Tears of white jade

      В Нефритовой долине настало утро. Солнце стояло высоко, освещая ярким светом работающих на рисовых полях людей, а в резиденции клана Лань как всегда было тихо и спокойно. Лань Цижэнь медитировал в саду, находясь в каком-то неведомом простому глазу спокойствии, а его брат Цзе Хэн-Цзюнь сидел, прислонившись к стволу цветущей вишни, и отдыхал, любуясь простуающим сквозь бледно-розовые лепестки ярким солнцем. В тот день Лань Сичэнь задержался в Облачных глубинах, доделывая задания вместе с одноклассниками. Едва весь класс отпустили он собрался, и попрощавшись с друзьями поспешил в соседний корпус. Уже через пару минут они с Лань Чжанем шли домой, весело переговариваясь о прошедшем дне. Неожиданно, вокруг заметно потемнело, на небе скопились тучи, начался дождь. Лань Чжань, будучи от рождения очень игривым начал весело прыгать за капельками дождя. — Ван Цзи, пойдём скорее — позвал Сичэнь. Мальчик тут же подбежал к брату, и обняв его за руку продолжил путь. Через час они уже были дома, обогретые и накормленые любящими родителями. Братья переоделись в сухие одежды, и занялись своими делами. Читая буддистский трактат, Сичэнь неожиданно несколько раз чихнул, прикрыв лицо руками. Ван Цзи спросил всё ли в порядке, и тот ответив, что волноваться не о чем продолжил своё занятие. Медленно наступил вечер, плавно перетёкший в ночь и братья, переодевшись в ночные одежды легли спать. Однако, Сичэню не спалось: среди ночи его разбудила жуткая головная боль, всё тело горело жаром, от которого одежды пропитались потом, неприятно прилипая к телу. Юноша глухо закашлял, и сел, прикрыв рот рукой. Ван Цзи тихо подошёл к нему и сел на кровать брата. — Лань Хуань, что с тобой? — мальчик налил в маленькую чашку воды, и подал брату, надеясь хоть как-то угомонить надоедливый кашель. — Спасибо, Ван Цзи — спокойно сказал Си Чэнь, и медленно выпив воду снова лёг. Однако, утром он проснулся почти охрипшим, он сильно чихал и кашлял при этом горло отдавало болью. Услышав этот кашель Цзе Хэн-Цзюнь зашёл в комнату, сел рядом со старшим сыном, осмотрел его, и тронул лоб. К сожалению дождь не прошёл даром, так как юноша сильно простудился. — Лань Хуань, да у тебя жар — обеспокоено сказал он, укладывая сына в постель. — Полежи, я принесу лекарство. Пару минут спустя Сичэнь лежал, укутаный в тёплое одеяло с завязанным тёплым шарфом горлом. Каждые несколько минут тело юноши сотрясал сильный кашель, насморк не давал спать, а любой громкий звук отдавал в голове резкой болью. Ван Цзи тем временем сидел за столом с отцом и дядей, уныло поедая рис и овощи. Неожиданно, сверху снова послышался кашель. — Какой ужасный кашель — покачал головой Цзе Хэн-Цзюнь, промывая плошку. Лань Цижэнь лишь согласно кивнул. — Эх — печально вздохнул Ван Цзи. — Лань Хуань тоже наверное голодный. Он сидел так ещё час, и едва отец с дядей ушли к соседям он налил в маленькую чашу горячего супа, и поднялся на второй этаж. Поколебавшись несколько секунд мальчик зашёл в комнату, где укутавшись тёплым одеялом лежал его старший брат. В комнате царил полумрак и лишь свет полумесяца проникал сквозь приоткрытое окно, освещая пол слабым светом. На кровати не двигаясь лежал юноша и лишь хриплое дыхание слабым эхом разносилось по комнате. На маленьком столике стояла курильница, наполняя комнату ароматом лечебных трав, а рядом с кроватью на стене висел Шуо Юэ, словно разделяя болезнь со своим хозяином. — Сичэнь — тихо позвал Ван Цзи, подойдя к кровати. Сичэнь сел, облокотившись на подушку, и улыбнулся, увидев брата. — Как ты себя чувствуешь? — спросил Ван Цзи, и в глазах его невольно заблестели слёзы. — Всё хорошо, Ван Цзи — тихо ответил Сичэнь, снова разразившись тяжёлым кашлем. — Это простуда, от неё не умирают, мне просто нужно немного отдохнуть. — Поешь немного — сказал Лань Чжань, помешивая суп в чаше. — Тебе нужны силы. Сичэнь мягко улыбнулся, и очень скоро Ван Цзи поставил пустую чашу на тумбочку, и напоил брата горячим чаем. Братья почти час весело разговаривали пока Лань Хуаня не потянуло в сон: веки его налились свинцом, и он зевнул, прикрывая рот ладонью. — Спасибо, Ван Цзи — благодарно улыбнулся Сичэнь. — Теперь я посплю, хорошо? Лань Чжань кивнул, и забрав с тумбочки чашу потушил в комнате свет, и вышел, сразу столкнувшись с отцом и дядей. — Ван Цзи? — удивился Лань Цижэнь. — Мы же сказали не беспокоить брата. — Я просто, относил ему еду — сквозь слёзы выдавил мальчик, и прижался к отцу, который незамедлительно взял младшего сына на руки, и отнёс в отдельную комнату. На рассвете, Лань Цижэнь проснулся от странного шума, и одевшись как подобает спустился вниз, и зашёл на кухню. Повсюду валялись перья, а по полу резво прыгал кролик, пытаясь поймать маленькую сороку. — Ах ты озорник — сказал подошедший к брату Цзе Хэн-Цзюнь. Он ловко поймал беленького кролика с бежевыми серединками ушей и рубиновыми глазками и зверёк тут же прижался к нему. — Да уж — согласился Лань Цижэнь, наведя порядок с помощью магии талисмана. Неожиданно, прибежал Ван Цзи, весело смеясь и прыгая вокруг отца. — Тихо, Ван Цзи — строго сказал Лань Цижэнь. — В доме больной человек, имей совесть и соблюдай тишину. Неожиданно, послышались тихие шаги, и в кухню вошёл Лань Хуань, одетый в белые с голубым одежды, и аккуратно расчёсанными волосами частью собранными в пучок и украшенными нефритовой заколкой в виде крючка. — Вот видишь — сказал Лань Цижэнь. — Твой громкий смех заставил поднялся Сичэня. Мальчик, печально надул губки, и прижался к отцу, но старший племянник остановил его. — Дядя, меня заставил подняться вовсе не шум — объяснил он. — На ноги меня подняла забота Лань Чжаня, за которую я очень ему благодарен. Он взял всхлипывающего брата на руки, и стал тихонько гладить его, успокаивая сам же Лань Чжань прижался к брату, всхлипывая в голос. — Тише Ван Цзи, тише — успокаивал брата Сичэнь. Тот силой вцепился пальцами в одежду брата, не желая отпускать, и беззвучно заплакал спрятав лицо на его плече. Покуда Цзе Хэн-Цзюнь и Лань Цижэнь сидели в саду, поглаживая кроликов, Лань Хуань отнёс брата в комнату и долго успокаивал. Вскоре, слёзы в глазах мальчика высохли и юноша помог брату умыться, а после протёр его личико сухим полотенцем. Они сели заниматься, и Ван Цзи молча слушал объяснения брата, изредка проводя пальцами по струнам гуциня. Вскоре, Сичэнь, выпустил брата во двор, а сам привёл в порядок комнату. К тому времени, как он закончил уборку на улице заметно стемнело, и на небе проступили красноватые оттенки заката. — Ван Цзи — позвал Сичэнь, стоя на крыльце. К нему подбежал Лань Чжань, хохоча чуть ли не во всё горло. Юноша тихо засмеялся, и взяв брата на руки. — Ну что, набегался? — с улыбкой спросил Сичэнь. Мальчик рассмеялся, и кивнул. — Ладно, пойдём вымоем тебя — юноша отнёс брата в комнату, и пока тот переодевался в мантию зашёл в ванную, набрал в купальню тёплой воды, на всякий случай разведя в ней немного успокаивающих трав. Через час он вытащил брата из купальни, насухо вытер, и укутав в тёплую мантию отнёс в комнату. Юноша переодел брата в ночные одежды, и уложил его себе на колени, укрыв одеялом, и словно оберегая от бед и несчастий. И кто бы мог подумать, что беда, которой они так опасались будет так близко от них.