***
Принцесса Женевьева шла на встречу к Милене, которая должна была ждать её в большом зале. Девушка уже привыкла к шушуканью служанок, но в последнее время обслуживающий персонал стал слишком наглым. Проходя мимо постирочной комнаты, Женевьева услышала, как одна из служанок произнесла её имя. Это заставило её остановиться и прислушаться к разговору. — Я сама лично убирала постельное белье из комнаты графа, и знаете что? — женщина сделала паузу. — Простыня была в крови! А ведь именно в эту ночь принцесса Женевьева приходила к графу Дилберту. Вот сами теперь подумайте откуда кровь. — Не может быть! — Вот это да! — воскликнули несколько служанок, потому что были сильно удивлены. Женевьеву всё это привело в бешенство. Как же не стыдно распускать такие лживые слухи о людях, которые выше такого отрепья. Принцесса зашагала прочь, она уже обещала себе, что не будет обращать внимание на сплетни, но почему вообще появились эти сплетни? Неужели к Дилберту действительно заходила некая невинная дева? Или быть может кто-то специально заставляет слуг распускать эти грязные слухи? С этим однозначно придётся разобраться.***
В покоях Кэтрин Бланкер царил порядок, всё лежало на своих местах, без лишнего хлама. И какой же удачей оказалось то, что леди забыла запереть дверь, чем и воспользовалась Диана. Эта идея пришла к ней утром: пока Дуглас будет искать информацию в кабинете отца, девушка попробует найти что-нибудь в покоях тётки. Она начала обыск с письменного стола, но на самом столе не было ничего важного. Парочка книг, чистые листы бумаги, перо и чернильница. Девушка попыталась открыть ящик, но он оказался заперт. — Ладно, первая попытка почти всегда бывает провальной. Диана подошла к прикроватной тумбочке, где нашла молитвенник на испанском языке. Пролистав его, девушка обнаружила закладку, на которой виднелись руны. Положив молитвенник на место, она попыталась открыть ящик, но он также был заперт. Диана выдохнула и села на кровать. Неужели она такая бесполезная и не сможет найти хоть какие-то сведения. Но тут она услышала шуршание бумаги, звук доносился из-под матраса. Приподняв матрас, Диана довольно улыбнулась, обнаружив не просто бумажки, а целую кучу писем. Девушка пробежалась по тексту, но все письма были на испанском языке, что помешало узнать хоть что-то новое. Единственное, что заметила Диана — это один и тот же герб, украшающий все письма. Быстро вернув всё в прежнее состояние, девушка направилась к двери, которая открылась с другой стороны. Диана на миг застыла, посмотрев на свою тётю, которая была удивлена не меньше. — А я уже боялась, что ты не придёшь, — улыбнувшись, произнесла Диана. — Мы давно не проводили время вместе, и мне очень хочется провести день с тобой. — Моя милая, — Кэтрин улыбнулась и чмокнула племянницу в щёку. — С большим удовольствием.***
Крыши домов были покрыты снегом, вся деревня выглядела просто фантастически. Вид с обрыва будто переносил Мэри в детскую сказку про снежную королеву. Вот только последние пару дней на её сердце было неспокойно, и она не могла понять причину. — Тоже чувствуешь это? — вопрос Фелиции заставил Мэри обернуться. Пожилая женщина куталась в тёплый зелёный плащ, а её волосы скрывались под меховой шапкой. В руках она держала корзинку, в которой находились несколько баночек и маленькие венки. — Что-то надвигается, — ответила Мэри, — но я не могу понять, что именно. Это ведь не из-за Генри? — Я не могу видеть будущее, которое связано с ним, но сейчас это не его вина, — пожала плечами Фелиция. — Не думаю, что это будет связано с нашей семьёй. — Я хочу попросить Эдмунда, чтобы он вернул Диану домой. Ей не стоит оставаться в замке. — И они оба будут против этого, — слабо улыбнулась старуха. — Не вмешивайся в судьбу дочери. Всё должно идти так, как предначертано. Вчера меня посетили видения, и я точно могу сказать, что с Дианой всё будет хорошо, если мы не станем влезать. — Она моя дочь, — словно гадюка прошипела Мэри. — И моя внучка, — женщина обернулась, дабы вернуться домой. — Займись лучше своим сыном, ему ты сейчас нужна.***
Куча книг, среди которых можно было найти не только детские, но и очень взрослые, рассыпалась по всему столу. Эта была просьба Джулии, которую Энтони тут же решил воплотить в жизнь. Маленькая Викки сидела между парой и закрывала уши всякий раз, когда Джулия начинала что-то объяснять. — Не хочу учиться! — девочка надула губки и недовольно смотрела на сестру. — Зачем мне вообще это нужно? Мне это не интересно! — Викки, знание алфавита необходимо, — ласково ответил Энтони. — Но ты уже научил считать меня до десяти, зачем мне ещё знать буквы? — девочка убрала руки от ушей и посмотрела на лорда. — Чтобы ты была похожа на свою прекрасную и умную старшую сестру, — с улыбкой ответил Энтони, что заставило Джулию покраснеть и прикусить нижнюю губу. — Леди должны уметь читать, а я не леди, значит мне это не пригодится, — Викки с укором посмотрела на сестру. — Ты ведь сама мне это говорила, когда мы жили в таверне, Джули. — Послушай, сестрёнка, — Джулия погладила девочку по голове, — тогда было другое время, и я понятия не имела, что мы будем жить иначе. Сейчас, когда у тебя есть возможность учиться, ты должна это сделать, даже если мы не леди. — К тому же, не все леди умеют читать, — в покои вошла Маргарет. — Простите, что подслушала ваш разговор и не постучалась. Сестры Крамер встали одновременно и сделали реверанс перед леди Чейз. Джулия уже была знакома с подругой возлюбленного, и благородная леди сразу же не понравилась ей. — Правда? — девочка смотрела на леди с застенчивой улыбкой. — Правда. Я научилась читать только в четырнадцать лет, когда меня выдали замуж, и то, это было благодаря моему мужу, — Маргарет с улыбкой оглядела присутствующих. — Покойный Мэттью не хотел, чтобы я была необразованной. Если у тебя есть возможность научиться чтению, письму и счёту, то ты должна воспользоваться ею. — Маргарет подошла к Виктории и сняла со своей руки золотой браслет, выполненный в виде цветка, украшенного сапфирами. — Это мой подарок для тебя, чтобы ты точно захотела учиться. На лице маленькой блондинки появилась лучезарная улыбка, девочка сразу же примерила браслет, который оказался ей великоват. — А когда научишься, я тебе ещё подарю серёжки и кольцо. — Спасибо, но этого делать не стоит, — резко сказала Джулия, подойдя к сестре. — Викки сможет выучиться и просто так. — А можно, чтобы меня учила эта леди? — девочка просительно посмотрела на лорда Лэйквунда. — Если леди Мэгги захочет. — Конечно, — Маргарет присела так, чтобы лицо Виктории оказалось напротив, игнорируя недовольный взгляд Джулии. — Называй меня Мэгги. А мне можно называть тебя Викки? — Конечно, — улыбнулась девочка. — Не люблю, когда меня называют Викторией, это звучит слишком скучно. — Хорошо, Викки, — Маргарет встала и посмотрела на Джулию и Энтони. — Если вы двое не против, то мы могли бы приступить к уроком прямо сейчас. — Конечно, идите-идите, — с улыбкой ответил лорд. — И что это было? — спросила Джулия, когда они остались одни. — Мой голос не имеет значения? — О чём ты, Джули? — Маргарет твоя подруга, не моя, и поэтому я не хочу, чтобы она учила мою сестру. — Это идеальный вариант для Викки. Мы не смогли бы заставить её учиться, а вот когда они общались, я заметил в глазах твоей сестры огонёк интереса. Так что, если хочешь забрать у неё интерес к учёбе — вперёд. — И что, в итоге я крайняя? Ха, смешно, — девушка фыркнула и направилась прочь. Ей не понравилось, что Энтони применил манипуляцию, которая смогла успешно подействовать. — Джули, постой, — воскликнул лорд и шагнул вслед за девушкой, и та остановилась. — Прости, если обидел. В последнее время мы отдалились друг от друга, и в этом есть часть моей вины, ведь я практически постоянно занят, помогая кузену с поручениями или пытаясь найти хоть маленькую возможность вернуть твоей семье земли и титул. — Ты так много делаешь для меня, а я веду себя, словно бешеная истеричка, — Джулия обернулась и встретилась со взглядом серых глаз. — Я просто… Просто не могу привыкнуть к тому, что есть другая женщина, которая важна тебе. — Мэгги просто подруга и не более, — Энтони взял её лицо в свои руки, заставляя девушку встать на цыпочки, чтобы она смогла поймать его губы. — Для меня нет никого важнее тебя, любимая.***
— Ты опоздала, — с улыбкой проговорил Дуглас, когда сестра вошла в его покои, в которых уже находился принц Джордж. — Мне пришлось провести с тётей Кэтрин весь день, и это не было приятным занятием, — девушка подошла к свободному стулу рядом со столом, на котором стояла ваза с фруктами и ягодами. Взяв пару вишенок, Диана отправила их в рот. — В отцовском кабинете не было ничего важного, даже в тайнике нашлись лишь какие-то бумаги о покупке земли. — Отец решил купить землю? Странно, что он до сих пор не посвятил всю семью в это. — Значит, мы ничего не узнали? — Джордж выглядел недовольным и немного злым. — Я бы так не сказала, — начала леди Бланкер. — Я смогла проникнуть в покои тёти, и кажется, она действительно что-то скрывает. Все ящики были заперты, а под матрасом я нашла письма на испанском языке, и все их украшал один и тот же герб. — Можешь вспомнить какой? — спросил Джордж, задумавшись. — Орёл с короной на голове на фоне замка. Насколько я запомнила, — девушка посмотрела на принца. — Кажется, это герб королевской семьи. Не так ли, Джордж? — Всё верно, Дуглас. — Но причём здесь наша тётка? Неужели она что-то замышляет? — Мне нужно будет достать эти письма, чтобы узнать о чём там идёт речь, и, быть может, это поможет в борьбе с Кэтрин, — обрадованный принц встал и направился к двери. — Спасибо, что помогаете мне. Я обязательно отплачу вам за это, — улыбнувшись, Джордж направился в свои покои, чтобы отправить весточку матери.***
Кэтрин сразу же заподозрила что-то неладное в поведении племянницы: Диана никогда прежде не вела себя так странно, а уж тем более никогда не желала проводить свободное время вместе с ней. Войдя в свои покои, Кэтрин сразу же подбежала к прикроватной тумбочке, дабы достать из-под неё ключ. Ключ всё ещё находился на месте, а это уже радовало. Достав нужную вещь, леди Бланкер подошла к столу, чтобы открыть ящик и убедиться, что всё в порядке. Все баночки с разноцветными жидкостями находились на своих местах, парочка перевязанных чёрной лентой рулонов бумаги также была нетронутой. Кэтрин вновь заперла ящик и вернула ключ на место. Тут женщина взглянула на кровать, матрас которой был немного сдвинут. Ухмыльнувшись, женщина отодвинула его и поняла, что письма находятся не в том порядке, в котором она их оставляла. — Ах, моя маленькая племянница выбрала для себя не ту сторону, — рыжеволосая леди взяла все письма и подошла к камину, отправляя все бумаги в огонь. Сейчас было не важно, стало ли известно о планах Кэтрин или нет, ведь все улики будут уничтожены огнём. Избавившись от писем, Бланкер решила избавиться и от своего дневника, который она хранила под ковром. Этот дневник всегда был с ней, только ему она доверяла все свои секреты. И Кэтрин наблюдала за тем, как всё сгорает и превращается в пепел, который больше не способен ничего и никому рассказать.***
Тело юной леди Далтон просвечивало сквозь тонкую чёрную ночную рубашку, когда та проходила мимо ночных светильников. Девушка любила тушить свечи самостоятельно. В конце концов единственным источником света остался камин, в котором приятно потрескивали дрова. Милена легла на кровать, ожидая когда муж переоденется и присоединится к ней. Дуглас оказался рядом уже через несколько минут. — Лорд Эдмунд сказал, что мы должны будем вернуться домой послезавтра, — произнесла девушка, глядя на мужа. — Счастье, что он разрешил нам погостить здесь так долго, ведь сначала речь шла о паре дней. — Если хочешь, я могу уговорить отца, чтобы мы погостили тут немного дольше, — с улыбкой сказал Дуглас, поглаживая её щёку. — Не стоит, я скучаю по нашему дому, — Милена одарила мужа мягкой улыбкой, плотнее прильнув щекой к его ладони. «По нашему дому», — Дугласу понравилось, как прозвучали эти слова: так нежно и хорошо, — и захотелось, чтобы так было на самом деле. Он притянул жену к себе, дабы ощутить вкус столь желанных для него губ. Они целовались долго и, казалось, были готовы делать это вечно. Дуглас навис над Миленой и запустил одну руку под её ночную рубашку, проходясь кончиками пальцев по шелковой коже живота. Опустить руку ниже он не осмелился, боясь испугать жену. Милена плавилась от поцелуев и ласк; такого она ни с кем, кроме Дугласа, не испытывала. Её изящная ножка скользнула вдоль крепкого бедра мужа, захватывая его в нежный плен, прижимая ближе. Что-то твёрдое упиралось ей в живот, и Милена оборвала поцелуй, чтобы взглянуть на это. — Наблюдаешь за тем, что со мной сделала? — вкрадчиво спросил Дуглас, с удовольствием следя за румянцем, вспыхнувшим на щеках жены. — Ты так мило краснеешь, что я сразу забываю, какой ты можешь быть истеричкой. — Если ты сейчас не заткнёшься, то я скину тебя с себя, идиот, — с лёгкой угрозой проговорила Милена, но поцеловала его шею нежно и трепетно. Однако затем она подумала, что ещё никогда не оставляла засосы, и ей очень захотелось оставить свою метку на шее Дугласа. Она медленно посасывала его кожу, изредка покусывая её, и, в конечном счёте, осталась довольна маленьким результатом своей шалости. — Повтори это, мне понравилось, — закатив глаза от удовольствия, сказал Дуглас. Милене даже показалось, что она слышала его мурчание. Ставшая ненужной белая рубашка Дугласа полетела на пол. Правую сторону его груди украсил новый засос. — Дуглас, мне кажется, будто внутри меня всё горит… — тяжело дыша, прошептала Милена. — Внутри меня тоже… — отозвался он, целуя её шею, опускаясь ниже. Его руки продолжали блуждать по телу Милены, но снимать с неё ночную рубашку он не спешил. — Не торопись, Милли. Я хочу сделать для тебя кое-что. — И что же? — Милена с подавленным стоном прикусила нижнюю губу, наслаждаясь прикосновениями его рук. — Потушить твой огонь, — улыбнулся Дуглас и одним движением смял подол её рубашки, сдвигая легкую ткань до самой груди. Обхватив ладонями тонкую талию, он покрывал прохладными поцелуями каждый сантиметр разгорячённой кожи и наслаждался еле слышными бархатными стонами своей жены. Когда дорожка поцелуев подобралась к самому тайному местечку, Милена немного напряглась, однако Дуглас с нажимом огладил её бёдра и мягко, но настойчиво раздвинул их. Горячий язык прошёлся по нежной внутренней стороне и широко мазнул по открытому лону, заставив Милену вскрикнуть от удовольствия. Пальцы её непроизвольно сжимались, комкая простыни. Она приподнялась на локтях, чтобы понаблюдать за Дугласом, который не останавливал свои ласки, но от острого наслаждения её глаза то и дело закрывались, а губы шептали что-то трепетно-бессвязное. Дугласу нравилось слушать её лепет, стоны, вскрики; чувствовать, как она вскидывает бёдра навстречу движениям его языка; глубже погружаться в её лоно, наслаждаясь приятным вкусом. Дыхание Милены становилось тяжелее с каждой секундой, с каждой новой лаской и она поняла, что больше не может сдерживать себя. Она издала последний стон и обмякла от упадка сил; волна удовольствия накатила и схлынула, оставив перед глазами лишь темноту. Дуглас вытер рот тыльной стороной руки и лёг рядом с женой, притянув её к себе поближе. — Тебе было приятно? — Да… — шёпотом ответила она. — Я впервые сделал это… Боялся, что не смогу доставить тебе удовольствие до конца, — чуть запинаясь от смущения, признался Дуглас. — Но у тебя получилось, — застенчиво заметила Милена, поцеловав его грудь. — И мне очень понравилось. — Да? Может быть, мне стоит делать это чаще? — со смехом спросил Дуглас. — Дурак… — хихикая вместе с ним, поговорила Милена.***
Женевьева всё ещё сомневалась в своём плане и жалела, что решила попросить помощи у матери. Ведь королева Клод тут же вызвала всех служанок, чтобы отчитать их за распространяемые слухи. Принцессе это показалось странным, ведь Клод крайне редко помогала дочери. Что-то во всём этом было не так. — Вы никто. Все вы никто без этого замка. Простой мусор, который никому не нужен, — французская королева говорила достаточно спокойно и уверенно. — У вас нет ничего, вы ничем не владеете, даже грязь из-под ваших ногтей принадлежит короне. И когда моя дочь станет королевой Англии, она обязательно велит избавиться от грязных сук, которые порочили её честное имя, — королева схватила одну из служанок за подбородок, больно надавливая пальцами. — Молоденькие дурочки останутся на улице, какая же печаль. — Матушка, — строго проговорила принцесса, заставляя Клод отпустить служанку, а затем обратилась к девушкам: — Я просто хочу найти главную виновницу, которая распускает слухи, и обещаю, что если одна из вас сейчас сознается, то вы сможете избежать наказания в будущем. Я даю вам своё честное слово. Служанки молчали, и довольно долго, пока одна из них не вышла вперёд. Когда она начала говорить, Женевьева узнала её голос. Именно эта девушка рассказывала о кровавых простынях. — Простите меня, милая принцесса, — она упала на колени перед Женевьевой. — Я не хотела порочить ваше имя, но граф Дилберт заплатил мне очень много, и это заставило меня распускать слухи. — Что? — Женевьева даже не узнала свой голос. Услышанное казалось ей таким странным и нелепым. Зачем Дилберту это всё нужно? Неужели он лишь притворялся её другом? — Выйдите все отсюда немедленно! — зло закричала королева, что заставило служанок мигом покинуть комнату. Женщина подошла к дочери со спины и мягко положила руки ей на плечи. — А я всегда знала, что этот Дилберт не такой хороший, каким ты его считала. Меня даже не удивляет всё это и… — Хватит! — принцесса откинула руки матери и отошла на несколько шагов. — Это всё слишком странно и подозрительно, и пока я лично не поговорю с Дилбертом, я не стану верить в эти глупые небылицы. Девушка покинула главный зал в дурном настроении. Она твёрдо решила, что без подтверждения Дилберта не станет верить словам посторонних людей.***
Недовольство и гнев переполняли Джорджа, поскольку его план полностью провалился. Шпион, отправленный в покои Кэтрин, не сумел обнаружить те самые письма, о которых говорила Диана. Это так злило юношу, что ему хотелось выплеснуть свой гнев хоть на кого-нибудь, и лишь эль помогал ему хоть немного утихомириться. Кто-то постучал в покои, и Джордж удивился, поскольку не ждал никого в столь поздний час. В его сердце появилась надежда, что это Диана. С улыбкой и надеждой принц открыл дверь, но на пороге стояла Женевьева. — Можно войти? — грустно спросила принцесса. Запустив невесту в покои, Джордж обеспокоенно посмотрел на неё. — Что-то случилось? Этот вопрос заставил Женевьеву кинуться в объятия принца. Его руки крепко обняли девушку и прижали к себе, а приятный запах эля будто опьянял её. — Ты слышал грязные слухи обо мне? — Нет… — честно признался Джордж. Он был слишком озабочен своими проблемами и не замечал, что творится вокруг. Дружба с леди Бланкер отняла то время, которое он обычно проводил со своей невестой. — Прости, что не уделял тебе нужного внимания, — принц погладил Женевьеву по спине. — Я так устала, Джордж. Устала притворяться, что всё в порядке. Я пытаюсь быть сильной, но каждый раз что-то выбивает меня из колеи, — Женевьева шмыгнула носом, её радовало, что она не плачет. — Вдруг я не смогу быть такой сильной, какой мне бы хотелось быть… — Женевьева, не говори так! — Джордж посмотрел ей в глаза. — Ты сильная, очень сильная и сможешь преодолеть всё, что пошлёт тебе судьба. Будь то деспотичная мать, какие-нибудь слухи или такой глупый жених как я. Ты сможешь всё преодолеть, потому что ты будущая королева. — Ох, Джордж, — француженка поцеловала его, это был поцелуй благодарности, ведь сейчас она нуждалась в таких правильных и искренних словах. — Спасибо, что ты рядом. — Я всегда готов помочь тебе, ведь ты моя будущая жена, — Джордж нежно провёл по её щеке. — Моя обязанность быть для тебя защитником. И вновь поцелуй, но на этот раз принц сам поцеловал невесту. Он всё равно женится на ней, так что нет смысла отказывать в том, что может сделать Женевьеву счастливой.***
Сегодня две армии должны были покинуть Англию с разными, но в тоже время похожими миссиями. Королева Кристина шла по коридору замка уверенно, с гордо поднятой головой. Король Вэйланд сам вызвал её обратно в замок, ведь кто, если не Кристина, сможет позаботиться о стране и помочь в этом деле своему сыну. Войдя в главный зал, королева сразу же бросила взгляд на Кэтрин, которая сидела в окружении глупых фрейлин. Увидев королеву, они тут же сделали реверанс, а леди Бланкер от удивления потеряла дар речи. Ухмыльнувшись, королева грациозно покинула помещение, направляясь в свои покои, дабы сменить наряд.***
— Обещай, что вернёшься ко мне! — Никола была готова расплакаться, но всё-таки сумела сдержать слёзы. — Обещаю, любимая, — Аштон поцеловал жену в лоб, поглаживая её живот. — Надеюсь, что я вернусь до рождения нашего малыша. Не хочу потерять возможность подержать тебя за руку во время родов. — Обязательно вернёшься! Я не буду рожать, если тебя рядом не будет! Это вызвало смех Аштона, рыцарь посмеялся и был доволен, что жена смогла улыбнуться. — Я тебя люблю, — сказала Никола, крепко обнимая мужа. — И я тебя, — пытаясь, придать голосу уверенности ответил Аштон.***
— Главное, вернись ко мне, хорошо? — француженка стирала слёзы с лица, которые не хотели прекращать течь. — Жаннетт, ты и глазом моргнуть не успеешь, как я вернусь к тебе, — Крамер прижимал жену к себе, нежно целуя её щёки. — Твоя любовь будет меня защищать. К тому же, неужели ты думаешь, что я смогу не вернуться к такой шикарной женщине, как ты? Ты ведь идеальная, я всегда мечтал о тебе, Жаннетт, и моя мечта исполнилась. Я люблю тебя. — Я люблю тебя намного больше. — Я вернусь к тебе на закате дня, когда небо будет окрашено в приятный розовый цвет, и ты будешь ждать меня здесь, где мы впервые встретились. Продолжая плакать, Жанетт слилась с Крамером в поцелуе, молясь, чтобы этот поцелуй не стал для них последним. Крамер всё для неё, и она не сможет пережить, если потеряет его. Войска покинули свой дом, направляясь туда, откуда не все смогут вернуться, но если бы их попросили выбрать свой путь, они бы никогда не отказались от своей судьбы. Ведь доблесть и честь — вот что важно для мужчины.