Запах черной смородины.

«Началось все с зимы, прям как помню: первый снег, я, прыгнув на белое пушистое покрывало, начала ерзать на снегу, делая кривого ангела. Он стоял и смеялся надо мной, я же смеялась ему в ответ. Я тогда думала: что может быть лучше этого момента? Да ничего! Я вместе с ним, он вместе со мной, Боже, в тот момент я думала, что нас ничего не сможет разлучить! Он лег рядом и посмотрел мне прямо в глаза. Этот его взгляд я думаю, что никогда не забуду: то ли счастливый, то ли серьезный. Хах, я помню, как тогда смутилась и покраснела. Да думаю, я была красная, как помидорина! Со снегом точно уже не сливалась. Я не знаю, знал он тогда, что я без ума от него или нет. Он был счастлив со мной, наверное, но как друг, а я как его подруга. Его шарф тогда, голубой, который я ему подарила, он полностью был белый из-за снега, прямо как мои волосы. Он тогда ещё сказал вроде: «Потом заболеешь.», а я ему не поверила, никогда ведь не болею! Он тогда меня взял, я уж точно этого не ожидала, через плечо перекинул и понес к сугробу. Тогда всю попу и отбила! Боже, он таким дураком был, как в детском саду дети. Мы еще в снежки в тот вечер поиграли. Конечно же, он выиграл, кто бы мог подумать. А мне тогда на занятия надо было, а я вся мокрая, представляешь? Вся до нитки. А он смеялся. Смешно. Я еще на него обиделась, портфель накинула и пошла, он меня догнал, повалил на спину и навис надо мной. Я еще засмущалась, взгляд отвела блин, а он все равно смотрит! Дурачье… Потом засмущался, поднял меня на ноги, отряхнул от снега и улыбнулся, мол, ничего не было. Наивный. Я тогда знала, что искра пробежала. Жалко, что он это скрыл. Взгляды отводил и отводил, не вижу, думает, точно как ребенок. Он проводил меня до остановки. Мы сидели, грели руки в карманах. Я смотрела, когда автобус приедет. Еще помню, говорила до последнего, что автобусы не мои, а он верил. Сколько я тогда автобусов в мою сторону пропустила? Десять, не меньше. Мы прощались, знаешь как? Долго обнимались, очень долго. Я, кстати, не знаю, он тогда не хотел меня отпускать или я его. Скорее всего, оба. А когда мой автобус в очередной раз подошел к остановке, я быстро поцеловала его в щеку и прыгнула в транспорт так быстро, что он не успел меня за руку схватить, как двери закрылись. Его взгляд, который я напоследок увидела. Улыбка, яркая, как солнце. И махающая, красная из-за холода, рука. Я так хотела тогда сказать, что люблю его безумно, но черт, я как обычно все. Правда уже без заикания и глупых движений. Что же ты со мной делаешь?» Отъехав от монитора на небольшое расстояние, девушка с черными волосами протерла глаза. - Я так много в жизни не печатала, даже когда рассказывала Алье, как мы с Адрианом на пороге школы стояли. – Выдохнула Маринетт и повернулась к своей квами. - Я успела уснуть. – Протирая глаза, медленно просыпалась Тикки. Подлетая к горящему в темноте экрану, маленькая божья коровка прищурилась. - Все, что я смогла написать на сегодня, больше не могу. – Оправдалась мадам с васильковыми глазами. - Для начала – неплохо. Дальше будет лучше, Маринетт, сама это прекрасно знаешь, так ведь? – Квами поцеловала своими маленькими губками девушку в щеку. - Значит супер. – Сохранив первую главу своего рассказа в одной из папок на рабочем столе, Мари встала с кресла и потянулась: спина ныла, как могла. Сделав все дела для того, чтобы лечь спать, темноволосая решила, что сейчас ей не хватает лишь глотка свежего воздуха, для хорошего сна. Открыв люк своей комнаты, девушка вышла на балкон. Легкий, прохладный ветер поиграл с ее волосами и сразу же успокоился. Оперившись на тонкие черные прутья, она посмотрела на город. В данное время Париж был прекрасен, как никогда раньше. В домах уже давно погасили свет, и он остался только от фонарей, освещая улицы. Маринетт закрыла глаза, вдыхая кислород как можно глубже в свои легкие. Это единственное, чего ей сейчас не хватало – тишины. И вправду, казалось, что сейчас ни одной живой души нет. Будто все взяли и резко уехали из города, забыв о ней. Сейчас девушка была спокойна. Ничего не мешало ей думать и наслаждаться своими мыслями. Только иногда вьющий ветерок издавал свой голос, что только создавало улыбку на ее лице. Время 3:24, пора бы в кровать. Завтра будет неописуемо сложный день. Как и впрочем, все предыдущие.