Внешне и Внутренне

Очередное утро началось на удивление бодро. Близился учебный год, так что Гарри сместил расписание ритуалов и теперь проводил их не через день, а через два. Так что синяки под глазами медленно, но верно сходили, что не могло не радовать. Конечно, теперь Ежедневный Пророк превозносил его, как спасителя, но все равно лучше не эпатировать публику своим поистине безумным видом. На единственном столе в комнате услужливые домовики уже накрыли завтрак. К счастью, летом общие трапезы в большом зале были не обязательными, так что необходимости выходить из комнат совсем не возникало. Гарри тяжело вздохнул и направился в ванну, хорошо, что эльфы накладывали на еду чары. Терпеть остывшую овсянку было выше его сил. Уже приступив к завтраку, маг заметил неприметный клочок бумаги, придавленный к столу тарелкой с печеньем. Юноша недоуменно вздернул бровь и неторопливо развернул ее. Профессор Дамблдор приглашал его на разговор. Снова. Оставалось надеяться, что хотя бы в учебное время эти встречи прекратятся. В записке значилось, что ждут его до обеда, так что смысла торопиться Гарри не видел. Неспешно доев, он накинул сверху мантию, прежде чем выйти в коридор. Короткую мантию, к слову. Может Дамблдор все же решил позаботиться об этом? Путь по замку не занял много времени. Горгулья, едва услышав «Лакричные палочки», мгновенно открыла путь к кабинету директора. Гарри поднялся и вежливо постучав, шагнул внутрь. ― Профессор Дамблдор? ― произнес он вопросительно. ― Да, мальчик мой, не думал, что ты придешь так рано, подожди минутку, ― теплая улыбка преобразила старческое лицо. Юный маг кивнул и присел в свое привычное кресло. Интересно о чем пойдет речь? Спустя пару минут волшебник наконец-то отодвинул стопку бумаг в сторону, его взгляд стал напряженным, буквально пригвождая юношу к месту. ― Гарри, ты ведь помнишь причину, по которой Том так хотел попасть в Министерство Магии? ― Да, директор, ― маг подобрался и сосредоточился. Разговор, начинающийся с такого вопроса, не сулил ничего хорошего с самого начала. ― Хорошо, мальчик мой, тогда я прошу тебя назвать ее, ― пристальный взгляд обжигал уже подживший шрам в виде молнии. ― Темный Лорд желал заполучить пророчество, ― мальчик сжал руками ткань на брюках и уставился в свои колени. Чего именно этот старик хочет от него добиться? ― оно говорило обо мне и о нем. ― Верно, Гарри, и пришло время раскрыть тебе его содержание, ― кивнул Дамблдор, наконец-то отведя взгляд. ― Но оно же разбилось! ― в негодовании маг подскочил со своего кресла и требовательно посмотрел на директора. Он прекрасно помнил этот трагичный момент. А также все последовавшие за ним события и отчаянный взгляд стальных глаз. ― Так и есть, но, к счастью, я успел узнать его содержание еще до момента, когда оно попало в Отдел Тайн. Прошу, Гарри, сосредоточься и внимательно меня послушай, ― Дамблдор строго посмотрел на вспыльчивого юношу, призывая того к порядку. Юный маг вернулся в кресло и закусил губу, силясь сдержать весь свой гнев. Сириус мог быть жив, если бы директор не делал из пророчества тайны, раз уж все равно собирался рассказать ему все сейчас. Если бы Гарри знал причину, по которой Темный Лорд стремится заманить его в Министерство, он бы никогда туда не пошел! Тем временем Дамблдор встал из-за своего стола и подошел к омуту памяти, движением руки предлагая подростку следовать за ним. ― Ты знаешь, что это такое, Гарри? ― Да, профессор, ― ответил мальчик, все еще пребывая в своих мыслях, ― этот артефакт позволяет просматривать воспоминания, достаточно лишь опустить в чашу голову. ― Хорошо, тогда, раз ты уже знаешь, что это такое и как оно работает, прошу за мной, ― старик склонился над каменной чашей. Магу ничего не оставалось, как последовать за ним. *** Он узнал это место сразу. Помнил так отчетливо, как будто это было только вчера. Все та же грязная маленькая комнатка, в проклятущем кабаке, все те же герои. Профессор Дамблдор, заметно моложе, чем сейчас, что особенно бросалось в глаза, когда они стояли рядом. И взбалмошная прорицательница. Закутанная в тряпки и загробным голосом произносящая роковые слова, на нее было неприятно смотреть более всего. Приоткрытая дверь вела в коридор, где наверняка стоял его тогда еще верный сторонник. Момент, с которого все пошло совершенно не так, как должно было. ― «Грядёт тот, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда… рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца… и Тёмный Лорд отметит его как равного себе, но не будет знать всей его силы… И один из них должен погибнуть от руки другого, ибо ни один не может жить спокойно, пока жив другой… тот, кто достаточно могуществен, чтобы победить Тёмного Лорда, родится на исходе седьмого месяца…» Гарри слушал слова, которые непростительно много разрушили в его жизни. В их жизнях. Он не мог ничего сделать ни со слезами, которые непроизвольно текли из глаз, ни со смехом. Последнее скорее истерическое, но это парень отметил лишь краем разума. Как кто-то посмел поверить в него! В это жалкое пророчество! Поверить, а затем сделать все, чтобы исполнить! Едва соображая, маг краем глаза заметил Дамблдора, который явно собирался что-то сказать. Однако это было уже не важно. Юноша чувствовал магию, что волнами накатывалась на сознание. Выброс. Будет выброс. Он едва успел покинуть чужие воспоминания, уже не замечая, как старик сделал то же самое буквально мгновение спустя. Но слишком поздно. Гарри рассмеялся, стискивая руками ткань рубашки. Он не собирался сдерживаться, да и зачем? Слезы текли по щекам волшебника, когда магия устремилась наружу, принимая облик смерча. Множество артефактов мгновенно разбилось, не выдержав напора магии, даже портреты, до этого принудительно отправленные в сон, взбудоражено наблюдали за разворачивающимся зрелищем. Внезапно некоторые бумаги вспыхнули пламенем. Послышалась взволнованная трель феникса, а затем и чьи-то крики. Стекла в окнах затрещали, а секунду спустя уже осколками разлетелись вокруг склоненной фигуры. Когда он успел упасть на колени? Гарри отстраненно смотрел на буйство стихии. Все, чего он хотел, так это немного одиночества и тишины. А еще… Великий светлый маг только что донес пророчество Темному Лорду, случалось ли еще что-то более безумное в этом мире? Это ли не повод для смеха! Однако смеяться почему-то не хотелось. Звонкая пощечина вырвала его из собственных мыслей. *** Спустя полчаса Гарри сидел все в том же кресле и пил несладкий чай с добавкой из успокаивающего зелья. По противному вкусу узнавался почерк Северуса, и от этого становилось как-то спокойнее. Ну, или это наконец-то начал работать проверенный состав. Профессор сидел в таком же кресле напротив и пил чай, вероятно, даже с той же добавкой. Одним взмахом палочки Дамблдор восстановил свой кабинет, придав тому изначальный вид. Пострадала лишь парочка сложных артефактов, но думается, подобную потерю маг сможет пережить. Вряд ли они ему так уж сильно будут нужны в последний год жизни. ― Не думай об этом сейчас, мальчик мой, ― посоветовал старик, устало привалившись к мягкой спинке, ― у тебя еще будет время. ― Чем же вы предлагаете тогда мне заняться, ― протянул подросток, делая глоток, в этой фразе должно было быть больше сарказма, но зелья Северуса действительно очень хороши, так что она прозвучала слишком спокойно. В ответ директор протянул ему значок капитана команды по Квидичу. Сначала Гарри смотрел на него непонимающе, а потом отрицательно качнул головой. ― Благодарю, профессор, но я, пожалуй, откажусь. Темный Лорд, гоняющийся за снитчем в свободное время это уже как-то слишком. Дамблдор пронзил его проницательным взглядом, а затем тяжело вздохнул и отложил значок в сторону. ― Хорошо, Гарри, но если ты передумаешь, то до первого сентября сможешь забрать его в любое время, ― старик тепло улыбнулся, ― однако у меня к тебе есть еще одно дело. Юноша заинтересованно вскинулся, переставая сверлить взглядом пустое донышко чашки. ― Я бы хотел проводить с тобой занятия. Они очень важны, но не спеши радоваться слишком сильно, вероятно мне не удастся проводить их слишком часто, ― директор хитро сощурился, замечая проблеск эмоций в ярко-зеленых глазах и на мгновение становясь самим собой, еще не обремененным смертельным проклятьем. ― Хорошо, директор Дамблдор. Было интересно позаниматься у столь неоднозначного волшебника. Вопрос только в том, станут ли эти уроки полезными, человек перед ним любил порой делать странные вещи и ставить в тупик. ― Отлично, мальчик мой, я рад, что наш разговор прошел удачно, ― Гарри даже стало любопытно узнать, чего ожидал этот маг, если случившееся в кабинете не более получаса назад для него удачное разрешение ситуации. ― Когда все будет готово для первого урока, я пришлю записку, ― старик вздохнул, и показательно недовольно перевел взгляд в сторону стопок бумаг, что высились на его столе, ― ох, сколько еще дел на сегодня осталось, я вынужден попрощаться с тобой Гарри, к тому же, тебя в комнате ждет небольшой сюрприз. ― Директор? ― маг вопросительно вскинул бровь и немного нахмурился. Он не любил сюрпризы. ― Я не скажу ничего больше, ― взгляд из-под очков половинок был полон веселья. *** Гарри стоял перед дверью в свои комнаты, нервно сжимая в руке волшебную палочку. Дамблдора нельзя предсказать, однако убивать своего героя таким нелепым образом он вряд ли стал бы. Крайне глупые мысли, самое страшное, что могло скрываться за этой дверью ― толпа друзей, вызванная в замок по случаю его возможной депрессии. Маг осторожно приоткрыл дверь и зашел. Беглый взгляд показал, что с утра ничего не изменилось, кроме того, что домовые эльфы убрали грязную посуду, оставшуюся с завтрака. При более детальном осмотре юноша заметил в кресле бумажный сверток, перевязанный непримечательной лентой. Неужели? Юный волшебник нетерпеливо развернул бумагу и облегченно вздохнул. Да, так и есть. Школьная форма его размера, и даже пара более простых вещей. Черные брюки и белая рубашка. Классика, но лучше, чем ничего. Рука невольно заскользила по новой ткани, маг устало потер переносицу. Признаться, он уже думал, что о его просьбе забыли и придется до первого похода в Хогсмит (это если еще отпустят) ходить по школе в короткой мантии. Перспектива та еще, особенно если метишь на место министра в будущем. Юноша нервно рассмеялся в тишине, а затем невольно застыл. Министр, да?