Свет

      Когда Йорвет вышел за пределы хаты, бодрость тут же влилась в него, словно масло в огонь. Он не сомневался в выбранном решении: в конце концов это могло спасти ему жизнь. Он вдохнул полной грудью. После затхлого воздуха в захламленной хибаре ведуньи, даже на болотах стало дышаться куда легче.       Осторожно, но уверенно скоя’таэль начал спускаться. Тут же под ногой его захлюпал пропитанный водой мох, но эльф не обратил на это внимания — и нога его твердо опустилась для следующего шага. Йорвет вздохнул с облегчением.       Теперь он, казалось, понял, что с ним происходило все это время и как нужно действовать дальше. Это, конечно, было безумием, но очень ободряло.       Перед ним простиралось огромное, залитое серебряным светом болото с тоненькой полоской черного леса на горизонте. У тропинок клубился густой, белый, словно молоко, туман. Казалось, он плыл по болоту словно река.       Очарованный ночным спокойствием, эльф выпустил голубя, не забыв крепко привязать конец ленты к поясу. Птица, до этого вызывавшая сомнения в своей пользе, резво взмыла в небо. Лента натянулась. Он двинулся следом по малозаметной тропе. Она пошла извилисто. Местами тропа казалась очень широкой, хотя луна освещала не так много пространства вокруг. Ловко лавируя между кочками, Йорвет старался не смотреть по сторонам. С продвижением вглубь болота появились блуждающие огоньки. Они спокойно плыли по воздуху в хаотичном порядке, будто тысячи светлячков. При приближении к ним огоньки резко дергались в сторону и весело подмигивали. К ним даже прилипло название — манок.       Йорвет как мог отводил взгляд от блуждающих огоньков. Он знал, как ловко они притягивают к себе сознание жертвы, а затем заманивают в топь. На них часто натыкались дети, идущие за спелой морошкой.       Один раз что-то перебежало тропу, в быстро расползающемся тумане мелькнули зеленые точки глаз… мелькнули и пропали.       Постепенно болото теряло свое очарование: мягкий лунный свет прожектором шарил по моховым кочкам и водным прогалам. От этого ночь казалась Йорвету темнее. Временами тропа сужалась так, что ноги предательски соскальзывали в бездонные ледяные потоки. Йорвет быстро вошел в ритм ходьбы и был почти загипнотизирован. Да, здесь была сила, он это чувствовал. Он вспоминал тяжелую атмосферу во время ритуала с водой у ведуньи, как у него нестерпимо болела голова. Вибрации воздуха вокруг старухи заставляли его нервничать.       Здесь было что-то похожее, но посильнее. Гораздо сильнее…       Йорвет перешагивал с кочки на кочку, уже не глядя на них. Он уже давно потерял счет, сколько раз его ноги оказывались в холодной и тинистой воде. И каждый раз он быстро выскакивал обратно на тропу, едва поспевая за крылатым маяком. Йорвет едва не упал в трясину, когда голубь опустился на землю. Он, наклонив голову, топтался и курлыкал.       Йорвет замер, оглядываясь вокруг, прислушиваясь. Туман здесь был не таким густым, но он по-прежнему не видел голенища сапог. Потом он услышал шлепки по воде. Что-то двигалось неподалеку: что-то большое и грузное. Эльф сначала подумал, что нашел нужного человека. Он было открыл рот, чтобы окликнуть его, но вдруг передумал и ничего не сказал. Слишком уж странно передвигалось существо.       Звук был сперва отдаленным, потом приблизился. Волнение полоснуло скоя’таэля точно хлыстом. Йорвет почувствовал, как пот стекает у него со лба. Рука отточенным движением скользнула на рукоять меча. В ночи блеснула сталь, а болотную симфонию дополнил лязг выхваченного из ножен оружия. Ладонь была влажной, и оружие едва не выскользнуло. Такая оплошность могла стоить жизни даже опытному мечнику. Командиру скоя’таэлей удалось быстро взять себя в руки — встать в оборонительную стойку. Спешке здесь не место.       Теперь неизвестное существо приблизилось настолько, что на краткий миг Йорвет смог разглядеть очертания чего-то темного и громадного, заслонившего свет луны.       Это точно была не болотная баба или что-то вроде нее. Потом оно скрылось. Липкий страх тисками сжимал грудь эльфа.       Но тут из темноты раздался жуткий безумный вой, громкий, нарастающий и убывающий, пробирающий до костей. Эльфу показалось, что всего его сковало холодом, он внезапно отяжелел настолько, что не мог сойти с места.       Голубь вновь взлетел, увлекая мужчину из этого проклятого болота.       Вой перешел в сухой, захлебывающийся скулеж, потом в утробное рычание, которое, перед тем как умолкнуть, сменилось жалобным всхлипом. Так могла кричать только банши — горестная предвестница, которая своими леденящими кровь завываниями предупреждает о скорой кончине. Другие звуки болота смолкли.       Страх снова коснулся Йорвета холодными пальцами. Его начало трясти. Кожа покрылась мурашками. Во рту совершенно пересохло, словно он не пил несколько дней. Странное возбуждение сохранялось.       Приняв решение пока не убирать меч, Йорвет двинулся следом за голубем. Болото сменилось твердой землей. Под ногами шуршала короткая сухая трава. Начались деревья. Запахло смолой и свежей хвоей. Под ногой хрустели иголки и мелкие веточки. Казалось, звуки издаваемые его шагами проносились по всему лесу, затем оседали где-то в глубине сознания мужчины. Страх прошел, будто его и не было.       Йорвет потерял всякое представление о времени и направлении, но голубь опять остановился. Как и в первый раз он сел на землю, курлыкая. Через кустарники эльф увидел старый валежник, нагромождение упавших деревьев, выглядевшее довольно внушительно. Преодолеть его не составило скоя’таэлю никакого труда. Природная ловкость эльфа и отточенные годами навыки сделали из Йорвета идеального бойца.       Голубь привел его в деревню Закупорье только к предрассветным сумеркам. Здесь больше никто не живёт. Только по оставшимся плодовым деревьям можно сказать, что когда-то здесь жили люди. Йорвет не мог не узнать это место…       Тот день не отличался от предыдущих. Солнце медленно клонилось к горизонту, окрашивая небо и, казалось, сам воздух в багряные оттенки. С поля и других мест, покончив со своей работой, потихоньку стягивались кметы, ведя под уздцы лошадей и мулов. Пастух ловко заводил скотину по дворам. Женщины занимались бытовыми делами, изредка сплетничая с соседками. Краем глаза приглядывали за младшими из своих детей. Ребятня постарше сбивалась в шумные и непоседливые кучки, выдумывая различные игры.       В Закупорье жизнь, как и во многих других деревнях, текла размеренно. Привычный всем селянам вечерний уклад нарушил грохот копыт. Из-за поворота вылетела дюжина всадников. На мгновение все замерло, и только отчаянный женский крик заставил всех прийти в движение: — БЕЛКИ!       Люди тотчас заметались, будто муравьи в потревоженном муравейнике. Крики и паника охватили деревню. Взятые врасплох селяне не успели даже взяться за оружие. Все старались укрыться в домах или банях. Бегущие затаптывали упавших.       Всадники во главе с Йорветом влетели в деревню подобно смерчу с обнаженными мечами. Не снижая темпа скачки, скоя’таэли прямо на ходу рубили всех, кто подворачивался под удар. Кольцо вокруг деревни сомкнулось.       Согнав всех мужчин в один сарай, а женщин и детей — в три других дома, скоя’таэли с факелами верхом на лошадях уже поджигали крыши. Крики горящих заживо заглушали рев пожара.       Вечернюю прохладу сменил жар горящего поселения. Йорвет уже который раз вытирал со лба заливающий глаза пот. Вонь горящего человеческого мяса оседала на легкие, вызывая нестерпимое желание блевать. «Надо было их просто повесить», — подумал командир, словно бы выбирал блюдо на завтрак.       Некоторые жители деревни пытались бежать, но вырвавшихся из окружения настигали стрелы, или же их ловили и снова бросали в огонь. Экзекуция длилась достаточно долго. Мужчины покрепче сумели бежать в лес, где скорее всего стали добычей чудовищ, так что жертвами расправы оказались по большей части дети, женщины и старики деревни Закупорье. Но главным, ради кого пришел Йорвет, был Выслав. Ублюдок, нанявший бандитскую ганзу с целью поймать его. Настоятельница хорошо присела ему на уши, раз он так самонадеянно решил справиться с главной угрозой Севера — Старым Лисом, Йорветом.       Выслава эльф решил оставить напоследок, как вишенку на торте.       Если кмету так нравится охота, тогда пусть участвует — только в роли дичи.       Вскочив в седло, Йорвет с дюжиной бойцов стал гнать Выслава к лесу. Мужчина бежал так быстро, что ветер свистел у него в ушах. Вбегая на пригорки, перепрыгивая овраги, даже петляя словно заяц, кмет старался оторваться от преследователей. Выслав выдохся, да и какой пеший убежит от конного, особенно если он эльф, который знает лес как свои пять пальцев.       Мужчина тяжело упал на траву, пачкая одежду зеленью, перекатился на спину и тяжело задышал, не в силах больше подняться. Кровь бешено стучала в висках, а горло нещадно сдавило. Выслав стонал от жжения в груди. Все его тело трясло от страха и перенапряжения. Он уже видел свою смерть в пылающем глазу Йорвета. Остальные скоя’таэли перешли на плавную рысь. Покружили вокруг командира и кмета, заключая их в круг.       По приказу Йорвета мужчину привязывали за руки и за ноги к четырём лошадям. Веревки сильно врезались в кожу Выслава — из раненого запястья потекла кровь. Йорвет хотел помучить dh'oine напоследок, потому лошадей подстегивали только слегка. Веревки натянулись, поднимая тело мужчины и растягивая его. Боль и животный страх охватили разум несчастного.       Дыхание его отказывало, чувство удушья настигло столь неожиданно, что глаза его выпучились от попытки вдохнуть. Тело конвульсивно дергалось на натянутых веревках. Выславу катастрофически не хватало воздуха. Свистящее дыхание и хрипы то и дело вырывались наружу под хохот палачей. Напряжение в грудной клетке настолько сдавило легкие мужчины, что в конце концов глаза его закатились и тело обмякло. Командир отряда даже почувствовал горький привкус разочарования…       От воспоминаний Йорвета отвлек голубь. Он неистово рвался через пепелище в направлении крайнего дома. Эльф обернулся к востоку — солнце почти встало. Волнение вынудило эльфа перейти на бег. «Только бы успеть», — мысль билась в голове, словно птица в клетке.       За считанные секунды Йорвет преодолел сгоревшие развалины. Следуя за магическим проводником, он очутился в саду за сожжёнными домами. Птица еще раз дернула ленту, почти скрывая ее с пояса, и осела на землю. Как только Йорвет присел рядом, голубь сразу рассыпался на горстку белых перьев с парой почерневших от старости костей.       Голубь привел его на пустырь. На место, где не могло остаться живых. Эльф взревел от ярости. Белая пелена возвращалась. В порыве эмоций мужчина стал рвать руками траву. Вдруг дерн сдвинулся. — Схрон… — шепнул Йорвет и резкими движениями стал выбрасывать остатки травы с землей.       Под слоем дерна действительно оказался небольшой люк, плотно закрытый снаружи и закрепленный так, чтобы нельзя было открыть изнутри. Вынув кинжал из ножен, мужчина с третьей попытки поддел крышку люка, снимая ее. Руки тряслись, словно у пьяницы. Не медля ни секунды, он быстро юркнул в тёмное пространство. В схроне прямо посередине лежало неподвижное тело, обмотанное грязными тряпками. Не смея сейчас предаваться размышлениям, эльф тут же подхватил его на руки и, взбежав по паре ступенек, выбежал наружу.       Рассветное солнце ослепило эльфа после темного схрона. Прищурившись, он осторожно опустил тело на траву перед собой. Сверток по-прежнему не подавал признаков жизни. — Черт возьми, — досадно сплюнув, Йорвет взялся разворачивать тряпки.       Смесь обиды и раздражения на жизнь, на обстоятельства, на проклятую старуху обрушились словно цунами. Он уже рывками срывал лохмотья, как вдруг остановился. Перед ним лежала молодая девушка. Грязные длинные волосы, сбившиеся колтунами, были странного оттенка: русого переходящего в пепельный. Не местного покроя одежда, слишком качественная даже для господ. Ровный нос, тонкие линии бледного лица и губ. Вся грязная в саже и земле.       Разглядывая девушку, эльф не сразу обратил внимание, как белая пелена отступила, зрение улучшилось. Он уже собирался вставать, как заметил легкое подрагивание ресниц. Девушка медленно приходила в себя. Она хотела выбраться из затягивающего омута небытия, тянулась к свету… К жизни… Свинцовые веки с невообразимым трудом приоткрылись. Взгляд пока еще совсем расфокусированных зеленых глаз смотрел прямо на эльфа. Йорвет тоже смотрел на девушку в упор, не отрываясь. Мысли обоих отяжелели, перетекая медленнее раскаленной лавы. Воздух электризовался до предела, дрожал, провоцируя звон в ушах. Чувство необычной легкости растеклось по телу. Йорвет даже сравнил их с эйфорией, окутавшей его на болотах.       Мужчина зачарованно смотрел, как приоткрываются сухие дрожащие губы девушки. — Вввв… вв… — слабый шёпот вспорхнул с губ, едва касаясь чувствительного эльфийского уха. — Que? — Йорвету пришлось податься ближе, чтобы разобрать слова. Прочитать по губам совершенно не удавалось. — Пииить… пииить, — глаза незнакомки закрылись, прерывая зрительный контакт.       Гамма ощущений, окутавших обоих, исчезла, словно их и не было. Воздух и пространство вернулись в прежнее состояние. Сила рассеялась.       Командир отряда быстро очнулся от наваждения. Резко отстранившись, он рывком сдернул с пояса бурдюк с водой. Он был почти пуст. Не забыв про себя, эльф сделал пару хороших глотков и только потом, презрительно сморщившись, смочил тонкой струйкой сжатые губы девушки. Помощь dh'oine явно противоречила его убеждениям. Он надавил пальцами на щеки, грубо разжимая челюсти пострадавшей. Приподнял ее голову и влил немного воды.       Почувствовав прохладную жидкость, она сделала первый глоток. Слабость немного отступила. Пользуясь этим шансом, незнакомка приподнялась на локте, другой рукой обхватила эльфа за руку, держащую спасительный сосуд. Эльф нервно дернулся, и вода пролилась мимо рта. — C'aelm, — Йорвет тут же убрал горлышко бурдюка от девушки под возмущенный стон.       Она снова легла, тяжело дыша. Спустя время девушка провалилась в глубокий сон.       Солнце полностью взошло, подарив свой мягкий свет нетронутому огнем саду. Скоя’таэль сел на мягкую сочную траву, привалился в яблоне. Усталость свалилась на его плечи тяжелым грузом, быстро забирая в царство снов.