птичьи перья

Тодд случайно привык игнорировать невольного напарника. Сначала тот ворвался в квартиру, потом втянул его в непонятное и странное дело, в котором на каждом шагу загадка или не поддающаяся объяснению информация, да ещё и улыбался всегда так странно! Или обыкновенно, просто Тодд к улыбкам не привык. Не привык ко всему, что Дирк делал, а потому игнорирование было естественной защитной реакцией. Если не смотреть и не думать — он ведь исчезнет? И заберёт с собой всю эту холистику? Но, кажется, Тодд просто не умел нормально игнорировать людей. Он невольно — почти — прислушивался к каждому слову Дирка, а сейчас в открытую глазел на его шею. Из-под его воротника будто торчало что-то тёмное, но Тодд никак не мог понять что. Водолазка? Под рубашкой? Бред. Отметины? Отчего он раньше не замечал это маленькой забавной странности в образе Дирка? Ах да. Не хотел замечать. — Что ты разглядываешь? — прямо спросил Дирк, приподняв одну бровь. — Я? Ну, — Тодд не знал, как реагировать, если кто-то заметил твой пристальный взгляд, а потому просто перевёл взгляд на глаза Дирка. — У тебя что-то на шее? Дирк задумчиво нахмурился, дотронулся до своей шеи и рассмеялся, коснувшись рукой того тёмного и, кажется, мягкого. — Это перья! — Что? — Перья, — с непоколебимой уверенностью повторил Дирк. — Они у меня по всей шее и по плечам раскиданы. Он расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и чуть оттянул воротник. От нелепости всей этой ситуации Тодд даже не мог отвести взгляд от совершенно спокойного и даже весёлого лица Дирка. Ещё бы совсем разделся, ну что за человек! Или не человек вовсе? Перья на шее были совсем маленькие, тёмно-коричневые, словно у воробья, а на ключицах чуть удлинялись, ложились вдоль кости ровными линиями. — Откуда? — Тодд не нашёл более умного вопроса. — Не знаю, — пожал плечами Дирк, не найдя более умного ответа. — С рождения, но не могу сказать, что они от мамы. Я о родителях вообще мало что могу рассказать. Тодд попытался представить младенца без волос, но усыпанного перьями, и спустя мгновение передумал. Картина получалась слишком странная. — То есть они у тебя просто растут? И всё? И с этим ничего не сделать? — Дирк ото всех этих вопросов заметно оживился и со смешком взъерошил маленькие пёрышки на шее. Только в этот момент Тодд осознал, что он, возможно, первый, кто видит эту диковинку. О таком ведь не расскажешь первому встречному (не покажешь тем более). От осознания этого стало как-то не по себе. Или это чувство вины перед надоедливым напарником проснулось? — Ну да, — Дирк же продолжал отвечать беззаботно, активно жестикулируя. — Они мне не мешают совсем. Буквально никак не влияют на мою жизнь. Правда, иногда они разрастаются, даже до лица, бывало, добирались перья. Это как-то совсем неприлично, приходилось выдирать. А это больно, между прочим, всё равно, что кожу отдирать! Тодд кивнул, показывая свою заинтересованность. На ум пришёл настолько дурацкий вопрос, что ему стало почти стыдно. Но только почти — не каждый день встречаешь человека с перьями. Хотя, в последнее время он встречал его действительно каждый день. Постепенно привыкал даже, как игнорировать, так и встречать. — А какие они на ощупь? — Мягкие, — с гордостью протянул Дирк. Через мгновение добавил вдруг: — Можешь сам проверить. Если хочешь. — Предлагаешь потрогать твою шею? — Не шею, а перья. — Почти одно и то же. — Почти! — Дирк едва ли не обиженно поджал губы. — Но не совсем. Не хочешь, как хочешь. Тодд закатил глаза, а Дирк потянулся к пуговице на своей рубашке. — Ну, подожди, — с притворным снисхождением фыркнул Тодд. Дирк довольно усмехнулся и сам подошёл ближе к Тодду. Складывалось ощущение, что Дирк хотел, чтобы его перья погладили. Но Тодд это делал исключительно из природного любопытства. Определённо. Он осторожно потянулся к шее Дирка и почти невесомо коснулся перьев. На ощупь они действительно были очень мягкими и приятными. Тодд даже не удержался, и провёл по ним ещё раз, до самых ключиц. Дирк вздрогнул. — Тебе нравится, когда гладят твои перья. — Нравится, — Дирк звучал как человек, которого только что уличили в краже. — Ну, что я могу сказать, — вздохнул Тодд. — Они действительно очень мягкие. Дирк широко и счастливо улыбнулся. Тодд случайно начал привыкать теперь к его детской искренности.