Я его экзорцист и Он мой демон..

Вечеринка была в самом разгаре, гремела музыка известных исполнителей (это Укобак где-то отыскал музыкальный центр, а Акутагава пожертвовал свой плеер), все веселились и подпевали, девушки танцевали, их вытащила подпьяневшая Озаки, появившаяся в общежитии аккурат под начало вечеринки, Асами и Сасаки только глаза от этой сумасшедшей отводили. Мефисто что-то весело рассказывал стулу. Он, кажется, думал, что там сидит Амаймон, но Король Земли благополучно восседал с другой стороны стола и сосал леденец, заинтересованно переговариваясь с Чио. Осаму смеялся над шутками Акутагавы, который острил сегодня за всех, а Рыжик только молча наблюдал. Внутри сворачивалось какое-то странное рычащее чувство, которое требовало убрать руку друга с плеча Дазая и увести демонёнка отсюда подальше. Свои порывы парень сдерживал, пока, но потом он точно знал, что отыграется за всё. Осаму же весельем наслаждался от души, ему хотелось танцевать и желательно до упаду, поэтому он схватил Акутагаву и Амаймона за руки и отправился к пляшущим девушкам. На самих представительниц прекрасного пола ему было плевать, как и на возмущения среднего брата, зато Озаки, кажется, обрадовалась и, оценив идею, вытащила из-за стола Мефисто и Накаджиму. Так и остались Рыжик, Асами и Сасаки одни за столом, причём, трое с крайне недовольным видом. Младшие Дазай всё же немного грустили, что брат отказывался возвращаться в комнату, заявив, что пламя он своё контролирует, сиделка ему не нужна, зато просто позарез необходимо личное пространство, а Накахара — от того, что демонёнок, кажется, над ним просто издевается. Так сексуально танцевать не могла даже пластичная и раскрепощённая Кое, поэтому даже она завистливо поглядывала на Осаму, который двигался всем телом в такт музыке, идеально попадая в ритм. Как оказалось, талант у него не только к кулинарии, но и к танцам, потому что это заводило всех. Узкие бёдра выписывали восьмёрки, футболка задиралась от каждого движения, открывая тонкие полоски кожи, ладони скользили по телу, словно лаская его, а взгляд из-под ресниц довершал картину. Чуя только зубами скрипнул, когда Акутагава пристроился рядом и уверенно положил ладонь на талию Дазая. Тот отозвался мгновенно, поменяв движения и теперь они танцевали вместе. Слишком близко, соприкасаясь бёдрами и плечами, а ещё прикасаясь друг к другу руками. Им вдвоём явно было хорошо, а более высокий Рюноске ещё и пользовался своим преимуществом, обнимая Осаму. Накахара смотрел на всё это и ненавидел своего друга, а ещё ненавидел чёртового Дазая, который совершенно не возражал против чего-то подобного. — Может, сам с ним потанцуешь? — спросил покрасневший, как рак, от таких танцев своего брата, Асами. Не то чтобы он подрабатывал сводником на полставки, просто наблюдать, как Накахара скрежещет зубами, ему надоело, да и такой парень для брата его устраивал больше, чем раздолбай в виде Акутагавы. Рыжик, по крайней мере, мог хорошо повлиять на бездельника Осаму, а Рюноске испортит его ещё больше. — Не люблю танцевать, — просто ответил парень и фыркнул. Он не просто не любил, он не умел этого. Чувство ритма у него отсутствовало напрочь, как и хотя бы минимальная пластичность, зато у Акутагавы, который был монахом только по названию, этого было в достатке. Ни одна вечеринка в поселении без этого оболтуса не обходилась, он вечно убегал в клубы и вытанцовывал там до самого утра, а потом спал весь день, вместо того, чтобы учиться. Как только в Академию поступил, непонятно, впрочем, везением этот чёрт тоже отличался. Вернувшись из своих мыслей, Рыжий понял, что ни Осаму, ни Акутагавы среди танцующих нет. Заметив его взгляд, Асами и Сасаки только мотнули на коридор к жилым комнатам, где секунды две назад скрылась пара. Чуя недовольно сверкнул глазами, обещая кое-кому долгую и мучительную смерть, и отправился следом. Своего демонёнка он и впрямь отдавать не собирался. Младший и средний Дазай только головой покачали и вздохнули. Кажется, им надо выпить. Идя по коридору, Накахара услышал какой-то глухой удар из одной из комнат и остановился, прислушиваясь: какая-то возня и мычание, а потом тишина. — Аку, — как-то удивлённо произнёс Осаму, причём, в голосе его слышалось неподдельное недоумение. — Осаааму, — протянул Рюноске. — Тебе говорили, что ты чертовски заводишь? — голос Акутагавы звучал хрипло и напряжённо. — Весь такой соблазнительный и сладкий, — продолжал парень. — Чу вот тоже не удержался. Видел его взгляд? Он не сводил с тебя глаз, желал тебя, но так и не подошёл. Странно, правда? Он такой идиот иногда, особенно если речь заходит о чувствах, но он мой друг, и, как друг, я просто права не имею тебя трогать, понимаешь? Не могу коснуться так, как хочется, потому что он тебя любит, — горько и недовольно сказал будущий Ария. — Вот только, если ты попросишь… тогда я смогу, — подвёл итог Акутагава. Накахара сжал кулаки, и единственным, что удерживало его от того, чтобы не съездить другу по морде, было любопытство. Он хотел услышать, что ответит Осаму. Вдруг, демонёнок не против провести ночь с другим парнем, тогда за что, собственно, драться? Сам Акутагава предоставил ему выбор, чётко прокомментировав это решение и, по-хорошему, Чуя должен был быть ему благодарен. Другой мог просто взять то, что хотел, без заморочек и глупых вопросов. — Рюноске, — тихо и как-то совсем неуверенно произнёс Дазай. — Я не могу, я люблю его. Ты… ты очень хороший, но… — он замолчал и вздохнул, а Рыжий довольно оскалился и прислонился к стене. Любит, всё-таки, он его любит, и никто другой ему не нужен. Вот уж чертёнок, он своё получит, шаверма. А Акутагаве он потом ещё спасибо скажет за то, что наверняка подстроил весь этот разговор. Хитрюга. Из мыслей его выдернула распахнувшаяся дверь и вылетевший в коридор Осаму. — Чу? — удивлённо спросил парень, наткнувшись на него взглядом. Накахара отмер и посмотрел на растерянного Дазая, который хлопал своими глазищами, глядя на него. Не ожидал увидеть здесь кого-то, а тем более, Чую. Мало ли, что могло прийти ему в голову, вдруг, он всё не так понял? Терять его не хотелось. Собственно, не хотел даже расставаться с ним, не то что потерять навсегда. Усмехнувшись, Рыжий подхватил ошарашенного демона под ноги и, забросив на плечо, двинулся по коридору. — Эй-эй, ты что делаешь?! — закричал Осаму, чувствуя горячую ладонь Чуи на своей заднице. Акутагава выглянул в коридор и, убедившись, что опасность в лице его ревнивого друга миновала, отправился в зал налаживать собственную личную жизнь. Там столько девочек свободных, да и Асами и Сасаки бесхозные, надо дело исправлять. Накахара, в свою очередь, быстро шагал в нужном направлении. Подальше от тех комнат, где расположатся другие экзорцисты, поближе к крыше. — Любишь меня, да? — хмыкнул Чуя. — Я тебя тоже, поэтому никто и никогда больше не смеет к тебе прикасаться. Ты только мой, — с толком объяснил Чуя, входя в комнату в самом конце коридора на третьем этаже. Осмотрев её, Накахара осознал, что именно тут и обжился демонёнок, потому что вещей было много и все они валялись в полном беспорядке, зато на столе стоял крем для рук. От работы с мечом кожа повреждалась и постоянно регенерировала, а потому пересыхала и болела, приходилось пользоваться кремом. Подойдя к кровати, Чуя одним движением сбросил с неё всё лишнее и опустил свою ношу, нависая сверху. К его удивлению, Дазай хитро улыбнулся и подался вперёд, целуя первым. Губы у него оказались со вкусом ванили, пьяняще мягкими, сладкими. От них рвало крышу и Рыжий не собирался её удерживать, наоборот, послал ко всем чертям в Геенну, придавливая парня к кровати и углубляя поцелуй, проскальзывая в приветливо приоткрытые губы, лаская чужой язык и покусывая его. Руками он прошёлся по рукам Осаму, сжимая их и прижимая к подушке, в то время, как ноги Дазая сжали его бёдра, прижимая ещё ближе. Накахара потерялся в этой страсти, а зря, потому что уже через минуту оказался под улыбающимся демоном, который выразительно поёрзал на его бёдрах, заставляя зашипеть сквозь зубы и вцепиться руками в тонкую талию. Осаму оскалился и стянул с себя футболку, выгибаясь и отбрасывая её куда-то назад, а потом принялся за рубашку Чуи. Расстёгивание пуговиц сопровождалось поцелуями и укусами. Дазай не сдерживал ни одного своего желания, украшая грудь возлюбленного метками принадлежности. Если Рыжик считает, что он — единственный тут собственник, то сильно заблуждается, Осаму им тоже делиться не собирался. Стянув, наконец, рубашку парня, демон довольно улыбнулся и снова оказался придавленным к постели. Накахара красноречиво облизнулся и стал разукрашивать молочно-белую кожу засосами, заставляя Дазая стонать и прогибаться. Кто бы знал, что его тело окажется таким чувствительным. Осаму цеплялся руками за плечи юноши, а кисточкой хвоста гладил его спину, пощекотал шею и лопатки, а после скользнул на грудь, радуясь ещё одной конечности, руками же он уже расстёгивал лишние брюки своего парня. Рыжий рыкнул нетерпеливо и схватил рукой хвост, вырвав у юноши болезненный вскрик. Извиняясь, Чуя погладил бархатный чёрный хвост, наслаждаясь стонами Дазая, которого это с ума сводило, и продолжил своё путешествие по телу любовника. Осаму трепетал, потому что сильная ладонь не желала отпускать его несчастный хвостик, который, и без того чувствительный, сейчас посылал по коже ток, а нахальные губы добрались до живота, выцеловывая там какие-то узоры. Оторвавшись от сладкого, во всех смыслах, тела, Накахара стянул с себя и Осаму лишнюю одежду и облизнулся. Под ним раскинулось сильное подтянутое тело с нежной мраморной кожей, на которой блестели капельки пота, тело возбуждённое и желанное. Демон сверкал тёмными, как ночное небо, глазами из-под ресниц, а его хвост всё кружил по телу экзорциста, то и дело задевая колом стоящий член, словно желая сорвать все тормоза к херам. Вслепую дотянувшись до стола, Чу нашарил тот самый крем для рук и усмехнулся, демонстрируя находку любовнику. Дазай облизнулся и совершенно без стеснения раздвинул ноги. В конце концов, перед ним был самый шикарный парень из всех, кого он когда-либо встречал: низенький, сильный, накаченный, властный, умный. Светлая, с несколькими шрамами, кожа привлекала взгляд, а мускулистое тело так и манило облизать каждый его сантиметр, сильные руки с перекатывающимися мышцами обещали покой и защищённость, а длинный стоящий член сводил с ума. Такому-либо отдаёшь всё, либо теряешь навсегда. Накахара довольно усмехнулся на столь щедрое предложение и, вымазав пальцы в креме, ввёл сразу два, заставив демона болезненно вскрикнуть и выгнуться. Терпения на долгую подготовку было чертовски мало. Слишком мало. Чтобы немного отвлечь гамму от неприятных ощущений, альфа снова стал гладить хвост, который обвился вокруг его руки. Осаму ещё больше выгнуло на постели от такого коктейля ощущений. Он стонал, совершенно забыв про растягивающие его пальцы, и комкал в руках простыни. С каждым его новым стоном сдерживаться Рыжику становилось всё труднее и труднее, и только одна здравая мысль ещё билась в сознании. Дазая надо подготовить, иначе это будет их первый и последний секс. Демон же вообще уже ничего не соображал. Всё тело горело и жаждало прикосновений, сердце билось, как сумасшедшее, член болезненно ныл, а пальцы, растягивающие его дырочку, сводили с ума, всё время задевая какую-то точку внутри. По венам текло жидкое пламя, а горло саднило от стонов. — Накахара, — простонал Осаму, откинув голову назад и сам насаживаясь на пальцы, которых было катастрофически мало. Это стало последней каплей. Альфа вынул пальцы и, поцеловав Дазая, вошёл в его тело одним мощным движением. Демонёнок приоткрыл рот в немом крике и сильнее прижался к своему любовнику. Проведя носом по шее Осаму, Рыжий стал двигаться быстро, сильно и даже жёстко, чувствуя, как его спина превращается в кровавое месиво из-за острых, хоть и коротких, когтей, а кисточка хвоста щекочет ноги и ягодицы. — Ты действительно сладкий, — шепнул Накахара, опуская руку на член своего любовника и двигая ею в такт собственным толчкам. Осаму задохнулся от наслаждения, сильнее царапая спину любовника, выгибаясь под ним и кончая себе на живот. Чуя укусил его за плечо, раздирая тонкую кожу зубами и, сделав ещё несколько резких движений, излился в своего демона, опускаясь прямо на него. Дазай довольно обнял его и стал перебирать спутанные влажные волосы, поглаживая парня хвостом. — Я люблю тебя, — выдохнул ему в шею Накахара, переворачиваясь так, чтобы Осаму оказался на нём. Демонёнок довольно поёрзал, устраиваясь поудобнее, и лизнул щёку своего парня, ощущая горячие ладони на своих ягодицах. Сейчас он был чертовски доволен всем, что с ним произошло. Даже тем, что его чуть не убили. Не важно. Уже не важно. Важно, что Чуя рядом, что его руки, сильные и горячие, сжимают крепко и никому не отдадут. — Не каждый экзорцист может похвастаться тем, что у него есть личный демон, Чу, демон который может забеременеть — философски заметил Осаму, приподнимаясь и опускаясь. — Потому что демоны — ненасытные ребята, — шепнул он в ухо своему личному экзорцисту. Чуя довольно рыкнул, вполне готовый ко второму раунду. В конце концов, и не каждый демон может похвастаться тем, что у него есть его личный экзорцист, так что тут они, пожалуй, квиты, а ночка будет длинной, потому что ночью, как известно, демоны сильнее. Правда, потом, уже утром, на них будут поглядывать с неодобрением. Звукоизоляция в общежитии оказалась, мягко говоря, хуёвая, и стоны, не затихающие всю ночь, имели удовольствие слушать все обитатели этого места. Впрочем, им обоим на это будет глубоко наплевать.