Когда Леоне увидел его впервые, он сразу невзлюбил юношу с золотистыми волосами. Было в нем что-то…
Не то чтобы Леоне нравились другие дети — иначе и не назовешь — которых Бруно притаскивал в свою банду. Но их Леоне лишь недолюбливал в худшем случае. Джованну же он возненавидел.
Поначалу ему и в самом деле казалось, что мальчишка что-то затевает. Не то чтобы эти опасения были развеяны. Нет, вовсе нет. Но это перестало иметь такое уж сильное значение после того, как Леоне увидел, как этот
белобрысый говнюк смотрит на Бруно. На
его Бруно.
Когда он услышал, что отправится с Джорно на одно задание, сначала он не поверил в услышанное. Нет, не мог Бруно так с ним поступить. Но, подумав, он понял мотив Бруно: он хотел сблизить их, чтобы они узнали друг друга получше, и напряжение между ними ослабло. Что бы ни увидел Бруно в этом пацане, он хотел чтобы Леоне увидел это тоже. Но все, что видел Леоне — преисполненный любви взгляд, когда он говорил своим приторно-сладким голосом:
— Я не подведу тебя, Буччеллати.
Следующее, о чем думал Леоне, что он свернет шею этому выскочке, пока Фуго не видит. Но — видит Бог, он хотел! — не сложилось. Одна мысль о том, что Бруно посмотрит на него так разочарованно, вызывала отвращение. Он не хотел разочаровывать Бруно вновь. Не после всего того времени, что они провели вместе.
Леоне был эгоистичным ублюдком до мозга костей. Ему было насрать и на Фуго, и на Джованну, лишь бы задание было выполнено. Джорно же умудрился спасти всех. Этого стремления Леоне не понимал, ведь им нужно было доставить ключ любой ценой. Но, подумав, он решил, что, будь на месте Джованны Бруно, он бы голову себе расшиб, но спас его. И насрать на все приказы.
Но — как сильно он об этом жалел после! — надо было не говорить ему о стенде Фуго, а еще лучше — просто толкнуть его в радиус пяти метров. Подох бы, и следа бы не осталось! Но нет, нужно ж было альтруизму проснуться именно теперь!
И Бруно не облегчал ситуацию, проводя с этим новичком уж больно много времени. Иногда Леоне даже казалось, что Бруно ему что-то недоговаривает. Но он отметал подобные мысли. Нет, Бруно бы не стал.
— Ты же меня любишь? — грустно спросил его Аббаккио, когда им удалось побыть наедине во всей этой суматохе.
— Конечно, солнце мое, к чему такие вопросы? — удивился Бруно. — Погоди, ты что… — он внезапно залился смехом. — Вот оно в чем дело! А я то все гадал, что на тебя нашло! — Бруно мягко коснулся губ Леоне в легком поцелуе. — Уверяю тебя, Лео, я люблю тебя и только тебя, и ничто никогда этого не изменит.
Леоне кивнул и мягко улыбнулся. Он, конечно, верил в правдивость слов Бруно. Но чувство тревоги его все никак не покидало.
И неспроста.
Если бы он знал, что своими руками выроет любимому могилу, то не просто позволил бы Джованне пойти вместо него, он бы ему еще и смачного пинка отвесил, для ускорения. Но как он мог знать?
Когда Бруно вернулся оттуда, Леоне не покидало ощущение, что что-то изменилось в нем. А весть о том, что он только что предал Босса так и вовсе обескураживала. Впрочем, Леоне ни секунды не колебался. Он давно для себя все решил. Потому что за Бруно он и в огонь, и в воду. И свернет шею самому Боссу, если понадобится. Но что-то не клеилось.
Леоне с нетерпением ждал шанса поговорить с Бруно наедине, но он выдался лишь по пути в Сардинию, на самолете. Полет шел как надо, и мужчина решил немного расслабиться, предоставив стенду выполнять свою работу. А рядом как раз оказался капо и никого больше. Все остальные — в отключке в черепахе, а Триш — в салоне. Поэтому он решился: сейчас или никогда.
— Бруно, можно я спрошу тебя кое о чем?
— Спроси, — отозвался тот как-то слишком уж безразлично, смотря куда-то вдаль.
— Ты ведь… — Леоне шумно сглотнул. — Ты ведь давно уже планировал предать Босса?
— Да, — как будто это не имело никакого значения.
— И ничего не сказал мне?
— Тебе не нужно было знать, — Леоне резко повернулся. Шок застыл на его лице. Он не мог найтись, что ответить. — Следи, пожалуйста, за своим стендом.
Бруно даже не смотрел на него. Леоне отвернулся, поджав губы. Он кинул взгляд на Moody Blues. Все шло как надо. Он отвел взгляд.
— Вот значит как? — продолжил он. — То есть, по-твоему, это совсем не важно?
— Я не хотел делать поспешных решений, пока у меня не будет плана.
— Утешь меня, и скажи, что плана в итоге так и не было.
— Да и сейчас его толком-то и нет, — пожал плечами Бруно. — Стало спокойней?
— Нет. Я думал, что мы должны делиться всем друг с другом.
— Значит ты делился всем со мной?
— Да, — прошипел Леоне сквозь зубы. — И ты знаешь это.
— Значит, ты оказался лучше, чем я, Аббаккио.
Сердце Леоне опустилось куда-то далеко. Бруно называл его по фамилии только в присутствии других и на работе. Но сейчас они были одни, он мог хотя бы…
— Неужели ничто из этого ничего для тебя никогда не значило? — слезы беспощадно текли по щекам. — Твои слова, твои признания в любви, обещания… Все это… Просто слова?
— Ты принимаешь все слишком близко к сердцу, — голос Бруно был холоден. — У нас есть, чем заняться. Разберемся с Боссом, тогда уже-
— Вот оно как, да? — резко оборвал его Леоне. — Просто тот, с кем можно скоротать время, да? Просто игрушка, которую можно выбросить? Все? Надоел? — Леоне подскочил и задрал правый рукав белоснежного пиджака. — Это тоже для тебя ничего не значит, да?!
Бруно опустил взгляд на руку, на которой было выведено «Леоне Аббаккио». Леоне опустил взгляд вслед за ним. Он удивленно сморгнул слезы.
— Бруно, твоя рука…
Брюнет всегда отличался тем, что у него были холодные руки. Но теперь они были какими-то чересчур холодными. Леоне скользнул пальцами вверх, к сердечку, обрамлявшему место, где лучевая артерия подходила максимально близко к коже. Ничего. Абсолютно. Словно Бруно был…
Странный звук внезапно привлек их внимание. Турбина? Бруно резко дернулся, вырвав руку из захвата Леоне и опустив рукав.
— Следи за пилотом, Аббаккио. Я пойду посмотрю все ли в порядке с двигателем.
Леоне прикусил губу, но повиновался. Он не посмел бы воспротивиться воле самого Бруно Буччеллати.
~*~
Леоне не понял, как это произошло. Подошел, помог детям, пока Moody Blues бесконечно долго пытался вернуться в прошлое 15 лет назад. Он даже не успел почувствовать боли. Только звон в ушах и медленно затухающий окружающий мир. И гулкий голос в ушах:
— Все-таки хорошо снова побывать дома. Я невероятно удачлив.
Леоне потерял равновесие. Падение казалось бесконечно медленным. Он кинул взгляд на свой стенд. Он уже рассыпáлся. Но он успел отпечатать лицо Босса в колонне. «
Хорошо,» — подумал Леоне, с глухим стуком падая на холодный камень, — «
значит я смог сделать все, что от меня зависело. Дальше дело за тобой, ангел мой.» Его глаза, что Бруно некогда называл «глазами цвета заката», наконец потухли, и в его разуме затихла последняя мысль:
«
Я знал, что однажды пожертвую собой ради тебя. Жаль, что ты этого уже не оценишь.»
~*~
— Буччеллати, — Джорно держал в руках конверт. — Это, кажется, предназначалось тебе. Я нашел его у Аббаккио.
Бруно молча взял конверт. На нем было написано: «
Для Бруно Буччеллати». На обратной стороне было криво нацарапано: «
Джованна, клянусь, если ты вздумаешь это читать, я тебя из-под земли достану и закопаю обратно!!!»
Эмоции не озарили лица капо. Он молча вскрыл конверт и прочитал:
«Ну что ж, любовь моя… Если ты это читаешь, значит меня с тобою уже нет.
Знаешь, как я всегда мечтал умереть? Пожертвовать собой ради тебя. Романтично, не находишь? Надеюсь, так я и умер. Тогда я счастлив.
Я не виню тебя ни в чем. Ты — мой ангел. И всегда им был. И останешься им, даже когда мой последний вздох растает, ты будешь для меня всем. Уж не знаю, что там про ад и рай, но не думаю, что нам суждено встретиться по ту сторону. Ты всегда был слишком хорош для меня. Как смею я?
Мне нечего больше сказать, кроме как то, что я безумно тебя люблю. Даже если это больше ничего для тебя не значит.
Ты поставил все на Джованну. Выбрал его вместо меня. Пусть. Надеюсь, ты окажешься прав.
Мой путь окончен. Я лишь надеюсь, что смог быть полезен тебе хоть немного.
С любовью, твой Лео.»
Бруно закончил чтение, сложил бумажку и убрал во внутренний карман пиджака. Затем он поднял глаза в небо.
«
Ты не прав. Мы обязательно еще встретимся. И довольно скоро,» — брюнет опустил взгляд вниз, на свои руки. — «
И я надеюсь, что при нашей следующей встрече я не буду настолько пуст внутри.»
