Мой Пико. Дежавю.

Поздний летний вечер. Сотни недовольных граждан выталкивают свои тела из прохладных вентилируемых офисов в душное нутро улиц. Неторопливым потоком течет по тротуарам клянущая жару процессия. Легкий бриз, долетающий с побережья, ничуть не меняет ситуацию, и единственное, о чем сейчас грезят люди, это момент, когда они окажутся дома, и пульт от кондиционера сможет сыграть роль волшебной палочки. Чуть ослабив узел на галстуке, Тамоцу на несколько минут задержался на пороге своего офиса. Изнуряющая духота, стоявшая в городе уже вторую неделю, делала жизнь просто невыносимой. Даже мысли о долгожданных выходных плавились подобно жалкому куску сливочного масла на сковороде, и превращались в голове в нелепую размытую субстанцию. Мужчина сделал шаг на раскаленный асфальт и, вздохнув, уныло побрел по направлению к своему дому. Шум волн, игриво перекатывающих гладкие камешки на пляже, немного успокоил воспаленный за нелегкий трудовой день мозг и чуть улучшил настроение. Тамоцу залюбовался тонкой ленточкой горизонта, непонятно откуда берущей свое начало, и так же непонятно в каких краях заканчивающейся. Отключившись от забот, еще мгновение назад терзавших его душу, мужчина невольно заулыбался, и тут же начал строить планы на предстоящие два свободных дня. Замечтавшись, Тамоцу не заметил, как ноги принесли его к месту, которое долгое время он тщательно старался стереть из своей памяти. Бар «Bebe», некогда так любимый мужчиной, и в котором он был чуть ли не завсегдатаем, год назад перевернул всю его жизнь с ног на голову. А если выражаться точнее, то не сам бар, а произошедшая в нем встреча, когда Тамоцу, как частенько это бывало после работы в это время года, зашел туда освежиться.

* * *

Миловидная девчушка с невероятно выразительными, по-детски наивными зелеными глазами в обрамлении пушистых ресниц сразу привлекла внимание мужчины. Смущенно улыбнувшись, она поправила свой фартучек и, взяв поднос, направилась к сидящему за стойкой Тамоцу. Длинные худые ноги, обгорелые плечи, золотистые волосы, рваными прядями спускающиеся чуть ниже подбородка – все это делало невинное создание необычайно прекрасным. Тамоцу не смутили неловкость и неуклюжесть, с какими хрупкая прелестница его обслуживала, и в момент, когда девочка нечаянно пролила ему на брюки молоко, не только не рассердился, но еще и поддержал зардевшуюся неумеху задорным смехом. А потом они гуляли. Одзи-сан, владелец бара, и как позже оказалось дедушка Пико (так звали девочку), понимал, что время летних каникул слишком коротко, чтобы полностью тратить его на работу, и отпустил внучку немного развлечься. Проникшись глубокой симпатией к юной барышне, Тамоцу всеми силами пытался вызвать у девушки ответные чувства, и поэтому ежедневно баловал ее, приглашая то в мелкие кафе, разбросанные по всему побережью, то в парк, то в кино. Десять дней пронеслись, как один. Нежность, которую испытывал мужчина к юному объекту своих воздыханий, постепенно перерастала в нечто более горячее и запретное. С одной стороны Тамоцу не видел ничего зазорного в своих желаниях, но с другой… Возраст девочки не давал права прикасаться к ней и пальцем, а о чем-то большем даже и речи идти не могло. Мужчина уверял себя, что найдет в себе силы ограничиться лишь дружбой с Пико, но с каждым новым днем понимал, что все это бесполезно. Беззаботная болтовня, улыбка, не сходящая с нежных губ – Тамоцу уже не мог ответить однозначно, что больше всего привлекало его в ребенке. Мороженое. Лакомство, лучше всего помогающее перенести жару. Пико просила покупать его каждый день, и Тамоцу с удовольствием это делал. А потом, когда она ела, отводил взгляд в сторону, и развлекал себя рассматриванием прохожих. Девочку это забавляло, но если бы она знала истинную причину, по которой мужчина не смотрит на нее в такие моменты, то, возможно, не веселилась бы так. Это было слишком. Слишком возбуждающе. То, как она ела это злосчастное мороженое. Проворный язычок скользил по молочно-ванильной горке, слизывая небольшими порциями холодную сладкую массу. Пико аппетитно причмокивала, и порой даже закрывала глаза от удовольствия. - Мок-кун, неужели тебе не хочется охладиться? – хрустящая вафля крошится под маленькими острыми зубками. Сколько ей? Двенадцать? Тринадцать? Как получилось так, что Тамоцу влечет к несовершеннолетней? Казалось бы, в ней еще ничего такого нет, чтобы завести мужчину, а он почему-то не в силах справиться с пожаром, каждый раз охватывающим его бедра, когда она вот так на него смотрит. - Нет, Пико. Я просто не очень люблю сладкое, - короткий взгляд, пытающийся победить желание застыть на этом красивом лице навечно. В последний раз. Клятвенные обещания самому себе, грозящие так и остаться невыполненными. Очередное свидание, на этот раз из-за дождя проходящее в салоне машины. Непринужденная поза полусидя, сброшенные на пол легкие туфли. Пико даже не подозревает, что всем своим видом неосознанно искушает находящегося рядом мужчину. - Хочешь тоже? – в который раз забыв, что Тамоцу не питает слабости к сладкому, девочка протягивает рожок с мороженым прямо под нос своему приятелю. Это получается у нее немного резко, и вот уже добрый кусок лакомства украшает футболку мужчины. - Вот дерьмо, - от неожиданности Тамоцу выругнулся. Пико виновато моргает глазами и торопливо начинает собирать пальцем мягкую белую массу. Тут же слизывает ее, позабыв про находящиеся у нее в другой руке тающие остатки. - Не бери это в рот, - по-отечески Тамоцу журит Пико, хотя в глубине души надеется, что девочка его не послушается. - Мок-кун… - ее близость просто невыносима. Взяв маленький подбородок в плен своих пальцев, Тамоцу не сдерживается и целует тонкие, чуть подрагивающие, губы. Так сладко. Вот от какого десерта он бы точно не отказался. - Зачем? – щеки девочки еще более зарделись. - А ты не знаешь? – ловким движением руки мужчина приводит кресло, на котором сидит Пико, в горизонтальное положение. И вновь эти вкусные губы. Участившееся дыхание, неконтролируемая дрожь. Язычок, который до этого расточал свои ласки лишь на мороженое, сейчас робко толкается в рот мужчине и ищет в нем встречи с чужим языком. - Мок-кун… оно тает… Еще большее смущение овладевает Пико. Тамоцу задирает до неприличия короткую маечку, обнажая неразвитую грудь девочки. Проходится языком по розовым соскам, тут же не без удовольствия про себя отмечая, какие они у нее чувствительные. Затем ведет влажную дорожку к плоскому животу, обводит пупочную впадинку. Дразнит, погружая в нее самый кончик языка. Пико начинает тихо постанывать, боязливо наблюдая за действиями мужчины. Тамоцу стягивает с девочки узкие шортики. Маленькая развратница, еще не понимающая какую власть она может иметь над мужчинами, вся дрожит, но в зеленых глазах уже горит огонь неприкрытых желаний. Тамоцу запускает пальцы под резинку белых трусиков и тащит вниз последнюю деталь гардероба девочки, скрывающую от него самые желанные ее прелести. - Мок-кун… У мужчины замирает сердце. Глаза округляются, руки холодеют. Открывшаяся его взору картина, немного не оправдывает его ожиданий. А уж если на чистоту, то она оказывается совсем не такой, какой он себе ее рисовал долгими бессонными ночами, удовлетворяя самого себя. Пико не та, за кого себя выдавала все это время. Или не так… Пико была собой, а глупый Тамоцу видел лишь то, что нашептывала ему на ухо его взбесившаяся фантазия. Девочка, к которой мужчина воспылал страстными чувствами, на самом деле оказалась… мальчиком. Мальчиком, чье маленькое, но крепкое истекающее смазкой достоинство сейчас торчало у него между ног, и на которое мужчина открыто смотрел уже не первую минуту. - Мок-кун… Голосок звучит настойчивее, будто подталкивая к последующим действиям. Тамоцу протягивает руку и касается возбужденной плоти Пико. - Ах! – мальчишка прогибается навстречу желанной ласке. – Мок-кун, такие странные ощущения… - Здесь? – пальцы умело скользят по стволу. Стоны Пико вновь становятся громче. Тамоцу мгновенно забывает, как еще мгновение назад, охваченный сомнениями он не знал, что ему делать. Сейчас же, глядя на ерзающего на сидении парнишку, мужчина переполнен чувствами, описание которых еще не дано ни в одной книжке. Пико… Радость и погибель одновременно. Запретный плод, за одну дегустацию которого готов заплатить собственной жизнью. Маленькая принцесса, чей статус не поменялся даже после ее разоблачения. Розовая юбочка, белые чулочки, ажурные полупрозрачные трусики. Тамоцу купил все эти вещи для Пико и предложил тому в них облачиться в первый вечер, когда они оказались у мужчины дома. Пико сначала очень смутился, совершенно не понимая, как это сможет украсить мальчика, но после долгих уверений Тамоцу в том, что ему очень пойдет, уединился в ванной комнате. - Мок-кун, смотри… Проказник даже вплел в волосы атласную ленточку, цвета цветущей сакуры, которая сейчас гармонично сочеталась с его нарядом. Забавно хихикая, Пико закружил по комнате, демонстрируя замершему мужчине всю свою красоту. Происходящее казалось Тамоцу каким-то сном, в котором он был принцем, пришедшим спасти заколдованную принцессу. Своей любовью он должен был снять с девушки чары, некогда наложенные на нее злобным колдуном. - Пико! Тамоцу берет мальчика за руку и ведет к кровати. Ничто на свете еще не восхищало мужчину так сильно, как то, что сейчас находилось у него перед глазами. На белоснежной простыне ярко-розовый благоухающий цветок, который еще никем не сорван. Тамоцу будет первым, кто коснется нежного бутона, будет пить росу с тонких лепестков и вдыхать аромат диковинного растения. Спустя год, пытающийся вытолкнуть из своей памяти щемящие сердце воспоминания и забывавшийся в объятиях случайных знакомых мужчина, все равно будет раз за разом возвращаться в те моменты, когда его душа и тело находились в полнейшей гармонии друг с другом. Ничто не заменит ему тех сладостных ощущений, которые он испытывал, сливаясь с Пико в одно целое. А еще ему никогда не забыть его грустный прощальный взгляд. Пляжный сезон подходил к своему логическому заключению, и день, когда Пико должен был покинуть городок находился уже не за горами. Они делали это прямо на берегу. Шептали слова нежности и осыпали друг друга страстными поцелуями. Занимались любовью, купались и вновь бросались в объятия. Казалось, этот вечер мог бы стать бесконечным. - Мок-кун, я люблю тебя… Во взоре немое ожидание. Ожидание ответа, гарантирующего, что все случившееся с ними за последние три недели было не случайностью. - Пико… Ты такой милый… Еле заметная улыбка на зацелованных губах. Мальчишка льнет к Тамоцу всем телом, крепко обхватывая тонкими ручонками, а после убегает, даже ни разу не обернувшись. Компанию Тамоцу в эту секунду составляет лишь луна, уныло следящая за происходящим с небосвода, да безбрежный океан, задорным щеночком играющийся у ног…