Свет

      Как в подтверждение вчерашнего договора, Йорвет отпустил девушку в Биндюгу и даже сам проводил до нужной тропы. До прошлого вечера Йорвет думал, что с девчонкой у него общее только бремя проклятия. Он решил понаблюдать за ней. Присмотреться повнимательнее не только к оболочке и поверхностным действиям, но заглянуть глубже в самую душу, дверь которой чуть приоткрылась.        После откровенно смелого разговора мужчина мог сказать, что девушка несомненно сильна духом, даже измученная и ослабевшая, она встанет на защиту своих убеждений и, возможно, тех, кого считает близкими. Приятно удивило, что Анна осталась верна отряду. Она могла сбежать, сдать его или работать на Лоредо и Роше, но предпочла встретить трудности лицом. Йорвет мог сказать, что стал бы делать на ее месте, попади он в другой мир — тоже боролся. Именно поэтому, отдавая себе отчёт, что теперь на нем лежит ответственность за её жизнь, он решил довериться ей.       Йорвет молча смотрел, как исчезает среди зарослей орешника стройная девичья фигура. Солнце ярко пробивалось сквозь плотную листву. «Вокруг нее целое море света…» —подумал эльф, не опуская взгляда с того места, где еще минуту назад была девушка.        Всё, что им обоим надо — найти то место, где они могли бы почувствовать себя дома. Иногда на это требуется время, но каждый из них верил, что с этим можно справиться. Жаль, что никто не знает, сколько времени на это потребуется.       Наконец, Йорвет отвел взгляд и пошел в сторону водопада. День обещал быть спокойным, как раз для размышлений. Анна же решила отправиться к Седрику.        Не успела она приблизиться к высотке, как он уже махал ей рукой в знак приветствия. Улыбнувшись, она тоже помахала ему и, перейдя в легкий бег, поспешила забраться на вышку. На душе было легко и радостно. Анне вдруг стало необычайно интересно, почему Седрик стал так часто проводить время на вышке и все реже появляться в лесу. — Сегодня я обнаружила кое-что необычное у реки, — крикнула Анна, пока поднималась. — Это слизь. Пахла пи… просто ужасно.       Девушка смущенно кашлянула в кулак. Общение с краснолюдами давало не очень хорошие отголоски.  — Очень надеюсь, что ты не трогала ее руками. Многие уже погибли от отравления.       Седрик несколько обеспокоенно посмотрел на нее, пропуская чуть не сорвавшееся с ее губ ругательство мимо своих острых ушей.  — Нет, что ты! Вокруг нее даже рыбки все подохли. — Анна тут же учуяла запах перегара, исходившего от эльфа.— Ты что пил?       Девушка скривилась в лице и нахмурила брови. Она никогда не любила пьяных. — Это слизь Старика.       Седрик решил игнорировать ворчание девчонки по поводу своего состояния. Быстро уловив настроение эльфа, девушка позволила ему перевести тему. Мало ли, что могло у него случиться. Она только надеялась, что мужчина напивался хотя бы не в одиночку. — В смысле? Какой-то старик изошел слизью в речку? Как такое вообще возможно? — Анна сложила руки на груди выгибая бровь.       Эльф глянул на девушку и неловко рассмеялся:  — Старик — это местное чудовище. Кейран. Сто с лишним лет назад он поселился в реке рядом с факторией Флотзам. Местные жители называют его Стариком, все давно привыкли к его присутствию. У Старика много щупалец, и все они покрыты слизью. Она очень ядовита, и создать противоядие пока никто не смог.        Анна затаила дыхание: а вдруг все потравятся? Во Флотзаме находилось множество ответвлений от основной речной сети. Люди ходили за чистой водой, думая, что пески и грунт ее хорошо очищают. — Вы что… Совсем с дуба рухнули?!       Эльф удивленно посмотрел на Анну. Очень редко подобные образные выражения слетали с губ девушки, но сейчас она не могла выразить простыми словами всю степень своего удивления. Такую тварь пригреть. Это же такой риск!       Анна набрала в легкие воздуха, чтобы выразить все, что думает о местных и их питомце, но ее отвлекли — кто-то позвал Седрика. Одновременно бросив взгляд вниз, друзья увидели того самого ведьмака с площади и его рыжую подругу. Пока они поднимались, девушка с эльфом больше не разговаривала, предпочитая разглядывать с вышки местность.       Ей хватало опыта общения, чтобы не выглядеть идиоткой, но знакомится первой она как-то не решилась. Не успела она об этом подумать, как рыжая женщина первая завела с ней разговор:  — Привет, я Трисс Меригольд, чародейка, а это Геральт — ведьмак.       Женщина приветливо улыбнулась, и Анна не смогла удержаться от такой же улыбки. — Анна Штрек, рада знакомству, это Седрик — лучший следопыт Флотзама.        Девушка решила тактично молчать о том, что он лучший после Йорвета, да и Седрик, судя по его кислому выражению лица, подумал также. Ведьмак с любопытством посмотрел сначала на девушку, а потом на эльфа и, не придя к какому-либо мнению на их счет, решил перейти сразу к сути вопроса. — Мы слышали, у Вас проблемы с чудовищем. Мы хотели бы помочь. Ты знаешь об этом месте куда больше остальных. Окажешь содействие?       Мужчина сложил руки на груди, смотря на эльфа в упор. Седрик, не отводя взгляда, тяжко выдохнул: — Проблемы — не то слово. На неделе отравились с два десятка людей. У него очень сильный яд.       Ведьмак прищурился, чтобы вникнуть в информацию глубже. Седрик же увлеченно продолжал рассказывать о чудовище, изредка жестикулируя:  — Если тебя заинтересует: я видел следы кейрана у эльфийских развалин вверх по той тропе…       Дальше Анна не стала слушать, потеряв всякий интерес. Теперь она стояла и разглядывала ведьмака и его спутницу. Ведьмак. На мгновение воспоминания о Лето всплыли в ее памяти. Она даже представила, как он и Геральт сходятся в поединке. Бой мог бы выйти страшным.       Тут внимание Анны привлек медальон в виде оскаленной волчьей головы. Она всегда питала слабость к подобным вещам, потому безотрывно разглядывала его идеальную выделку. Внезапно медальон дернулся на цепочке, заставив девушку вздрогнуть от неожиданности. Почувствовав на себе взгляд, она с неловкой усмешкой сказала: — Интересная вещица. От чего он дернулся? — Он реагирует либо на магию, либо на чудовищ, — произнесла Трисс, с нескрываемым интересом смотря на девушку.       Она тоже отвлеклась от разговора мужчин, полностью переключая свое внимание на Анну. Смешок слетел с губ последней:  — Не думаю, что я отношусь к одной из этих категорий.       Трисс застыла. Сила ее пронзительного взгляда едва не вышибла из девушки дух. — Я бы хотела попросить твоей помощи в одном эксперименте, — проговорила чародейка. Речь ее словно бы ласкала слух. — В обмен на любую услугу.       Анна на секунду заколебалась. — Эксперименте? — недоуменно переспросила она. — Хотела бы я знать, что не помру в итоге, а так предложение заманчивое.       Девушка уже была согласна на все, лишь бы воспользоваться предложением. Это ее шанс узнать, как вернуться домой! Трисс выжидающе смотрела прямо на нее. Утренний воздух был слишком прохладным для ранней осени, и девушка поплотнее запахнула ворот рубахи.  — Я гарантирую твою безопасность. К тому же твоё участие будет лишь косвенным, — продолжила Трисс. — Так ты в деле?       Чувствуя, как отчаянно колотится сердце в предвкушении, Анна лизнула нижнюю губу, моля Бога о том, чтобы ее голос был уверенным:  — В деле, но в обмен на услугу, — губы чародейки растянулись в довольной улыбке, и Анна последовала ее примеру. — Отлично! Тогда вот, что мне пригодится.       Она ловко извлекла из рукава небольшой клочок бумаги и протянула его девушке. Анна также легко его ухватила, отмечая что голоса мужчин стихли, а значит, их разговор уже был окончен. Они смотрели на густой, залитый солнцем лес, не особо вникая в смысл девичьей болтовни. — Ах, чуть не забыла! Встретимся здесь ближе к обеду, когда я закончу с Геральтом.       Ведьмак поблагодарил Седрика за дружескую услугу и хотел уже спуститься вниз, но чародейка остановила его:  — Погоди, я создам портал. Так будет куда быстрее.       Выполнив пару лёгких движений руками и дополнив их замысловатой речью, она создала разрыв в пространстве. От неожиданности и удивления, Анна шарахнулась назад, врезавшись спиной в грудь стоящего позади ведьмака. Он мягко положил руки ей на плечи и, поддерживая, отстранил от себя. — Осторожнее. Это лишь портал. Он не опасен, пока не войдешь в него.       Одарив колкость ведьмака многообещающим взглядом, чародейка выполнила приглашающий жест, сладко проговаривая каждое слово:  — Только после тебя, Геральт.       Анна заметила, как мужчину передернуло, и не смогла сдержать смешка. Такой суровый и таинственный, он превратился в капризного мальчишку. — Я лучше пешком. Ненавижу порталы. До встречи, Седрик, Анна.       Ведьмак ловко спустился и побрел по указанной тропе. Трисс пожала плечами и, не прощаясь, быстро шагнула в сияющее пространство портала. Седрик и Анна стояли в молчании, прислушиваясь к шуму деревни и живому дыханию леса.  — Седрик, поможешь с этим?       Анна протянула ему листок с ровными, но пока еще плохо читаемыми ею буквами. Занятия с Йорветом по чтению давали свои плоды, но очень медленно. Старшая речь запомнилась намного быстрее, поскольку на ней говорили чаще. — Конечно.

***

      Ближе к обеду Анна справилась с поисками нужных ингредиентов. Седрик схитрил, ссылаясь на неотложные дела, и просто указал места, где можно достать все необходимое. Чтобы добыть некоторые из них, пришлось изрядно побегать, причем в прямом смысле.       Убегать от полчищ накеров и эндриаг, спокойно обитавших по всему лесу, не так весело, как может показаться. Если бы не спортивное прошлое, Анна бы давно стала их обедом, но, как говорится, рожденный бегать люлей не получит…       Когда уже порядком уставшая и взмокшая от долгого бега девушка пришла к месту встречи, ее уже ждала Трисс. — Порядок, Трисс, — сказала Анна. — Теперь самое время для твоего эксперимента. — Отлично. Я думала, ты уже не придешь.       Чародейка снова открыла портал и приглашающе указала на него рукой. Анна немного недоверчиво попятилась назад. — И куда он ведет, позволь спросить? — чародейка закатила глаза и недовольно сложила руки на груди.  — Ох, Мелителе… Не будь как Геральт. Это безопасно. — А, — узкие плечи девушки расслабились, а в глазах мелькнуло осознание того, что для ведьмака это был его личный принцип. — Понимаю.  — Если понимаешь, тогда поторопись, у нас не так много времени.       Анна озабоченно всунула руку, а потом и целиком вошла в портал. Ощущения были весьма неприятны. Когда она вышла из портала, у нее дико кружилась голова и немного тошнило. Небольшая комната, в которой она оказалась, вертелась еще добрых десять секунд.       Комната была обычная, из мебели — только стол, заваленный стопками листов и книг, различные побрякушки, пара стульев, кровать и, конечно, шикарный будуарный столик. Анна с такой жадностью смотрела на него, что еле успела отскочить, когда чародейка выходила из портала.       Трисс вышла из него так изящно и легко, словно была рождена для этого. Девушка невольно выпустила восхищенный вздох. Польщенная таким знаком внимания, рыжеволосая мягко улыбнулась и принялась суетиться по комнатушке, подготавливая все для работы. — Поскольку я стихийная чародейка, я делаю это не очень часто. Но этот эксперимент очень важен. Ничего не трогай! — быстро выкинула женщина над Анной, которая уже нанесла руку над коробкой с амулетами. — Если что-то случайно среагирует на тебя, я не успею сломать заговор, и результат получится совершенно непредсказуемый.       Девушка спрятала руки за спиной и отошла в сторону, чтобы не мешать. — Что именно ты собираешься делать? — О, ничего особенного, обычный ритуал для поиска, — чародейка принялась чертить на полу что-то вроде пиктограммы. — А я тут при чем? — А тебя я буду искать. Ты должна дать мне немного своих волос. Я добавлю их в амулет, и он должен будет нацелиться на тебя. По идее.       Чародейка встала и задумчиво посмотрела на девушку. Анна съежилась под ее взглядом и подумала, что чародейка скорее всего не станет рисковать ее жизнью. — Кого искать хочешь? Трисс словно пришла в себя и снова заметалась по комнате. — Хочу помочь Геральту найти убийцу Фольтеста.       Глаза девушки округлились, и ее прошиб холодный пот. Она же может выйти на Йорвета! Теперь девушка с ужасом ожидала, что будет дальше. Трисс снова вернулась к своему рецепту, совершенно не замечая состояния девушки, с предельной тщательностью добывая все необходимое и собирая его на расчищенном столе.       К тому времени, как Анна отмерла и срезала с кончика косы небольшую прядь, все уже было отмерено и готово. Оставалось только перемешать.  — Вот, пожалуйста, — сказала Анна, бросая прядь на столешницу и поспешно убирая все еще дрожащие руки.       Трисс буркнула что-то себе под нос и положила волосы девушки в ситечко, чтобы облить их молоком. — Мне… гм… мне понадобятся три капельки крови, чтобы все это дело ускорить, — сказала чародейка и уколола свой тонкий пальчик серебряной булавкой. — Готово! Теперь иди прятаться! Если я не найду тебя спустя час, приходи обратно.       Анна уже и сама была рада уйти и больше всего ее обрадовал бы провал чародейки. Она, конечно, неплохая, но безопасность отряда сейчас в куда большем приоритете.

***

      Анна уже две четверти часа бродила по закоулкам фактории. Она совершенно не хотела упрощать чародейке задачу. Более того, она делала все возможное, чтобы ее не нашли. Чтобы спрятаться много ума не надо, броди себе среди толпы и будь на виду, так и заметить сложнее.       Ее мысли крутились около Геральта и его расследования. Значит, это он прибыл за убийцей короля, а вместе с ним и Трисс и, возможно, даже Роше. Хотя почему возможно, он военный, и потому это его обязанность как военнослужащего. Вот это и есть королевский прокурор.       Анна вздохнула, этот мужчина ей понравился, и она не хотела бы с ним конфликтовать. Она помотала головой, нет, главное — это защитить себя и отряд. Надо подумать, как отвести ведьмака и его товарищей от них. Если только пустить их по следу настоящего убийцы, но это было очень сложной задачей, если невыполнимой. Она ничего не знала о Лето и его игре с Йорветом. В конечном итоге девушка решила просто не вмешиваться и держать язык за зубами. В крайнем случае всегда можно умело соврать.        Внезапно Анна столкнулась с человеком, врезавшись лбом прямо ему в спину. — Извините, я была невнимательна.       Анна даже не собиралась поднимать глаза на «препятствие», но ее схватили за рукав.  — Ничего. Здравствуй, Анна.       Перед ней стоял Роше собственной персоной. Погруженная в свои мысли, Анна не сразу поняла, о чем мужчина ее спрашивает:  — Если бы можно было пригласить Вас на прогулку сейчас, что бы Вы ответили?  — Простите? — Прогуляемся немного?       Девушка почувствовала смущение. Ее сердечко радостно забилось в предвкушении неожиданного свидания с симпатичным мужчиной. Она даже нахмурилась от такой подставы. — Буду рада, Вернон, и давай на ты.       В ее зеленых глазах читался молчаливый восторг, который Роше не мог пропустить. Подставив свой локоть, чтобы девушка за него ухватилась, он медленно двинулся вперед. — Я подумал… может быть, мы могли бы поужинать вместе сегодня вечером?       В одно мгновение ее щеки стали алыми. Она была не совсем готова согласиться на такое предложение. — К сожалению, я не смогу, — ответила Анна, крепче цепляясь за его локоть остановившегося мужчины, не ожидавший такого поворота событий. — Понимаю, — кивнул Роше.       Она помолчала, а потом мягко сказала:  — Скоро я должна быть у знакомой, а потом возвращаться в… домой.       Роше посмотрел на нее более внимательно. Сколько ей лет? Семнадцать, максимум двадцать. Он редко ухаживал за хорошенькими девушками и еще реже получал отказы, потому он и чувствовал себя сейчас очень неловко. — Странно, — ответил он, — мне казалось, я вам небезразличен.       Анна поджала губы. Что она могла ответить? Что она вряд ли будет с ним, потому что Йорвет не позволит? Что она чувствует что-то к эльфу, но боится сама себе в этом признаться?  — Я не знаю, что вам сказать…  — Тогда ничего не говорите, — прошептал он. — Давайте просто насладимся прогулкой и хорошей погодой.       Анна согласилась с мужчиной кивком головы, и они отправились на прогулку. «Ладно… Она, конечно, очень очаровательная. Но, черт возьми, какая же упрямая! Раньше мне доводилось слышать отказ, но не дважды».       Роше завел непринужденную беседу, пытаясь разрядить обстановку. — Ты осеклась, когда говорила о доме. Получается, ты здесь застряла по вине Лоредо? Откуда ты?       Чертыхнувшись про себя, Анна изобразила на лице снисходительную улыбку:  — Я путешествую с приятелем и его друзьями. Сама я с Севера. — Острова Скеллиге? — Именно.       Анна старалась, чтобы ее голос звучал естественно и уверенно. Оглядываясь по сторонам, девушка и не заметила, как они вышли на площадь. Оживленная толпа подхватила их, и Роше притянул ее ближе, внимательно следя, чтобы девушку не задели прохожие. — Кем ты работаешь? — спросила Анна, старательно пряча порозовевшие щеки.       Роше улыбнулся, как приятно слышать ее голос. Теперь ему не хватало даже такого пустяка, как улыбка, хотя он всегда отказывался довольствоваться малым.  — Я выполняю особые поручения и чаще всего успешно.       Мужчине стоило нечеловеческих усилий взять себя в руки, повинуясь старому идиотскому рефлексу: никому не показывать своей слабости. — Вроде спецагента?       Анна выгнула бровь, заранее зная ответ, но ей так хотелось, чтобы он все подтвердил сам. — Э, вроде того… — неуверенно ответил Роше, а Анна лишь рассмеялась и потянула за собой мужчину в сторону таверны, где была комната Трисс. Прошло уже больше часа, и пора было возвращаться. — У тебя потрясающая профессия: ты занимаешься тем, чего нет по документам, но есть по факту.       Анна по-прежнему испытывала колебания. В животе у нее все сжималось от чувства неловкости. Он ей нравился, и Анна была готова сказать, что Роше соответствует ее представлениям о настоящем мужчине, но он представлял угрозу. Глаза «спецагента» посмотрели на девушку, и красные точки появились на его бледных щеках. — Сочту за комплимент.       Роше знал, что очень многие восхищаются и боятся его, каждый считал бы для себя большой удачей завести знакомство с ним в дружественной обстановке.       Стоит признать, что Вернон Роше — необычный человек. Последние десять лет он частенько уничтожал многих заговорщиков страны, а у многих от одного его имени на лбу выступал холодный пот. Оригинальность задумки и виртуозность исполнения каждого из его дел служили тому доказательством.        Анна остановилась напротив лестницы, заглядывая мужчине прямо в глаза. — Думаю, мне уже пора бежать. Спасибо за прогулку. — Не уходи. Побудь еще!       Роше взял ее ладошку в свою руку. Девушка медленно заливалась краской. — Если только всего пару минут.       Анна всегда считала себя сильной личностью, общительной и вполне социально устойчивой, а на самом деле она — девушка хрупкая и запутавшаяся в своих противоречивых переживаниях. — Я хочу, чтобы ты берегла себя. Не позволяй никому очернять себя, и я не позволю. Пусть так и будет!       Анна почувствовала, как сердце часто колотится в груди: такого она не ожидала. С первых его слов девушка поняла, что это не просто флирт. Их знакомство — особый случай, но она не готова была к такому откровению именно сейчас.       Роше видел, как Анна боится, что лицо выдаст ее эмоции. Он оглянулся, чтобы удостовериться, что никого нет рядом, и обнял ее. Их губы встретились, дыхание соединилось, пальцы переплелись. Мужчина прижал к себе ее голову, она положила ладонь на его колючую щеку. Кажется, что оба вознеслись на седьмое небо и упали в бездну отчаяния, испытав странное смятение — настолько все было быстро и нелогично.       Поцелуй закончился… И вот они уже на площади, в толпе, среди шума снующих людей. Реальность заслонила собой романтику и отодвинула их поцелуй в призрачный мир любви вне времени и вне пространства.  — Этот твой приятель, с которым ты путешествуешь, ты его любишь?       Анна отвела взгляд и закусила губу:  — Это… все сложно… думаю, это не к чему спрашивать, если ты уже меня поцеловал.        Ну вот, они отодвинулись друг от друга, и расстояние между ними сразу стало все шире. Она попятилась к лестнице, а потом и вовсе резво поднялась наверх. Роше еще долго не отрывал глаз от скрывшейся за дверью Анны.

***

— Ну, наконец-то, я тебя обыскалась! Представляешь, ничего не сработало! Все таки что-то с этим рецептом не так.       Трисс буквально втащила девушку на середину комнаты, не переставая оживленно тараторить. Анна стояла с все еще мечтательным выражением лица и, казалось, совершенно не обращала на это внимание. — Правда? — во взгляде девушки мелькнула радость от осознания неудачи чародейки. Та кивнула. — Возможно, тебе лучше попробовать снова? Но в другой раз.       Трисс улыбнулась, она была рада такому участию со стороны. — Возможно. Так о чем ты хотела меня попросить?       Чародейка вернула деловитое выражение своему лицу и скрестила руки на груди. Девушка переняла ее выражение лица и вздохнула: — Ты уже поняла, что со мной что-то не так, — не дав магичке произнести и слова, Анна продолжила. — Я. Я… Чёрт, как сложно. Я из другого мира. Не отсюда. Я совершенно не знаю, как здесь оказалась и как выбраться.       Теперь девушка могла точно сказать — пути назад нет. Она затаила дыхание, ожидая ответа. В глазах Трисс мелькнуло что-то черное, и холодок пробежал по комнате, но дальше ничего не случилось. — Да, это похоже на правду. Такое случается настолько редко, что мы ничего не знаем о перемещении вне времени и пространстве, — Трисс замолчала, поправляя и без того идеальную прическу. В комнате повисла тишина.  — Пожалуйста, помоги хотя бы выяснить причину, — Анна нервно приладила на место завиток своих волос, повторив движение чародейки. — Уже довольно поздно… — начала было магичка, но, натолкнувшись на молящий взгляд широко распахнутых глаз, она покачала головой. — Уверена, все будет в лучшем виде.       Взгляд у нее был не очень довольный. — Спасибо, — прошептала девушка, закрывая глаза.       В эту минуту она даже не догадывалась, что день еще не закончился и самое важное ждет ее впереди…

***

      Схватив пригоршню соли со стола, Трисс повернулась к Анне. — Я собираюсь сделать соляной круг вокруг нас. Не пытайся из него выйти, ладно? — девушка недоуменно уставилась на чародейку, и она добавила. — Потенциально это очень опасно. Я не хочу, чтобы что-то по случайности случилось. Можешь делать что хочешь, только не выходи из круга.       Анна не слишком уверенно, но все же кивнула. — Ладно.       Довольная произведенным эффектом, женщина сделала круг поверх нанесенной ранее пентаграммы и окольцевала своей атрибутикой всю целостность центрального островка.       Анна пристроилась на стуле рядом. Глаза ее широко распахнулись от любопытства. Она почувствовала, как сердце забилось быстрее. Давненько она уже не ощущала такой интриги, а от того, что Трисс работала молча, она еще больше занервничала. — Ну, ладно… теперь постарайся ни о чем не думать, опустоши разум, — пробормотала чародейка.       Анна втянула в себя воздух, веля себе полностью очистить разум, и закрыла глаза, чтобы сосредоточиться. Она не видела, что Трисс сделала то же самое. Потом она заговорила на незнакомом языке, сопровождая речь жестами рук.       Ветер неожиданно подул с другой стороны от входа и поворошил легкие пряди волос девушек. Анна сморщилась от запаха жженого янтаря, ударившего в нос, и сразу же испытала ощущение, как будто оказалась снаружи. Она открыла глаза и удивилась тому, как окружающие стены исчезали, превращаясь в серебристые отблески. Трисс, еще более эфемерная, нежели ее комната, пропала. Остался только белый свет и причудливые формы людей, чьи очертания трепетали тем же самым красноватым свечением, которым густел воздух.       По коже поползли мурашки, когда Анна поняла, что эти люди — души умерших, такие белые и невесомые на вид, совсем как луна, будь они подняты в небо. Их шепот окутал, давил тяжеловесным грузом. Невозможно было догадаться, о чем они говорят. — Вот проклятье, — удивленно пробормотала девушка, обнаружив красноватое пятно, бегущее прямиком через комнату. — Ты знала, что здесь прямо кладбище какое-то? И сгустки… — Да. Это души, живущие в вечности. А сгустки — это Сила, — негромко ответила Трисс.       Ее голос доносился из ниоткуда. Он был словно везде, сливаясь с шепотом в общий гул. Анна обернулась, чтобы найти ее, но не смогла даже пошевелиться. Всей своей волей Анна заставила себя двигаться, она потянулась и коснулась линии.       Ее ноздри невольно раздулись, когда Сила заструилась через нее, омывая обратной струей. Казалось, ее кровь вскипела в венах, принося боль. Удивленно захрипев, она упала на дощатый пол. Энергия бежала сквозь нее как вода, похоже, оставляя после себя растущий осадок. Девушка почувствовала, что больше не может терпеть и заскулила.  — Господи, Трисс. Я сейчас сдохну… Почему ты не сказала мне, что ее нельзя трогать?       Трисс окинула девушку невидящим взглядом. — А что, была бы какая-то разница?       Это говорила не она. Они все. Нет. Никакой разницы это бы не внесло. Анна зажмурила глаза, чтобы ослабить давление на зрение. — Нет. Открой. Что видишь?       Голоса кричали, а вместе с ними и Трисс. Пересиливая боль и страх, девушка резко распахнула глаза и оказалась в кристально белой комнате.        Она лежала на спине, уставившись в потолок. Над ней висела огромная лампа, а из четырех линз бил свет. Такие бывают только в операционных. Дыхание участилось, а тело забила крупная дрожь. Она узнала это место…

***

      Над ней склонился врач—анестезиолог. Анна тоже его узнала. — Эй, трусишка! Прекращай так плохо себя вести. Все будет хорошо.       Побороть дрожь никак не удавалось, и Анна начала дышать глубже и реже. — Я знаю. Просто переживаю, сможет ли моя почка прижиться и снова работать нормально в его теле?       Девушка повернула голову направо и посмотрела на своего брата. Он был уже под наркозом и был бледен. Врач тоже смотрел на него. — Скорее всего так и будет, — но, он умолчал, что несмотря на все многообразие снимков, никогда не знаешь, какой окажется операция, пока не приступишь к ней.        Анна молча посмотрела на врача и поняла все без слов. Есть всего один шанс провести успешную операцию на пациенте в тяжелом состоянии. — Анютка, — врач привлек внимание девушки к себе. — Ты просто уснешь и проснешься, когда я введу тебе пробуждающий препарат, хорошо?       Анна кивнула, продолжая мелко трястись. Напряжение никак не хотело ее отпускать. Врач добродушно улыбнулся ей, но под стерильной белой маской этого видно не было, только морщинки, собравшиеся вокруг глаз, выдавали его. Анна улыбнулась ему в ответ, растягивая бледные губы. — Хорошо, тогда будь умницей и расслабься. Пора вводить анестезию.        Девушка снова кивнула и посмотрела брата. Он лежал на операционном столе совсем близко от нее — протяни руку и коснешься. Но так делают только в фильмах. Сейчас нельзя. Девушка решила, что лучше обнимет его крепко, когда все закончится.        Когда Анна решила пожертвовать свою почку брату, она поняла, что самое невыносимое в тяжелой болезни — это расставание с любимыми людьми. Она хотела сопровождать его в болезни. В конце концов, это всего лишь почка, у нее их две. Да, о спорте, возможно, придется забыть, но жизнь близкого ей дороже всего на свете. Она даже не колебалась, когда принимала решение. «Позволь мне присоединиться к тебе в выздоровлении, страданиях, страхе перед неизвестностью, желании выздороветь и вернуться к нормальной жизни. Позволь мне разделить с тобой все риски».       Девушка не заметила, как врач уже вытаскивал иглу после введения препарата. — Сейчас немного закружится голова и захочется спать. Не сопротивляйся.       Ее голову осторожно повернули и надели на лицо силиконовую маску. — По этой трубке через маску пойдет газ. Не пугайся, он…       Анна уже плохо его слышала, веки столкнулись, и она уснула…

***

      Пьянящий приток скрытой энергии доставил девушке неловкое чувство. Собрав всю силу воли, она открыла глаза и наконец увидела Трисс, она передвинула узкую полоску соли из этого измерения в вечность. Ее заменило точно такое же кольцо из той реальности. Кольцо резко сомкнулось вокруг девушек с щекочущим кожу щелчком, и чародейка подскочила. — Проклятье, — прошептала она. — Пожалуй, я использовала слишком много соли.        Большая часть силы, которую она вытянула из вечности, теперь протекала через круг. От того малого, что продолжало сочиться, через нее и девушку у них обеих мурашки по коже бегали. Анна снова дернулась в судорогах, подвывая. Еще воспоминание…

***

— Аня, просыпайся, мы закончили. Все прошло успешно.       Голос был знаком, но девушка не помнила его. Точнее не хотела вспоминать. Безумно хотелось спать, но усилием воли она заставила себя открыть глаза. Наркотический сон никак не хотел отпускать. — С твоим братом все хорошо, он уже отдыхает. Скажи, все хорошо, как ты? Прямо сейчас болит?       Анна с трудом вздохнула. Слишком яркий свет, слишком громкие голоса, слишком хочется спать. — Нет. Все хорошо.       Ее собственный голос показался ей чужим. — Умница, не спи. Сейчас тебе нельзя спать. Препарат войдет в полную силу лишь через час. До этого времени ты должна не спать, а бороться, иначе можешь не проснуться.       Анна закрыла глаза. Так холодно. Скорее бы увидеть родителей и брата. Она расслабилась, вспомнив родные любимые лица, и снова заснула.

***

      Анна снова ощущала барьер вечности, что окружал ее слабым давлением. Трисс была рядом и, кажется, гладила ее по голове. Открыв глаза, девушка могла видеть мерцающую волну красного пятна, поднимающуюся от пола, чтобы выгнуться почти над самой головой чародейки.       Половина сферы расположилась на том же отдалении под ней. Позднее Трисс более внимательно все осмотрит, чтобы убедиться, что она не разрезала никаких стен, отчего круг мог стать уязвимым к попыткам в него вломиться, если бы кто-то действительно попробовал эти слабые места. Боли во всем теле никак не утихали.       Судороги били измученное тело с постоянной частотой.

***

      На сей раз из клубка неясных фигур, странных зловещих сцен, ужасных криков, навевающих ужас, появился ее кошмар. Сон, который преследовал ее уже почти месяц.        Запах крови и гари. Она снова бежит с потоком толпы от своего главного кошмара — Алого всадника на черном коне. Только теперь видно, что красный он от крови и отблесков пламени.       Ее дом горит, горит и ее семья. Анна кричит, легкие разрывает от сумасшедшей гонки за жизнь. Страх гонит вперед, Анна чувствует, что ее почти настигли, как некогда бегущего рядом ребёнка — его затоптали копыта коня, когда он упал. Слезы застилают глаза, ослепляя.       Девушка оборачивается — это становится ее ошибкой! Она спотыкается и падает, люди тут же топчут ее, в панике разбегаясь. Поздно, они уже в кольце, уже обречены. Скорее бы все закончилось. « Хочу умереть сейчас… мама!»       На лице у всадника красная бандана. Это Йорвет! Его жуткий оскал и пылающий глаз предназначены ей. Его конь рванул в галоп. Прямо на нее, Анна не в силах даже откатиться в сторону. Он видит ее и желает убить. Уши заложило, рев пожара и сумасшедшие крики умирающих, все отошло на второй план.       Конь Йорвета на полном ходу мчится на нее, а он сам замахивается мечом. Острый, словно бритва, меч, с которого срываются капли крови, кажется огромным. Чужая кровь окропила ее лицо. Все как в замедленной съемке. Меч опускается на ее грудь, рассекая плоть.       Больно! Как же больно!        Девушка закрывает глаза и открывает их, когда ударяется головой о камень. Кажется, ее тащат. Верно, старик Арьян тащит ее в сад. Сумасшедшая боль жжет ее грудь, на губах выступила кровавая пена, а невидящий взгляд уперся в небо. «Как много звезд на небе… хотела бы и я быть звездой. Смотреть на всех с огромной высоты…»       Анна закашлялась. — Тише ты, Зорька! Тише, скотоели услышат.       Старик тащил девушку за ноги к дальнему схрону. Он запыхался и уже сам еле дышал. — Я тебя спрячу, Зорька…       Наконец, он отпустил ее ноги и остановился, начал копошиться. Девушка лежала, не подавая признаков жизни. Она словно светлячок медленно угасала в ночи. Старик поднял ее на руки и спустил в схрон, положив на холодный земляной пол. — За тобой вернутся, Зорька. Ты только дождись…       Люк, ставший единственным источником света, с грохотом захлопнулся, погружая все во тьму. Девушка закрыла глаза и испустила последний сипящий вздох.

***

      Когда Анна открыла глаза, Трисс за ней наблюдала, держа ее голову на своих коленях. Она одарила ее безрадостной улыбкой и отвернулась. Необычное зрение медленно уменьшалось и, наконец, исчезло совсем, подавленное обычным. — Крепко заперто, — сказала чародейка, когда ее магия, похоже, рассеялась. — Ты молодец, справилась. Анна кивнула. Ее лицо совершенно ничего не выражало, но в то же самое время было серьезным. — Ты — магичка еще та, — медленно сказала она.       Трисс польщено улыбнулась. Взяв самую малюсенькую чашечку, она поднесла ее к пересохшим губам девушки. Анна с жадностью приникла к воде, благодарно мыча. Когда она закончила пить, женщина убрала ее. — Что это было? — хрипло спросила девушка. Волоски у нее на загривке встали торчком, когда Трисс нависла над ней. — Твои воспоминания и той, чье место ты заняла, — сказала она, усаживаясь рядом и перекладывая голову Анны на пол.       Девушка огляделась, как могла, замечая, что круг разорван. — Что? Я не занимала место.       Девушка медленно села, преодолевая головокружение. — Намеренно нет. Как я поняла, в своем мире ты мертва, но твоё желание жить было настолько сильным, что тебя Услышали. Тебе дали жизнь. Ты заняла место девушки, которая сдалась, хотя она могла выжить. — Не верю. Я не верю тебе. Я не могла умереть.       Во взгляде Анны полностью отсутствовало какое-либо выражение. Она не могла в такое поверить. Анна прижала ладонь ко рту, чтобы уродливые, непривычные всхлипы, которые царапали ей изнутри грудную клетку, не вырвались наружу.       В глазах Трисс мелькало сочувствие, но дальше ничего не случилось. Она не двигалась. — Это бы все равно случилось, неважно как, но случилось. — Но я же смогу вернуться?        Анна с надеждой подползла к чародейке и ухватила ее за руки. — Я сожалею…       Женщина отвела глаза, не решаясь встречаться со взглядом девушки. Анна осела, ее мир рухнул в одно мгновение. Руки опустились, а глаза застелили горячие слезы. — Твой Дар жизни стал обязательством, за которое ты расплачиваешься, и это хоть как-то может ослабить чудовищный дисбаланс, который Им приходится выносить.       Плечи Анны задрожали, и первые всхлипы все же вырвались из ее горла. Трисс приобняла ее. — Теперь ты должна помочь кому-то расплатиться за совершенную ошибку. Так хочет Предназначение. Теперь Вы связаны. Только так ты освободишься.       Анна уже захлебывалась слезами в истерике. Она обняла себя за плечи, стараясь не думать о том, что более жалкое зрелище даже вообразить трудно.       Это жестоко. Это больно.       В горле застрял комок, но Анна, закрыв глаза, произнесла:  — Почему я помню отрывки из последних минут Зорьки?       Задыхаясь, девушка подняла глаза. Трисс держала ее за плечи, поддерживая. Пальцы женщины казались теплыми сквозь рубашку. — Возможно, вы соприкоснулись, когда менялись местами. Тогда она тоже видела твои последние минуты.        Трисс отстранилась. Девушке вдруг просто стало на все наплевать: и на счастье, и на беду, и на вчерашний день, и на завтрашний, на жизнь вообще, на себя, на все на свете… — Спасибо Трисс. За все…        Анна поднялась и, не обращая внимания на обеспокоенный крик чародейки, вылетела из комнатушки для приезжих, где жила Трисс. Бегом спустилась со второго этажа. На улице было грязно после дождя и темно. Стояла глубокая ночь. Девушка сразу направилась в лагерь. Ей явно было о чем поговорить с Йорветом.       Она с ужасом осознала, что эльф и есть убийца Зорьки и ее Предназначение. Боже, какое мучение было видеть его теперь.       Одиночество охватило девушку, с силой сдавливая хрупкую фигуру. Были бы ее старший брат или родители, или просто хороший приятель, ну хоть кто-нибудь рядом, чтобы дать дельный совет: нельзя ни в коем случае опускать руки.

***

      Йорвет с трудом разбирал дорогу, решительно продвигаясь вперед, разводя перед собой ветки кустов и сухие стебли. Лицо его было уже изрядно расцарапано, но что такое мелкие неудобства на пути к великой цели? А цель у него была: найти dh'oine.       Когда Анна не появилась вечером, он было решил, что dh'oine все же сбежала. Йорвет сглотнул, пытаясь избавиться от тошнотворной ненависти, которую вдруг почувствовал. Когда его зрение ухудшилось и видеть он стал почти как крот, его решимость забить девку до смерти при встрече убавилась. Он решил не терять времени зря и найти ее, тем более что это уже удавалось ему дважды.       Йорвет ловко проскользнул через гнездо эндриаг. Он держал лук на изготовку с наложенной на тетиву стрелой. У него в запасе было всего тридцать секунд до того, как его почуют. Эльф закрыл глаза, полностью полагаясь на слух. Сейчас его близорукость мешала и могла сыграть с ним злую шутку.        Позади раздался шорох и легкое стрекотание челюстей. Его заметили. Сердце ускорило бег, и ладони вспотели от волнения. Йорвет подавил желание открыть веки, вскинул лук и выстрелил.       Послышалось звяканье наконечника о панцирь чудовища, а потом смачный звук отбитого мяса. Попал в стык пластин. Тоже неплохо. Чудовище взвизгнуло и чуть припало к земле. Оно явно не ожидало такого сопротивления.       Йорвет решил, что эндриага пока что не разобрались с устройством его тактики и просто опасается приближаться к нему. Но это не затянется навечно — в любой миг им могут заняться всерьез.       Скоя’таэль открыл глаз и отчетливо различил тень, пробирающуюся в его направлении. Эндриаги — чудовища стайные, со своей иерархией. Вот и эта не исключение — видимо, эльф наткнулся на работницу.       Чудовище пулей отскочило назад, растворилось в кустах. Недалеко ушло — несколько шагов, но в этом мраке с сильной близорукостью разглядывать его бесполезно.       Йорвет погладил рукоять меча. Похоже, без боя обошлось. Учитывая, что сейчас он и от зайца не в состоянии защититься, бой выйдет забавным…       Эльф тоскливо поглядел на небо, потом на густую чащу леса. Его не оставляло чувство, что из нее — или сквозь нее, — за ним наблюдают, но вмешиваться никто не спешил. Очевидно, чудовища считали, что полуслепой эльф сам помрет. — Manna te do'bauth? — тихо прошептал скоя’таэль.       Его растерянность окончательно сменилась на тихую, мрачную подозрительность, и это было ничем не лучше: в таком настроении он додумался, что его обуза понятия не имеет, куда идти. Как она вообще ориентируется?       Йорвет насупился, развернулся и зашагал через лес, осторожно вминая ноги в сочную хрусткую траву. При этом у эльфа хватало сил бросать вперед мрачные, цепкие взгляды, словно говорящие: «Какой бы хитрый план побега ты ни выдумала, я его раскрою».       Не успел он и тридцати шагов пройти, когда за спиной создалось тяжелое дыхание и шум шагов бегущего, вокруг его груди сжались руки. Его дернуло вперед, и он растянулся на земле, отчаянно пытаясь спихнуть себя ношу. Йорвет проехал животом по траве, окончательно расцарапал лицо о корни, пытаясь освободиться.       Наконец, он ударил локтем нападавшего и, перекатившись, прижал его всем весом к земле. Человек под ним взвизгнул, когда он замахнулся для удара. — Йорвет! — заорала Анна, просто чтобы заглушить собственным криком страх. — Не трогай меня!       Скоя’таэль близоруко изучил ее с головы до ног и отвратительно умным голосом, скрывающим его оторопелость, протянул: — Похоже, мозгов у тебя не так много. Или ты их уже потратила, или не умеешь пользоваться. Ты время видела? Совсем троп не знаешь? Я должен был сразу догадаться. — Я смотрю, ума у тебя столько же, — огрызнулась Анна, которую захватили обида и страх.       Надо быть чокнутой, чтобы мирно и весело лежать, когда над тобой вот так нависают. — И что ты мне сделаешь?        Сделать Йорвет, конечно, мог много чего, но Анна малодушно надеялась на прощение. Эльф тяжело вздохнул, зрение снова вернулось в норму. Во взгляде у него, как ни странно, была не злость, а облегчение. — Мы возвращаемся, — сказал он. — Ты не выйдешь до следующего сопряжения сфер.       Йорвет встал и с силой дернул Анну за ворот — видимо, действительно решил тянуть ее в лагерь. Девушка вцепилась обеими руками за руку эльфа, удерживающую ее рубаху, и замерла. Скоя’таэль тут же отпустил ее и пошел, не отводя глаз и не поворачиваясь спиной.       Анна безмятежно улыбнулась, чтобы слегка успокоить его. Эльф остановился, была в этой улыбке скрытая боль и горечь отчаянья, а взгляд будто молил о помощи.  — Скажи, в той сожженной деревне ты меня искал, да? — сдавленно прошептала Анна. Она смотрела с таким робким вопросом, что Йорвету стало не по себе. — Ты пришел за мной, чтобы исправить ошибку? — В каком смысле? — растерялся скоя’таэль. — Ты ведь пришел спасти меня, чтобы откупиться за пролитую кровь.        Анна тоже растерялась. В груди екнуло. Еще минуту назад Йорвет чувствовал облегчение от присутствия девушки, а теперь в нем кипит лишь гнев. Лицо его потемнело, и Анна внимательно на него взглянула. В животе у нее все сжалось. — Я это знаю, Йорвет, потому что выплачиваю долг за свою жизнь, помогая тебе, — дрогнувшим голосом сказала девушка. — Не лезть не в свое дело, dh'oine — зашипел эльф. — Хочешь мне помочь? Попробуй забыть все, что узнала.       Анна застонала и прижала руки к глазам. Это было очевидно, Йорвет ненавидел то, что зависит от человеческой девчонки, но не мог даже позволить себе навредить ей. Он уже открыл рот, чтобы как-то это объяснить, но увидел, с какой детской надеждой смотрит на него Анна, и не смог. — Я больше не смогу вернуться домой, а значит, и не смогу забыть всего этого, прости.        Йорвет поднял взгляд, и Анна оцепенела. Гнев уже покинул его лицо. Девушка низко опустила голову и всхлипнула. Раньше она не позволяла себе плакать на виду у эльфов, но сейчас сдержаться было невозможно. — Анна…       Йорвет был уже около девушки, и она резко вскинула голову. Он впервые назвал ее по имени. Он сделал три шага вперед. Шаги были так быстры, что движение стало почти неразличимым. Его руки перехватили запястья девушки, а лоб озабоченно нахмурен. Кровь так стучала у него в жилах, что голова стала разламываться. — Слушай, — зашептал Йорвет, наклоняясь к девушке. — Va'esse deireadh aep eigean, va'esse eigh faidh'ar. Когда придет время, мы разберемся.       В ее глазах блеснуло что-то похожее на облегчение. Повинуясь внезапному порыву, Анна встала на носочки и крепко обняла застывшего в растерянности мужчину. Он удивленно глянул на нее. Ничего себе!       Йорвет с трудом пересилил себя, чтобы не оттолкнуть наглую девчонку. Обнимать в ответ он уж точно не собирался, но, кажется, Анне это было совершенно не нужно.       Когда она отпрянула, Йорвет мог снова лицезреть улыбку на ее лице, правда уже не такую натянутую как была. — Идем в лагерь, я так устала.       Весь путь до стоянки отряда они проделали в молчании. Йорвет думал, откуда beanna узнала об истинной причине своего присутствия в его жизни и как она будет вести себя дальше, о том, как теперь ему вести себя с ней.       Анна же думала о том, что теперь дорога домой закрыта ей навсегда. Самым важным на свете для нее всегда была и будет семья. И, кажется, теперь ее семьей становится именно этот мужчина, идущий рядом.