Родные и любимые

Война закончена, орден Цишань Вэнь пал, но теперь у заклинателей появился новый «враг» — Старейшина И Лин — Вэй У Сянь. Однако, пока он принадлежит клану Юнь Мэн Цзян и является шисюном* его главы — никто не станет напрямую нападать. Поэтому Цзинь Гуаншань уже давно пытается исподволь рассорить двух героев Пристани Лотоса, и когда на Собрание кланов врывается темный заклинатель, требуя отдать ему остатки клана Вэнь, а потом устраивает убийство надзирателей на тропе Цюнци — это ли не шанс показать Цзян Вань Иню, что его подчиненный ни во что не ставит главу клана Цзян? И вот следующий Совет посвящен темному заклинателю, и вкрадчивые слова главы клана Ланьлин Цзинь достигают цели — вспыльчивый Цзян Чэн в гневе уходит. Цзинь Гуаншань предвкушает победу, мечтая о владении сильнейшим творением Вэй Ина — Тигриной печатью преисподней… *** После Совета кланов Цзян Чэн пришел на гору Луанцзан. Сначала разговор шёл мирно, но это не могло длиться долго… Цзян Вань Инь смотрел на лютого мертвеца — Вэнь Нина, облепленного талисманами и не мог понять — почему шисюн еще не упокоил его? Ведь лютый мертвец опасная тварь, а вернуть ему сознание невозможно — неужели Вэй У Сянь этого не понимает? Не понимает, что уже подставил себя под удар, забрав этих псов клана Вэнь с собой! Страх за человека, что всю жизнь был ему, как брат, сменяется злостью — почему он защищает этих Вэней? Видя, что сам Вэй Ин не собирается ничего делать, чтобы спастись самому, он пытается сам уничтожить угрозу, его меч — Сань Ду вылетев из ножен почти достигает Вэнь Нина, но оказывается остановлен черным корпусом флейты брата. После того, как Цзян Чэн попытался убить Вэнь Нина, а Вэй Ин отказался сдать Вэней остальным, повисла недолгая пауза. Они так и смотрели друг на друга, находясь на взводе, и никто не желал уступать. Спустя несколько минут Цзян Чэн заговорил: — Вэй У Сянь, ты до сих пор не видишь, к чему все ведет? Неужели я непременно должен все тебе объяснять? Если ты станешь упорствовать и защищать их, тогда я не смогу больше защищать тебя! Вэй У Сянь ответил: — Не нужно меня защищать, забудь об этом. Лицо Цзян Чэна невольно скривилось. Вэй У Сянь продолжал: — Забудь. Объяви всем, что я предатель. С этого дня, не важно, что натворит Вэй У Сянь — это не будет иметь отношения к Ордену Юнь Мэн Цзян. Цзян Чэн задал вопрос: — И все из-за кучки этих Вэней? — он никак не мог понять, почему Вэй Ин так сильно защищает этих людей. Не дожидаясь ответа, он добавил: — Вэй У Сянь, ты что, заразился геройством? Помрешь, если не заступишься за кого-нибудь или не впутаешься в неприятности? Вэй У Сянь молчал. Спустя какое-то время раздался его голос: — Именно поэтому лучше нам прямо сейчас оборвать все связи, дабы в будущем не навлечь неприятности на орден Юнь Мэн Цзян. Иначе он действительно не мог сказать наверняка, что еще может натворить в дальнейшем. Со звоном убрав Сань Ду в ножны, Цзян Чэн равнодушно произнес: — В таком случае, назначим битву. Через три дня глава ордена Цзян — Цзян Чэн вызвал на бой Вэй У Сяня. В И Лине между ними произошла несравнимо поразительная битва. Попытка провести переговоры провалилась, противникам пришлось пустить в ход оружие. Вэй У Сянь, управляя лютым мертвецом Вэнь Нином, нанес удар и сломал Цзян Чэну руку, а Цзян Чэн проткнул Вэй У Сяня мечом… *** В груди Вань Иня полыхал гнев на неугомонного шисюна, главу Цзян разбирала злость, ещё и сломанная Вэй У Сянем рука болела от любого движения. Несмотря на это он трезво представлял, продлись их «битва» ещё немного дольше, сдержаться ему будет сложнее, и в запале он действительно серьёзно ранит Вэй Ина, а то и не ровен час прикончит. Поскорее бы закончить бой, и Цзян Чэн направил удар меча в живот Вэй У Сяня, всё точно рассчитав. Только с виду это ранение казалось таким, будто Вэй Ин вот-вот с жизнью расстанется, на самом деле для заклинателя никакой опасности не представляло. Из-за близости к Золотому Ядру залечить такую рану с помощью духовных сил проще простого. Широко распахнутые в момент удара глаза Вэй У Сяня внезапно закатились, и твёрдая рука Цзян Чэна дрогнула. Едва лезвие Сань Ду вышло из тела его брата, кровь хлынула так сильно, как не должна была. Он успел поймать внезапно потерявшего сознание Вэй Ина здоровой рукой и бережно опустить на землю. Цзян Чэн принялся торопливо освобождать рану от одежды, лихорадочно соображая, что, вся нечисть мира побери Вэй У Сяня, сейчас произошло?! Настолько сильный заклинатель не должен падать в обморок и истекать кровью от такого несерьёзного пореза! Может Вэй Ин потратил до боя слишком много сил и скрыл, что явился на поединок вымотанным? Не безжалостная же битва напоказ так его ослабила. Взяв Вэй У Сяня за руку, он передал ему свои духовные силы, но спустя минуту удивленно застыл — поток его ци словно растворялся в пространстве. Не веря, он распахнул одежду Вэй Ина и приложил руку к тому месту, где находилось Золотое Ядро. Ни-че-го. Пустота. Шокированно выдохнув, Цзян Чэн невидящим взглядом уставился на грудь Вэй Ина, невольно крепче прижав ладонь к коже брата. Только это позволило ему почувствовать под рукой неровность, словно от шрама. Пришедшая было на ум мысль: «Вэнь Чжулю!», сменилась неясным подозрением. Прикосновение Сжигающего Ядра не оставляло следов, ему ли не знать! Тогда, после Пристани Лотоса, в груди Цзян Чэна была пустота, но на его коже остался лишь шрам от дисциплинарного кнута и несколько порезов, не считая сломанных костей. Но то место, где когда-то горело Золотое Ядро, внешне не было повреждено. Пока мысли бешено крутились в голове, руки сами выполняли привычную работу, перевязывая рану друга. В это время стоявший неподалеку Вэнь Нин подошел ближе. Пусть его сознание еще не пробудилось, но он и в таком состоянии был предан Вэй У Сяню. Приказ не причинять вреда Цзян Чэну боролся в нём с подсознательным желанием защитить хозяина. Видя, что глава ордена Цзян не собирается вредить молодому господину, он приблизился. Вэй Ин, предполагавший возможность такого исхода битвы, дал приказ вернуть его на гору Луанцзан. Подойдя к всё ещё сидящему в ступоре Цзян Чэну, Вэнь Нин забрал из его рук Вэй У Сяня и направился прочь. Цзян Чэн рванул было за ним, но вспомнил, что его ждут остальные члены ордена Юнь Мэн Цзян и если он не вернется, то они могут подумать, что Старейшина И Лин убил главу их ордена и тогда… Нужно было вернуться к ним, но вот что сказать? Прежнее решение — объявить Вэй У Сяня предателем и при всех изгнать его из клана — больше не рассматривалось. Сейчас, увидев, насколько Вэй Ин может быть уязвим, несмотря на все демонические темные силы, Цзян Чэн начинал понимать, как нелепы были прежние попытки его и Лань Ванцзи заставить его вернуться на Путь меча. Теперь становилось понятным, почему Вэй У Сянь никогда не брал с собой Суйбянь. Спускаясь с горы, где проходил бой, Цзян Чэн обдумывал новое решение. Побить Вэй Ина за то, что молчал и пытался отгородиться от клана, можно будет и после, но одно Вань Инь знал точно — теперь он не даст шисюна в обиду. Пусть остальные кланы, а особенно Лан Лин Цзинь, будут против Старейшины И Лина, он, Цзян Чэн, защитит друга, как когда-то тот защищал его самого. Что делать с Вэнями и Тигриной печатью — они решат вместе. Приблизившись к месту, где оставил своих спутников, Цзян Чэн объявил подошедшим соклановцам: — Вэй Ин остается членом клана Юнмен Цзян и моим шисюном! Объявите всем орденам — Вэй У Сянь находится под моей защитой и защитой моего клана! — принятое решение наполнило Цзян Чэна легкостью. Он видел, что кто-то из его людей был недоволен этим, но большая часть, еще помнившая Вэй Ина, была рада, что глава ордена помирился со своим шисюном.