Арестован я любовью, сразу вызван на допрос 2. Второй шанс

POV Женя Возможно, Бикбаев попросту хотел что-то доказать Ахметжанову. Доказать Ахметжанову... Это даже звучит абсурдно. Шамилю теперь уж точно ничего не надо доказывать. - Поехали дальше? - неожиданно предложил Дима. Мы находились возле моего дома. Зачем нам куда-то ехать? Да и куда мы должны поехать? - Куда это? - спросила я. - Просто дальше кататься. А то мы проехали всего ничего! - заявил мужчина. Не знаю, почему я согласилась. Возможно, мне просто хотелось мчаться на бешеной скорости и ни о чём не думать. В последнее время я ведь только и делаю, что думаю и анализирую. Всё потому что судьба сама постоянно подкидывает мне поводы для размышлений. Вероятно, причина крылась ещё и в том, что я хотела подольше побыть с Димой, просто не могла себе в этом признаться. Мы помчались вперёд. Я пыталась сконцентрироваться на ощущениях от этой поездки. Всё-таки я несколько лет не каталась на мотоцикле. Ехали мы довольно долго. Я заметила, что мы уже оказались в другом районе. Через некоторое время мы остановились возле какого-то дома. Я думала, что мы бесцельно катаемся, но, видимо, я ошибалась. По ходу, мы здесь не случайно. Всё бы ничего, вот только у меня дома мама и Настя. Я ушла в школу на юбилей бывшей классной руководительницы и попросила Наталью Романовну посидеть с её внучкой. Я же не думала, что я настолько отлучусь. Да, видимо, мой план, заключающийся в том, чтобы ни о чём не задумываться, сработал. Мама наверняка не понимает, в чём дело, где я нахожусь. Да я и сама этого толком не знаю. Вдобавок уже темно. Пока мы добирались до этого места, уже успело стемнеть. Внезапно я ощутила прикосновение ткани к своему лицу. У меня снова дежавю. Сегодня что день повторения некоторых моментов из моего прошлого? Сначала мотоцикл, вернувший меня к воспоминаниям о Шамиле. Теперь эта ткань, которая напомнила мне эпизод, когда мы оказались у Димы дома, и он завязал мне глаза. Я вспомнила свой страх - страх перед темнотой. Вспомнила слова Бикбаева. Вспомнила его прикосновения. Вспомнила, как мы потом оказались в постели... Сейчас мысль о том, что когда-то Дима мог запросто прикоснуться ко мне, кажется такой не реальной, словно это было в прошлой жизни. По сути, так и есть. Наша жизнь поделилась на "до" и "после". Это произошло из-за его "убийства". Всё то, что было до - это наша прошлая жизнь. Всё то, что было после и продолжает происходить - это наше настоящее. Я не успеваю что-либо возразить, поскольку Дима берёт меня за руку, и мы куда-то идём. Бикбаев вёл меня за собой, и я послушно шла, хоть ничего и не понимала. Сначала мы поднимались по ступенькам, потом ехали в лифте. Затем нам опять предстояло подняться по лестнице. Дима снова вёл меня за собой. Я по-прежнему не могла сообразить, что происходит. Наконец мы остановились. Я поняла что ступаю на ровную поверхность. Я слышала шум вокруг. Сейчас я уже могла бы снять повязку, но почему-то я не спешила этого делать. Я застыла на месте и не могла себе позволить даже пошевелиться. - Дима, - наконец решилась позвать я. Ответа не последовало. Неужели Бикбаев оставил меня здесь и ушёл? Теперь я сомневаюсь, стоит ли вообще снимать повязку. Может, то, что я увижу, сняв её, повергнет меня в ужас? Не знаю, чего больше я испытываю - страха или недоумения. Я одна нахожусь неизвестно где и не знаю, что задумал Дима. А он определённо что-то задумал. Однако я всё-таки услышала шаги за спиной. Неужели Бикбаев меня не бросил? Я не обернулась, но почувствовала, что это он. Кто же ещё? Мои глаза были освобождены от повязки, и я наконец-то могла увидеть, где мы находимся. Оказалось, что мы на крыше. Я подошла к краю бордюра и посмотрела вниз. Жизнь там шла своим чередом: шумели машины, светились витрины магазинов. Мне же казалось, что мы с Димой оторваны от реальности, словно та жизнь, что внизу, нас не касается. Над нами было только звёздное небо. Я никогда не находилась на крыше. Да и с чего мне там оказываться? Вот только зачем сейчас это всё? Хоть я и поняла, где мы находимся, я по-прежнему не могла понять, зачем мы здесь. Я обратила внимание, что на крыше лежат плед и гитара. - В этом доме живёт мой знакомый. Мне пришлось тебя оставить потому что я спускался к нему за пледом и гитарой, - пояснил Дима, заметив, что я посмотрела на принесённые им вещи. - Плед - это тебе, а то пока будем сидеть, можешь успеть замёрзнуть, - он протянул мне плед. Чисто на автомате я укуталась в него. - Когда я был в Америке, я написал одну песню. Я просто хотел, чтобы ты её услышала, - поведал Бикбаев. А вот это уже неожиданно. Он взял гитару и сел на крышу. Я уселась напротив него. - Без рассвета, без сна, без чуждой мысли любя, ты оставишь меня... - Дима начал петь. Мне показалось, что самыми главными словами в этой песне были "Я бился не за себя". Я слушала его и находила во всей этой ситуации что-то загадочное. Хотя эту ситуацию смело можно было назвать странной. Я просто смотрела на Диму и слушала, как он поёт. Меня ведь давно лишили возможности делать это. Видимо, Бикбаев привёз меня именно сюда, чтобы я не сбежала, ведь если бы мы были в моём районе, я смогла бы определить, где именно я нахожусь и покинуть то место. - Эту песню прежде никто не слышал, - заявил мужчина. - Ты первая. Я не знала, что я должна сказать об этой песне. Я ведь даже не знаю, как следует относиться ко всей этой ситуации. - Хорошая песня, - только и сказала я. - А повязка - это опять напоминание? Я не могла не задать этот вопрос. - А ты думала, я об этом забыл? - усмехнулся он. Почему-то я не удивлена, что Бикбаев не забыл тот момент. Дима подошёл к краю бордюра. Он смотрел вниз. Очевидно, Бикбаев задумался о чём-то своём. Я встала недалеко от него. Я смотрела на него и ловила себя на мысли, что я, как ни странно, уже успела подзабыть, насколько он прекрасен. Я ведь все эти годы помнила Диму, поэтому и кажется странным, что я умудрилась подзабыть, какой он. Я словно заново изучала его. Любимые губы, любимые серо-зелёные глаза, любимые черты лица... Да, я изменилась, теперь мы оба взрослые. Вот только теперь он не просто взрослый, а зрелый. Если раньше он был парнем, полным амбиций и максимализма, то теперь его смело можно называть мужчиной. Я поняла, что влюбилась. Влюбилась по-другому - по-взрослому. Получается, что в третий раз... До сих пор моя любовь к Диме являлась отголосками прошлого, но сейчас она зажглась по-новому. Просто за эти семь лет в разлуке я успела забыть, каково это - находиться с ним рядом. А сейчас я поняла, что с ума по нему схожу. Неожиданно Дима повернулся ко мне и спросил: "Что нам мешает быть вместе?" - Мы сами, - ответила я. Как бы смешно это не звучало, но это правда. Возможно, странно, что я осознала свою новую любовь к Бикбаеву именно при таких обстоятельствах. Но разве существуют обстоятельства, которые идеально для этого подходят? Мы долго молчали, смотря вниз. Возможно, Дима что-то хотел мне сказать, но не решался. Я почувствовала что-то вроде растерянности. - Надо спускаться, а то мне ещё домой ехать, - наконец произнесла я. - Я хочу вызвать такси. Не повезёт же Бикбаев меня обратно, до моего дома! Дима не стал возражать. Мы спустились с крыши, и я вызвала такси. Машина не заставила себя долго ждать. Бикбаев попрощался со мной, но сам не торопился уезжать. Пока я ехала, я пыталась прийти в себя. Я пыталась собраться, однако я сама не могла объяснить себе, что именно со мной происходит. Когда я добралась до дома, то увидела что Настя уже спит, а мамы нет. Очевидно, она была здесь, пока её внучка не уснула, а потом ушла. В самом деле, не будет же она меня дожидаться! Хоть я и понимала, что я сильно изменилась, но когда я прошла в свою комнату и легла на кровать, я с удивлением осознала, что ощущаю себя 16-летней школьницей, сходящей с ума по солисту группы 4POST.