Большое сватовство или как найти тысячу и одно приключение.

      Хотя нет, передумала. Долохов — ужаснейший человек. И я стараюсь держаться от него подальше. Да, точно. Главное не забывать это, чтобы не нарваться на неприятности.       Я перевела взгляд на Тома, утягивающего Розали в угол залы. Ох, сестренка. Могу сказать только одно: ты попала по полной программе.       Будто слыша мои мысли, она бросила молящий взгляд. И на кого? На меня, конечно. Ан нет, ошиблась. Фрэнк и Оггюст такие же получили.       — Эй, мужчины нашей семьи, простит меня Мерлин за то, что вас так называю. Вам не кажется, что надо что-то делать?       — Ну да, для начала попрошу объяснить мне, Розали и правда за него замуж выходит? — Оггюст снова бросил на них взгляд.       — Так же как и я за Долохова, — прошипела этому старшему-Эйвери, чей сынок, мой кузен, единственный получил Круциатус от Реддла во время Турнира. Опозорил род, так сказать.       — Антонин? — подняв брови, спросил тот, не обратив совершенно никакого внимания на смешки Фрэнка.       Поздравляю, род Эйвери, мой дядя — идиот.       — Эй, шутник, ты мозги потерял или в покоях какой-нибудь дамы оставил? — нет, извините, конечно, но предполагать, что мы с Долоховым тоже решили пожениться — очень тупо. Прям невероятно! Да я его терпеть не могу!       — Что, Оггюст, надежды не оправдались? — наконец, подал голос Фрэнк. Алилуя, может, хоть до кого-то кроме меня дошло, что Розали надо в чувство привести, розмаринчиком напоить и в больницу Святого Мунго на длительный курс лечения отправить.       — Поверь, тебе же хуже. Род Лестрейнджей такие партии упускает! — повернувшись к нему, ответил тот.       Я ошиблась, ни до кого не дошло. Сейчас эти двое еще и спорить начнут... В общем, прощай, Розали, обещаю, что буду приходить на твою могилку с розами, лилиями, маками. Надеюсь, она уже оставила предсмертную записку, а то я запутаюсь. Цветов много, вкусов тоже, а розмарин постоянно таскать — не эстетично как-то.       — Надеюсь, о моем существовании вы не забыли, — вдруг заговорил Антонин, отчего мы вздрогнули. Кажется, это было прекрасным ответом на прямо поставленный вопрос. — Я так и думал, — кивнул он.       — Ох, Антонин, о вас забудешь. Нависаете тут серой хмурой тучей. Может, улыбнетесь? Глядишь, какая-нибудь дама составит вам компанию на вечер, — ну это же я. Как можно пропустить шанс хоть как-то подколоть Долохова? Да никак, в самом деле.       — А здесь ты ошибаешься, — видя усмешку друга, отрапортовал Фрэнк. — Как раз на мрачный, задумчивый...       — Не от мира сего, — подсказал Оггюст, поправив упавшую на лицо прядь.       — Да, не от мира сего облик привлекает очень многих девушек.       — Адель, оглянись. Или ты до сих пор не замечаешь томные взгляды вокруг? — усмехаясь, подключился "дядюшка". И это моя семья. Классно, да? Там Том Розали утащил, кровушку ее сейчас, может, пьет, а они шутят. Причем очень глупо.       — Вы всегда любили преувеличивать, будь это какая-то проблема или, наоборот, победа, — Долохов с преувеличенным усердием поправил белые манжеты на руках, а потом поднял голову, будто специально поймав мой взгляд, который я тут же отвела. У него ужасные глаза. Злые и холодные, пробирающие до мурашек. Не люблю таких людей. Их сразу начинаешь опасаться или даже бояться.       — Разве вам не должна быть приятна такая репутация? — выдавила из себя, схватившись правой рукой за левый локоть.       — Адель, неужели ты ему поверила? — засмеялся Оггюст. — Не думал, что на тебя подействует это очарование.       — Не понимаю, о чем ты, дорогой.       — Антонин, — Фрэнк цокнул языком, тоже усмехаясь. Так и захотелось пощелкать пальцами перед глазами и спросить, а ничего не смущает? Например, фокус дедули или то, что Том и Розали разговаривают в тени возле одной из дальних стен. — Пудришь мозги маленькой девочке. Какой пассаж! — всплеснул руками он и снова рассмеялся на пару с наследником рода Эйвери. И как у меня язык повернулся такое подумать?       Я перевела беспомощный взгляд на усмехающегося Долохова. И зачем? Будет еще один повод для шуток.       — Какой позор! Вы понахватались от старых сплетниц, а теперь хвастаетесь новыми умениями. И это носители знатных фамилий, кто-то говорит даже умные молодые люди, — я прищурила глаза, делая несколько шагов к ним. — А знаете? Останусь старой девой и буду воспитывать ваших детей.       — Не дай Мерлин! — в один голос воскликнули Оггюст и Фрэнк, видя мою кровожадную ухмылку.       — Не дождетесь! — хлопнув в ладоши, я развернулась и пошла в сторону Тома и Розали. Я должна убедиться, что она жива. А потом можно и посмеяться над сложившейся ситуацией.       — Антонин, хоть бы ты на ней женился. Другого она в могилу уж точно сведет, — донесся до меня голос Фрэнка и тихий смех Долохова. Кажется, первый искренний смех за этот вечер.       Я тут подумала. А что, если на род Лестрейнджей наложена порча или проклятие? Ну, неприятности или какие-то конфузы с нами случаются постоянно. Вот сейчас, к примеру, я, человек который влипает в неприятности, иду убеждаться, что в эти неприятности не влипла сестренка. Паранормальное явление. Кажись, у Реддла при моем появлении глаз начнет дергаться. Желательно левый, а у Розали правый. Или наоборот, иначе будет не манифик. Интересно, а август, проведенный в поместье Лестрейнджей, мог стать одной из причин его безумия? И в будущем именно поэтому он стал действовать по девизу: "хочешь творить хрень — твори хрень". И Поттеру это умение передал. А мог бы быть милым хорошим мальчиком.       — Я тебя провожу, — резко остановившись, я обратила взгляд на Долохова, который даже не замер, но обернулся с усмешкой на лице. Мерзкий человек с противным голосом решил меня проводить. Ему хочется пополнить копилку кошмарных воспоминаний, сохранившихся у меня в голове?       — Зачем?       — Кажется, пару минут назад ты была только "за", — чуть прищурившись, ответил он. Как кот, увидевший сметану, честное слово.       — "За" что?       — За то, чтобы тебе составили компанию, — медленно повернулся ко мне с видом взрослого дядечки, объясняющего простые вещи маленькому несмышленому ребенку. Какой же он противный!       — Не вижу в этом смысла.       — Мне кажется, его достаточно. Например, поддержка.       — Мне не нужна ваша поддержка, — огрызнулась я, проходя мимо. В зале заиграла легкая музыка, звучание которой причудливо искрилось в воздухе, легонько теребя бутоны цветов, а пары лениво потянулись на паркет.       Я не обернулась на Долохова, не глянула, с каким выражением лица он застыл, и что делал потом. Но через несколько секунд он снова догнал меня.       — А я так не думаю.       — Да? И что же дало вам такой повод?       — Ты ведь идешь к Тому и Розали. Это не просто так, учитывая твои недавние изменения. Значит, ты переживаешь за сестру.       — А разве это плохо? У нее сейчас наверняка шок. Сестринская привязанность и долг перед папочкой велят проверить в порядке ли она. Хотя бы эмоциональном.       Я хмыкнула, нервно поправив завитый локон, спадающий на лицо. И, судя по выражению лица Антонина, лишь подтвердила мнение о том, что мне "нужна" поддержка.       — Какое вам до этого дело? — решила зайти с другой стороны. Раз он такой супер-крутой, так пусть объяснит хотя бы причины некоторых (а лучше бы всех) поступков.       — Адель, совет на будущее, — после нескольких секунд молчания проникновенным тоном заговорил он, даже немного наклонившись ко мне. — Если пытаешься строить из себя взрослую, не позволяй детским фразам и вопросам срываться с языка. Этим ты можешь только подпортить себе нервы. Может даже жизнь.       Да... да как он смеет? Я не пытаюсь строить из себя взрослого ребенка! Ни разу за все время не хотела показаться взрослее, умнее, продуманнее. С чего он вообще это взял?       Я непроизвольно вытянула губы трубочкой и тут же растянула их в жалком подобии улыбки.       — Вы угрожаете невинному ребенку, мистер Долохов. Разве это гуманно? — цокнула языком и пошла к стоящим неподалеку Тому и Розали.       Те обернулись, а огонек надежды зажегся в глазах сестренки. Твой герой пришел спасти тебя, дорогая.       — Мисс Лестрейндж, — недовольно протянул Том, морщась и отступая на шаг назад, словно своим приходом я сломала все его замыслы за одну секунду.       — Мистер Реддл, рада, что вы запомнили мою фамилию. А теперь я, как необразованный дипломат, предлагаю нашим сторонам переговорить.       — Интересное предложение. И что же означают наши стороны?       — Мы с Розали и вы.... с мистером Долоховым, — мельком глянув на него, ответила и схватила сестренку под локоть. Та даже не сопротивлялась. Прямо как пташка в клетке.       — И о чем же нам разговаривать? — приподнял бровь Том, с оттенком изумления посмотрев на меня.       — О сегодняшнем вечере. Дедуля перегнул палку, сопоставив в голове какие-то факты, а вы, вместо того, чтобы отрицать это, наоборот, согласились.       — И почему мои мотивы выясняете вы, а ни Фрэнк или лорд Лестрейндж? — почти смеясь, сквозь фальшивую приторную улыбку отозвался тот.       — Папочка пошел играть в карты. Ему нельзя терять репутацию превосходного игрока, — я прикрыла глаза, поставив вторую руку как Будда: чуть согнув в локте и кисти, а первый, второй и третий палец сжала. — Да, и проблемы мира земного его не интересуют, — Розали усмехнулась, немного расслабившись. Мой настрой передается ментально? Если да, то почему Антонин до сих пор не уходит, чувствуя неприязнь, бушующую у меня в организме? — Фрэнк пошел составить компанию мисс Принц-старшей, но не самой. Они с невестой не виделись несколько дней, представляете? Ну, а Оггюст решил найти новую любовь на всю жизнь. И не факт, что это увлечение продлится дольше недели.       Будущий безносый и лысый змеюка издал смешок, а потом перевел взгляд на Антонина. Тот в ответ лишь усмехнулся, передернув плечами. Будто стряхнул с себя мои "детские" высказывания. Ну и пусть, теперь ему от них не отделаться. Сам напросился.       Итак, господа. Сегодня перед вами выступает профессионал по количеству высказываний, содержащих один только бред. Встречайте меня громкими аплодисментами!       — А я, как доблестный рыцарь сестренки, пришла поговорить с вами, чтобы в этот вечер ни у кого не было инфаркта. У меня в особенности, а то сердечко-то скачет. Все-таки старшую сестру сосватали, да еще за какого статного человека, — я глянула на вновь изменившуюся в лице Розали. — Ты извини, без белого коня. Но могу добыть свечки с ароматом розмарина, — Как и ожидалось, та дернулась, приоткрыв рот.       — Ты мне это теперь всю жизнь припоминать будешь? — не сдержавшись, прошипела она, опуская взгляд на паркет. Обожаю свою семейку.       — Ну конечно, мы всего лишь могли погибнуть в твоей комнате в собственном поместье, — закивала головой, не обращая внимания на то, как Реддл открыл и закрыл рот, поворачиваясь к Долохову и будто спрашивая, за что я им такая глупая на голову свалилась. За многие и многие грехи. Терпите, друзья мои. Терпите. — Кстати, я вам рассказывала, каким способом она врагов семьи травит? — невинно хлопая ресничками, вновь повернулась к этим двум "джентельменам". Ну, а что они, точнее Антонин, но неважно, на пытки Круциатусом намекали, а я на способности сестренки могу. Хотя, как говорит старина Слизнорт, продавай я свои зелья на черном рынке как отраву — клиентов была бы тьма. И то, потому что каждый раз получается что-то новенькое, часто без запаха и вкуса (тот парень, смеявшийся над моей доверчивостью решил продемонстрировать друзьям все минусы меня в зельях. Если короче, то безоаром еле откачали потом).       — Нет, но, кажется, речь об этом заходила совсем недавно, — весело ответил Антонин, взяв бокал у проходившего мимо с летящим за ним подносом домовика. Увидев меня, у того задергался глаз. Да что у них на меня такая реакция? Эта загадка похоже будет наравне с остальными. Откуда появились пирамиды или что на дне Бермудского треугольника, к примеру. И кстати, почему глаз дергается у него, а не у Розали с Томом?       — Вот, я тоже не знаю. А рассказать, к сожалению, некому, земля им пухом, — брови Реддла взлетели вверх, и он как-то по-новому посмотрел на сестренку, которая в ту же секунду закатила глаза и глубоко вздохнула, испортив мне всю атмосферу. Мерлин, и это называется моя сестра!       — Да что вы? Смотрю, у вас настоящий талант, — протягивая гласные, заговорил он проникновенным тоном. — Хотелось бы когда-нибудь увидеть за работой такого мастера, если верить мисс Адель, — а чего не верить? Разве я хоть раз в жизни дала повод усомниться в себе? Тот случай с обвинениями не считается, если что.       — Она как обычно преувеличивает, мистер Реддл. Никакими выдающимися талантами я не блещу, — отводя взгляд, ответила сестренка.       — Мне кажется, где-то на том свете, хватаясь за живот, засмеялись пара человек. И преувеличение — черта хоть и семейная, но мне не передалась. Не понимаю, как можно было родную сестру с братом перепутать.       — Как бы не было, а о ваших способностях, мисс Лестрейндж, мы наслышаны, — медленно кивнул Антонин.       — От Фрэнка? — я отпустила руку сестренки. Она, кажется, успокоилась и даже прониклась атмосферой дружеской беседы. И все же, шутки шутками, а ее способности никто не отменял. Зельевар сестренка отменный.       — Мы слишком много времени проводим вместе. Ваш брат часто рассуждает о прелестных сестричках и их жизни. Беспокоится о вас, — вежливо кивнул Том.       Не успела я ответить, хотя могла, если бы Антонин не наблюдал так внимательно, как к нам снова подошел дедушка с веселой улыбкой и полным стаканом пунша в руках.       — Надеюсь, вам нравится вечер.       — Да, все чудесно, сэр, — вежливо ответил Том, сверкнув темными глазами. А Розали, кажется, задержала дыхание. Даже смешно, она теперь в нашей семье доверять может только Фрэнку. Он единственный еще не пытался сосватать ее Реддлу или Долохову. Хотя, думаю, это ненадолго. Гены все-таки.       — Очень рад, очень рад. Дорогая, — обратился он к сестренке, которая тут же растянула розовые губы в вежливой улыбке. А в глазах беспокойство пляшет свой дикий танец, — ты какая-то бледная. Выпей, — он протянул ей бокал, но я своей ловкой ручкой перехватила, легонько наступив сестре на ногу.       — Дедуль, какой выпей? Ты посмотри какой стресс! О помолвке же хотели объявить красиво, с пафосом, желательно, чтобы Малфои и их великолепные павлины присутствовали, а тут ты! Она же не подготовлена была к такому вниманию! К тому же, алкоголь очень плохо влияет на организм. Взрослых, — добавила, глянув на Долохова, внимательно наблюдавшего за мной. Но он перевел взгляд чуть вбок, на Фрэнка, стоящего неподалеку рядом с Дианой и внимательно наблюдающего за нашей компанией. Отсалютовав ему, я сделала пару больших глотков.       Дед что-то пробормотал, прикрыв на секунду глаза.       — Все в порядке? — тут же озвучила вертевшийся на языке вопрос.       — Спасибо, Рикарда. Я рад, что моим гостям хорошо. Так что, — вновь улыбнувшись, продолжил он, — не буду вам мешать, развлекайтесь.       Я кивнула, улыбнувшись, и сделала еще несколько глотков. Какой непривычный сегодня напиток. Обычно домовики немного разбавляют, а меня повело не туда после пары глотков. Свежий воздух. Мне определенно нужен свежий воздух.       Я сделала еще глоток, гоняя на языке необычный привкус, а потом кивнула Тому. Голова сразу закружилась, но на ногах удержалась.       — Не буду вас больше отвлекать. Держитесь, а я буду держать за вас кулаки, — заплетающимся языком пробормотала и пошла в сторону балкона, оступившись, когда проходила мимо Антонина. Этот человек всегда будет на меня так кошмарно действовать. Пока я не наберусь смелости его прикончить во всяком случае.       Он меня тут же подхватил, причем так ловко, будто взял под локоть.       — Я тебя провожу к балкону, — тихо сказал он. А мне как-то даже не захотелось сопротивляться. Или спорить.       Все-таки странный сегодня пунш. Неразбавленный.

***

Конец POV.

      Фрэнк покачал головой, смотря на сестер. Вот кто умел и, похоже, любил находить приключения себе на голову. Причем на пустом месте. А сейчас получилось наоборот: приключения сами настигли их. И ладно бы Адель, эта девчонка по-другому просто умрет со скуки. Но Розали! Всегда рассудительная и спокойная. Холодная Розали влипла в такую комическую ситуацию. Судьба любит разнообразие. Жаль только, за этим всегда следует драма.       — Скажи, мы что-то пропустили? — Диана положила руку в кремовой перчатке на его плечо, пытаясь обратить на себя внимание.       — Да. Лорд Эйвери сосватал Розали за Тома, — вымученно улыбнулся он, поворачиваясь всем корпусом к невесте. — И он, вместо того, чтобы отрицать, согласился.       — Что ты! — засмеялась она, а мягкие черные локоны, обрамляющие лицо, подпрыгнули, коснувшись щеки и задев сережку, блеснувшую радугой в свете свечей. На секунду Фрэнк залюбовался этим, но быстро перевел взгляд на черные глаза.       — Представь себе. Надо было видеть лицо Розали. Сотня сменяющихся друг за другом эмоций.       — Я думала, она уже привыкла к таким выходкам, — заметила Диана.       — Мы не повторяемся, дорогая. К тому, что постоянно меняется, трудно приспособиться.       — Ты хочешь нарваться на комплимент? — с тенью улыбки протянула она.       — Я бы не отказался, — ухмыльнулся Фрэнк, беря два бокала с пролетающего мимо подноса. Диана щелкнула веером, задорно улыбнувшись, а потом взяла свой из его рук.       — Ты слишком самовлюблен.       — А вот здесь ты ошибаешься. Я просто немного перенял манеру друзей. Боюсь, им даже павлины Абраксаса уступили бы при встрече.       — Фрэнк, — недовольно поморщившись одернула его она. — Не понимаю, почему любовь к этим животным семьи Малфоев стала предметом шуток и издевок.       — Может, потому что она слишком сильна?       — Даже если и так, это все равно не повод для насмешек.       — Прекрати. Всерьез о его увлечении никто не говорит. И ты перестань. Тем более, всю эту кашу заварил сам Абраксас.       — Так же как и ты пустил слух, что Розали встречается с магглорожденным со школы, поэтому вы и не выдаете ее замуж, — легко отозвалась та, отпивая пунш.       — Существует такой слух? — удивился Фрэнк, заострив всё внимание на женском лице.       — Я думала, ты знал. Общественности нужно объяснение, почему наследница столь богатого и знаменитого рода до сих пор не замужем и не помолвлена, к тому же преподает в школе.       — А общественности не кажется, что это личное дело нашей семьи? — раздраженно заметил он, сильнее сжимая стекло бокала в руке. Заметив это, Диана передернула плечами, непроизвольно делая маленький шаг назад.       — Фрэнк, — глубоко вздохнув, проговорила та, обращая на себя внимание. — Сплетни — не повод выходить из себя. Особенно сейчас и сегодня.       — Ты же знаешь меня. И если, как говоришь, сейчас не время с этим разбираться, зачем рассказываешь?       — Может, потому что узнала об этом только недавно? Ты не поверишь, но от будущей леди Лестрейндж скрывают слухи о семье ее партии.       — Это не дает ответа на вопрос, зачем ты рассказываешь это мне, — настойчив повторил Фрэнк.       — Потому что доверяю и считаю, что ты должен об этом знать. Мама всегда говорит, лучше сразу рассказать, чем потом получать обвинения в утайке информации. Пусть и такой пустяковой, — тихо закончила она, поворачивая голову к паркету, по которому кружили пары.       — Может, ты и права, — после нескольких секунд размышлений более спокойно отозвался Фрэнк. — Все равно, с этого дня такие сплетни прекратятся.       — Но ты же понимаешь, появятся другие. Кто знает, что придумают девушки, покоренные очарованием мистера Реддла, — Диана снова посмотрела ему в глаза, чуть наклонив голову.       — Уверен, это будет что-то ужасное, — хохотнул Фрэнк, ставя полупустой бокал на пролетающий мимо поднос, за которым с важным видом шел домовик. Только его глаз дергался. Будто Адель недалеко увидел.       — Мезальянс, — кивнула Диана, тоже робко улыбнувшись. Слишком быстрые перепады настроения. К этому еще предстоит привыкнуть. — Семья Лестрейнджей выдает старшую дочь замуж. И это не наследник древнего рода.       — Ты права. Мы решили попробовать что-то новенькое. А наследники пусть теперь на Адель смотрят. Вот, кто точно выведет из законсервированного состояния.       — Не боишься сплетен толпы?       — К чему же этот глупый страх? Тем более, у меня есть такой информатор, как ты. Пресечем их еще в зародыше.       — Ты слишком самоуверен, — поджала красивые небольшие губы Диана.       — Самоуверен и самовлюблен. Разве не таким должен быть будущий лорд Лестрейндж и ваш муж, мисс Принц? — с озорным огоньком в глазах поинтересовался Фрэнк.       — Мой муж должен уметь слушать и слышать меня, — проникновенно отозвалась та.       — Тогда я начинаю учиться этому прямо сейчас. Что же хочет столь прекрасная мисс?       — Столь прекрасная мисс, — Диана с важным видом поправила заколку, украшавшую собранные волосы, — хочет танцевать.       — Чего же мы тогда ждем? — улыбнулся Фрэнк, беря ее за протянутую руку и уводя на паркет, не отрывая глаз о черных радужек, в которых рябили свечи.

***

      Эйлин разгладила подол платья и снова подняла взгляд на родителей. Миссис Принц выдыхала сладкий дым из фарфоровой с розоватым отблеском трубки, скучающе осматривая залу, ища глазами остальных леди. Наконец, ее зрачки сфокусировались на компании возле одного из балконов, и она высвободила руку, мельком глянув на мужа и дочь.       — Эйлин, не забывай, что сегодняшний вечер предназначен для отдыха, а не смущения. Так что последуй примеру старшей сестры и найди себе кавалера. Пора прекращать строить из себя недотрогу, — проговорила она голосом, не терпящим возражений.       — Мне кажется, ты слишком сильно давишь. Позволь девочке самой выбирать свой путь по жизни, — мягко начал муж, но Элионора лишь махнула рукой.       — Пусть выбирает. И начнет это делать прямо сейчас. В этом возрасте уже помолвки заключают, а кто-то даже женится.       — Но, мама, я не хочу.       — А что ты хочешь, милая? Думаешь, когда созреешь, останется еще приемлемый вариант? Мне повезло, что родители мозги на место поставили. Тебе такой судьбы я не желаю, вот и требую, — на секунду черты ее лица расслабились, но потом заострились. Леди Принц не желала показывать свою слабость. Даже родной дочери. Даже любимому мужу. — Так что прекращай перечить и шагом марш привлекать кавалеров, — она снова закурила трубку, прикрывая глаза и выпуская клубы сладкого дыма. Эйлин уже тошнит от этого запаха, пробирающегося во все щели души, дергающего каждый нерв. — И я пойду, послушаю глупые сплетни кумушек.       — Не понимаю, если ты это так не любишь, почему идешь туда? — помогая жене снять накидку, улыбнулся лорд Принц.       — Лучше всего знать, что происходит вокруг, и уметь вовремя использовать эту информацию. Вы же с Корвусом не просто так садитесь за карточный стол, правда?       — Ты, как всегда, права, дорогая.       — Вот видишь, — снова обернувшись на дочь сказала она. — Даже твой отец подтверждает, что я еще что-то соображаю. Так что прекрати перечить, — снова выпустив клубы дыма, она развернулась и пошла в сторону сплетниц.       — Не принимай близко к сердцу, — тихо проговорил отец, даря теплую улыбку Эйлин. — Может, она немного резка, но желает вам с Дианой только хорошего.       — Я понимаю, папочка. Можешь не волноваться за меня.       Несколько секунд тот внимательно всматривался в черные глаза дочери, а потом снова улыбнулся, передал накидку стоящему неподалеку домовику, а потом пошел за карточный стол. Сегодня они с лордом Лестрейнджем дадут жару.       Эйлин глубоко вздохнула, поправляя прическу, над которой так долго трудились домовики.       — Найти кавалера. Легко сказать! — пробормотала она, недовольно поджав губы и осматриваясь по сторонам. Диана вытащила Фрэнка танцевать, Розали разговаривала с мистером Реддлом, Адель нигде не было видно. Похоже, она затерялась среди многочисленных пар, сверкающих украшений и шуршащих кринолинов. Единственный человек, понимающий ее переживания и поддерживающий. А сейчас она исчезла в толпе, оставив Эйлин наедине с жужжащими, как надоедливые пчелы, мыслями.       — Мисс Принц, вы одна? — дернувшись от знакомого голоса, она обернулась и смущенно улыбнулась Оггюсту, опустив глаза в пол. Щеки предательски стали покрываться краской, на что он только усмехнулся. — Не думал, что Адель когда-нибудь позволит этому случиться. Хотя, не могла же она стать исключением.       — О чем вы? — Эйлин подняла удивленный взгляд на него, но тут же отвела, устыдившись такому резкому движению.       — Бедняжке приглянулся Антонин. Или ей просто нравится проводить время в компании его очарования и злых взглядов влюбленных в него дам, — весело ответил Оггюст, тоже смотря на рябящий огонь свечей.       — Такого просто не может быть, — слабо качнула головой Эйлин, но все же принялась выискивать подругу в толпе.       — Почему же вы мне не верите? Или считаете, что Адель не могла влюбиться? — откровенно посмеиваясь над состоянием собеседницы, продолжил тот, перевод взгляд на ее миловидное личико.       Ни на один из этих вопросов Эйлин не знала ответа. С одной стороны, не верить Оггюсту у нее причин не было. Наоборот, глупая влюбленность заставляла внимать каждому слову. Но... ее задело то, что об увлечении единственной подруги она узнает не от нее. Задело недоверие Адель. Кажется, дружба должна быть искренней со всех сторон, а не только с одной. Конечно, она могла пытаться скрыть это. Но почему тогда об этом знает ее дядюшка? Да, и болтает направо и налево. Мало похоже на какую-то скрытность или желание сохранить тайну. Больше смахивает на недоверие.       — Я считаю, вы не должны рассказывать об этом всем подряд, проявляя неуважение к чувствам близкого человека, — выдавила из себя она, отворачиваясь и уходя в другую сторону, оставляя Оггюста задумчиво смотреть ей вслед.       Почему Адель не написала ей? Почему не рассказала об Антонине? Точнее, она рассказывала о том, какой он пугающий и подозрительный. Но ни слова о том, что она в него влюблена или он уделяет ей какое-то внимание. Ни слова об их отношениях кроме того, насколько он ужасен. Может, она и слишком часто упоминала его в письме, но это не показалось Эйлин странным. Она, как дурочка, внимала каждому ее слову и подумала, что это просто шок после разговоров и встреч. А оказалось — нет. Ее подруга зациклилась на этом человеке, потому что влюбилась.       Но неужели она испугалась доверить этот секрет Эйлин? Испугалась, что она разболтает или осмеет? Это же даже звучит как бред! Как она может смеяться над чувствами лучшей подруги? Разве она когда-то предавала ее доверие?       И неужели доверить это Оггюсту казалось Адель самым правильным решением? Конечно, все наслышаны о том, какие у этих двоих доверительные отношения. Но почему тогда он болтает об этом на каждом шагу? Почему не молчит, а рассказывает всем подряд? Или он таким способом решил ее выделить?       Как бы эта мысль не грела душу, но Эйлин быстро от нее отмахнулась. Эйвери не обращал на нее внимания раньше, так почему решил сейчас? У этого человека увлечения меняются как перчатки, только она ни разу не попала "в пару". Может, не суждено? Она в любом случае не сможет обратить внимание на кого-то еще. Не сможет исполнить свой долг.       Так может ей не место в магическом мире? Может, стоит попытать счастье среди маглов?       Эйлин облокотилась о прохладную стену, равнодушно смотря на кружащиеся пары. Слишком счастливые. Как они могут улыбаться, пока у нее на душе кошки скребут?       Она не заслуживает доверия. Адель променяла ее на человека, о котором отзывалась ужасно... совершенно не лестно.       Она не подходит для этого мира. Слишком замкнутая, слишком застенчивая. Не желающая искать кавалера. Верная единственному чувству.       Она - странная. Белая ворона среди гордых орлов.       Эйлин откинула голову назад, прикрывая глаза и слушая размеренный стук сердца, отдающий в ушах. Музыка неприятно разрезала его, заставляя морщиться при каждом новом аккорде.       Наконец вальс закончился, и в зале раздались аплодисменты. Танец был хороший. Они благодарили друг друга.       Открыв глаза, она огляделась по сторонам, видя приближающегося Оггюста. Что ему еще надо? Или придумал ответ на ту фразу, а теперь спешит ошарашить остроумием?       — Я собираюсь пригласить вас на танец, юная леди. Не хочу, чтобы кто-то грустил из-за моей неудачной шутки.       — Шутки? - переспросила Эйлин, принимая его руку, и тут же алея от смущения и тока, пробежавшего по коже при прикосновении.       — Да. Я думал, Адель писала, какие у них с Антонином захватывающие отношения, — видя заинтересованность партнерши, улыбнулся тот, приобняв ее за талию, как только заиграла новая мелодия. — Постоянные пререкания и издевки.       — Но вы же сказали...       — А вы поверили? — несколько самовлюбленно хмыкнул тот. — Неужели решили, что такие вещи она расскажет мне, а не вам или Розали?       — Я... — еще больше краснея, Эйлин отвела взгляд, заметив танцующих неподалеку Реддла и мисс Лестрейндж-старшую. Они молчали, лишь иногда Том что-то говорил, а Розали поднимала рассеянный взор и кивала. Но не отвечала. На секунду та поймала взгляд Эйлин, натянуто улыбнулась, а потом подмигнула. Будто поддержала, дала силы снова посмотреть на Оггюста. — А почему вы так сказали мне?       — Говорю же, пытался пошутить. Только это оказалось выше моих сил, — легко ответил тот, резко подхватывая ее за талию двумя руками и приподнимая над землей. Эйлин от неожиданности вцепилась в его руки и облегченно выдохнула, снова оказавшись на паркете. — Не стоит так увлекаться мыслями во время танца.       — И что же надо делать?       — Наслаждаться тем, что происходит.       — Как я могу это делать, если ваши слова заставили переживать? — несколько обиженно спросила та, чувствуя поднимающееся внутри смущение.       — И за это я сердечно прошу прощения, — тихо заверил Оггюст так, чтобы услышала только она. — Это, право, не было моей целью.       — Но что-то ведь послужило толчком к разговору.       — Да, разговор Антонина и Адель. Она на него чуть ли не волком смотрела, — засмеялся он.       — Это странно.       — Что именно?       — Ну... Адель ведь старается ни с кем не вступать в конфликты, поддерживать нейтральные отношения. А тут такая неприязнь, да еще и обоюдная.       — А мне кажется, это нормально. В жизни должны быть и друзья, и враги. Иначе существовать в этом мире неинтересно.       — Лучше жить без конфликтов, — тихо возразила Эйлин, не поднимая взгляд.       — Я и не спорю. Только, к сожалению, это невозможно, — глубоко вздохнув, ответил Оггюст, замолкая. Несколько минут они молчали, уйдя в свои мысли и механически выполняя выученные на зубок движения. — Все, хватит о грустном, — снова подхватив ее, улыбнулся он. — В танце нужно расслабиться и улыбаться, как я уже сказал, а не надевать маску недовольства и скептицизма. Тем более такой прекрасной мисс Принц. Улыбнитесь, и пусть остальные мужчины завидуют мне в эту минуту.       Эйлин робко подняла на него взгляд, а потом, почувствовав волну уверенности, поднимающуюся изнутри, лучезарно улыбнулась, а в черных глазах заискрились отсветы свечей.       На секунду. Всего на секунду Оггюст залюбовался этим.

***

Начало POV.

      Как только мы вышли на балкон, прохладный ветер ударил в лицо, и, похоже, решил поиграть с прической. Пусть даже не смеет! Я слишком ценю работу домовиков и свое терпение, которое вскоре подойдет к концу.       Будто слыша мои мысли, что, как по мне, не странно. Говорят же, ветер в голове свищет, значит, имеет доступ в мозг. А тут и матушка-природа могла постараться, так что это чудо сканирует мысли. Так вот, не будто, а слыша мысли, ветер тут же переключился на Долохова.       Вот это то, что надо. Вот теперь тебя люблю я, вот теперь тебя хвалю я. О-па, Мойдодыр вспомнился. Интересно, к чему? Наверняка не просто так. В жизни вообще ничего просто так не происходит.       — Смотрю, тебе лучше, — прервал мои заумные размышления Ан... Долохов, заставив вздрогнуть. Видно, судьба у него такая — голосом пугать.       — С чего вы взяли?       — Здоровый румянец на щеках появился, а в зале исчез, — облокотившись на белые перила, легко ответил он.       — Неужели вы так внимательны? — я сделала еще один глоток пунша под скептичный взгляд этого. Да, идеально. Теперь буду его так величать. Хотя бы в голове.       Напиток теплой волной прокатился по организму и попал в желудок, смешавшись с желудочным соком. Сейчас еще и печень подключится, которую я сажаю, употребляя алкоголь.       — Стараюсь замечать все, что может как-то пригодиться.       — И как успехи?       — Я ими доволен. И почему тебя вдруг это стало интересовать? — чуть прищурив один глаз, спросил он. Я даже засмотрелась, как в одном пляшут отсветы свечей, а другой потемнел. Две грани жизни. Две грани нашего мира.       — Ээ, — не очень умно, а если точнее, как ребенок, протянула я две буквы алфавита, чем насмешила этого... Этого павлина. Что-то у меня с каждым разом прозвища все лучше и лучше в голову приходят. А мозг туманится все больше и больше, потому что несу какой-то бред. — Вот говорите, что все замечаете, а то, что в бокале не сок, а пунш до сих пор не уловили. Или наличие алкоголя, хоть и в такой маленькой дозе, у меня в крови ни о чем не говорит?       Хотя нет, мозги еще не все растеряла. Даже фраза хорошо построенная получилась. Ну это ли не жизнь? Стой, наслаждайся, пунш пей.       — Думаю, тебе хватит, — остановив мою руку, этот забрал бокал, смотря прямо в глаза. И это отбило всякое желание сопротивляться или говорить.       Да что же такое происходит?!       Я тряхнула головой, пытаясь согнать непонятную пелену с глаз и головы, а потом подошла к перилам, облокотившись на них. Вдох-выдох, вдох-выдох. Свежий прохладный воздух всегда приводит в чувство. Сейчас все последствия не разбавленного пунша должны пройти. Вот сейчас... Еще минуточку...       — Боюсь, только свежий воздух тебе не поможет, — прервал мои подсчеты этот, все еще крутя в руках мой стакан с моим пуншем.       — Почему же? Я выпила не так уж и много.       — Конечно, — смерив меня снисходительным взглядом, ответил он. Стоп, почему я не хочу разбить ему нос? Раздражение? Злость? Вы где там потерялись? — Только зелье, добавленное сюда, так быстро не отпустит.       — Зелье? Какое зелье? — смотрю, сегодня прямо вечер вопросов. И все они из-за Долохова. Не было бы этого, не было бы вопросов. Надо уходить отсюда и посидеть где-нибудь в тишине, спокойствии, в компании Эйлин... Да, то что надо. Сейчас уйду... Еще минуточку...       — Понятия не имею. Но тут ярко выражены некоторые ингредиенты, например... — он остановился, видя, что я не вслушиваюсь. Да, я пытаюсь заставить себя уйти. Только не получается. — Что ты делаешь? — усмехаясь, спросил он.       — Да, ничего, — я недовольно сдула прядь волос, упавшую на глаз, и отпустила подол, скрестив руки и сердито выдохнув. От обиды. Из-за чертова зелья у меня поменялись эмоции и власть над собственным телом. Ух, дедушка. Я тебе это еще припомню!       Хотя, сама виновата. Напиток ведь предназначался Розали. Но все равно. Она бы сразу поняла, что в пунше зелье. Нюх-то никуда не делся. А я не смогла. Вот и расплачиваюсь.       Я посмотрела на прозрачные двери. За стеклом кружились многочисленные пары. Кавалеры улыбались дамам, слушая их разговоры и задорный смех. Им было хорошо. Им было весело.       А с кем я танцевала кроме папочки, Фрэнка и Оггюста? Если подумать, то меня хоть и приглашали, но я никогда не принимала эти приглашения. Та глупая влюбленность не считается, ведь мы даже не дотанцевали.       — Антонин, а вы любите танцы? — задала первый пришедший в голову вопрос, как завороженная наблюдая за ними. Счастливыми и вальсирующими.       — К чему ты спрашиваешь? — отозвался тот, поставив бокал на перила.       — Вы не ответили на вопрос.       — Ты тоже, — я прям почувствовала, как он улыбнулся. Только голос прозвучал не насмешливо, а... даже не знаю как. По-другому.       — Вы потанцуете со мной? — резко повернувшись к нему, задала этот странный вопрос.       Почему нет? Не такие мы уж и враги, а плохого Долохов ничего не сделал. Мне уж точно. Он друг Фрэнка, гостит в нашем поместье. Почему я не могу с ним потанцевать? Это ведь точно не будет считаться чем-то зазорным. Наоборот, думаю, и Том, и братишка будут довольны. Что-то вроде знака перемирия. Я поверила им, а они не трогают меня. Ну и посмотрю, каково это, танцевать с кем-то посторонним.       Наверняка необычно. По-новому.       — Раз вы настаиваете, — улыбнулся он, протягивая мне руку. Несколько секунд я смотрела на нее, а потом вложила свою. Всего один танец. Что это может изменить?       Мы вышли на паркет буквально с первыми аккордами и тут же влились в строй.       А это оказалось не так страшно — танцевать с кем-то другим. Это было непривычно. Но почему-то легко. Определенно из-за действия чертова зелья. Мне нравится танцевать с Долоховым только благодаря странному зелью!       Я огляделась, выцепив взглядом Эйлин, танцующую с Оггюстом. Подумать только! И она еще жива, даже в обморок не грохнулась. Стойте, что? Они еще и разговаривают?       Мама, кажется, я нашла себе нового кумира в лице лучшей подруги.       — Чему ты улыбаешься? — прервал мои мысли Долохов (в который раз за вечер?). И да, я снова вздрогнула.       — Моя лучшая подруга танцует с дядюшкой.       — И что в этом смешного?       — Я бы на ее месте не осмелилась танцевать с тем, в кого влюблена последние семь лет. Причем безответной и нежной любовью, — легко ответила то, о чем предпочитаю вообще не говорить. Даже с Розали. И почему у меня нет с собой безоара? — И да, я просто очень за нее рада. Разве это плохо?       — Безответная любовь? — задумчиво проговорил Долохов, не отвечая на мой вопрос. Серьезно? Сколько это будет продолжаться?       — Что-то не так? — чуть раздраженно переспросила. Раздраженно? Ко мне возвращаются чувства? Эффект зелья проходит или мне кажется?       — Просто подумал, что в твоем характере было бы попытаться их свести, — пожал плечами он, резко подняв над землей. Ээй, предупреждать надо! Я же так и правда инфаркт получу.       — Я... никогда об этом не думала, — и почему? Это же логично. Почему я никогда не пыталась устроить этим двоим одну судьбу? С Розали сразу начала, а тут. Нет, иногда я слишком сильно туплю. Бывает, годами.       — Иногда мы не замечаем очевидных вещей.       — Но вы говорили, что замечаете все. Или нет? — чуть наклонив голову, в которой до сих пор сидела мысль по сведению Эйлин и Оггюста, спросила.       — Разве я это отрицал?       — Превозносите себя над другими?       — С чего ты взяла? — насмешливо спросил он, несколько секунд глядя в глаза. — Хочешь, помогу тебе попробовать заняться сватовством?       — Вы решили помочь мне? С чего это?       — Развлекусь хотя бы. Да и мое умение многое замечать должно помочь, не так ли?       — Я говорила, что вы слишком самонадеянны?       — Это да?       — А вы гарантируете хороший результат? — войдя в азарт, спросила, уже приготовившись к следующему "подлету".       — На девяносто процентов, — кивнул он, снова приподнимая меня над землей, прищурив один глаз.       — Тогда по рукам, — я улыбнулась, приседая в реверансе. Танец закончился, со всех сторон послышались аплодисменты.       — Тогда тебе, для начала, нужно прощупать почву. Поговори сначала с подругой, а потом и Оггюстом.       — А вы?       Он не ответил, усмехнувшись и уходя в другую сторону. Ну, что ж, я поговорю с ними. Но только потому, что сама хочу, а не этот мне сказал.