Муж и жена - одна сатана

— Ты меня любишь? — Тёплые объятия сзади и лёгкое касание губ к волосам. Простые действия, необходимые ему по утрам как воздух. В ответ тишина, Бакуго лишь подаёт ей на стол кофе с молоком и ровно двумя ложками сахара, в точности как она любит. В ответе она не нуждается, но губки ради приличия дует, Кацуки ее обиду игнорирует, лишь улыбается в чашку и роняет насмешливое — А сама как думаешь? Урарака лишь сильнее супится, но более развернутого ответа все равно не ожидает, Кацуки всегда был скуп на романтику, а уж на признания — тем более, так что она лишь кутается в плед поплотнее и просит его не опаздывать. На улице необычный для японской погоды мороз, а Кацуки, как назло, надо идти на работу прямо на канун Нового года. Настоящее зло не спит именно по праздникам, настоящее зло вытаскивает заспанных героев из своих тёплых жилищ и заставляет ловить себя по всему чертову городу. Кацуки в этом уверен, и надрал бы жопу каждому, кому по выходным не сидится, но желания выходить на работу ровно ноль, еще и непонятно зачем встающая вместе с ним в рань Урарака. Сидит сейчас, глаза еле открытыми держит, закуталась в клубочек и смотрит на него сонным взглядом. Ей никуда не надо, но она все равно встает по утрам вместе с ним, Бакуго на это лишь виновато улыбается, целует девушку в лоб и спешит в спальню переодеваться. Дом он покидает тише мыши, напоследок окинув взглядом уснувшую в кресле Урараку. Герой недовольно смотрит на скрючившуюся фигурку девушки, недовольно цокает и аккуратно перекладывает ее на диван, закрывает форточку, чтобы не простудилась и смотрит. Впитывает эту картину напоследок. Если бы в эту минуту у него спросили, что такое совершенство, он, не задумываясь бы, ответил — Урарака. Потому что ей, чтобы всю вселенную своей красотой затмевать, никаких украшений и дорогих шмоток не надо. Она просто спит сейчас, лохматая, без макияжа, улыбается чему-то своему во сне, а Кацуки уже отчётливо чувствует, как в его груди сердце разбухает, как кровь от этого непонятного ему счастья густеет. Даже сейчас, продавливая под тяжёлыми ботинками снег и чувствуя, как за нос мороз щиплет, Бакуго будто совсем не холодно, его изнутри эта утренняя картина греет, улыбаться этой дневной серости заставляет. Днем Очако поинтересуется у него, чего бы он хотел на ужин: рис с курицей или лапшу с курицей? Кацуки лишь раздосадованно прикроет глаза, в попытках понять, когда же помимо известности, на их головы свалятся еще и деньги. Подумав немного, все же напишет, что ему все равно, а затем еще минут пять, как дурак будет пялиться на «ок» и красное сердечко в конце слова. Он мчится домой со всех ног, когда патруль района окончен, бежит к остановке и садится в предпоследний автобус. На пути к подъезду чуть не поскальзывается на заледеневшем асфальте, но спустя пару секунд все же теряет равновесие и падает, за спиной его кто-то звонко смеётся и Кацуки раздражённо оборачивается назад. Там стоит раскрасневшаяся от мороза Очако, ждущая его у двери в дом. Она бежит к нему, чтобы помочь подняться, но тоже поскальзывается, ее несёт инерцией по направлению к Кацуки, который уже встал на ноги и, как вратарь, приготовился спасать свою любимую от падения. Через секунду оба оказываются в мягком сугробе и обоим от чего-то очень легко и весело, они смеются, несмотря на то, что мороз щиплет за ноги, а в ботинки набрался тающий снег. — Люблю тебя — вдруг неожиданно произносит Кацуки, заставляя смеющуюся Очако вмиг притихнуть. Парень поднимается и протягивает руку, и как только ладошка девушки оказывается в его, он резко притягивает ее к себе и заточает в объятиях. Дышит горячо, куда-то в шею, вдыхает аромат любимого парфюма вперемешку с запахом морозной свежести — буду любить тебя вечность — убеждает. Урарака к такому количеству нежности в свою сторону не привыкла, а уж чем она вызвана, тем более не понимает, гладит парня по спине и абсолютно счастливо улыбается. — Ты всегда должна помнить, что ты не одинока, что у тебя есть я и я люблю тебя. — повторяет Кацуки, сильнее к себе прижимая — Если тебя никто не любит, значит, я, скорее всего, мертв. Урараку эти слова настолько же пугают, насколько и радуют, она смущённо, будто у них самое первое свидание, бубнит признания в ответ и целует парня в замерзшие губы. У Бакуго от такой счастливой и милой Очако, внутри будто вулканы просыпаются, жаром его изнутри опаляют, он этим жаром вплоть до самой смерти эту девушку греть готов. Ему этого тепла не жалко, Кацуки свою необъятную любовь только осознавать начинает и только сейчас учится говорить о ней. Он хватает девушку за руку и они бегут вместе в подъезд. Оба не имеют ни малейшего понятия о том, что ждет их в будущем, но они уверены — оно у них будет общее.