Бьётся блюдце, будто сердце Кровью пачкает паркет. И кошка бросила котят, А значит, истины всё-таки нет. Резать руки краем острым — Как же это страшно просто. И кусает Аспер Иксу, Как змея себя за хвост. Asper X, «Змея»
И опять замкнётся круг, Птица выпорхнет из рук. Хохочет Дьявол за спиной твоей. Эгегей! Эгегей! Пикник, «Опиумный дым»
Мы как трепетные птицы Мы как свечи на ветру. Дивный сон ещё нам снится, Да развеется к утру. Пикник, «Мы как трепетные птицы».
Барти открыл глаза и обнаружил, что находится в своей постели. Ему было страшно, видимо, от тяжёлого сна. Да, не надо было варить зелье для разрушения иллюзий в каморке. Надо сказать, что это зелье надо варить либо в хорошо проветриваем помещении, либо на открытом пространстве, а он его в каморке своей варил и надышался паров. Может быть, этот сон — результат именно этих паров? Ведь Барти еле спасли, когда он надышался их, отделался лишь двенадцатью днями в госпитале. И то ему повезло, а то ведь мог и помереть. Барти подошёл к окну, боясь разбудить своих соседей и открыл его. Шесть тридцать пять, очень рано. В его ушах стоял стук колёс, звон цепей и чей-то крик. Нет, зря он пренебрёг правилом безопасности, желая добиться лучшего результата. В прочем, не только это беспокоило его. Дело в том, что Барти часто общался с теми, кто вошёл в ряды Волан-де-Морта, с которыми сблизился на почве любви к Тёмным Искусствам. Барти сам видел Лорда, который вызывал в нём одновременно и страх, и почтение. Во всяком случае, тот ценил достижения Барти во многих дисциплинах и выказывал своё расположение юнцу, что не могло не греть тому душу — ведь он так хотел получить подобное от отца. Но душу терзали сомнения — а правильно ли он поступит, если получит Метку? Внезапно его сковал сильный холод, а тело пронзила боль, да так, что Барти не удержался на ногах и упал на пол, опираясь лишь на руки и колени, тяжело дыша из-за нехватки воздуха, а когда непонятный приступ прекратился, воровато оглянулся — не видел ли кто? К счастью, никто не проснулся. Барти подполз, как и был, на четвереньках, к своей кровати и сел на неё, схватив своё лицо руками, словно это было его привычкой, хотя это было не так. Или он всё же так делал часто? Чертовщина, одним словом. Вдруг Барти пронзила голову странная, даже дерзкая мысль — написать домой. Написать, что ему плохо, что он едва ли не умер, попросить отца, чтобы он исполнил хоть одну просьбу сына и разрешил побыть дома хотя бы пару недель. Насчёт учителей, в частности Дамблдора, Барти не волновался — тот разрешит, если попросить, парень это знал, а вот отец… А может, он пожалеет своего сына, хотя это звучало весьма безумно? Барти не стал терять времени, поэтому покинул гостиную своего факультета, стараясь идти тихо, чтобы никому не попасться на глаза, особенно Филчу. Это было трудно, учитывая то, что Барти едва ли не валился с ног, которые были практически ватными. В конце концов он добрался до совятни, где присел, чтобы передохнуть и как-то разобраться в том хаосе, что плясал у него в голове. Прислушавшись и поняв, что никого рядом нет, он достал пергамент, чернила и перо и начал выводить письмена на пергаменте, хотя его руки чуть дрожали — от волнения и слабости. Он писал домой о том, как ему плохо, как он провёл двенадцать дней в госпитале и что ему нужно было домой, хотя бы на неделю — придти в себя, а то, что упустит по учёбе за это время, он наверстает. Раньше бы он не отпросился, но сейчас он на пределе. Кто-то лёгкий присел на плечо парня и ласково ущипнул клювом за ухо. Это была Энел, сова Барти, спокойная птица, любящая своего хозяина, которой он был сейчас весьма рад и даже не только потому, что она должна была отнести его письмо домой, но и просто её обществу. — Привет, Энел. — Шепнул он, поглаживая пальцами её пёрышки на спинке. — А теперь пересядь так, чтобы быть передо мной, так. Энел послушно перелетела на насест впереди Барти, хлопая крыльями и подростку пришлось шикнуть на неё: — Тише, Энел. — Шепнул он. — Если нас услышат. — Прислушавшись и не услышав ничьих шагов, он вновь обратился к сове: — Лети, Энел. Может быть, ты спасёшь меня, совушка… При этих словах в его голове появился образ некой маггловской девочки со спокойным лицом и короткими чёрными волосами, дующей на чёлку, однако этот мыслеобраз пропал. «Чертовщина» — подумал Барти, а потом привязал к совиной лапке письмо, шепча ей о том, как ему важна сейчас помощь: — Лети ко мне домой и передай отцу. Может, я ещё спасусь. Энел посмотрела на хозяина и в её взгляде было сочувствие. Видимо, она понимала, что случится с хозяином, но чем могла она помочь. Затем она улетела, оставив бедного хозяина наедине с хаосом в голове. *** Как и следовало ожидать, отец не захотел, чтобы Барти возвращался домой в учебное время. Ответом на просьбу о помощи было обвинение мальчика в лени, хотя Крауч-старший мог спросить любого из преподавателей в Хогвартсе о здоровье сына и те бы сказали, что тот и правда перенёс отравление. А может, отец решил, что его сын просто специально надышался парами, чтобы поскорей вернуться домой. Читая ответ, Барти очень расстроился. Не, у него с отцом и раньше особо тёплых отношений не было, но сейчас отказ его очень сильно ранил, Барти даже показалось, что у него из груди течёт кровь, но видение быстро пропало. Быстро, пока никто не видел, Барти бросил пергамент в огонь, лишь ненадолго задержав взгляд на том, как язычки пламени пожирают сухие слова отца, написанные на несчастном куске пергамента. И всё же у Барти возникло ощущение, будто он уже пережил подобный отказ и не раз. Он просил помощи о того, кого обожал, но тот даже не обратил внимания на Барти. Но кто это и когда это было? Юный Крауч вышел из гостиной, направляясь в своё укрытие, где практиковал Тёмную Магию и внезапно встретил Регулуса Блэка, своего знакомого со Слизерина. — Ты сегодня бледный, Барти. — Сказал Регулус. — Ты не первый, кто мне это сказал. — Ответил Барти. — Меня вообще приняли за привидение позавчера. Барти сказал чистую правду — когда его выписали, то действительно девочки со всех факультетов, не сговариваясь, принимали его за приведение, правда, реагировали по разному. Да и парни тоже. Барти даже показалось сейчас при этих воспоминаниях, что сейчас он и правда лишь тень, а всё, что его сейчас происходит вокруг — лишь бред, бред мёртвой души… Чёрт, чем он там надышался же? — Барти. — Регулус дёрнул его за плечо. — Ты не забыл? — Чего не забыл? — Сказал Барти и в душе похолодело. Мерлин, какой знакомый приступ, но где же он его испытывал и когда? — Ты сегодня совсем плох, Барти. — Сказал Регулус, покачивая головой. — Всё хорошо, Рег. — Сказал Барти и скорячил что-то наподобие улыбки. — Ты ещё изнанку мою не видел. — Какую изнанку? — Удивился Регулус. — Барти, ты что, допустил ошибку, когда Тёмные Искусства практиковал? — Не будь трусишкой, Рег. — Усмехнулся Барти. — Я шучу. Он смеялся, а сам подумал, что значит «изнанка» и откуда он про неё слышал? Уж точно не изнанка одежды, это он понял наверняка. — Что ты мне хотел сказать, Рег? — К представителю семейства Блэков он обратился скорей для того, чтобы хоть как-то пробить туман в своей голове. — Он ждёт тебя сегодня, Барти. — Коротко сказал Регулус. — Так сказала Беллатриса. О ком они говорили, не было нужды объяснять — они и так понимали, что речь идёт о Тёмном Лорде, о самом могущественном тёмном волшебнике 20 века. Внутри у Барти подняла какая-то волна и в его голове всплыло письмо от отца: «не вздумай даже просить о возвращении домой в учебное время, лентяй. Ишь чего удумал — меня опозорить». Вот как он со своим сыном, который только недавно чудом избежал смерти, козёл безрогий. Затем Волан-де-Морт, который смотрел на Барти с улыбкой, когда тот показывал ему, на что способен. Ему очень захотелось увидеть Лорда, который хоть и пугал иногда юношу, но в то же время восхищал. Во всяком случае, в эту минуту он стал предпочтительней отца, который был лжив и явно завышал нос. «Будь, что будет» — решил Барти про себя и сказал Регулусу: — К чёрту всё. Пусть он узнает, что я сегодня приду. — Хорошо. — Ответил отпрыск древнего рода. — Только приди, а не то гнев его страшен. После разговора Барти внезапно показалось, что этот разговор уже был, точь в точь, как сейчас, будто всё повторяется. Почему? Вдруг в его голове раздался отчаянный крик, такой знакомый, будто когда-то так кричал он сам, но как сегодня с ним это происходило, он не мог вспомнить, когда он так кричал. Эти мысли прервались хлопаньем крыльев — это была Энел. Птица села на плечо хозяина и клюнула в ухо, чем вызвала его недовольство. — Энел, ты чего? — Удивился Барти. — Почему ты меня клюнула? Сова заухала, словно в припадке, хотя она обычно была спокойной. — Успокойся, совушка. — Сказал он. — Всё будет хорошо. Сова на минуту успокоилась, но потом улетела куда-то, чем немного расстроила хозяина. Впрочем, горевал он не долго: может, она ещё вернётся к нему? Зато он принял решение и вряд ли его поменяет. Или он не прав? Да, день действительно сумасшедший. А что если она не зря улетела? *** — Эй, Энел! — Кричал Барти, который час блуждая по лесу в поисках своей совы. Час назад он пытался применить поисковые чары, но они, как ни странно, не помогли. В его голове поплыл туман и ему показалось, что всё это уже было, что всё повторяется. — Она улетела. — Внезапно сказал кто-то за спиной, заставив Барти подскочить и выйти из этого мысленного тумана. — Остолбеней! — Тёмного заклинания он решил не применять пока, решив, что хватит простого боевого. Но когда он увидел, кто его окликнул, удивился так, будто в него самого запустили Остолбенеем. Старый знакомый, которого, кроме Барти, никто не видел. Хотя знакомым назвать его было сложно — Барти ведь совсем не знал, кто этот человек, кроме того, что он был ни из Министерства, ни от Пожирателей. И у него не было имени. — Что ты здесь делаешь? — Спросил Барти. — Откуда ты? — Ты делаешь ошибку, Барти. — Сказал странный человек, вызвав у юного мага удивление: ведь раньше он никогда не называл его по имени. — Нет. — Резко ответил Барти и достал палочку, но не запустил смертельного заклинания или хотя бы мучительного. Он был ещё молод и его нутро не хотело творить большой беды. — Что ты имеешь в виду? — Беги. — Сказал человек без имени. — Ты должен бежать, пока не поздно. Барти растерялся, но виду не подал. Хотя это было сложно. Только недавно он был рад, что идёт к Лорду, а сейчас сомневался в правильности решения, а хуже всего то, что он понятия не имел, что делать ему. И куда бежать? Если только домой, но письмо отца… Нет, бежать ему некуда. — И куда мне бежать? — Спросил Барти. — И от чего? Что тут вообще происходит? Почему всё вокруг выглядит, как будто это… бред какой-то? Это что, последствия паров зелья, которое разрушает иллюзии? — Успокойся, Барти. — Сказал человек без имени и подошёл к нему. — Ты начинаешь думать в верном направлении. Просто сосредоточься. Скажи — что было вчера? Барти задумался. Так, что же было вчера? Ему было плохо и Флитвик даже отпустил его пораньше, это он точно помнил. Ещё он был в библиотеке, читал книгу о маховиках времени, вроде вот и всё. Но почему ему сейчас вспомнился этот самый Человек Без Имени, который просил прощения у Барти, но за что? — Я не знаю, как тебя зовут, но я устал сегодня от этих странностей. — Выдохнул Барти. — Я знаю, ты не отца и не от Лорда. И не от Дамблдора. Может ты знаешь, что происходит? — Ты мне доверяешь? — Недоумевал Человек без имени, потом он улыбнулся. — Это хорошо, Барти. С этими словами он подошёл к убравшему палочку Барти и посмотрел прямо в глаза. — Слушай, как там твоя левая рука? — Спросил он и Барти отвернул рукав, чтобы посмотреть, как там Чёрная Метка и испугался — её не было. Впрочем, испуг прошёл, когда он вспомнил, что Метку он должен получить сегодня. Но почему он думал так, будто у него уже была Метка? И почему у него возникло ощущение, будто она пропадала уже? — Мерлиновы панталоны! — Воскликнул Барти. — Как это так? — Метка у тебя уже была, Барти. — Сказал человек без имени. — Скажи, тебя не удивляет, что я не применяю чар, но знаю твои мысли? Юный маг оказался в полной растерянности. Где-то заухала сова, а глаза застил туман, серый, бесконечный… Он увидел, как убегал от дементора, но затем был провал во тьму и холод. Он услышал, как бряцают цепи на нём, какую-то женщину с тёмной кожей, но белыми волосами, девочку с синими глазами, у которой было спокойное и доброе лицо, мать, почему-то в бинтах с проступавшей кровью… Это всё было так, будто уже происходило с ним, но ведь этого не было! Нет, это какой-то бред. И Лорд, который выглядел иначе, чем тогда, когда Барти видел его, но это был именно Лорд, его кумир, его покровитель, заменивший отца… и предатель, который бросил несчастного Барти, как и отец сегодня, отказав родному сыну в помощи. И прыжок в неизвестность… «Снилось ли Чжуан-Чжоу, что он бабочка, или бабочке снилось, что она Чжуан-Чжоу?» — вспомнилась Барти притча, которую обсуждали студенты с Рейвенкло. Тогда он лишь усмехнулся про себя, а теперь ему было не до смеха — ведь он сам сейчас был на месте тех самых Чжуан-Чжоу и бабочки. — Помоги мне. — Сказал Барти. — Хотя бы словом. Человек без имени покачал головой: — Я не могу тебе сказать. Прости. — Сказал он. — Но ты должен сам понять. Где-то вдалеке заухала сова и Барти задумался, напрягая голову. Сначала ему вспомнился какой-то поезд, но не Хогвартс-экспресс. Затем ему почудилось, что он пытается убежать от какой-то страшной чёрной тени, затем голубоватый свет, цепи на теле, затем некий прыжок в какие-то тёмные воды, при этом голова Барти очень сильно болела. — Давай, Барти, вспоминай, зачем ты прыгал в эти воды. — Говорил тот странный человек, пока юный маг корчился, сжимая свои виски. — Мне больно, как там тебя? — Воскликнул Барти. — У меня очень болит голова. — Спокойно, Барти. — Сказал Человек без имени. — Это не легко, но надо, надо. Это пройдёт. Услышав это, Барти напрягся сильней, но толков вспомнить не мог. Разве что словно «иллюзия», а затем… Поезд, голубоватый холодный свет, холод, цепи на нём, какие-то люди, разъярённый отец, который выглядел несколько иначе, а именно старше и словно частично состоял из камня, а ещё мать, из-под одежды которой выглядывали бинты. Что это? — Вспомнил? — С тревогой спросил Человек без имени, приблизившись к Барти. — Значит, этот день не первый раз происходит? — Удивился Барти. — Вот именно! — Воскликнул Человек без имени. — И не первый раз я говорю тебе — не иди к Лорду. Барти присел и задумался. Не идти к Лорду, а куда? Дома его не ждут, а больше некуда. В Хогвартсе — найдут и приволокут к Лорду. — А куда мне идти, если не к Лорду? — Задал он этот вопрос собеседнику. — Мне некуда бежать и негде спрятаться. — Барти, думай. — Ответил тот. — Ты ведь не дурак, надеюсь. — Я постараюсь сбежать. — Сказал Барти. — Может, мне удастся? — Беги. — Сказал Человек без имени. — Беги, Барти. И помни — ты должен принимать решения сам. Я не смогу тебя спасти. Прости меня. Барти сел на траву и посмотрел на небо, где уже плыли облака. Странный человек уже исчез, поэтому он остался один, наедине со своими мыслями. Интересно, правду ли говорят полукровки и грязнокровки о том, что там кто-то есть? С этой мыслью он встал и прислонился к ближайшему дереву, прижавшись к нему щекой. В какой-то мере он был благодарен этому своему «призраку». Что, своему призраку? А может, он правда призрак и всё здесь — обман? Но почему он так хорошо ощущает кору этого дерева, почему ощущает этот ветер своей кожей? А тем временем в голове поднялся вихрь из образов и событий, таких знакомых и незнакомых. Что это такое? *** Барти Крауч-младший уже минут десять смотрел на Рабастана Лестрейнджа, присевшего под сосной, в кроне которой он нашёл своё убежище. Ветки сосны, конечно, хорошо скрывали паренька, но если Рабастан полезет на неё или захочет проверить магией, то его это не спасёт. Трансгрессировать тоже не выход — есть вероятность, что Рабастан заметит. «Гений, Мерлин меня дери! Не мог лучше придумать, позор всего факультета.» — Мысленно проклинал себя Барти, чувствуя, как его руки и ноги немеют. Будет глупо, если он просто так возьмёт и свалится на землю и кости переломает. А тут ещё и этот Рабастан не уходит, как назло. Как долго он тут проторчит? Или он чувствует, что Барти прячется здесь и поэтому не хочет никуда уходить? Вот он посмотрел вверх и внутри паренька всё замерло. Опять этот холод, который течёт вместо крови по жилам, сколько уже можно. «Только бы пронесло, только бы пронесло» — молил он мысленно. К счастью, ветки оправдали ожидания юного Крауча, так как Рабастан встал и куда-то отошёл, а Барти с облегчением выдохнул. Прождав ещё минут так десять и убедившись, что Рабастана нигде нет, он слез с дерева. Вид у него был тот ещё: растрепанный, вся одежда была в чешуйках от коры, даже в волосах была хвоя. Зато на лице появилась кривая улыбка и он обнял сосну-спасительницу. Кажется, ему повезло на этот раз. Вот только на смену эйфории пришла мысль о том, что он будет делать дальше. Ну, не пришёл он сегодня на посвящение, а дальше что? В Хогвартсе есть студенты, которые являются Пожирателями Смерти, они могут сдать Барти. А если Лорд решит, что Барти его предал и покарает? А ведь методы Лорда весьма жестоки — он может подвергнуть Барти Круциатусу, убить его и хорошо, если Авадой, а то и взять и перебить семью провинившегося. Тут Барти стало жаль даже отца, не говоря уже и о матери. Да, может он и злился порой на неё из-за того, что она соглашается с отцом, вплоть до желания ударить, но мысль о том, что с ней может произойти нечто кошмарное, вытеснила эту временную ярость из головы напрочь. Слова Человека без имени, что вокруг только иллюзия, тоже куда-то пропали, тем более, что всё вокруг ощущалось вполне реальным. А если сообщить Дамблдору по попытке завербовать его? Нет, есть риск, что шпионы Лорда донесут и Краучей не успеют спасти, хотя бы мать. Куда же бежать? С этими мыслями Барти рухнул и посмотрел на небо, где уже появились первые звёзды. Интересно, знают ли ответ на его вопросы и если знают, то как он сейчас об этом узнает? Надо сказать, Барти любил иногда глядеть на звёзды и даже мечтать, но к сожалению, в последнее время он стал это делать меньше, а сейчас ещё мешали тоска и страх, разлившиеся внутри него. Он словно раскололся внутри себя надвое — с одной стороны, ему говорили, что нужно избежать получения Метки, слова о том, что всё сейчас вокруг иллюзия, а также закравшаяся мысль о неком испытании, подозрение, что Лорд предаст его и дурные предчувствия, так похожие на затёртые воспоминания, а с другой — все те надежды, которые он возлагал на статус Пожирателя, страх, что он потеряет друзей из рядов Пожирателей, а ведь других у него и не было и что он наживёт себе страшных врагов. А ещё некое чувство, которое он испытывал к Лорду, так похожее на любовь сына к отцу. И кого он предаёт в итоге? Барти в последний раз поднял голову и посмотрел на звёзды в этот вечер. Солнце тем временем совсем скрылось за горизонтом и звёзд стало больше. А что если там нет никого вовсе и всё это сказки? Подумав об этом, он направился в Хогвартс — помыться и переодеться. А дальше неизвестность. *** — Где ты шлялся, Крауч! — Прошипел Рабастан, когда увидел явившегося Барти. — Я искал сову. — Ответил Барти. — Она улетела сегодня и так и не вернулась. — Нашёл оправдание! — Шикнул он и собрался уже подвергнуть его Круциатусу, но что-то заставило его передумать. — Впрочем, ты явился. А то ведь ты сам знаешь, что было бы. С тобой и твоей мамочкой. — Эти слова Рабастан произнёс уже с ухмылкой. — Ещё одно слово в адрес моей матери и я тебя прикончу заклинанием для нарезки овощей. — Шикнул Барти. — Ты сам знаешь, что им можно убить. — Да ну? — Рабастан сделал недоверчивое лицо, видимо, не понимая слов паренька, который, как и утром, просто валился с ног. — Не веришь? — Спросил Барти. — Не придти я сегодня за Чёрной Меткой, я бы проверил бы это на тебе прямо сейчас. Не хочу портить Лорду настроение. Тут Барти стало холодно и появилось ощущение, будто на нём появились цепи, давящие совей тяжестью. Он почему-то представил мать, которая стояла перед ним вся в бинтах и в её глазах блестели слёзы и ему сразу стало очень тоскливо. Виду, он однако не подал — не хватало только потерять лицо перед новыми соратниками. Но вот уже началось посвящение и Барти вместе с другими устремился в залу, не обращая внимания ни на кого. Ему вновь стало дурно, в его теле воцарился холод, словно кровь заледенела у него в жилах. Вот он уже стоял в рядах Пожирателей, ожидая, пока Лорд его позовёт к себе. Барти был слаб, хотя и старался держаться ровно, хотя это сложно, когда в душе надежда смешалась со страхом. На что надеялся только — на то, что он получит с Чёрной Меткой признание и любовь других людей или на то, что ему удастся избежать это Метки и вместе с ней всех ужасов жизни Пожирателя? И чего боялся — что его отвергнут или он… погибнет? Словно он одновременно хотел стать Пожирателем и хотел избежать этого. Куда забрёл Барти Крауч-младший в поисках себя, признания и любви, ещё не ставший фанатичным и безумным убийцей и шпионом, а просто мальчик, который потерялся и бежал со всех ног вперёд за мелодичным зовом к пропасти, в которой кишели змеи? Вот сорвётся он, захватят его змеи в свои кольца и укусят, смешав его кровь со своим ядом и станет он таким же, как и они. Как в страшной сказке, которой пугают детишек. И его вроде бы предупреждали… — Барти Крауч-младший! — Прозвучал голос Тёмного Лорда, предводителя, вдохновителя и наставника Пожирателей Смерти, пробив пелену в голове Барти и тот поспешил выйти к будущему повелителю. Пришёл его час, вот только звёздный он или всё же час гибели — это не ясно. — Я здесь, мой Лорд. — Барти старался говорить ровно, чтобы скрыть то, как ему плохо физически и душевно. — Ты пришёл, мой мальчик. — Лорд довольно улыбнулся, что одновременно и успокоило, и напугало Барти. — Я не мог не придти, мой Лорд. — Робко сказал он, раболепно глядя на своего кумира и вдруг в его тело вновь впились невидимые цепи, удушая его, разрывая плоть и ломая кости. Да, этого не было видно, но зато ощущалось именно. И будто всё это уже было, только теперь ещё хуже. — Ты радуешь меня, мой мальчик. — Лорд улыбался, располагая к себе Барти, у которого внутри вновь всплыла волна эмоций. Страх, отчаяние смешалось в нём с сыновьей любовью к Лорду, поэтому Барти сейчас стал похож на трепетную птицу, на свечу, которая почти гаснет на ветру, на зверя, который оказался в кольце огня. «И чем я тебя радую? Своими мучениями?» — Внезапно мелькнула мысль в его голове. Холод, опять этот мерзкий и надоевший холод и густой серый туман… Стук колёс, звон цепей, его собственный плач и крик в тишине… Какая-то синеглазая девочка с короткой стрижкой, смотрящая с сочувствием, женщина с тёмной кожей и серебряными волосами, которая так загадочно улыбается, отец с куда более злым взглядом, чем обычно, мать в тёмно-синем платье и бинтах, на которых проступила кровь, Человек без имени, так похожий на Барти, только старше, который пытается его спасти от участи хуже смерти… О Мерлин! — Мама… — Шепнул Барти, опустив глаза. — Подойди ближе, мой мальчик. — Позвал его Лорд и Барти подошёл к нему, несмотря на то, что его ноги были практически ватными. — Молодец, мальчик. А теперь клянись мне! — Эти слова Лорд произнёс уже громче, так, чтобы все слышали. Барти вздохнул, пытаясь избавиться от ощущения цепей на теле. «Что делать, что делать?» — заметались мысли у него в голове, которая просто гудела от боли. — Я клянусь, мой Лорд. — Начал Барти, повторяя слова клятвы, а холод стал ещё сильней. В ушах прозвучали чьи-то крики, стало невыносимо, он даже запнулся на словах клятвы. — Что случилось? — Спросил его Лорд и Барти на миг поднял глаза, встретившись взглядом со взглядом Лорда. Холодным, жестоким, даже змеиным был тот взгляд, но он словно смотрел прямо внутрь Барти, отчего тот даже вздрогнул. В его голове появились как бы два не понятно чьих голоса: один кричал «Беги, Барти, беги!», другой же шипел «Иди к своему Лорду, мальчик, иди к Лорду», от чего раздрай в его голове только усилился, даже не смотря на то, что он отвёл глаза. Он не понял, как закончил клятву, а Лорд поставил на его руку свою Метку. И только когда на белой коже руки появилось чёрное изображение змеи и черепа, а Лорд провозгласил Барти новым Пожирателем Смерти, шум в голове прекратился. Но радости это не принесло, потому что Барти всё вспомнил. Он улыбнулся, а из глаз тихо покатились слёзы. Он опять проиграл, он не смог, не справился. — Поздравляю тебя, Крауч-младший! — Сказала Беллатриса. — Мы будем теперь вместе уничтожать врагов Лорда. Разве это не здорово? — А я думал, ты убежишь. — Вмешался Рабастан, который и здесь не удержался от насмешек. — Ничего, всё хорошо. — Тебе выпала большая честь, Бартемиус Крауч. — Подошёл Родольфус, брат Рабастана и муж Беллатрисы, как всегда хладнокровный и ровный. — Надеюсь, ты оправдаешь надежды Лорда. — Можно вы все на Альфу Центавру пойдёте пешком? — Усталым голосом сказал Барти. — И вы, и ваш Лорд. Метнули ли в него Непростительными или нет, но только он почувствовал, словно в него впилась горящая стрела и его заволокла тьма… *** Барти вновь оказался в чёрной пустоте. Цепи стали тяжелей, дышать трудней, к тому же прибавился кашель, да такой, что Барти бы не удивился, если бы он начал харкать кровь. Чувствовал себя он скверно, даже хуже: холод стал сильней, цепи тяжелей, да ещё впились так, будто разрывают его. Он слышал за своей спиной чей-то смех, но из-за непроглядной тьмы он не видел тех, кто смеялся над ним, над его промахами. Опять проиграл, ничтожество, противный мальчишка. Ну, ладно один раз, ну на второй раз уж точно можно было выйти. Какого флобер-червя он вообще поплёлся к Пожирателям, ведь мог не пойти и ждать освобождения? Почему он, возвращаясь в те дни, когда он ценил этого подлого Лорда, как отца, поддался тем чувствам, хотя вспомнил о предательстве? Слабый, ничтожный Барти. Правду говорили ему, что он родился под несчастной звездой. — Кто свой путь потерял, пусть летит вниз. — Прошептал Барти себе под нос слова, услышанные в далёком детстве. Вдруг он увидел огни вдалеке. Огни? Откуда огни? Впрочем, огни не так пугали, как некий хрип, раздававшийся то тут, то там, отличавшийся при этом ритмичностью и именно этим и пугала. Словно где-то прятался чей-то разум и этот разум не предвещал ничего хорошего. (1) — Так когда же это прекратится? — Закричал Барти, раздираемый болью, страхом и холодом. Сейчас он как никогда был похож на маленького птенца. Изуродованного, бескрылого, уставшего, слепого и голодного. Впрочем, глаза ему вернули, а всё остальное нет. — Нельзя было тебе к Лорду идти, пока ты был жив. — Послышался чей-то знакомый голос и Барти увидел перед собой… Человека без имени собственной персоной. Сейчас он не мог чётко разглядеть его черты, но того, что можно было рассмотреть, было вполне достаточно для Барти. — Ты же знаешь, что я об этом сожалею. — Ответил он. — Я не хочу в инферно. Я хочу вернуться к матери без цепей. И… То, что тут хрипит, оно не съест меня? — Ну ты как ребёнок. — Усмехнулся Человек без имени. — Нет, оно просто пугает. Просто ты чего-то боялся раньше, вот оно тебя и мучает. — Понимаю. — Ответил Барти. — И ещё… Я могу… Помочь кому-нибудь? — Помоги себе сначала сам. — Ответил Человек без имени. — Скоро ты опять проснёшься в своей постели. И будь добр вспомнить, где ты находишься и попытайся выбраться. А всё остальное потом. — Я не знаю, кто ты и почему ты приходишь ко мне, но… — Сказал Барти. — Я хотел тебе сказать… Спасибо. *** Две недели назад ученик факультета Рейвенкло (2) Барти Крауч-младший варил зелье для разрушения иллюзий в каморке, желая потренировать навыки, однако, забыл что варить его надо либо на открытом пространстве, либо в хорошо проветриваемом помещении, чтобы не отравиться его парами. В итоге Барти, не известно каким чудом найдённый, провалялся в госпитале двенадцать дней, а сейчас проснулся в своей кровати в гостиной родного факультета с больной головой и совершенно дурным настроением. Пошевелив конечностями, он понял, что они затекли и решил встать. В голове у него творился полный бардак, в ушах стоял звон цепей, стук колёс и чей-то хрип, а перед глазами плыла тьма и какие-то огни. — Мама. — Тихо простонал Барти и помотал головой в разные стороны. Он посмотрел на часы и узнал, что сейчас шесть тридцать пять. Странно, однако очень странно. С этой мыслью Барти встал с кровати и пошёл к окну, при этом он чуть было не упал, но чудом сохранил равновесие, а дойдя до окна, открыл его, впуская спасительный свежий воздух, вдыхая который, Барти почувствовал себя намного лучше. Нет, зря он пренебрёг правилом безопасности, желая добиться лучшего результата. Потом ему вспомнился Лорд Волан-де-Морт — великий темный волшебник, который ждал сегодня Барти на посвящение в Пожиратели Смерти. Лорд был жесток порой, но силён, его речи о превосходстве чистокровных находили оклик в душах и сердцах многих волшебников. Самого же Барти туда влекло несколько другое, не столько борьба за власть чистокровных, сколько то, что Лорд был, при всей своей суровости, приветливо относился к Барти, в частности ценил достижения юнца, которые действительно были впечатляющими — в общем, давал ему то, что Барти ждал от… своего отца, Бартемиуса Крауча-старшего, чиновника из Министерства, которому карьера была дороже семьи, по всей видимости. При мысли об этом Барти сковал сильный холод, а тело пронзила боль, да так, что он только чудом не упал, опершись о подоконник, тяжело дыша из-за нехватки воздуха, а когда непонятный приступ прекратился, оглянулся на спящих соседей — не разбудил ли кого? К счастью, никто не проснулся. Барти опёрся руками на подоконник и уронил лицо в ладони. В его голове возник вопрос — а правильно ли он делает, что идёт к Лорду? Может, всё дело в том, что он иногда побаивался его, особенно когда тот демонстрировал Непростительные. А тут ещё какой-то страшный сон. Чертовщина, одним словом. Барти плюхнулся в кресло, развалившись в нём и запрокинув голову. Он понимал, что запутался, совсем запутался и нужно было что-то решать, но вот что? Может, покинуть Хогвартс? Учителя отпустят, а вот как отреагирует отец? Ему сразу вспомнился сон, который ему сегодня снился — словно он пишет домой с просьбой принять его и получает отказ, затем второй раз пишет домой и снова получает отказ. Почему-то из его глаз потекли слёзы. «Нет, Барти, тебе нужно придумать что-то другое» — Подумал он. Рейвенкловцы спали, когда Барти вышел из спальни и побродил по залу гостиной, ступая босыми ногами по полу и трогая пальцами стены. Всё это время ему казалось, что он поступает неправильно, что он должен идти в совятню и писать письмо домой, а перед его глазами стоял образ сочувственно глядящей на него его совы Энел. Почему это происходит с ним? — Может, не стоит писать письма? — Спросил Барти самого себя, а потом решил глянуть в окно. Студенты Рейвенкло жили в самой высокой башне Хогвартса, поэтому они имели возможность полюбоваться видами Хогвартса с высоты птичьего полёта. Барти это делал не очень часто, но сейчас ему хотелось вдохнуть свежего воздуха и поэтому он открыл окно и едва ли не выпал в него, еле успев уцепится за раму. — Ох. — Только и успел сказать Барти, а потом посмотрел вдаль. Как же всё-таки красиво — Запретный Лес, озеро, замок весь, как на ладони. И небо вдалеке, красивое синее небо, озарённая ранними лучами рассвета. — Красиво. — Вздохнул Барти, с некоторым трудом садясь на раму и свесив ноги наружу. Сколько лет он так не делал, боясь, что ему сделают замечание, а сейчас, пока все спят, почему бы не сделать это? Но даже это не избавило его от чувства тяжести, хотя она и стала меньше давить. Мысль о письме так и не захотела уходить из его головы, как и мысль, что нужно избежать Чёрной Метки, но как? А может, прямо сейчас сползти с окна наружу, чтобы упасть вниз и разбиться вдребезги? Что ж, Лорд точно не придерётся, почему не пришёл на церемонию. Впрочем, эту мысль вытеснили сразу две мысли — одна бурчала, что Барти и так мёртв, а вторая ругала его и напоминала о матери с слабым здоровьем, которая точно не переживёт этого. — Да, Барти, ты идиот. — Сказал он себе и вдруг увидел, как откуда-то прилетел ворон, судя по размерам, молодой. Он влетел в открытое окно, покружил и присел рядом с Барти, как-то странно поглядев на удивившегося парня. — Ты чего здесь забыл? — Обратился к нему Барти. — У меня для тебя ничего нет. — Кррау! — Каркнул ворон и Барти в этом карканье послышалась своя фамилия — «Кррауч». Тем временем ворон облетел зал гостиной Рейвенкло, пролетел вокруг Барти, затолкнув того вовнутрь помещения, едва он начал падать наружу, оглянулся последний раз, каркнул и улетел. — Пошёл я обратно. — Сказал себе Барти, закрыв окно. Это было очень странное утро — к такому выводу пришёл Барти, вернувшись в свою постель. Письмо домой писать он не стал — всё равно он был уверен в том, что ему откажут. И не напрасно. *** … Пергамент со словами отказа еле держался в дрожащих бледных пальцах Барти «не вздумай даже просить о возвращении домой в учебное время, лентяй. Ишь чего удумал — меня опозорить» — эти слова били по Барти, словно дубиной. Отец против того, чтобы Барти сбежал домой и это очень огорчило мальчика, что остался один на один с необходимостью сделать страшный выбор… — Чёрт! — Ругнулся Барти и встрепенулся. Сейчас он просто прикорнул в кресле и вот ему почудилось, хотя никакого письма он не получал. И как он мог получить письмо, если это был ответ на письмо, которое он никуда не оправлял? Странно, почему ему мерещилось ещё и то, как он пишет письмо домой, как разговаривает с Энел, своей совой и прочее. Словно это происходило с ним и он что-то нарушил сегодня. Но будто этого не достаточно, но только для чего? Юный Крауч вышел из гостиной, направляясь в своё укрытие, где практиковал Тёмную Магию и внезапно встретил знакомого, который являлся никем иным, как Регулусом Блэком со Слизерина. — Ты сегодня бледный, Барти. — Сказал Регулус. — Ты не первый, кто мне это сказал. — Барти сказал это практически на автомате. — Меня вообще приняли за привидение позавчера. Он говорил чистую правду — когда его выписали, то действительно — и девочки, и парни принимали его за привидения, причём со всех факультетов. Барти даже показалось сейчас при этих воспоминаниях, что сейчас он и правда лишь тень, а всё, что его сейчас происходит вокруг — лишь бред, бред мёртвой души… О, Мерлин, почему всё происходит так, будто это уже было? — Барти. — Регулус дёрнул его за плечо, вырывая таким образом из транса. — Ты не забыл? — Чего не забыл? — Сказал Барти и в душе похолодело. Опять этот приступ и… почему опять? — Ты сегодня совсем плох, Барти. — Сказал Регулус, покачивая головой. — Всё хорошо, Рег. — Сказал Барти и выдавил нечто похожее на улыбку. — Ты ещё изнанку мою не видел. — Какую изнанку? — Регулус явно удивился. — Барти, ты что, допустил ошибку, когда Тёмные Искусства практиковал? — Не будь трусишкой, Рег. — Барти усмехнулся. — Я шучу. То, что речь шла явно не о изнанке одежды, Барти это понял. Как и то, что это связанно со всеми этими странностями. — Что ты мне хотел сказать, Рег? — Спросил он, хотя ему казалось, что он знал, каким будет ответ. — Он ждёт тебя сегодня, Барти. — Коротко сказал Регулус. — Так сказала Беллатриса. О ком они говорили, не было нужды объяснять — они и так понимали, что речь идёт о Тёмном Лорде, о самом могущественном тёмном волшебнике 20 века. Барти почувствовал внутри себя ледяную волну, которая поднялась откуда-то с живота и до головы. Ему вспомнился отец, который никогда не был им доволен, от которого в лучшем случае он мог получить разве что сухую похвалу, зато мог вывалить на сына кучу претензий за небольшой промах, чего уж там говорить о тепле. Затем Волан-де-Морт, который смотрел на Барти с одобрением и даже небольшой улыбкой, когда тот показывал ему, на что способен. Парню очень захотелось увидеть Лорда, который хоть и пугал иногда его, но в то же время восхищал. В данный момент ему показалось, что он сейчас хочет видеть Лорда и что он ему сейчас предпочтительней отца. «Будь, что будет» — решил Барти про себя и сказал Регулусу: — К чёрту всё. Пусть он узнает, что я сегодня приду. — Хорошо. — Ответил Регулус. — Только приди, а не то гнев его страшен. После разговора Барти внезапно показалось, что этот разговор уже был, точь-в-точь, как сейчас, будто всё повторяется. Почему? Вдруг в его голове раздался отчаянный крик, такой знакомый, будто когда-то так кричал он сам, но как сегодня с ним это происходило, он не мог вспомнить, когда он так кричал. Эти мысли прервались хлопаньем крыльев — это была Энел, сова Барти. Птица села на плечо хозяина и клюнула в ухо, чем вызвала его недовольство, ведь обычно она была довольно ласкова с ним и нередко была слушательницей его монологов, касающихся отца или ещё какой-нибудь больной темы. — Энел, ты чего? — Удивился Барти. — Почему ты меня клюнула? Сова заухала, словно в припадке, хотя она обычно была спокойной. — Успокойся, совушка. — Сказал он. — Всё будет хорошо. Сова на минуту успокоилась, но потом улетела куда-то, чем немного расстроила хозяина. Впрочем, горевал он не долго: может, она ещё вернётся к нему? Зато он принял решение и вряд ли его поменяет. Или он не прав? Да, день действительно сумасшедший. А что если она не зря улетела? *** — Эй, Энел! — Кричал Барти, уже который час блуждающий в поисках совы. И нет, поисковые чары не помогали. А может она на совсем улетела? Но почему? — Она улетела. — Внезапно сказал кто-то за спиной, заставив Барти подскочить и выйти из этого мысленного тумана. — Остолбеней! — Барти не хотел сейчас применять тёмного заклинания, ограничившись простым боевым. Но когда он увидел, кто его окликнул, удивился так, словно этим заклинанием попали в него самого. Старый знакомый, которого, кроме Барти, никто не видел. Хотя знакомым назвать его было сложно — Барти ведь совсем не знал, кто этот человек, кроме того, что он был ни из Министерства, ни от Пожирателей. И у него не было имени, поэтому для него он был Человеком без имени. — Что ты здесь делаешь? — Спросил Барти. — Откуда ты? — Барти, послушай, ты должен предотвратить ошибку. — Начал разговор Человек без имени. — Что? — Барти немного удивился тому, что сей таинственный парень назвал его по имени. — Барти, понимаешь, ты в который раз попадаешь в одну и ту же передрягу. — Продолжил Человек без имени. — Ну, вспомни, что происходило раньше? А? — Эу… — Только и произнёс Барти. — У меня с самого утра всё идёт наперекосяк. То одно, то другое. И будто всё это было и я делаю что-то не так. — Так, парень. — Сказал человек без имени и подошёл к нему. — Ты начинаешь думать в верном направлении. Просто сосредоточься. Скажи — что было вчера? Барти задумался. Так, что же было вчера? Ему было плохо и Флитвик даже отпустил его пораньше, это он точно помнил. Ещё он был в библиотеке, читал книгу о маховиках времени, вроде вот и всё. Или ещё что-то было? Голова Барти загудела, ему вновь стало холодно и по всему тело прошёлся зуд, словно он был в язвах. В добавок вернулось проклятое ощущение цепей, холодных и тяжёлых. — Я не знаю, как тебя зовут, но я устал сегодня от этих странностей. — Выдохнул Барти наконец. — Ты не отца, не от Лорда и не Дамблдора, в этом я уверен. Но… Что происходит? Почему я всё время думаю о том, что не случалось со мной, но при этом мне кажется, что это уже было? — Всё хорошо. — Сказал Человек без имени. — Ты думаешь в верном направлении. Барти отвернул рукав на левой руке и увидел, что Метки нет. Странно, ему казалось, что он как-то видел её на своей руке. — Чёрная Метка. — Пробормотал он. — Я должен получить её сегодня, но мне кажется, что она была у меня раньше и… О, Мерлин! Юный маг оказался в полной растерянности. Где-то заухала сова, а глаза застил туман, серый, липкий, холодный, бесконечный… Бегство, он убегал от дементора, но затем провалился во тьму и холод. Цепи, он услышал, как они бряцают на нём, почувствовал их холод и то, как они ему натирают. Какая-то женщина с тёмной кожей и белыми волосами, странно улыбающаяся ему, девочка с синими глазами, которая протягивая ему кожаную одежду, мать, почему-то бывшая в бинтах, на которых проступала кровь и… Лорд, выглядевший иначе, чем тогда, когда Барти видел его, но это был именно Лорд, его кумир, его покровитель, заменивший отца, который… предал его, сказав при всех, что не будет ему помогать и боль, которая усилилась в сто крат. Снова поезд, его холодные стены и голубоватый свет, странные создания без волос, бровей и ресниц, которые его пугали, затем прыжок в воды… Словно это всё было, а то что вокруг — ему лишь кажется, как очень реалистичный сон. А может, наоборот всё — он находится в реальности, а всё это — лишь тяжёлый сон? — Снилось ли Чжуан-Чжоу, что он бабочка, или бабочке снилось, что она Чжуан-Чжоу? — вспомнил Барти притчу, которую обсуждали рейвенкловцы и он сам с ними. Тогда он лишь усмехался про себя, а теперь ему было не до смеха — ведь он сам сейчас был на месте тех самых Чжуан-Чжоу и бабочки. — Вот так вот. Человек без имени только цокнул языком и прошёлся взад-вперёд. — Попробуй ещё раз, Барти. — Сказал он. — У тебя получится. — Что ещё вспоминать? — Барти уже был на грани истерики. — Ты вспомнил эти воды? — Спросил Человек без имени. — Не смотри на меня так, я всё знаю. Так зачем ты в них прыгал? — Зачем прыгал… — Задумался Барти. Где-то вдалеке послышалось уханье совы и Барти показалось, что это Энел. Но она не подлетела, зато перед его мысленным взором предстала девочка, которая советовала ему прыгать в воду… Зачем только? — Ох, мама! — Закричал Барти от вернувшегося ощущения сковавших его цепей, которого причиняло ему жуткую боль. «Как же от этих цепей избавится?» — Подумал он и тут в его голове стрелами промчались некоторые воспоминания. Цепи, сбить цепи, он прыгнул, чтобы сбить эти проклятые цепи. — Я не могу. — Выдохнул Барти. — Кажется, я умер и прыгнул в некие воды, чтобы избавится от цепей? Это так? Я не ошибаюсь? — Вот именно! — Воскликнул Человек без имени и ласково улыбнулся. — И ты уже третий раз пытаешься. Помнишь, ты меня первый раз прогнал, а второй раз ты вроде и послушался, но что-то сделал не так и вот результат. Барти задумался. До него дошло, что нельзя идти к Лорду, но с другой стороны — куда ему идти? Домой? Нет, может, мать его и примет, а вот отец точно будет против, а говорить ему про Лорда — это будет подобно смерти. В Хогвартс возвращаться? Нет, там у Пожирателей полно своих людей, в том числе и студентов, например, на Слизерине и они запросто вычислят предателя. А потом будет ад… Нет, если это иллюзия, то ничего с его побега не будет страшного. Тут ещё внутри змеёй зашевелилось чувство восторга перед Лордом, всплыли воспоминания о том, как тот хвалил Барти и даже вроде улыбался юнцу. Это всё породило раздрай в голове Барти, который даже упал на траву, съёжившись. «Может, заавадить себя?» — Мелькнула было мысль, но Барти её сражу же отмёл — если он жив, что изменит его смерть, а если мёртв — тем более. Что же делать? — Я не могу сказать, куда тебе бежать или идти. — Нарушил тишину Человек без имени. — А про Аваду в голову — это ты правильно, что отмёл. Они бы убили твою мать. Ты бы хотел этого? Барти вздрогнул. Ему почему-то представился Лорд, указывающий на мать и приказывающий «Убей» и от этой картины по нему пробежала крупная дрожь. — Мама! — Шепнул он. Убить мать, нет… Вновь холод, цепи и какие-то голоса, которые принесли с собой липкое чувство страха и вины. — Нет. Правда нет. — А ты не задумывался о том, что Лорд может приказать тебе убить кого-нибудь из твоих близких? — С некоторым раздражением спросил Человек без имени. — Ты бы это сделал? Слова Человека без имени почему-то вызвала в голове Барти некую зелёную вспышку и чьё-то падающее тело. Всё, что разобрал перепуганный юнец — то, что тело было мужским, а больше ничего. — Я не знаю. — Ответил Барти и испуганно оглянулся по сторонам. — Тут ведь никого из посторонних нет, да? — Получив в качестве ответа кивок головы собеседника, Барти подошёл к нему ближе. — Отца мне иногда хочется убить и без приказа Лорда. — Эти слова он сказал шёпотом, чтобы, если что, его мог услышать только Человек без имени, который, как понимал Барти, не является шпионом ни Министерства, ни Пожирателей. — Но я в себе это желание давлю. А вот мать… Нет, иногда охота ударить её и покрепче, но это только мои временные эмоции, истерика, не я сам. А уж убить… Нет, я ещё не настолько сволочь, а она ни в чём не виновата. Барти не выдержал и просто заплакал, закрыв лицо руками. Здесь, в лесу, наедине со странным призраком, а также со своей памятью, которая явно играла с ним и чувствами, которые смешались между собой, он понял, что зашёл в тупик, но надо что-то решать, но только что? «Я ещё не настолько сволочь», вспомнились ему свои же слова. «А что если ты уже стал той сволочью?» — Спросил он себя и после этого Барти стало ещё хуже. — Мой отец всегда говорил, что я родился под несчастной звездой. — Пробормотал Барти. — Не знаю, правда ли это? — Это бред! — Воскликнул Человек без имени. — Вечно люди придумают что-нибудь и верят в это, чтобы снять вину с себя. Не я плохо поступаю, это звёзды у меня такие, не я плохо воспитываю детей, это судьба у них такая. Ты посмотри на них и скажи это им. На звёзды. Ну? Барти поднял голову и его глазам предстали первые звёзды. Надо сказать, что он с детства любил смотреть на звёзды и в школьные годы частенько смотрел на них и вне учёбы. Он даже на последних курсах хотел продолжать изучать Астрономию, но его сухарь-отец хотел видеть сына в политике, поэтому парню пришлось с ней попрощаться. Сейчас, когда он посмотрел на них впервые за три недели после того памятного разговора, ему стало тоскливо, но в то же время словно какая-то пелена уходила прочь. Может, он так бы просидел всю ночь, но он вспомнил, что времени у него очень мало осталось на раздумья осталось меньше. Лорд будет в ярости, если Барти не придёт и будет большая беда. С другой стороны, Чёрную Метку получать было нельзя. А что если… — Я иду к Лорду. — Сказал Барти, посмотрев на Человека без имени. — У меня нет выбора — некуда бежать, негде прятаться. Я приду, раз надо. — Ты всё ещё хочешь к Лорду, ни смотря ни на что? — Всполошился Человек без имени, но тут же сменился в лице, став поспокойней. — Или ты что-то задумал? — А кто сказал, что я за Меткой иду? — Сказал Барти, улыбнувшись. — Да, ты прав. Я кое-что придумал, правда, я не уверен, что всё получится. — Смотри тут. — Сказал Человек без имени. — Ты сейчас идёшь на риск. — Но оно того стоит, не так ли? — Улыбнулся Барти. — Мне почему-то кажется, что именно это я и должен сделать. Ты со мной? Человек без имени подошёл к Барти почти вплотную и тот изумился, впервые заметив, что тот странный тип похож на него, как две капли воды, разве что был старше. Может быть, Барти раньше этого сходства не замечал по причине того, что был ещё мал для такого сходства, а чуть позже был слишком занят своими делами, чтобы обратить на это внимание? Да, многое порой люди упускают. — Наконец-то я услышал это от тебя, Барти. — Сказал он, улыбаясь. — Я приду, если будет нужно. Allons-y(3)! После этих слов Человек без имени исчез, оставив Барти одного. Странно, как будто он уже не раз говорил здесь с этим человеком, но будто только сейчас разговор завершился именно так. И эта авантюра, которая так спонтанно родилась в голове у него, казалась ему безумием чистой воды. А разве он сам не сошёл с ума? — Allons-y! — Сам себе сказал Барти, посмотрел на звёзды, вдохнул лесной воздух и трансгрессировал туда, где должен был получить Чёрную Метку. Сейчас от его решимости зависело многое. *** Пожиратели уже собрались на церемонию. Скоро их ряды пополнит новый член. Все были под масками и в чёрных одеждах, одним своим видам внушая страх, а уж если знать, какие дела они творили, то кровь стыла в жилах. Тут были многие представители знатных семейств, чья цель — борьба за чистоту крови, уничтожать всяких грязнокровок и полукровок, которые портят чистоту крови. И среди них стоял Барти Крауч-младший — сын чиновника из Министерства, который сейчас вряд ли задумался над этой борьбой. Просто подросток, желающий признания, ищущий компанию, какой бы она ни была, даже такой скверной. Тогда он ещё не был так безумен и опасен, каким станет дальше — просто умный, но слабый и несколько озлобленный мальчик, ловящий во ржи звёзды, но стремящийся к пропасти, которая является змеиной ямой, а ловец не видит её под ногами, бежит на зов, идущий со стороны ямы. А вот и Волан-де-Морт, тот, что зовёт людей в свои ряды. Он ухмылялся сегодня особенно довольно. И у него был повод — ведь он поставит свою Метку на руку мальчишке, чей отец работает в Министерстве, а это большая удача — иметь сына врага в своих рядах. Это означает победу своей харизмы, что не мало тешило самолюбие чудовища, а ещё мальчишка может поставлять необходимую информацию. Ещё радости прибавляло, что он был очень способным магом, значит, может стать одним из сильнейших бойцов, а если учесть, что у Барти была большая проблема в семье, значит, такого парня легко превратить в своего верного слугу, готового убить свою мать ради своего Лорда. Воистину, не новобранец, а клад какой-то. — Бартемиус Крауч-младший. — Сказал он. — Ты пришёл, мой мальчик. — Я не мог не придти, мой Лорд. — Робко сказал Барти, раболепно глядя на своего кумира. Он очень волновался, ведь сейчас был самый важный момент в его жизни, ведь сейчас решалось всё. — Ты радуешь меня, мой мальчик. — Лорд улыбался, располагая к себе Барти, у которого внутри вновь всплыла волна эмоций. Он ощущал страх, почти панику и в то же время чувство, близкое к сыновьей любви к Лорду. К этому прибавилось ещё чувство вины за то, что не может справится с собой. Проклятье, его руки дрожали, он не мог справится с этими чувствами, не мог сосредоточить сознание на своём плане. Это уже не полночь без пяти, а уже час быка — время, когда происходит самый мрак. Мышеловка захлопнулась… — Подойди ближе. — Произнёс Лорд и Барти подошёл к нему. — Молодец, мальчик. А теперь клянись мне. — Да, мой Лорд. — Сказал Барти и встал на колени, подавляя в себе дрожь. Сердце почти вырвалось наружу, дыхание стало частым — ему не хватало воздуха. — Я клянусь вам, мой Лорд… Слова клятвы Барти произносил громко и чётко, так что никто не мог сказать, насколько сильно он волновался. Как трепетная птица, как свеча на ветру. Ну, а Лорд, сделав величественное лицо, сказал: — Подай руку, юный Пожиратель Смерти! — Лицо было серьёзным, а его взгляд ликовал. — Мои верные слуги! Сегодня наши ряды пополнились новым бойцом. Толпа Пожирателей с благоволением слушала речь Лорда, который говорил о своей скорой победе, о расширении своих рядов, о мерзких грязнокровках, а ещё он сказал о юноше, что сидел перед ним на колени и так преданно смотрел. — Настал твой час, Бартемиус Крауч-младший. — С этими словами предводитель Пожирателей направил палочку на руку юноши и уже открыл губы, чтобы нанести Чёрную Метку, как клеймо. «Allons-y!» — мелькнуло в голове Крауча-младшего. Да, бежать поздно. Всё уже решено. — Авада Кедавра! — Раздался чей-то крик. Вспышка зелёного цвета и тело Волан-де-Морта упало на пол. По толпе Пожирателей прошёлся гул, многие из них не поняли, что произошло, только Барти Крауч-младший поспешил сорваться с места, но зал озарили яростные вспышки боевых и Непростительных Заклинаний. Одно из них задело Барти и он упал. — Держись за руку, парень! — Послышался чей-то крик и руку юноши схватила чья-то рука. Перед его глазами мелькнул коричневый плащ, затем всё исчезло, сменившись картиной леса, ещё стоящего в о тьме. *** — Чёрт возьми, ты убил Лорда! — Воскликнул его странный друг, пока Барти думал, почему находится в лесу, а не провалился в ледяную тьму. — Браво! — Я сначала думал, что сошёл с ума. — Признался Барти. — Я не думал, что всё получится. — Мы все в тебя верили, Барти. — Улыбнулся Человек без имени, похлопав Барти по плечу, а тот в ответ улыбнулся. Ему послышался звон цепей, которые словно упали с него и его наполнило ощущение благодати и… свободы, словно он мог сейчас подскочить и улететь без метлы. — Спасибо тебе. — Сказал он чуть ли не плача от счастья. — И тем… А кто ещё в меня верил? — Я бы тебе сказал, но не могу. Потом ты их встретишь. Ну, прощай. Будь и дальше таким, как сейчас — сообразительным и решительным. Удачи тебе, бурундучок. — Эй, меня так только мама называла в детстве! — Воскликнул Барти. — Кто ты? Ты… Не успел Барти задать вопрос, как его знакомый незнакомец исчез. Просто исчез. А Барти остался один в лесу. Решив, что просто так торчать не надо, Барти встал с земли и пошёл на прогулку среди деревьев и звёзд, наслаждаясь ночными звуками и звёздами. Что касается врагов, Барти обязательно придумает, что дальше делать. Он посмотрел на небо и, увидев, что звёзд стало больше, улыбнулся. В нём колыхнулась надежда, что теперь, когда от его руки пал самый главный страх магической Британии за последнее десятилетие, он может позволить себе вернутся к занятиям Астрономией и послать работу в Министерстве куда-нибудь в туманность Андромеды. Где-то вдалеке каркнул ворон, слегка удивив паренька тем, что ночью бодрствует, а не спит, как полагается ему, но не более того. Потом Барти рассмеялся, когда понял, что сам, как тот ворон, не спит ночью, а шляется по лесу, дышит свежим воздухом и смотрит на звёзды. — Всё же отец был не прав насчёт меня. — Улыбнулся Барти и посмотрел в сторону востока, где как раз стало подниматься солнце. Вот уже появился над горизонтом его край. Сделав несколько шагов вперёд, Барти вышел на полянку, которая была уже поцелована ранними лучами. Он протянул руки первым лучам солнца, как бы впуская в себя этот свет, там, где царила сырая тьма. Потом он увидел, как все вокруг застил туман и он понял, что всё-таки всё вокруг было сном. Вот только почему-то легко было? *** Мелани Крауч сидела в вагоне, обнимая плащ сына, который передала ей та девочка, Совушка. Она переживала за своего сына, боясь, что эти воды его погубят, а ещё ей казалось, что это она виновата в том, что Барти стал Пожирателем. Виновата в том, что недостаточно хорошо защищала сына от своего мужа, временами соглашаясь с ним, считая, что он прав. Видимо, авторитарный Бартемиус оказывал сильное влияние на мягкую Мелани, которая порой и рада была уйти от мужа, но не знала, возможен ли развод в магических браках. К тому же, её муж много работал, чтобы добиться поста в Министерстве и был уважаемым человеком. Всё это привело к тому, что она всё чаще соглашалась с ним, нередко уговаривая Барти принять точку зрения отца, за что сейчас корила себя. Если бы она могла всё вернуть назад, если бы она могла вернуть те дни, когда она была жива и её Барти не получил Чёрную Метку, она бы нашла в себе силы надавить на мужа, как тогда, когда решила сесть в Азкабан, чтобы тот прекратил диктовать свои условия. Может, Барти бы добился успехов в науке, возможно, стал бы профессором — не так, как тогда, когда он притворялся Грюмом, а нормально, со своим лицом. И не было бы хотя бы части тех трагедий, что произошли в итоге. Жаль, что прошлого не вернёшь. Не в силах больше сидеть одна в своём купе, она вышла в коридор и направилась к месту, где многие пассажиры-тени делали ставки на её сына. Мерлин, до чего же странно наблюдать за тем, как незнакомые люди спорят насчёт твоего чада, каким бы оно ни было. Странно и даже несколько стыдно. Но она уже не могла сидеть в своём одиноком купе. К тому же, вдруг Барти выйдет из воды и она встретит его? Тени галдели, порой говоря даже не о том, кто прыгнул в воды, а о чём-то своём, не обращая внимания на миссис Крауч, только две особы к ней приблизились: та девочка, что передала ей плащ сына и представившаяся Совушкой, что ни сколько миссис Крауч, привыкшую к тому, что «живые» берут себе псевдонимы, не удивило и странная женщина с серебряными волосами и тёмной кожей. Перебросившись несколькими фразами, они подошли к миссис Крауч. — Он пока не всплыл. — Сказала Совушка. — Но вы не отчаивайтесь. Отчаяние здесь — дурной знак. — Я знаю. — Грустно вздохнула Мелани, снимая в руках плащ. — Спасибо, что передала мне это. Я… — В том, что стало с вашим сыном, нет вашей вины. — Сказала женщина с тёмной кожей и положила руки на плечи Мелани Крауч. — Мне не следовало было быть такой мягкой к мужу. — Сказала Мелани. — Может быть… Совушка вздохнула и посмотрела по сторонам, пока Таина что-то говорила миссис Крауч. Тени, как всегда, не обратили на них внимания, кроме одной и это был никто иной, как мистер Крауч. «Лёгок на помине. Только тебя тут не хватало» — Подумала она, но ничего не сказала вслух. Тем временем мистер Крауч посмотрел на свою жену с укором. Вряд ли он укорял её за то, за что она корила себя, скорей наоборот. Впрочем, Совушка разглядела еле заметные импульсы сочувствия, чем удивил Совушку. «Вот это да!» — Подумала она, а потом вспомнила своего знакомого, который прыгнул в воды, сначала заставлявший от шарахаться от себя своим злым безумием, а потом начавший исправляться. «Что ж» — Подумала Совушка — «неплохо, мистер зануда. Посмотрим, что дальше будет». Вдруг поезд остановился и открылись двери. Тени, участвовавшие в споре, бросили свои взоры в их проём и к восторгу одних и к недоумению других, возле дверей всплыл один из пассажиров, отчаянной хваткой вцепившийся в ступеньки вагона. — Держи! — Крикнула миссис Крауч, отдав Совушке плащ сына и бросилась сквозь другие тени в проёму и не сдержала радостного крика, узнав в том парне своего сына. При помощи Совушки и ещё какой-то тени, которая оказалась не равнодушной, она втянула Барти в вагон и обняла его, зарыдав от радости. Её сын, её любимый сын вернулся, на зло всем. — Ты молодец, сыночек! — Возьмите одеяло. — Сказала Совушка, которая успела забежать в своё купе и принести одеяло. Она сама излучала радость, увидев, как счастлива миссис Крауч и что на Барти уже нет цепей. Получилось, смотрите, у него всё получилось! — Мама. — Сказал Барти, чувствуя, как его обдало теплом. — Я себя лучше чувствую. Я справился? — Да, малыш, да! — Мелани уткнулась в плечо сына, но тот слегка отстранил её. — Пошли ко мне в купе. — Пояснил он. — Тут много народа. Совушка с нами! Совушка удивилась такому приглашению, но всё же пошла. Обернувшись, она увидела недовольное лицо мистера Крауча и показала ему язык. Что касается самого мистера Крауча, то он в недоумении почесал голову, сдвинув котелок. Кажется, некая выстроенная им система дала сбой. К чему бы это? *** — Сколько раз этот день повторялся? — Спросила Совушка. — Три раза. — Ответил Барти. — А сколько должно? — Здорово! — Воскликнула Совушка, хлопнув в ладони. — Значит, миссис Крауч может гордится своим сыном, да. Тот же Штайн, пока ушёл от жены, четыре раза прожил этот день, только на пятый раз получилось. А вообще может больше, кому как. Барти хохотнул, вызвав короткий испуг у матери, но он очень быстро её успокоил: — Это я так, мама. — С этими словами он широко улыбнулся. — Было очень трудно, я сам не знаю, как мне удалось. Но я убил Волан-де-Морта. Совушка и Мелани весьма изумились. Что касается Барти, то встав с полки, он подошёл к зеркалу. Ему было легко, ведь не было цепей. Когда он посмотрел в зеркало, он увидел, как его изнанка чуть поправилась, а на лице будто стало меньше язв. Зато в глазах появились искры, а его осанка стала прямей. Единственное, что его огорчало, это то, что он не сможет вернуться к занятиям Астрономии, но сейчас это казалось ему мелочью. Сейчас он ликовал, до сих пор не веря себе. Он справился, он вырвался из мышеловки, он сломал систему. Он убил своего повелителя.