Что не так с Ли Минхо

      Джисон оставил сумку возле дивана в гостиной и пошел на кухню, чтобы заварить чай. В свете яркой лампы он заметил грязь на лице парня.       - Ты рисовал?       Минхо выгнул бровь, не понимая, откуда такие выводы. Джисон поднял ладонь и коснулся своей щеки, на что Минхо понимающе кивнул.       - А, это... Несколько рисунков в альбомах были угольными, испачкался, пока листал.       Старший достал из шкафчика печенье и поставил на стол.       - Ты сделал домашнее задание? В последние дни ты проводишь так много времени со мной, а я даже и забывать начал, что мы учимся...       - Я пойду делать их сейчас. Только посижу еще немного с тобой. - Хан поставил чашки на стол, бросая быстрый взгляд на альфу. На секунду ему показалось, что у того заплаканные глаза. Спрашивать, что произошло, не имело смысла. Все и так было понятно. - Хён... То, что произошло... Это уже случилось... Ты не можешь всю жизнь теперь провести в самоистязании... - Омега обеими руками взял ладонь Минхо, чуть притянул к себе и опустил голову. Он не рискнул поцеловать руку старшего, лишь провел кончиком носа и приложил ко лбу. - Нужно двигаться дальше... Другие люди ничего не сделали... Не все такие... Поверь... Сам ведь знаешь...       - Никогда не угадаешь...       Хан кивнул и поднялся.       - Это так. Но бежать от всего мира тоже невозможно. Человеку нельзя быть одиноким. Это разрушает личность.       - Значит... Ты успел вовремя? - Минхо мягко улыбнулся и потянул руку на себя, освобождаясь от мягкой хватки Джисона. Он притянул к себе горячую чашку, всматриваясь в рябь на темной воде.       - Вовремя? - Омега нахмурился. - Я мог опоздать?       Минхо кивнул.       - Думаю, что мог и опоздать... Сейчас... Теперь, наверное, ты единственный, кто удерживает меня.       - Недавно ты попросил меня, прочитать тебе "Сон смешного человека". Ты говоришь об этом? - Джисон вспомнил рисунок, изображающий школьную обувь на краю крыши. - Ты тоже хотел совершить самоубийство? Ты...       - Я здесь. И ничего не сделал.       - И что остановило тебя?       - Уж точно не сон и резко появившееся желание жить от осознания чего-то глубокого... Страх. Я подумал о том, как больно мне будет падать... Почему-то я задумался, как долго буду ощущать эту боль... На сколько она сильнее той, что я уже испытал... Мне стало ужасно страшно... И я сбежал оттуда...       - С крыши?       Минхо кивнул и сделал глоток кипятка, шипя от боли на языке.       - Горячий же. Куда ты спешишь...       Старший закусил губу и встал, направившись в свою комнату.       - Спокойной ночи, Хан-а...       - Спокойной...       Джисон вздохнул и потянулся к печеньке. Он провел пальцем по краю чашки, куда старший прикоснулся губами. Просидев еще несколько минут в одиночестве, Хан ушел делать домашнее задание, захватив с собой свою чашку. Ночь выдалась беспокойной для обоих. Несколько часов омега не мог уснуть, гадая, что именно случилось, какова была причина произошедшего, что произошло потом, как закончилось. И даже когда он уснул, совершенно не заметив, в какой момент это произошло, всю ночь ему снились кошмары, абстрактные картинки, сливающиеся друг в друга, темная школа и яркая вывеска бара в дальнем районе Сеула, устрашающие безликие фигуры, высасывающие энергию, кружась вокруг Джисона, который уже чувствовал тошноту. Спасением стал звук будильника. Хан сел на диване, уставившись в одну точку. Он посмотрел на время и стал спешно собираться. Перед выходом он заглянул в спальню, где заметил Минхо спящим в своем углу. Он вздохнул, подумав о том, что хоть перестирал все эти пледы, и, закрыв осторожно дверь, поспешил на занятия.       Практически спасением можно было назвать тогда Хенджина, что в первые же секунды их встречи, заметив унылое настроение Джисона, без вопросов попытался его поднять.       - Итак! Сегодня наш день, который пройдет полностью в этом корпусе, а все наши пары сегодня сов-мест-ны-е! Мы проведем с тобой, знакомясь с новыми преподавателями. А именно. Со старой сушеной Кульби! - Хенджин заливисто засмеялся.       - Кульби? Почему?       - Потому что худая старуха такая же пучеглазая и высушенная, как эта рыба на прилавках. А еще на ее парах так скучно, что можно сериалы смотреть, она все равно не замечает. Еле двигается и слышит, как под водой.       Джисон усмехнулся.       - Почему я не встречал ее на прошлой неделе?       - Потому что она вышла на замену профессора Им. Теперь дни четвертого семестра пройдут в мучениях со старой Кульби! - Хенджин театрально закатил глаза, приложив ко лбу ладонь, чем, наконец, вызвал искренний смех у Хана.       На время Джисон забыл о проблемах Минхо. Он смог расслабиться, проведя день с другом, слушая его глупые шутки и рассказы о проведенных днях с Феликсом, о том, как он представил его своим родителям, и те с радостью приняли его в семью, хотя отец и предупредил, что может лицо тому разукрасить, если что-то пойдет не так. Феликса это ничуть не напугало, светлый и открытый парень, абсолютно очаровательный и нежный, был совершенно уверен - единственное, что могло бы разочаровать Хенджина - опека похлеще родительской. Ёнбок стал даже довольно часто писать Хвану, чтобы узнать, что с ним все в порядке, каждый день привозил его на занятия и ждал после пар, если имел свободное время, следил, чтобы Хенджин не пил и не ел слишком много фастфуда и обязательно делал все домашние задания.       - Так значит, теперь он твой папочка? И я не говорю сейчас о кинках. Он буквально печется о тебе, будто ты ребенок.       - Если с таким папочкой я буду сидеть дома, пока он будет на работе, а он приставит мне охрану, чтобы я безопасно ходил по торговой галерее, то я совершенно не против. А что Минхо? Все на одном месте? Сочувствую тебе, Сон-и...       - Не нужно... У меня все отлично. Вот ему тяжело...       - По твоим синякам под глазами видно, насколько все отлично. С Чонином ты выглядел счастливым. А сейчас... Убитый просто.       - Чонин... Тебе-то откуда знать. Ты его даже не видел никогда.       - Но ты показывал фотографии. На всех фото ты просто светился.       Джисон вздохнул и покачал головой.       - Не нужно мне столь сомнительное счастье. Я уверен в Минхо. Нельзя получить желаемого, не приложив усилия. Мне нужно помочь ему. Я вижу в этом свою...       - Судьбу, жизненное предназначение, смысл существования, бла-бла-бла. И почему все любят сложности?       - И почему ты такой сухой и жестокий?       Хенджин цокнул и толкнул стул Хана.       - Мне не все равно на него. Я просто беспокоюсь за тебя. Видел себя в зеркало? Ужас... Принести тебе завтра упаковку патчей? У меня есть прекрасные от... Извини. Феликс звонит.       Хенджин встал и вышел в коридор. Через пару минут он вернулся на место, вспоминая, на чем остановились.       - Заберет меня после этой пары. У него уже закончились занятия. Хочешь, попрошу его, подвезем тебя домой?       - Я сейчас живу не у себя.       - У Ли Минхо?       Джисон кивнул и открыл тетрадь, услышав звонок на пару.       По возвращении домой, Хан обнаружил Минхо все в том же углу. Он сидел при выключенном свете, разглядывая желто-оранжевые от вечернего солнца стены, на которых играли тонкие тени растущего за окном дерева. Джисон медленно опустил сумку на тумбу и подошел к парню, опустившись на колени.       - Хён... Я вернулся...       Минхо перевел взгляд на Джисона.       - Что-то случилось?       - Нет... Просто... Закончил со скетчбуками...       Джисон посмотрел на стол, где все еще стояли стопки с альбомами. Он опустил взгляд вниз, обнаружив пустое мусорное ведро.       - Я думал, ты избавишься от них... - парень вздохнул и сел удобнее.       - Давай сожжем все эти рисунки? Помнишь, ты вчера согласился? Тебе нужно отпустить их, Минхо...       Альфа глубоко вдохнул и медленно выпустил воздух из легких.       - Я не хочу никуда идти...       - Можем подняться на крышу. М?       Хан подождал, пока Минхо прервет тишину, дав согласие, и вышел из комнаты. Он нашел на кухне большую металлическую миску, кинул в карман джинсов спички и вернулся в спальню. Минхо взял часть скетчбуков в руки, остальные Джисон сложил в миску и пакет, чтобы было удобней нести. Они поднялись на крышу здания и сели в углу. Хан поставил миску, вытащил из нее все альбомы и протянул Минхо коробку спичек. Старший робко взял ее и повернул голову назад, чтобы еще раз взглянуть на ярко-красное солнце.       - Завтра начнет холодать.       - Дело к осени близится...       Минхо кивнул и открыл скетчбук. Он вырвал первый лист, изрисованный странными тенями, положил в миску и поджег. Джисон пересел с места напротив поближе к Минхо, чтобы видеть все, что скоро исчезнет. Минхо посмотрел на морской пейзаж, аккуратно вырвал его и поднес к огню, но Джисон его остановил.       - Что здесь?       - Я... Я нарисовал это, когда гулял по дикому пляжу.       - А что ты чувствовал, когда был там?       - Спокойствие?       Джисон мягко опустил руку альфы.       - Тогда этот рисунок оставь.       Минхо кивнул и перешел к следующему. Он показал его Джисону.       - Это Джей... Кан Дже И. Его все звали просто Джей. Мы дружили с ним раньше. В восьмом классе. Он был задирой и хулиганом. Отбросом высшего общества, но тем, кто мог бы стать главой банды на районе в старшей школе. Можно сказать, так оно и произошло...       Старший свернул лист бумаги и бросил в почти потухший огонь сгоревшего рисунка. Последующие листы он вырывал и сразу бросал в огонь, не прерывая своего рассказа. Джисон молча слушал и смотрел.       - Как один из альф средней школы, я был в его кругу. Мы играли в баскетбол после школы, устраивали для учителей ловушки, издевались над бетами и омегами. Но эти шутки были безобидными. До определенного момента. В конце восьмого класса Джей начал наблюдать за Сынмином. Омежка был маленький, худенький, довольно тихий и услужливый. Джей гонял его на переменах за сладостями, заставлял носить его рюкзак, подзывал на поле, чтобы тот ему подал бутылку воды. Все смеялись над ним. В том числе и я. С одной стороны, мне было жаль его, ведь он боялся сказать нет. С другой стороны, я насмехался над его слабостью. Человек должен иметь собственное достоинство и каплю гордости. И хоть мы были школьниками, ему не стоило вести себя, словно загнанный в угол щенок. Я так думал тогда.       Минхо нашел портрет Сынмина и протянул его Джисону, продолжив сжигать все остальное.       - Но в какой-то момент это начало переходить границы. Я перестал смеяться над уставшим от побегушек щуплым очкариком. Когда Джей сказал ему залезть в учительский стол и исправить оценки в тестах, я встал против этого. В первый раз меня избили. Я вернулся домой со сломанным запястьем и многочисленными синяками. В тот вечер родители собирались в ресторан, приглашенные на банкет по какому-то празднику. Увидев меня, они просто прошли мимо, сказав, что их уже ждет такси, кинули мне деньги на оплату больничного счета и послали самостоятельно ехать в больницу. Я так и сделал. Это был конец учебного года. Всю зиму я просидел дома. Меня больше никто не звал гулять. Да и зачем. Предатель же. Мне и не хотелось. Я лишь начал переживать за то, во что могли втянуть Сынмина.       Альфа тяжело выдохнул и взял следующий альбом. Металлическая миска постепенно стала наполняться горячим пеплом.       - В девятом классе, когда мы все вернулись после каникул, казалось, что ничего не поменялось. Кроме того, что меня стали частенько вылавливать после занятий, чтобы еще раз напомнить мое место в классе. Били в основном туда, где не было бы видно последствий. Я не мог справиться один. Тогда я понял Сынмина. Он не был слабым, чтобы отказывать нам тогда. Он лишь не хотел попасть в больницу с переломом. Я сопротивлялся. До последнего. А вскоре стал первым в истории класса альфой на побегушках... Это было унизительно... Все смеялись надо мной. И еще больше стали смеяться, когда Джей, пожелав сильнее макнуть меня в грязь, сделал Сынмина своим омегой. За год он снял очки, стал уверенней в себе, превратился из гадкого утенка в гадкую породистую собачку у ног своего хозяина, которой я стал обязан приносить корм и вытирать лапы. И я мог бы сказать об этом родителям, но они уехали на несколько месяцев на отдых, чтобы отметить годовщину свадьбы. А учителя мне не верили. Я обзавелся ужасной славой, став козлом отпущения, на которого сваливали все проделки Джея и его шавок.       Джисон понимал, что жизнь Минхо была нелегкой в школе. Но очень многие сталкивались с таким, в каждом классе есть минимум один ученик, которого весь класс высмеивал. А это пять процентов всех обучающихся, что составляло довольно большую цифру.       - В конце девятого класса меня потащили гулять с ними, чтобы я бегал и выполнял их капризы. Я надеялся затеряться в шумной толпе и сбежать. Тогда они и кинули меня в том проулке возле бара. Избили до потери сознания и... Вырезали валяющимся на земле грязным шприцом на моей ноге "собственность Джея". Я был в ужасе, когда очнулся там грязный, в крови, рядом валялся пьяный старик, а у меня в ногах лежал тот окровавленный шприц. Я бежал в больницу со всех ног, молясь, что анализы не выявят никакой болезни, которую я мог бы получить через кровь. У меня была паника. Я не мог объяснить врачам, что произошло. Мне повезло. Мой иммунитет справился, и вскоре у меня не осталось даже шрама.       Минхо замолчал, всматриваясь в огонь. После продолжительной паузы Джисон сел еще чуть ближе. Он заглянул в лицо парня.       - И... Ч-что было потом?       - Потом... Потом началась старшая школа. Перед десятым классом родители подарили мне эту квартиру, желая избавиться от обузы в доме. Они всегда были сосредоточены друг на друге. Ты знаешь, у меня не лучшие отношения с семьей... Я упросил, чтобы они подписали заявление о переводе в другую школу, надавив на то, что теперь мне далеко ездить в школу из этой квартиры. Можно было даже не уговаривать. Мать равнодушно подписала заявление о переводе, отец выдал мне банковскую карту, куда переводит мне каждый месяц сумму, и я съехал. Он сказал, что будет обеспечивать меня, пока я не отслужу в армии. Я хотел отказаться, но решил, что... Если им все равно на меня, то я хоть буду получать от них деньги. Надеюсь, я найду свое место до того, как получу повестку.       Парень вздохнул.       - Прости, отошел от темы немного...       - Не извиняйся... Ты можешь высказать все...       Минхо кивнул и вытер слезу на щеке. Джисон вздрогнул, заметив это. Внутри все сжалось. Хотелось прижать к себе, обнять, скрыть от мира, подарить свое тепло и забрать те негативные эмоции, что не отпускали старшего.       - Я надеялся, что в новой школе все изменится. Но, когда пришел в первый день, понял, что не хочу ни с кем заводить общение. Я облюбовал последнюю парту у окна. С того времени я никуда не ходил, ни с кем не разговаривал и не любил, когда ко мне прикасались. Просто не любил. Я не хотел, потому что вспоминал боль от ударов. Но мне было все равно, если кто-то толкал меня в коридоре. Пока Джей не нашел, где я учусь. Он был в ярости, что я сбежал. Тот, кого я раньше мог назвать другом, в какой-то момент словно с ума сошел, помешавшись на мне. Он подловил меня после занятий и утащил в проулок неподалеку. Джей стал угрожать мне, говорил, что смена школы ничего не изменит. Я подумал, что, если сейчас мы с ним находимся одни, то я смогу дать ему отпор. В итоге, он снова избил меня и...       Альфа начал дышать быстрее, но старался сам себя успокоить.       - Попытался меня изнасиловать... Он... У него вышло... Только... Поставить меня на колени и...       - Я понял, хён... Не надо... Не выдавливай из себя...       Джисон взял его за руку. Минхо сжал его пальцы, тихо всхлипнул и продолжил.       - А на следующей неделе он привел всех своих дружков... Ему тогда купили машину... Он затолкал меня в нее и отвез в гараж, где... - Минхо задержал ненадолго дыхание. - Он заставил меня обхаживать Сынмина, а затем и сам изнасиловал меня.       Хан закусил губу и зажмурил глаза. Воображение само стало показывать услышанное.       - Я обратился к матери, надеясь, что она мне поможет. Хоть раз. Она лишь высмеяла меня, сказав, что я скорее бета, чем альфа, если позволил над собой издеваться. Тогда я обратился в полицию. Но там мне сказали, что прямых доказательств нет, а все мои синяки - результат драки в подворотне. Я был в ужасе. Но даже тогда я не мог себе представить, что еще через неделю меня и вовсе... Пустят по кругу... Они накачали меня наркотиками, изнасиловали и бросили полураздетым на улице. Тогда полиция мне, наконец, поверила...       Минхо сорвался. Он заплакал, опустив голову на колени. Джисон сжал до белых костяшек кулак, дрожа всем телом. Он поднял голову, замечая, что солнце уже село. Всхлипы старшего прерывали тишину, сопровождаемые лишь потрескиванием огня. Минхо сжал сильнее руку Хана, впиваясь в нее ногтями. Джисон старался не показывать боли, но в итоге простонал и выдернул руку. Альфа испугался и поднял голову.       - Нет-нет, Минхо, все хорошо! Прости... Я не... Можно... я обниму тебя? Обычно... людей это успокаи...       Не успел Джисон закончить фразу, Минхо обессиленно упал в объятья Хана, крепко сжимая его. Он ощутил ранее непонятное ему чувство. Его никогда не жалели, не поддерживали и не пытались успокоить. Никто никогда не обнимал его с такой нежностью и осторожностью, боясь сделать что-то не так. Джисон прижал к себе старшего, мягко поглаживая по спине.       - Это в прошлом, хён... Тебя они больше не тронут... Никогда...       Хан оставил легкий поцелуй на плече альфы.       - Твои родители ужасно неправы... Ты не бета... Любой может быть подвержен насилию... Ты... Ты можешь еще показать, что достаточно сильный... Просто переживи это... Ты не убил себя, это уже сильно. Продолжил жить. Минхо... О, черт...       Джисон продолжил поглаживать старшего, пока тот не начал успокаиваться. Ли отстранился от Джисона, встал и собрал оставшиеся скетчбуки. Он не стал смотреть их содержимое, быстро разорвал все листы, отделяя от обложек, и закинул в огонь. Туда же полетели и отложенные позитивные рисунки. Хан хотел остановить Минхо, но посчитал, что старший прав, желая избавиться совершенно от всего, что могло напомнить ему о школьных годах. Когда огонь догорел, Джисон поднял Минхо с пола и отвел в квартиру, оставив полную пепла миску и оторванные обложки на крыше, решив, что убирать их сейчас было бы неуместным. Хан заставил Минхо переодеться, уложил парня в кровать и сел рядом.       - Тебе принести успокоительное? Воду?       Минхо замотал головой. Он взял Хана за руку и потянул к себе.       - Не надо... Не уходи... Джисон, пожалуйста... Останься.       Омега снял грязные джинсы, залез на кровать и сел, подложив под спину подушку.       - Я посижу немного с тобой...       Минхо кивнул, накрыл ноги Джисона одеялом и положил голову ему на бедра, позволяя младшему зарыться пальцами в его волосы и осторожно погладить. Устав от слез, Минхо практически сразу уснул. Ему не снилось в эту ночь ничего, но во сне он вновь ощутил спокойствие и тепло, которое излучал омега.       Джисон проснулся от звука будильника, звонящего на телефоне в лежащих на полу штанах. Хан с трудом открыл опухшие глаза и посмотрел на Минхо. Тот все также лежал у него на бедрах, а расслабленный кулак придерживал край одеяла. Джисон потер глаза, ощущая боль в спине и шее. Он осторожно встал, боясь разбудить Минхо, выключил будильник и вышел из комнаты. Он поднялся на крышу, быстро убрал там, стараясь не погружаться снова в мысли и вернулся в квартиру, после чего, оставив на столе для Минхо завтрак, ушел на занятия.       "Хён, когда проснешься, обязательно поешь. Я вернусь в час дня. Я переживаю, поэтому напиши мне, когда проснешься."       Все пары Джисон сидел, словно на иголках. Минхо не отвечал на сообщение. Хан понимал, что тот еще спит, и это было хорошо, ведь пока старший спит, он может не беспокоиться ни о чем. Но почему-то Джисон все равно нервничал. Он хотел поскорее вернуться к нему, снова обнять, утешить и убедиться, что теперь с ним все будет хорошо. Но от ожидания минуты тянулись как часы. Каждая пара казалась вечностью. И даже Хенджин не мог ничего сделать, ведь каждая его шутка пролетала мимо ушей младшего.       Наконец, оказавшись дома, он с облегчением посмотрел на все еще спящего Минхо. Хан переоделся и сел на край кровати.       - Хён... Пора вставать...       Джисон погладил его по плечу и поправил одеяло. Минхо промычал и открыл лениво глаза. У него они были такими же опухшими, как и у Хана, когда тот только встал. На щеке отпечатались складки одеяла, и Джисон легонько улыбнулся.       - Как ты?       Минхо сел и обнял Джисона. Он ничего не ответил, но Хан и сам понимал. Ему лучше.