ОН И ОНА

   Как только дверь за парнем захлопнулась, в проходе появился Пейн. За ним медленно тянулись остальные.    — Можно поинтересоваться, где ты был, мать твою? Мы... — Он посмотрел назад на других. — Ну, я ждал тебя всю ночь!    «Сочувствую его будущим дочерям, ну и папаша у них будет,» — думает Луи.    — Я... — начинает было он оправдываться, потому что Лиам звучит очень требовательно, но запинается (Какого хрена я должен оправдываться?). — Так, а какого дьявола вы до сих пор в моём доме? — Томлинсон переходит в нападение, ставя руки в боки.    — Мы здесь, чтобы заботиться о тебе, — просто отвечает блондин, жуя что-то и пожимая плечами.    — Заботиться обо мне? Кхи, — усмехается Луи. — А кто будет заботиться о ваших семьях? Лиам, как же твои родители и сёстры, и девушка? — Парень пристыжённо опускает взгляд. — Пока у нас каникулы, мы должны проводить их с близкими, а не ухаживать за больным, но взрослым другом.    — Не тебе говорить о зрелости, Мишка Бу, — усмехается Зейн из-за спины Пейна.    — Молчи, Зи! У тебя тоже есть семья, Мистер Ясер и Триша наверняка тебя заждались, к тому же я уверен, что Эдвардс, уже психует, что ты не уделяешь ей внимания.    Малик начал лениво смотреть в разные стороны, будто он здесь ни при чём.    Певец поворачивается к длинноволосому парню.    — Нет, Луи, пожалуйста, только не я! — Поднимает он руки. — Ради Ларри, Лу.    — Ты никогда не любил эту затею, Гарольд, хватит прикрываться и выноси всё как мужик, а не как Лиам.    — Эй!    — Итак...    — Нет, — стонет Гарри.    — Я подозреваю, что Робин уже приготовил мангал для барбекю, а Джемма и Энн нарезают салатики. Они все там, а ты тут, в свой заслуженный выходной, это не хорошо, приятель, — певец медленно подходит к парню, тыча в его грудь пальцем.    — Эм, прости, Томмо, не хочу перебивать, но ещё зима... а... зимой не делают барбекю, — вставляет свою лепту Хоран.    — Тебе бы молчать сейчас, Найл! — Дыбится брюнет. — Тебя вообще сын ждёт! — Тычет Томмо теперь в него.    — Сколько можно повторять: Тео мой племянник, Луи, и ты знаешь это, — закрывает блондин руками глаза, качая головой и тяжело вздыхая.    Парень усмехается.    — Хватит заливать нам, Хоран, племянники не могут быть так похожи на своих дядь, — Зейн, Лиам и Гарри выпускают смешки. — Колись, как тебе жена твоего брата? — Подмигивает Томлинсон и толкает приятеля локтём.    Остальные ребята уже приготовили кучу издёвок на эту тему, но хозяин квартиры их прерывает.    — Так что давайте, всё, кыш отсюда, домой, — Луи обходит друзей и толкает их к выходу. Он открывает дверь, по очереди выталкивая  всех за неё.    — К Софии, — пихает певец Лиама, который оказывается теперь за пределами квартиры  — А ты к Перри, — вот на площадке уже Зейн. — Селена ждёт, или с кем ты там сейчас мутишь, Гарри, я сбился со счёта, — Луи выгоняет и Стайлса. Он задерживается на мгновение, чтобы пристально посмотреть на Хорана и вскрикнуть: — Сын, Найл, сын!    — Ой, пошёл ты.    — Пока, — весело улыбается Томлинсон и со всей силы захлопывает дверь, запирая на ключ.    Недолго слышно негодующее шушуканье и шорохи в коридоре, но постепенно они замолкают. Парень стоит несколько секунд, не веря этой тишине, что наполняет его дом.    Да, он выпроводил друзей. Ну, они сами напросились. Конечно, они очень помогали, когда у Луи был такой жар, что ему казалось, что он горит. Но когда он вполне мог держать предметы без дрожи в руках, парни стали раздражать. Они буквально поселились в его квартире, не было даже малейшего перехода, когда сначала несколько дней приходят из дома, а потом незаметно, но верно переселяются к вам. Они просто взяли и остались жить у Томлинсона, сразу, не выходя, вообще. Однако, пока певцу было хорошо, он с ними занимался всякой хернёй, например, соревновался, кто сможет сколько уместить во рту оливок. Или на спор ели авокадо. Или бросали снег, если он был, рядом с прохожими, а иногда и прямо на них, и потом прятались за балконом. Но всё остальное время они надоедали ему. Ну не любит Луи все эти долгие сидения у кровати заболевшего друга и расспросы о том, как он себя чувствует, он же не при смерти всё-таки. Хотя их внимание было приятно, но парень ни за что не признается им в этом.    Певец садится на диван, на котором валяется чья-то одежда: носки, штаны, рубашки и даже... трусы!    — Гарри, блять! — Вскрикнул он и отскочил на противоположную сторону, где на спинке —прямо над головой парня — повисли носки не первой свежести. Луи узнаёт этот аромат ирландских ног. — О, Найл! — Мухортится он и уходит к бару, чтобы оказаться как можно дальше от этого проклятого места, которое буквально пропитано его друзьями.    На стойке лежит чей-то телефон. Полазав в нём, Луи понимает, что это Хорана. «Значит, он вернётся,» — грустно думает певец, но через мгновение его лицо озаряет коварная улыбка. Итак, Найл-Тео-не-мой-сын-Хоран, а также Мистер-я-разбрасываю-вонючие-носки-по-чужому-дому, сейчас вы за всё заплатите. Совершив несколько незатейливых операций, Томлинсон кладёт мобильник туда, от куда взял, и невинно посвистывая, направляется в спальню.    Как бы ни было странно, но в комнате чисто, постель заправлена, ни одна вещь не валяется. Хмыкнув, парень падает на кровать. Он вспоминает ту ночь, когда он был движимый непонятной силой. После знакомства с Софией у него всё было непонятно.    Той ночью парню пришлось минут десять следить за всеми окнами с фасада, чтобы понять, которое принадлежит Софии. По наблюдениям певец догадался, что окно на первом этаже — кухня. В ней горел свет и кто-то там всё время ходил, но знакомого силуэта он не заметил. Ночных зановесок не было, поэтому можно было различить стол прямо у рамы. На втором этаже в правом окне было темно, из левого исходил лёгкий свет, наверное, это коридор. А на третьем в правом было светло. Неожиданно там возник человек, девушка, и Томлинсон узнал её. Потом она исчезла. Сомнений нет — это то, что он искал. По лестнице, которая стояла у дома, он поднялся до второго этажа. У него ушло достаточно много времени, прежде чем он смог добраться до конца лестницы, потому что она дрожала под весом парня и качалась, да и он уже давно не совершал таких трюков. Дальше — больше. Теперь нужно переходить на выступ, который проходит поперёк всего здания на переходе от второго этажа к третьему и который расположен выше последней ступеньки лестницы. Это было страшно, любое неловкое движение и ты внизу через мгновение с переломаным позвоночником. Луи не помнит, как он залез на него, парень действовал больше инстинктивно, машинально. Он был активным ребёнком и забраться для него и его друзей куда-нибудь было не проблемой в детстве. В детстве... как же оно далеко.    Ну а потом вам всё известно.    Он встал рано утром. София ещё спала подле него, сжавшись, как котёнок, от холода, хотя было тепло. Картина мирно спящей девушки что-то подняла в Луи. Она напомнила ему его сестёр, которых у него куча, что раньше его раздражало. Нет, вы представьте, куда не пойди, увидишь девчонку, которая ноет, что хочет Барби или Бэби Бон. Слава богу, он сбежал раньше, чем у его сестёр пошли месячные. Проснувшись, Томлинсон несколько минут наблюдал за ней, не прерываясь (знал бы он, что она точно так же смотрела на него ночью). Это было так странно, лежать рядом с ней, ещё такой маленькой, где-то такого же возраста, как Лотти. Если бы он увидел Шарлотту, валяющуюся на кровати с каким-то пацаном, он бы выгнал его незамедлительно и поддал бы пинка, даже если они просто разговаривали. Интересно, чтобы сделал... эм... как его зовут? В общем, любопытно, как бы повёл себя брат Софи, если бы застал их вместе вчера? Луи ехидно улыбнулся. Этот блондин немного его бесит, но одновременно он чувствует к нему симпатию. Что-то схожее с братской солидарностью, наверное.    Мочевой пузырь давил, как долбанутый, но певец не хотел подставляться, и терпеливо ждал. Это продлилось около часа после его пробуждения, когда девушка проснулась. Как профессиональные шпионы в фильмах, они прокрались к туалету. Ещё было слишком рано, поэтому, к их счастью, все спали. Так же тихо они добрались до входной двери и попрощались. На этот раз Томлинсон не целовал её руки, он вообще ничего не целовал. Неловко потреся Софи за плечо, он отправился к своему автомобилю.    Луи вспомнил блокнот, который он исследовал, пока сидел на подоконнике, и улыбнулся. «У неё есть рисунки меня,» — довольно подумал он.    Дум-дум-дум!..    Хотя портреты Томлинсона были не слишком похожи на него, но было вполне неплохо. А ещё у неё куча нарисованных собак, наверное, любит их, а, может,  просто они получаются отлично.    Дум-дум-дум!    Луи игнорирует стук в дверь. Пошли все к чёрту.    Нельзя сказать, что София стеснительная или скромная. Она просто тихая, держит всё в себе, и это заметно. Милая девушка, не курит, не пьёт, воспитанная, как она ещё реверансы не отдаёт.    ДУМ-ДУМ-ДУМ!    — Луи, блин!    Нехотя певец встаёт и плетётся к выходу.    — Зачем ты стучался? У вас же ключи есть.    — Они все у Гарри, — отвечает Найл. — Я за телефоном.    — Ну проходи, забирай.    Томлинсон впускает друга, а сам идёт в ванную, сдерживая улыбку.    — Что это за херня?!    Парень смеётся, раздеваясь, чтобы принять душ.    — Это было подло, Луи, — дуется Хоран в кресле, скрестив руки.    — А подбрасывать таксичную бомбу с радиусом действия на весь дом не подло, — щерится Томлинсон.    — Но зачем было отправлять тот твитт?    — Просто удали его.    — Я удалил! — Подскакивает блондин. — Но знаешь, сколько людей уже ретвиттнуло его?    Певец искренне смеётся.    Несколько часов парни проводят в доме Луи, смотря телек или обедая. Они разговаривают, особенно Найл допытывается у друга, где тот был, и расспрашивает о Софии.    — Тебе не пора, Найлер? Я что сказал утром?    — А как же ты, ты ведь не можешь поехать домой...    — Мне лучше, завтра я тоже поеду в Донни, — перебивает он.    — Ладно, тогда я пошёл, если хочешь, рад буду видеть тебя в Маллингаре. Только не устраивай больше концертов без нас, хорошо?    — Без проблем. Но стой, Найл.    — Что?    — Перед уходом забери свою одежду и, если не сложно, трусы Стайлса тоже, не хочу шокировать уборщицу. ***    — Эй, Лулу, поиграй с нами!    — Лу, сиди смирно!    — Луи, помоги с заданием!    Ох, как же Томлинсон любит свою семью. Всегда так приятно находится в окружении людей, которые любят тебя и которых любишь ты. Но есть и тёмные стороны, а именно это Дейзи, Фиби, Физзи и Лотти: его неповторимые младшие сёстры.    — Дейзи, Фиби, отойдите, мне он срочно нужен! По учёбе, а не по вашим игрушкам! — Приводит Шарлотта серьёзный аргумент.    — Я думаю, от близняшек будет больше пользы, чем от Лу, он ведь даже школу нормально не закончил, — задирается Фелисити.    — Эй, я тебе сейчас по заднице дам! — Защищается парень.    — Ма-а-ам, а Луи сказал запретное слово! — В один голос кричат две одинаковые девочки.    — Тише, тише, — зажимает Томлинсон им рты, от чего они слегка попискивают. Сколько бы вам ни было лет, всегда страшна реакция мамы на ваши ругательства.    — Да сядь ты нормально! — Бесится Физзи, мотая какой-то штукой прямо перед его лицом.     — Ну, так, ты знаешь, как найти произведение производной в скобках икс минус два, умноженные на восемь минус икс, и всё делённое на икс в квадрате? — Не отстаёт самая старшая из всех девочек.    Певец смотрит на неё, пытаясь хотя бы представить данное выражение, но это выше него.    — Я похож на того, кто знает физику?    — Это математика.    — Отстань от меня, вам должны были это объяснять.    — Нам объясняли, но такой пример мы не встречали, когда решали.    Младшие по-прежнему стараются завоевать внимание брата, ёрзая и толкая его, пока Фелисити пытается накрасить ему ресницы. Певец хотел просто посмотреть футбол и всё. Но он не успел нормально усесться на диван, как его оккупировали со всех сторон и начали требовать от него чего-то.    — Бля, Физзи, хватит! — Мотает головой Луи, когда сестра наносит ему тени.    — А Луи опять ругается, — негромко сказала Фиби прямо брату на ухо.    — Ты любишь нас, Лулу? — Спрашивает Дейзи, взъерошивая певцу его каштановые волосы, которые и так были в беспорядке.    — Ага, я без ума от вас, — отвечает он, отмахиваясь от губной помады. — Чёрт, прекрати! — Снова ругается Томлинсон.    — Мам! — Кричат близняшки.    — Мам! — Вопит Фелисити, сложив руки на боках.    — Мам! — Выкидывает руку с тетрадкой Шарлотта.    — Мам! — Жалуется Луи, откидываясь на спинку.    Из кухни плавной походкой выходит светлая во всех пониманиях женщина. Она мягко берёт самых младших за руки.    — Пойдёмте, крошки, вам пора спать. — Джоанна обращается к Лотти: — Иди к отцу, я думаю, он тебе поможет. — Затем она поворачивается к Физзи. — Не забудь потом стереть макияж с лица брата, хорошо? — Женщина подходит к Луи и целует его в лоб. — Спасибо, милый.    Либо он действительно маминкин сынок, либо это она так на него влияет, но Томлинсон расслабился и позволил сестре доделать её работу.    — Вот скажите, это смешно? — Заходит певец на кухню, после того, как Фелисити закончила красить его, вскидывая руками.     Девушка хихикает, идя рядом с братом. Джоанна прикрывает рот руками, пряча улыбку, а Марк спокойно смотрит на пасынка.    — У тебя есть способности, Физзи. Тебе идёт, Луи, — говорит он и отхлёбывает чай из чашки, смотря в газету.    — Улыбнись, братик, — велит она.    — Что? — Непонимающе спрашивает певец, поворачиваясь к ней, и тут ему в глаза ударяет вспышка телефонной камеры. Его ослепляет на несколько секунд, он старается избавиться от этого, протирая глаза. — Что? Это ещё и мой телефон! — Негодует парень. — Дай сюда.    Девочка убегает, Луи хочет уже пойти за ней, но мама его останавливает.    — Успокойся, дорогой, посиди лучше с нами.    Томлинсон послушно садится за стол. Родители расспрашивают, как у него дела и какие планы.    — Ты собираешься уходить из группы? — Как бы между прочим посередине разговора спрашивает Марк. Певец с любопытством таращится на него.    — Нет, с чего...    Но договаривать не имеет смысла, отчим спокойно показывает ему газету. Он всегда спокоен. Луи ухмыляется. Его забавляет, что одна шалость обернулась таким образом.    — Я просто развлекался, ничего более, меня попросили, я сделал. И с каких пор ты вообще читаешь газеты недельной давности?    Мужчина хмыкает.    — О чём тебя попросили? — Мягко спрашивает Джоанна, и парень поворачивается к ней. Его хитрое лицо падает. Как же она плохо выглядит. Томлинсон незаинтересованно отвечает:    — Да так, друг попросил спеть в одном баре для него, — пожимает он плечами.    — Друг? Я, кажется, слышал, что тебя там видели с девушкой. Или я ошибаюсь?    — Ам... нет. Да, там была девушка, их полно повсюду, так что, не пойму, в чём проблема.    — Да ладно, не старайся, сынок, можешь, не говорить, если не хочешь, — отмахивается Марк.    Луи никогда его не поймёт.    — Окей, я пойду смою с себя всё это, — крутит он пальцем вокруг лица.    — Я думаю, тебе стоит попросить у девочек...    — Ту херовину, что смывает косметику? Конечно, пойду спрошу.    — Луи.    — А?    — Пожалуйста, больше не выражайся при мне, — просит женщина, доброжелательно улыбаясь.    — О, прости, — виновато опускает он взгляд и приближается к ней, чтобы поцеловать в щёку.    — Луи, — смеётся она, — ты же в помаде.