ОН И ОНА

   Луи смотрит на Софи переживающим взглядом. Он не боится ни её родителей, ни мнения о нём её родителей. Он переживает за девушку. Он знает, что думают взрослые, когда застают какого-то незнакомого парня в их доме рядом с дочерью. Даже если они просто сидят на кухне и пьют чай. И Луи понимает их — они просто волнуются о своём ребёнке. Но также он знает, что родители могут перегнуть палку и обвинить вас в самых страшных грехах, которых вы не совершали. И они не будут слушать оправданий; они накричат, посадят под домашний арест... и будут смотреть на тебя так осуждающе, что ты сам поверишь в то, какой ты отвратительный человек.    Луи не хочет, чтобы предки Софи разочаровались в ней, и чтобы она сама не разочаровалась в себе.    Несколько минут назад он позволил себе немного лишнего, и это даже слегка напугало его. Просто певца резко потянуло к девушке, он почувствовал, что хочет сделать её своей. Кажется (но только кажется), он в неё влюбляется. Его сердце ускоряется каждый раз при любом контакте с ней, его восхищает любое её действие и слово. С ней он чувствует, будто он снова тот глупый и нерасторопный подросток, которым был лет пять назад и который впервые испытал любовь. Но здесь он уже набран опыта и знает, что значит любить. И это бывает сложно, особенно когда ты знаменит и богат. Если это возможно, Луи хотел бы, чтобы София стала его девушкой. Но его популярность может плохо повлиять на их отношения. Он знает, что говорят в газетах, когда такое происходит, он знает, что говорят поклонники, он знает, что говорят другие селебрити. Люди начнут выворачивать всё твоё дерьмо, которое их совсем не касается.    Томлинсон не хочет, чтобы Дятлову начали достовать с вопросами о нём, не давали ей пройти и нормально дышать. Он не хочет, чтобы она стала жертвой хейтеров, потому что эти люди не думают, что говорят, но жалят словами как иглами. Быть в паре со знаменитостью всегда опасно, Луи не может позволить этого ни себе, ни Софи. Но если это так, то что делать? Певец хочет быть с Софи, он понимает это, но тогда придётся открыться. Как бы не было странно, она не знает, кем он на самом деле работает. Она всё время просится навестить его, пока он выступает в пабе, а Луи наотрез отказывается, каждый раз придумывая новую ложь. Рано или поздно она заявится в «Лорд Нельсон» и спросит: «Простите, вы не знаете, где Билл?» Персонал поинтересуется, какой Билл? Соня скажет: «Томлинсон, он у вас здесь работает, певцом.» Персонал заморгает и скажет, что у них не работают здесь никакие Биллы Томлинсоны. И всё. Что будет дальше, видит один бог. Остальное будет зависеть от темперамента и характера девушки.    «Пока она ничего не знает, у меня есть шанс признаться, — размышляет Луи. — Но это так сложно. Что я скажу? «Хэй, Софи, представляешь, я не просто какой-то парень без села, без города, я чёртов Луи Томлинсон, тот, что поёт в One Direction и ездит на кадиллаке за несколько миллионов, приятно познакомится.» Так что ли?» Нет, всё это абсурдно, но он что-нибудь придумает.    Кроме того, что Томлинсон чувствует необычное притяжение к девушке, он ощущает, что она испытывает то же самое. Конечно, это её сейчас пугает, но она неравнодушна к нему, как бы самовлюблённо это не звучало. Однако пока вообще не время думать или говорить об этом, нужно сматываться из этого дома.    — Что будем делать? — Потерянно спрашивает Софи.    Томлинсон пожимает плечами.    — Мне кажется, уже ничего не сделаешь. Твой братец сейчас с удовольствием расскажет про меня, — весело говорит он.    — Тебя это забавляет? — Раздражённо спрашивает девушка.    — Немного. Сама посмотри: я, двадцати трёхлетний, вполне самодостаточный, мужчина, прячусь в комнате одной юной леди от её родителей. Я. Ты понимаешь? Даже в школьные времена такого не было, — смеётся парень.    Дятлова усмехается.    — Нужно просто забрать твою обувь, — размышляет она, затем встаёт. — Я пойду попробую. Пожалуйста, сиди тихо.    — Кому ты это говоришь, я сама тишина.    Соня выходит, и Луи сразу скучает. Ожидание ужасно. Он осматривает комнату, хотя за последнее время бывал здесь так часто, что уже знает, что где. Его взгляд падает на тетради и учебники, ковром покрывающие стол. Его бы тоже ждало подобное, если бы не X-Factor. Все эти конспекты, доклады, проекты — умереть можно. Певец скорее ушёл бы в монастырь, чем смог заставить себя так учиться.    Когда Луи думает, что Софи уже не вернётся, дверь открывается.    — Они увидели их, — девушка ставит ботинки перед парнем.    — Тогда почему ты ещё жива?    — Саша.    — Сеша?    София начала рассказывать, что, когда она спустилась, она услышала, как из кухни доносятся голоса, мама спрашивает у кого-то, что это за обувь стоит посередине дороги (в этот момент девушка сердито посмотрела на Луи, а он обезоруживающе улыбнулся и сказал: «упс»). По звуку того, как Мария спокойно ставит чайник на плиту, зажигает газ, достаёт чашки из шкафов и передвигается по комнате,  она ничего не заподозрила неладного. Сердце Софи ускорилось, ожидая, когда кто-то заговорит. И тут она услышала голос Александра.    — Я просто забыл убрать, когда вернулся в дом, — самообладание и стойкость отразились в его словах.    — А куда ты ходил, милый?    — Немножко прогуляться. Вернее, я просто вышел, подышал и зашёл.    Женщина ничего не ответила.    Через секунду блондин появился перед Софи.    — Я не сказал, — это всё, что он сказал.    — Ваааау, это странно, — протягивает Томлинсона. — Может, он плюнул мне туда? — Предполагает он, когда обувается, заглядывая внутрь одного ботинка. — Их не смутил размер обуви?    — Нет, у Алекса маленькая нога, он носит практически такую же.    — В смысле? — Он поднимает голову. — Это что сейчас было? Издеваешься над моими ногами?    — Нет, с че...    — Ты меня расстроила, леди, — разочарованно качает Луи головой, — больше не прикасайся к моим ногам.    Девушка понимает, что он просто издевается над ней, поэтому закатывает глаза.    — Какой ты сумасброд, Билл.    — Какой есть, милая, — улыбается певец и игриво щёлкает пальцем по кончику носа Софи. — Не поцелуешь меня?    На удивление Луи, девушка ужасно краснеет на его вопрос и начинает что-то бормотать.    — Без проблем, я могу, — парень нахально улыбается и дарит девушке, чьё лицо сейчас ярко-красное, быстрый поцелуй.    Да, это было нагло с его стороны. Но с того момента, как он впервые поцеловал её на том дубе, ему только и хочется делать это. С каждым разом её губы, будто бы  становятся желаннее.    — Так, вам какого, вы решили? — Спрашивает крупный, толстый мужчина в очках и с бородой.    — Да, — нерешительно отвечает певец, пробегаясь рукой по волосам. На улице, припав к стеклянной витрине собрались папарацци, ежесекундно фотографируя парня, Луи даже может слышать щелчки их фотоаппаратов. За ними столпились девушки. «Фанатки, — подумал парень. — Чёрт, так и знал, что нужно было послать человека.» — Я думаю, вот этого, — Томлинсон показывает на жёлтого с белыми подпалинами щенка.    Этот малой был самым активным из всех своих братьев и сестёр. Он не боялся Луи и беспечно игрался с его пальцами, кусая их и царапая.    — Это точно корги?    — Сто процентов, сэр, — подтвердил мужчина.    В вольере было пять разномастных щенков. Двое с жёлтой шерстью, двое с бурой и один чёрный. Хотя чёрный выделялся своим окрасом, Луи не почувствовал в нём того, кто нужен Софи. Да и щенок, судя по всему, не горел желанием обрести хозяев, равнодушно смотря своими тёмными глазами на певца. А вот этот жёлтый малыш так и говорил: «Возьми меня, возьми меня, возьми меня!» Пока Луи за ним наблюдал, он множество раз обежал вольер, толкая других щенков или начиная играться с ними. Он так прикольно тряс своим мелким хвостиком и передвигал своими короткими лапами, что чем-то он напомнил ему Хорана. У корги даже цвет глаз такой же голубой, как у этого ирландца. Да они вообще все похожи на его коллег. Чёрный — это Зейн, по-любому; один бурый — Лиам, потому что он просто сидит в стороне и наблюдает за остальными; второй бурый (кажется, это девочка) — Гарри, точно такой же искрящийся взгляд и манера двигаться; а второй жёлтый — это он сам, Луи Томлинсон, потому что он заводит своих братьев и сестёр на игры, а потом смеётся с них в стороне.    Внимание певца снова обращается к Найлу-псу. «Да, ты можешь стать хорошим другом для моей Софи,» — прошептал он корги, который внимательно его слушал, поставив передние лапы на стенку и вытянувшись к Томлинсону.    Продавец вытащил щенка из вольера и спросил у парня, понесёт ли он его в руках или нужна переноска.    — Да, давайте переноску, и ему, наверное, нужна миска и игрушки? — Луи весело улыбается радостному корги, которого держит в руках. Щенок пытается выбраться и лизнуть лицо певца, и тот даже позволяет ему пару раз.    Толстый мужчина в очках приносит Томлинсону переноску и зовёт его к витрине с игрушками. Луи внимательно смотрит и выбирает те, которые, как ему кажется, подойдут новому питомцу Софии. Также вместе с продавцом они подбирают щенку корм, миски, ошейник и шампунь. Папарацци и фанаты наблюдает за этим всем. Хорошо, что он додумался взять с собой одного из их охранников, иначе бы поклонники разнесли бы ко всем херам этот магазин, пытаясь зайти.    Закончив, Луи сажает щенка в переноску и закрывает её, поворачивая засовчик. Корги немного заскулил, поцарапал решётку, но успокоился и просто сел. Держа в одной руке переноску, в другой пакет с остальными приобретениями, певец покидает зоомагазин. Стоит ему только выйти наружу, как тут же со всех сторон начинают кричать, а папарацци тычат своими «Канонами» и «Кодаками» едва ли не в лицо. Джо, телохранитель, идёт рядом с ним, не подпуская людей к Луи, по крайней мере, вплотную. Кто-то со стороны сказал: «Смотрите, у него щенок там, о Боже!» А затем визг. По пути к своей машине, певец паралельно подписывает всякие вещи: книги, его фото, фото 1D, альбомы. Парень старается угодить всем, поэтому даёт автографы и отвечает на вопросы.    — Это твоя новая собака, Луи? — Кричит одна девушка.    — Нет, это не для меня, — кричит он в ответ и улыбается.    — А для кого?    — Секрет, — лукаво говорит он, хитро улыбаясь, на что все смеются.    — Ну скажи нам, — просят со всех сторон.    Наконец-то, парень добирается до своего кадиллака «Эскалейда». На последок он даёт ещё несколько автографов и фотографируется с некоторыми поклонниками, затем садится на заднее сиденье и уезжает.    Певец ставит переноску рядом с собой. Щенок снова начал чуть-чуть поскуливать. Луи смотрит на него и замечает, как грустен его взгляд.    — Чего ты пялешься?    Корги гавкнул.    — Думаешь, я тебя выпущу?    Щенок скульнул.    — Окей, иди сюда, животное, — сдаётся Томлинсон и достаёт питомца из переноски, сажая на свои колени.    Через несколько минут ему звонят, и он отвечает.    — Хэй, Лиам, что случилось? — Весело говорит Луи в трубку.    — Всё окей, Луи, просто мы тут интересуемся, зачем тебе ещё один Найл? — На заднем фоне слышно смех и слова ирландца: «Эй, я вообще-то тут».    — Чёрт, ты тоже думаешь, что он похож на Найла?! — Смеётся Томлинсон.    — Более чем, приятель. Это похоже на то, что тебя только что бросила девушка, и ты завёл себя новую, очень похожую на бывшую.    — Пошёл ты, — говорит он и Найл одновременно.    — Хэй, Хэй, Хазз, отдай мой телефон.    В трубке слышится какой-то шум, а затем появляется голос Гарри:    — Привет, Луи.    — Здорово, Гарри.    — Так, зачем тебе этот щенок?    Певец хочет ответить, но его прерывают.    — Лиам, я разговариваю, не мешай, — ворчит Стайлс. Видимо Лимо пытается отобрать телефон.    Слышно звуки борьбы, а затем вызов завершается. Парень вскидывает бровь и убирает мобильник.    — Вот придурки, да? — Обращается Луи к собаке, всё ещё спокойно сидящей на его ногах. Услышав его голос, корги забавно повёл своими огромными ушами и повернулся к парню.    Смотря на этого пса, Томлинсону на секунду даже становится жаль отдавать его кому-нибудь. Но он предназначен Софи, и парень не может претендовать на него.    Когда певец прибыл домой он вызвал курьера, который должен будет доставить все эти собачьи принадлежности в Саттон. А через пару часов отправился туда сам.    Прежде чем он покинул свою квартиру, он получил тысячу и одну проблему от пса. Сначала корги захотел есть, и, чтобы Луи понял это, он начал скулить и гавкать, бегая за ним по пятам. После этого он несколько минут бегал из комнаты в комнату, а затем захотел в туалет. Томлинсону пришлось выносить его на улицу, где он полчаса наблюдал, как это животное бегает от куста к кусту. Вообще, в этом районе нельзя выгуливать собак... но, думает парень, никто не заметит. На какое-то время щенок уснул, а певец начал собираться к Софии. На сегодня он кое-что запланировал, поэтому сменил предыдущий наряд на чёрные строгие брюки и лакированные туфли. Поверх чёрной футболки с белым рисунком натянул чёрный пиджак. Сегодня не было ничего, что требовало бы от него ухоженного вида, поэтому волосы Луи не были уложены стилистами как обычно. Но годы в этом бизнесе научили его, как это нужно делать, хотя и на уровне «чайника».    Закончив с собой, он стал искать жёлтое пятно, но нигде не мог его заметить.    — Эй-ей-ей, парень, иди ко мне, — Луи ходил по квартире, присматриваясь к интерьеру. Он свистел, он звал, он ругался, но собаки не было видно. — Ну где ты, сака, мать твою, — попытался сказать Луи «собака» по-русски.    Не найдя корги, Томлинсон плюхнулся на кровать в своей спальне. Что-то коснулось его левой лодыжки. Сначала певец не обратил на это внимание, но то снова повторилось. Он наклонился и засунул руки под кровать, через секунду вытаскивая мягкое тельце.    — Ага! Попался.    Перед уходом Луи вызвал такси, поэтому, когда он спустился, перед этим пару раз упустив и поймав щенка, жёлтая машина уже ждала его. Когда певец сел на заднее сиденье, водитель косо посмотрел на собаку.    — У нас нельзя с собаками.    — От него не будет проблем, — отвечает Томлинсон, вспоминая, как несколько минут назад ползал по полу, пытаясь схватит корги, — если он что-нибудь и сделает, я доплачу, расслабься.    Под бурчание таксиста они тронулись. Вообще, сначала, парень хотел поехать на взятом на прокат «Форде», но подумал, что ему некуда посадить щенка, потому что он отдал переноску курьеру. Он не хотел бы попасть в аварию  из-за того, что этот маленький комочек с огромными ушами надавить своими лапами куда не нужно или прыгнет Луи прямо на шею.    Расплатившись с водителем и дав ему лишних чаевых, Томлинсон покидает салон. Корги вёл себя тихо все сорок минут, хотя один раз пришлось остановится, чтобы выпустить его опорожниться. Луи ступает на тратуар, держа пса на руках. София хотела собаку? Вот пусть теперь получит.    Погода становиться всё более весенней. Практически весь снег растаял, и в целом достаточного тепло, чтобы можно было сменить зимние пальто на что-то более лёгкое. Под ногами грязь и снова видно камешки, которые до этого были подо льдом. Ветер, ещё холодный, но уже ласковый, заставляет глаза слезиться. Луи большими шагами достигает таун-хауса бабушки Софии.    Парень решил для себя, что в этот раз зайдёт через дверь, независимо ни от чего, даже если ему откроют родители девушки. Время познакомиться. Возможно, это импульсивно с его стороны и слишком единолично, потому что Дятлова может не делать того, что и он, но он уже не остановится.    Фонарик горит над крыльцом.    Луи поднимается по ступенькам и становится прямо у деревянной двери. Он берёт щенка в одну руку, а другой нажимает на звонок. Слышно, как «дзынь» распространяется внутри дома. Он заводит руки за спину. Кто-то ворочает ключём с той стороны. Певец напрягается, становясь ровно.    — Билл? — Удивлённо говорит блондинка, показавшаяся в дверях.    — Я, — отвечает Луи и улыбается.    — Что... что ты тут делаешь... В смысле... Почему ты... через дверь? — Она растерянна, и парень на секунду жалеет, что поступил так, открыто заявившись к ней, не поговорив.    — Почему я через дверь? — Переспрашивает он, приподняв одну бровь и облокачиваясь плечом об косяк. — Простите, леди, но, как бы вам сказать, обычно люди заходят в дом через дверь, другого варианта нет.    — Да, только тебе это не мешало лазить в моё окно, — она ухмыляется, складывая руки на груди.    — Окей... — Луи хочет что-то сказать, но раздумывает. Он перекладывает щенка полностью на правую руку, взяв его поудобнее, и убирает руку из-за спины.    София в удивлении уставилась на пса, в неверии. Она открывает и закрывает рот, не в силах что-то вымолвить. Луи протягивает ей щенка и она, словно заворожённая, берёт его. Наконец, к ней приходит осознание и она рассплывается в счастливой улыбке.    — Это мне, Билл?    — Тебе.    Её светящиеся глаза неожиданно потухают.    — О, не стоило, правда, зачем...    — Прекрати.    — Это ты прислал игрушки? — Резко спрашивает София.    — Да.    — Зачем всё это, это же столько денег, все эти принадлежности недешёвые...    — Заткнись.    — Сколько фунтов ушло на это! Он очень милый, Билл, но я действительно не стоила того...    — Ох, чёрт, заткнись, — рычит Луи, отрываясь от дверного косяка и припадая к губам Софи. Поцелуй был быстрым, но полным страсти Луи.    — Заносит этого проблемного ребёнка и быстро одевайся, — говорит Томлинсон, как ни в чём не бывало.    — К-куда?    — На свидание. Одень что-нибудь вроде моего.    Глаза девушки блеснули на секунду от его слов. София некоторое время мнётся на пороге.    — Я буду ждать снаружи.    Девушка кивает, закрывает дверь и исчезает.    Пока Соня готовит себя к этому вечеру, который Луи постарается сделать самым идеальным, он выкуривает несколько сигарет. На улице темно и пусто.    Проходит, как минимум, полчаса, прежде чем Томлинсон снова может видеть Софи. От шока он раскрывает рот.    — У вас было всего тридцать минут, леди, а вы уже выглядите как чёртова принцесса, — говорит он, а девушка смущённо опускает голову.    София одела простое белое платье, с тонким белым поясом и вшитыми спереди на воротнике фальшивыми драгоценными камнями. На ногах белые туфли на плоской подошве. Сверху незастёгнутое пальто. Волосы немного завиты. В ней есть ещё что-то, что певец никогда не видел прежде. И сначала он не понимает, что она просто накрасилась, совсем чуть-чуть.     Луи притягивает девушку за одну большую пуговицу.    — Застегнись, я не хочу, чтобы ты простудилась, — мягко говорит он, вдевая пугавицу в подходящую ей дырку.    София продолжает дальше сама, а Томлинсон вызывает такси.    — Как там животное?    Девушка непонимающе на него смотрит.    — А! Он хорошо, правда, вырвался от меня разок.    — Как ты его назовёшь?    — Я не знаю пока, — отвечает она.    — Как твоя семья отреагировала? И с кем ты, вообще, его оставила?    — Я оставила его бабушке. Они сразу нашли общий язык, — смеётся она.    — А как твои ма и па? Не спросили, куда ты собираешься? Хоть и не ночь, но уже темно, — загадочно проговорил Луи.    — Их нет дома, а бабушка, похоже, всё просекла и почти выгнала меня.    Подъехала машина и просигналила. Томмо подаёт девушке локоть, который она обхватывает рукой. Они плавно приближаются к такси, и Луи галантно усаживает Дятлову на заднее сиденье, затем устраивается подле. Он шепчет таксисту адрес, тот кивает и заводит мотор.    Когда прошло больше четверти часа, а машина по-прежнему продолжала катить по дорогам, сменяя одну за другой, Соня начала заметно нервничать.    — Куда мы едем? — Всё-таки спрашивает она, играясь со своими пальцами.    — Сюрприз. Успокойся, я не собираюсь убивать тебя.    Девушка неуверенно усмехнулась.    — По крайней мере, не сегодня, — добавляет Луи. Соня снова усмехается, только на этот раз веселей.    Певец, чтобы как-нибудь подбодрить, оборачивает руку вокруг её плеч. За окном проскальзывают дома, парки, магазины, кафе, заправки. Где-то темно, где-то вся улица освещённа яркими вывесками.    — Скучно, — стонет парень, смотря на улицу.    — Долго ещё ехать?    — Да.    — У нас в таких случаях играют в «города» или «слова».    — У нас в «в двадцать вопросов». Но не я.    — Не ты? Почему?    — Для чего мне это? Я считаю , что «двадцать вопросов» это дурацкий трюк, чтобы заставить человека рассказать о себе какую-нибудь правду, которую ты хочешь узнать. Если мне нужно что-то, я открыто спрашиваю: какими прокладками ты пользуешься?    — Фу, Билл! — София в очередной раз смутилась, заливаясь краской.    — Ну а что!    — Кстати, ты милая, когда смущаешься моих выражений, — шепчет певец.    — Серьёзно?    — На самом деле, нет. Такое чувство, будто я нахожусь рядом с переспелым томатом.    Они смотрят друг на друга с непроницаемым лицом, затем губы Софи дрогнули и она засмеялась, за ней Луи.    — Как бы было скучно здесь без тебя, — признаётся она.    «А мне бы без тебя не пришлось тратить час, чтобы доехать до тебя,» — думает Томлинсон и хочет уже сказать это, но останавливается, говоря просто:    — Мне бы тоже.    — Арбуз.    — Вата.    — Стена.    — Погода.    — Воск.    — Мудрость.    Соня долго не отвечает.    —  Ха! Сдавайся, я знаю кучу слов на «w», тебе не победить коренного британца, — настаивает Луи.    — Ещё чего!    — Мы почти на месте, — извещает шофёр, измученный шумом своих клиентов.    — Запястье.    — А? — Спрашивает Томлинсон.    — Моё слово: запястье.    — Ива.    Девушка упорно пытается вспомнить хоть какое-нибудь слово на «w», и как только ей приходит на ум одно, машина останавливается. Пара покидает такси. Дятлова поворачивается к зданию за своей спиной и громко вскрикивает:    — Боже, Билл, да ты шутишь надо мной!    — Неа.    Они стоят перед одним из лучших ресторанчиков города. «LES DOUCEURS DE LA TENTATION» — гласит надпись на фасаде.    — Ресторан с французской кухней? Ты хочешь оставить здесь свою месячную зарплату?     — Тебе не нравится?    — Н-нравится, наверное, но это так дорого!    — Фигня, — машет Луи, — я смотрел, здесь не слишком высокие цены. Да и тебе не стоит переживать из-за этого, леди, лучше дай свою руку, и пройдём внутрь.    София нерешительно подаёт руку, шагая за парнем.    Внутри всё выглядит не слишком дорого, и мысль, что простой чай здесь опустошит целый кошелёк, уходит. Судя по интерьеру, это ресторанчик для среднего класса, тех, кто может потратить тридцать фунтов на красивую еду. Его внешний вид опрятен, где-то изыскан, во французском стиле. К тому же, здесь не появятся никакие папарацци. По крайней мере, не должны. Поэтому Луи и выбрал его; он долг искал и нашёл. Единственный минус в этом заведении, что столы слишком близко друг к другу и больше людей смогут его подробно рассмотреть. Но эта самый подходящий вариант.    На входе пару встречает девушка и спрашивает, забронирован ли у них столик. Они отвечают, что да. Девушка ведёт их к месту, где они садятся друг на против друга. На столе уже положены две книжечки меню.    — Можешь заказывать, что угодно, — говорит Луи. — Кроме лягушачьих лапок или супа из лягушек, иначе я больше не смогу тебя целовать.    — Билл? — Шепчет Софи.    — Да?    — Я не знаю, что заказать, я, на самом деле, даже не знаю, что это за блюда.    — Хочешь секрет? — Спрашивает певец, улыбаясь и наклоняясь к Софи.    — Да, — она наклоняется к нему.    — Я тоже, — говорит он и они смеются. — Нет, ну я ел пару раз что-то из французской кухни, но я понятия не имею, что всё это.    — Что делать?    — Нужно сделать кое-что ответственное, — парень серьёзен. — Закрой глаза.    София неуверенно смотрит на приятеля. Тот закатывает свои глаза и, протягивая руку через весь стол, закрывает ладонью глаза девушки.    — Теперь тыч в любое место.    Вся эта абсурдность ситуации заставляет её улыбнуться, но она тычет пальцем куда-то в страницу меню. Луи убирает руку, и они вместе смотрят на то, куда попал палец Софии.    — Киш, — произносит певец, и он и Дятлова просто смотрят на название.    — Что это?    — Возможно, это какое-нибудь страшное сочетание продуктов.    — Сразу стало ясно.    — Окей, киш, так киш, официант, эй, леди.    Они заказывают каждому по порции киша, отчего официантка косо на них смотрит, и бутылку красного вина. На слова Софи, что она не пьёт, Луи ответил «это мне».    — Киш со сладкой начинкой или овощной, или, может, мясной.    Томлинсон смотрит на Дятлову, будто она понимает, о чём говорит официантка.    — Сладкой? Или овощной?    — Сладкой, — отвечает девушка.    — Больше ничего не будем? — Спрашивает парень.    — Думаю, пока этого киша хватит.    Официантка уходит.    — Как тебе местечко?    — Мне нравится, уютно, красиво. Но...    — Но?    — Это... так неловко... то есть... тебе не следует... тратиться из-за меня.    Луи уже начинает это раздражать. Неужели не понятно, что он ничего не делает, что не стоит этого? Неужели не понятно, что это его решение и её это не касается? Если надо, он купит ей весь этот ресторан. Парень вздыхает.    — Хватит. Это свидание, на свиданиях так положено, я ведь не отстал от мира, верно? Свидание ещё так происходят?    София смотрит как-то виновато.    — Это моё желание. Я так захотел. Просто расслабься и получай удовольствие, окей?    — Окей.    Её руки сложены на столе, Луи берёт её руки в свои и тихо говорит, улыбаясь:    — Ты прекрасна сегодня, Софи. — Замолкает, затем продолжает: — Ох, и прежде, чем ты начнёшь возмущаться, спрашивая «а что в другие дни я не прекрасна», я скажу: в другие дни ты также прелестна, но знаешь... бывают дни, типа, когда ты не очень выглядишь, возможно, потому что не выспалась...    — Я бы не стала возмущаться, — заверяет она спокойно, игнорируя поток шутливой речи парня.    — Я знаю, — смеётся он.    Ужин проходит тихо и размеренно. Когда принесли их заказ, стало ясно, что такое киш. Пирог, это чёртов пирог.    — Хорошо, что мы выбрали со сладкой начинкой, а не какой-либо другой. Ненавижу овощные или мясные пироги, — говорит девушка, мухортя нос.    Почему официантка, когда принимала заказы, странно на них посмотрела тоже стало понятно — кто ест на ужин пироги в качестве главного блюда, да и к тому же по целому на одного человека. София сама неуверенно посмотрела на свой пирог. Она любит сладкое, но чтобы настолько.    — Бон аппетит, Софи, — имитируя французский акцент говорит Луи.    — Тебе тоже.    Киш оказался очень вкусным, но никто из молодых людей не осилил пирог полностью.    — Нет, я не буду.    — Давай, ничего плохого не случиться, чуть-чуть, — уговаривает певец, наливая в бокал Софи вино.    — Нет, так все говорят, а потом ты ходишь по подворотням, собирая бутылки на бутылку, — София качает головой в отрицательном жесте.    — Я не собираюсь тебя спаивать, лишь дам немного выпить, а дальше сам не позволю притрагиваться. Да и не говори, что ты никогда не пила.    Девушка молчит.    — Что? Действительно пила? Вообще-то, я то просто сказал... я был хорошего мнения о тебе, — вздыхает Луи, играя роль святого отца.    — Есть ли выключатель, который может остановить твоё издевательство?    Томлинсон пошло улыбается, наклоняясь к девушке.    — Есть, но ты ещё слишком маленькая, чтобы пользоваться им.    Этими словами певец рассчитывал вызвать у Сони краску, заставить её смущаться, но вместо этого она мило улыбнулась, склонив голову на бок.    — Тебя всегда пробирает шутить на свиданиях? Это твоя защитная реакция?    Парень удивлённо на неё смотрит. Защитная реакция? Чтобы Луи Томлинсон боялся свидания с симпатичной ему девушкой? Так и есть. Луи добрый, понимающий и даже серьёзный, иногда. Он шутник, он тот, кто поднимает всех на уши. Он затейник и разбойник. Он сумасброд. За словом в карман не полезет. Он верный, он решительный. Однако несмотря на это, он умеет смущаться и смутить его возможно. Но с Софи до этого он чувствовал себя главным. Он чувствовал, что это она в их паре слабее, а значит он должен её защищать. А ещё, так как он сильнее, он доминантнее. Он может заставить её краснеть, но не она. Луи никогда не любил свои прибавляющиеся года, но это то, что есть, — он старше неё. Старшие в ответственности за младших. Они не могут давать слабину. Они должны направлять тех, кто юней. Хотя Томлинсон предпочитал всегда вести себя по-детски, он знал, что ребёнок здесь не он.    Но ребёнок сейчас поймал его врасплох. Луи разбирается в отношениях, и за годы он научился быть стойким в них и смелым. Но теперь его смелость ушла. В нём возник вопрос: не придумал ли он всё это? Действительно ли он важен Софи? Действительно ли он ей нравится? Есть ли у него шанс заполучит её? Он начинает отвергать ту мысль, чтобы признаться ей в симпатии. Почему? Потому что неуверенн. Может, Соня не так расположена к нему, как он думает, и за его признанием не последует того же ответа? Мысли пассивные, неуверенные. Он сомневается. Но стоит ли? Может, пора, Луи, брать быка за рога? Нужно ли откладывать? Только, какое признание первее: любви или правды? Боже, за что ему эти сомнения!    — Не задирай меня, я чувствителен к этому, — наконец, находится парень.    София лишь по-доброму усмехается на попытку Томлинсона уйти от вопроса.    Вечер. Он и милая девушка сидят в уютном маленьком французском ресторане. Он в хорошем расположении духа, она в хорошем расположении духа. Сначала они поедят, выпьют, затем поговорят о чём-нибудь, возможно, о детстве, возможно, о хобби, возможно, о будущем. А после всего этого начнётся какая-нибудь ванильность. Они будут смотреть друг на друга и улыбаться, и кто-нибудь из них скажет что-то романтичное. В любом случае, так думает Луи, и он совсем не против такого расклада. Но чем ближе они становятся, тем больше певец не хочет расскрывать свою ложь. Вот действительно, что он скажет? «Софи, я должен тебе признаться, я не Билл». Ага, да.    — Мы раньше иногда с родителя ходили в ресторан. Вроде этого, — задумчиво говорит девушка.    — А сейчас?    — Сейчас нет. Пока мы были в России, мы с Сашей закончили школу и отправились в университет. Он поступил в Москве, а я в Петербурге, поэтому походов в ресторан больше не было.    — Почему? — Непонимающе спрашивает Луи.    — Питер далеко от Москвы, моего подного города. Поездка занимает много времени и денег, а мы, хотя и не были бедными, не могли позволить кататься туда-сюда на каждые выходные. Я уехала осенью и приехала только в конце декабря, а потом, через неделю, мы уже тусовались в Лондоне, — грустно говорит она.    — А что мешало вам, пока вы были там, поужинать в ресторане?    София пожимает плечами.    — Тогда только прошёл Новый Год, приходили гости, да и как-то не задумывались об этом.    — Ты скучаешь по дому, ну, тому дому? — Парень кладёт свою руку на её.    — Да.    — Ну ничего, Лондон станет твоим новым домом, если ты захочешь, а я помогу тебе в этом, — улыбается он, раскрывая свои ямочки на щеках. Он просит счёт, берёт куртку и встаёт. — Пошли.    Они за руки покидают «LES DOUCEURS DE LA TENTATION» и садятся в такси, которое ведёт их прямо в центр Лондона. Они выходят у Трафальгарской площади. Один взгляд на неё вызывал восхищение. Площадь освящена множеством ярких огней, где-то в середине неё стоят два огромных фонтана, каждый из которых диаметром не меньше ста метров. Они изливаются невероятно голубой водой, переливаясь с огнями города. Везде снуют люди, стоит шум машин. Откуда-то играет музыка; высокая статуя впереди.    София восхищённо вздыхает. Луи берёт её за руку.    — Пройдём через площадь? — Спрашивает он, улыбаясь. Девушка кивает.    Певец рискует из-за Софии, снова. Здесь столько людей, и каждый может узнать его, ведь на нём нет даже тёмных очков. Но он так хочет подарить этой юной леди невероятных впечатлений, что его не заботит, что не один день старательной недоговорённости и лжи будет разрушен. Кого вообще что-то может заботить, когда рядом с вами София, девочка, взгляд который искриться воображением в эту минуту.    Луи ведёт её через площадь.    — Ты так смотришь, будто никогда не была в центре, — усмехается.    — Конечно, была, но чтобы ночью... никогда. Саттон по сравнению с этим такой мрачный и тёмный.    Они идут, и никто из прохожих не обращает на них вниманиях. Вокруг жизнь. Народу так много, что Соня коепче сжимает свою руку. Этот жест не остался незамеченным Томлинсоным, он ухмыльнулся. Несмотря на большую оживлёность вокруг них, им казалось, будто они одни. Сейчас их мысли практически одинаковы. Луи нравится просто так идти с этой леди за руку, пока рядом такая суета, которая их совсем не беспокоит.    — Билл?    — Да?    София смотрит на него снизу вверх невероятно выразительным взглядом.    — Я хочу увидеть Биг Бен.    — Так пошли.    Луи осматривается, соображая в каком им направлении — не каждый день бываешь пешеходом всё-таки. Затем они переходят дорогу и направляется прямиком к главной достопримечательности города.  Добраться до часов, у них заняло много времени, но пара почти этого не заметила.    — Я надеюсь ты не будешь просить сфотографировать тебя на их фоне, — первое, что говорит парень, когда они стоят напротив Большого Бена, задрав головы назад.    — Это именно то, что я хотела сделать.    — Ладно, но, наверное, стоит отойти подальше, если ты хочешь, чтобы часы были полностью в кадре.    — Нет, пусть будет так.    Луи просто пожимает плечами, корча рожицу, и фотографирует Софи несколько раз. После он подходит к ней, отводя руку, чтобы сделать селфи. Девушка мягко улыбается на камеру, а парень растянул улыбку до ушей и закатил глаза.    — Ты хочешь домой?    — Нет.    — Тогда вперёд!    — Куда?    — Увидишь. Луи снова хватает девушку за руку и они идут в сторону Лондонского Моста, полность преодолевая его пешком. — Я не хочу ныть, но когда мы будем на месте? — Подаёт голос Софи, пыхтя. — Скоро. Ты устала? — Есть немного. — Ничего, ещё чуть-чуть и отдохнёшь. — А тебя прогулка в несколько километров ни чуть не напрягает, не? — Нет, — просто отвечает Томлинсон. В конце концов объект их поисков появляется перед ними. — Держу пари, ты никогда не каталась на колесе обозрения. Прямо напротив парня и девушки, блистая разноцветными огнями, появляется Лондонский Глаз. В этот момент стоило видеть реакцию Дятловой. Пока Соня находится в растерянности, Луи ведёт её в очередь, через которую они в скором времени попадают в кабинку. Девушка сглатывает. — Всё окей? — Неуверенно спрашивает певец. — Д-да, просто кажется, я боюсь высоты, н-немного, — дрожа, отвечает она. — Немного? Может, лучше уйти, если ты не уверенна... — Нет, я уверенна, я хочу остаться, просто... маленький страх и всё. — Хорошо, — выдыхает Луи, — не бойся. Он оборачивает руку вокруг Софи и притягивает её ближе. Колесо трогается. София неотрывно смотрит вниз, даже не моргая. — Смотри сюда, — мягко говорит парень, аккуратно приподнимая её подбородок пальцем, тем самым направляя на город. Ночь в Лондоне — это отдельное чудо света. Город наполнен огнями и даже в самых отдаленных местах видно, как кто-то возвращение домой или наоборот, идёт на работу, как гоняются машины. В некоторых районах чернота, но это не портит общего вида. Великие здания и старые строения особенно выделяются на этой карте. Певец зарывается лицом в волосы девушки, крепко обнимая её и поглядывая на Лондон. Внизу шум, но здесь тишина. И теперь Луи знает, чего хочет, — быть рядом с Софи и держать её в своих руках... всегда.