому что я сильней, и они не могут сдачи дать».
Бить детей это низко, они не заслужили этого, не их проблема, что ваша жизнь катится под откос. Если та же женщина может ответить, ударив в ответ, пырнув ножом через год или подстроив тебе несчастный случай, то ребенок нет.
Я хочу заставить Сева пойти на открытый диалог со мной, хочу чтоб он пришел к выводу, что его проблема не является чем-то постыдным и ее можно обсуждать с другими. Именно поэтому я сказал то, что сказал. Да, это звучит грубо и фактически является оскорблением вперемешку с насмешкой, но друзьям всегда позволено больше чем остальным. Сейчас Северус мечется между тем, чтобы обидеться и послать меня, или просто спустить ситуацию на тормозах. Потому что я его друг.
Севу нужен слушатель, он не сможет носить в себе это вечно. Избиения от отца, тирания матери, грызня на слизерине — скоро он не выдержит и его прорвет. Как прорывает детей, которые потом идут в школу с оружием. Люди предпочитают игнорировать то, что не входит в их представления о мире. Так все игнорировали Томми, предпочитая закрывать глаза на его странное поведение, уверен никто даже и не пытался ему помочь, хоть как-то вытянуть его в реальность. Зато теперь Томми умер, а его место занял я, но далеко не факт, что это оптимальный вариант решения проблемы.
Видимо Северус решил не устраивать скандал, поэтому мы молча миновали лес и дошли до поляны.
— Томас, ты тоже это видишь? — спросил шепотом мальчик, глядя раскрытыми глазами направо.
— Групповых галлюцинаций не бывает, значит я не сошел с ума, — я в волнении облизал нижнюю губу, глядя на поразительную картину: поляна больше не напоминало то место, которое мы оставили год назад. Луг был заселен множеством ярких цветов, не уступающих друг другу в пестрости окраски. А справа в районе деревьев находилась огромная стена в несколько метров высотой, сплетенная из живых роз.
Красные цветки красиво переливались в лучах солнца, а их странное, несвойственное для роз состояние, невольно вызывало ассоциации с красной королевой.
Стоп. Где-то я это уже видел. Цветы, имеющие аномально высокую живучесть в купе с быстрым ростом ввысь, несвойственным для данного вида растения. На ум не приходит ничего кроме дома Эвансов, полностью оплетенного лозами.
«Чертова Петунья! Чертовы розы!» — воспоминание о том как Лили ругается, отдирая острые шипы от своего свитера, невольно всплывает в голове.
— Петунья, твою ма-а-ать.
