Tears of white jade

Настало утро. Солнце освещало Нефритовую долину, согревая мокрые после прошедших дождей деревья и травы. Лепестки вишни кружились в воздухе, ведомые лёгким ветерком и переливаясь всеми цветами розового в ярких солнечных бликах. Лань Хуань бродил по долине, изредка наблюдая как на полях трудятся люди в бамбуковых шляпах, и как дети собирают рис толкаясь, смеясь, и падая в воду. Юноша сам не заметил, как миновал родное поселение, и дошёл до реки. Он обнажил меч, и вскочив на него, сложил руки в печать. Шуо Юэ, повинуясь указаниям своего хозяина понёс его по воздуху. Юный заклинатель вдохнул полной грудью свежий, наполненный ароматом свежих трав воздух, и прикрыл глаза, ощущая на себе лёгкий весенний ветерок. Неожиданно, он с кем-то столкнулся, и оба упали на траву. Лань Хуань потёр ушибленую руку, и только тут заметил перед собой юношу примерно его возраста, а секундой позже признал в нём Цзинь Гуанъяо. Это был юноша примерно шести или семи лет. Он имел очень красивое лицо с чуть загорелой кожей и тёмно-карими глазами, тёмные волосы были завязаны в невысокий хвост, украшенный золотой заколкой с лепестками пиона. Сам юноша был одет в жёлтую тунику с серым поясом, чёрные штаны и серые сапоги. Юноша встал, и отряхнулся, заправив концы штанов под сапоги. — Цзэу Цзюнь? — удивился Гуанъяо признав друга. — Ты глаза забываешь, когда летаешь на мече? — Это же опасно. — Прости друг — Сичэнь обнял его, и тот скрестил руки у него за спиной. — Я так рад видеть тебя. — Я тоже — ответил Гуанъяо, заметив, что друга что-то тревожит. Он уже слышал он пожаре в Облачных глубинах и убийстве главы Гу Су Лань адептами ордена Вэнь, и знал, что друг поскользнулся не по своей воле. — Расскажи, станет легче — посоветовал юноша. — А-Яо, я не знаю что делать. — С одной стороны хотелось, чтобы Лань Чжань знал правду, но с другой стороны не хотелось, чтобы он увидел это своими глазами. — Я помню как кричал отец, помню как поскользнулся, и как потом слетел с лестницы. Но, самое главное я боюсь, чтобы брат не вспомнил это. В это время Лань Чжань сидел в саду под древним голубовато-зелёным деревом, и гладил кролика. Неожиданно, его голову пронзила острая боль и мальчик повалился на землю, дрожа всем телом. В памяти его проступили воспоминания, которые так старательно стёр его дядя. Пожар, крики и стоны адептов, а самое главное отец, заживо сгоревший в яростно бушующем пламени застилали сознание Лань Чжаня чёрной пеленой. Когда он вновь пришёл в себя, то сделался мрачнее грозовой тучи, и направился в дом. Тем временем Лань Хуань и трое его друзей сидели в своей тайной беседке в лесу близ ордена Лань Лин Цзинь, и ели ягоды. — Я одного, не понимаю, почему сельские кланы заклинатетей так боятся охоты. — Вроде заклинатели, а такие трусы. Голос этот, вежливый и немного строгий принадлежал старшему сыну главы ордена Цинхе Не — Не Минцзюэ. Это был юноша лет десяти, с немного строгим лицом, светло-серыми глазами и тёмно-коричневыми волосами, завязанными в высокий хвост. Он был в тёмно-зелёной одежде с золотым узором на плечах и чёрных сапогах, а рядом с ним, на камнях лежала верная сабля Ба Ся. — Сельские кланы боятся не самой охоты, а больших кланов — сказал юноша сидящий рядом с ним. Это был Цзян Фэн Мянь — сын главы ордена Юньмэн Цзян. Ему было около восьми лет, он имел милое лицо и блестящие чёрные глаза, чёрные волосы были частью собраны в небольшой пучок на затылке, и перевязаны сиреневой лентой. Одет он был в фиолетовую одежду и коричневые сапоги, за спиной его висел длинный меч, а на поясе свёрнутый втрое кнут. — Это-то ясно — сказал Сичэнь. — Но есть ощущение, что их что-то пугает на самой горе. — С этим разберёмся, а сейчас по домам — предложил Не Минцзюэ. — И то верно — согласился Гуанъяо. — Уже почти стемнело. Юные заклинатели убрались в беседке, и вскочив на мечи, тепло простились, и разлетелись по четырём дорогам. Лань Хуань приземлился на крыльце своего дома, но стоило ему войти в дом, и пройти несколько шагов от двери, как на него обрушились удары кнута. Юноша упал как скошенная трава, испытывая жгучую боль от каждого удара. С трудом повернув голову, и посмотрев на того, кто бил его юноша признал своего брата. — Ван Цзи — сдавленно произнёс Сичэнь. — Хватит. — Я всё знаю — прошипел Лань Чжань сквозь зубы. — Из-за тебя погиб отец, из-за тебя ушёл дядя, из-за тебя мы остались одни. Он ударил брата кнутом с такой злостью, что у Лань Хуаня перехватило дыхание. Выдох застрял у него в горле словно ком, и он уронил голову на пол, хрипя и задыхаясь от боли и обиды. — Ван....Цзи — прохрипел Лань Хуань, и глаза его наполнились слезами. Ван Цзи рядом не было, и только тут юный заклинатель полностью осознал ту боль, что он причинил дяде и брату, а ещё он догадался, что бил его не брат, а видение, которого он так сильно опасался.