Полное погружение

Одежда, которую дал Тодо, села на нем как влитая. Манами сходил в ванную, избавился от испачканной рубашки и штанов, принял душ и снова почистил зубы. Надев нижнее белье и носки, он посмотрел на себя в зеркало над раковиной и пальцами зачесал влажные волосы назад. Они немного мешали, и он думал, стоит ли попросить подстричь их немного? Но если он это сделает, им придется идти в парикмахерскую и тратить деньги? Парикмахерская… Неоднозначное чувство снова затопило сердце. Привыкнуть к тому, что воспоминания превратились в знания, а образы исчезли все до единого, было нелегко. Так ему что, всю жизнь придется прожить с этим дискомфортом? Что его вообще теперь ожидало? У него выросли крылья из спины, и он вряд ли теперь мог просто жить как обычный человек. Тодо говорил, что он занимается едой в этом месте и следит за порядком. Манами тоже придется делать что-то такое? Это едва ли могло устроить. Взяв расческу и пытаясь сделать с волосами хоть что-то, он снова задумался о своих планах. Он не хотел мириться с тем, что его воспоминания навсегда потеряны, и хотел верить, что есть какой-то способ вспомнить, а значит, его надо было найти. Вспомнить. А потом вернуться туда, откуда он и пришел. Быть может, если выйти наружу и увидеть окрестности, получится что-то пробудить в памяти? Кажется, они собирались на прогулку... Тодо покажет ему город, и со временем… вдруг какие-то воспоминания все же вернутся. Эта приятная мысль ободрила, заставила улыбнуться, но почти сразу же Манами задумался об обратном исходе. Что, если он и правда никогда ничего не вспомнит? Что он будет делать в таком случае? Останется здесь с теми, кто вроде как был похож на него, если говорить о причудливых крыльях, выросших из спины? Что, если в любом другом месте его просто не примут, потому что он… отличается? Тоска по месту, которое он даже не помнил, усилилась в разы, и в глазах снова защипало. Манами скучал, но в то же время не мог понять, по чему именно, и это было просто ужасное чувство. Решив, что если сейчас же не отвлечься, то все закончится истерикой, он схватил брюки, которые положил на яркую корзину для белья, и начал поспешно одеваться. Здесь, конечно, не возникло проблем. Он застегнул молнию, пуговицу, понял, что ему вполне комфортно, а потом взглянул на бледно-синюю кофту с длинными рукавами и сразу же озадачился. Как он должен был надеть ее, когда на его спине появилась дополнительная часть тела? Осторожно развернув ткань и покрутив ее, Манами моргнул в удивлении, замечая странную деталь. Сзади в области лопаток был пришит карман… Нет, это был не карман. Манами быстро догадался, когда перекинул кофту через руку и расстегнул две пуговицы. Оказалось, что в спине просто был сделан специальный вырез в форме перевернутой буквы «П», и он определенно предназначался, чтобы такие, как они, могли просовывать через него свои крылья. — Понятно, — сказал себе под нос Манами и попробовал надеть кофту на себя. Он просунул руки в облегающие рукава, приподнял кофту, чтобы попасть головой в широкий ворот, но дальше случилась проблема. Пытаясь натянуть кофту на свою спину, он потратил, наверное, минут пять, но так и не добился ничего, кроме того, что стало больно. Когда при очередной попытке основание правого крыла заболело еще сильнее, Манами застонал, вытащил голову из складок ткани и дернул за ручку, открывая дверь. Хорошо, что Тодо еще был здесь и пока прибирался на столе. — Джинпачи, — беспомощно позвал Манами, чувствуя себя в самом деле маленьким ребенком. — Как я должен справляться с этими крыльями? Они мне ничего сделать не дают. — О, сейчас! — ответил Тодо и поспешил на выручку. Он зашел в ванную, и с его помощью кофта наконец оказалась на своем месте. Было даже не больно — Тодо очень аккуратно направил крылья точно в отверстие, а потом застегнул сзади пуговицы. Манами снова повернулся боком к зеркалу и улыбнулся, увидев, что все в порядке и теперь его крылья, чуть влажные после душа, торчат наружу. — Ты скоро к этому привыкнешь, и будет получаться с первого раза, — сказал Тодо. — Слушай, а тебе идет этот цвет. Еще бы поправить твою прическу… Хм… Манами с удивлением проследил за его движениями, когда Тодо схватил чистое полотенце и еще раз вытер его волосы, но теперь толково. После этого он взял расческу и почти за одну минуту привел их в более-менее приличный вид. Посмотрев в зеркало, Манами понял, что так и правда лучше, а потом коснулся пальцами завивающейся прядки. — Спасибо, — поблагодарил он. — У тебя все так красиво получается, за что бы ты ни взялся. И в этих словах не было ни грамма лукавства. Да и сам Тодо, кажется, знал это. Он выглядел привлекательно. Его волосы были хоть и просто, но аккуратно уложены, его кожа была без единого изъяна и идеального тона, а глаза… — Ого, — улыбнулся Манами, посмотрев поближе. — Ты используешь косметику? — Совсем немного, — недовольно сказал Тодо, вздернув подбородок и сложив руки на груди. Так, вообще-то, темные тени, нанесенные на внешние уголки его глаз, стали заметнее. — И не говори об этом при других, ясно тебе? — Ясно, — кивнул Манами. — Тебе идет — выглядишь как супер-модель или типа того! Тодо покраснел и, похоже, хотел возразить что-то, но его прервала тихая вибрация, донесшаяся откуда-то снизу. Он быстро вытащил из кармана раскладной телефон и что-то прочитал на экране. Любопытство взяло верх, и Манами уже почти подглядел, но Тодо быстро захлопнул телефон и убрал его назад. — Для позднего ужина самое время, — сообщил он. — Если хочешь познакомиться с остальными, можем прямо сейчас спуститься в столовую. — С остальными, у кого крылья? — слегка озадаченно спросил Манами. — Да, конечно, — ответил Тодо. — В последнее время новенькие появлялись только в восточном крыле, о них там свои позаботились, а ты был ближе к нам, так что тебе будут рады. — Хорошо, — кивнул Манами, ощущая противоречивые чувства. С одной стороны, он хотел увидеть больше таких, как он сам, а с другой — вся ситуация до сих пор казалась просто безумной и только путала. Но может быть, он быстрее привыкнет, если сможет пообщаться с кем-то еще и убедиться, что он не сходит с ума? Возле кровати были приготовлены кроссовки, и, заметив их, Манами вопросительно указал на себя пальцем. — Конечно они для тебя, — вздохнул Тодо. — Не босиком же тебе ходить. Манами обрадовался, подбежал к кровати и быстро надел свою новую обувь. Она была чуть великовата, но, когда он затянул шнурки, на ногах держалась плотно. — Спасибо. Ты уже столько всего сделал для меня. Я не заслужил ничего такого, — сказал он, рассматривая белые кроссовки с синими полосками, которые теперь, похоже, принадлежали ему лично. — Ну, я ведь сказал, что позабочусь о тебе. Старшие всегда заботятся о новеньких, это правильно, — ответил Тодо, махнув рукой. — О, кстати, — бодро добавил он, когда они вышли из комнаты, и Манами снова начал оглядываться по сторонам, — когда будет время, ты должен выбрать себе комнату, в которой будешь жить. — Комнату? — удивленно переспросил Манами, отвлекаясь от рассматривания длинного однообразного коридора. — Я должен освободить ту, в которой мы были? — Ага. Просто она гостевая, — объяснил Тодо. — Временная комната всех новеньких, пока у них не прорежутся крылья. Она удобна тем, что прямо в ней есть ванная. Но сегодня, конечно, можешь и в ней спать — я тебя не тороплю, новых коконов пока все равно нет, и она не нужна. — Ладно. Хорошо, — согласился Манами. — Моя на третьем этаже, и недалеко есть парочка свободных. Может быть, тебе понравится какая-нибудь из них. Посмотри потом, когда будешь готов. Манами кивнул, замечая, что они уже подошли к деревянной лестнице. Одни ступеньки уходили наверх, другие — вниз. — А сейчас мы на каком? — глупо спросил он. — На втором, — ответил Тодо, спускаясь. — На первом этаже нет спален, но там есть кухня, столовая, большая гостиная, несколько классов для занятий — мелкие там учатся, ну и еще всякие комнаты, которые мы используем как кладовые. Уф, надо бы разобрать весь хлам, который там скопился, да все времени не хватает. Тоичиро хочет сделать из одной комнаты тренировочный зал. — Тренировочный зал? Прямо с тренажерами? — спросил Манами. — Ага. Он работает больше остальных, чтобы купить их, и чтобы все могли ими пользоваться. У нас тут… мм, много мальчиков, понимаешь? — сказал Тодо и неловко посмеялся. — А девочки? — поинтересовался Манами. — Такие, как мы, все рождаются мальчиками? — Нет, — ответил Тодо. — Среди младших есть и девочки. И в восточном крыле парочка, как я видел. Кстати, с нашими мелкими занимается одна серьезная девушка в очках, — добавил он и ехидно толкнул Манами локтем. — Она живет недалеко отсюда, тоже на окраине города, приходит в будние дни, правда, с нами ни с кем не разговаривает. Она симпатичная. — Человек? — удивился Манами. — Конечно, — кивнул Тодо. — Мы взаимодействуем с людьми так же, как и друг с другом. В этом городе полно-о-о-о людей. И все хорошо к нам относятся, так что даже не думай бояться, что кто-то посмеется над тобой из-за твоих крыльев. Много людей, — повторил про себя Манами. Значит, они не одни, и не у всех есть крылья. Так это же замечательно! Он вовсе не умер и не попал в загробный мир, а просто… Просто что? Почему тогда с ним случилось то, что случилось? Снова запутавшись, Манами помотал головой и тяжело вздохнул. Из-за своих мыслей он не запомнил дорогу, а когда свет впереди стал слишком ярким, он растерянно заморгал и понял, что они, кажется, уже пришли. Тодо провел его через широкий проем, ведущий в просторное помещение с рядами длинных столов, почти все из которых были пустыми. Только ближний стол был заставлен посудой и едой, а еще… за ним сидели… такие же, как он? Они все были заняты своими делами: кто-то печатал в телефоне, кто-то играл в приставку или доедал ужин, кто-то читал книгу, один записывал что-то в большой блокнот. Но когда Манами вошел сюда вместе с Тодо, они отвлеклись, устремив взгляды на них, отчего Манами почувствовал себя неловко. Крылья, крылья, крылья… У них всех были небольшие серые крылья за спинами, и Манами постарался шевельнуть своими — спрятать сзади. Курода, сидевший рядом с черноволосым парнем, недовольно отвернулся и продолжил гладить кота на своих коленях. Он или обижался, или все еще был возмущен вчерашним происшествием — сказать точно было сложно. — Оперный певец явился, — с ехидством протянул тот самый черноволосый парень, опираясь локтем на столешницу. — Или лучше называть тебя спящим принцем? — Еще одно слово — и я за себя не ручаюсь, Ясутомо, — снова разозлился Тодо, сжав кулаки. — Ладно, остынь, Джинпачи, — я просто шучу, — отмахнулся в ответ парень и принялся грызть зажаристый тост. Тодо немного успокоился, указал рукой в сторону Манами и сказал, обращаясь ко всем: — Знакомьтесь, оболтусы, — Манами Сангаку. Двое из присутствующих дружелюбно улыбнулись, по очереди называя свои имена. Курода, естественно, не представлялся. Серьезный на вид и, возможно, самый старший из ребят озвучил свое имя сухим и сдержанным тоном, а парень, который уже не в первый раз конфликтовал с Тодо, вдруг поднялся со своего места и подошел прямо к Манами. — Аракита Ясутомо, — сказал он с улыбкой, больше похожей на оскал. — А ты не так прост, как кажешься, да, пацан? — О-о чем ты? — спросил Манами, нервно усмехнувшись. Но тут Аракита обогнул его со спины и снова заговорил: — Ха! Мелкие! И белые — ну надо же! Манами отпрянул в сторону, прижавшись плечом к Тодо. — Что? Это так плохо? — Конечно нет! — возмутился Тодо, отодвигая Манами и делая шаг к Араките, чтобы толкнуть его. — Я уверен, что крылья еще подрастут, а то, что они белые… не знаю, может быть, он просто лучше тебя, придурок! — Будь он лучше меня, его бы здесь не было, правда? — ответил Аракита, после чего увернулся от быстрого подзатыльника. — Заткнись! Даже слушать этого не желаю! — раздраженно сказал Тодо. Аракита ловко отпрянул назад, поднимая ладони в примирительном жесте, но продолжая провокационно ухмыляться. Тодо недовольно отвернулся, схватил Манами за плечи и усадил на пустой стул перед тарелкой. — А где твой нимб? — поинтересовался улыбчивый парень, который назвался Шинкаем. — Эм… ну… — растерялся Манами, понимая, что он выделился не только своими необычными крыльями, но и отсутствием колечка над головой. — В комнате, — ответил Тодо, накладывая на тарелку Манами вареный картофель. — Тебе стоит позаботиться о том, чтобы он оказался на своем месте, прежде чем ты пойдешь в Храм, — спокойно добавил Фукутоми. Манами посмотрел на него с непониманием. — Храм? — Он про Храм серокрылых, — объяснил Тодо и поставил перед Манами тарелку, а после сел рядом. — Все новенькие туда приходят, когда получают приглашение. Ты тоже скоро свое получишь — я уже отправил твои данные. — Зачем мне туда? — спросил Манами, чувствуя, что ему совсем не нравится эта неожиданная новость. — Ничего особенного — я тебе позже расскажу, а пока ешь давай, — сказал Тодо. — А то будешь снова свои глупые вопросы задавать с набитым ртом и подавишься. Ешь-ешь, у тебя была трудная ночь. — Да, у нас тоже — я на работе целый день сегодня носом клевал, — отозвался Аракита, за что опять получил разгневанный взгляд Тодо. — Извините, — тихо ответил Манами, глядя в тарелку. Он что, действительно кричал всю ночь и даже толком не осознавал этого? Как же стыдно. — А ты не будешь ужинать? — спросил он у Тодо. — Нет, я уже ел, — натянуто улыбнулся тот и махнул ладонью, словно нервничая. — Ага. Утром? — фыркнул Аракита. — Нет, не говори ничего. У меня кровь из ушей пойдет, если я еще хоть раз услышу слово «диета». — Я не занимаюсь этим! — возразил Тодо. — Да, конечно. Я видел, как ты пытался спрятать купленные весы на прошлых выходных. Что ты сделал со старыми? Разбил в порыве злости из-за того, что набрал один килограмм? Тодо покраснел от возмущения и стыда. — Зачем тебе диета? — удивленно спросил Манами. — Ты отлично выглядишь — довольно худой. — Спасибо, — ответил Тодо, положив на голову Манами ладонь. — И не думай об этом, мелкий, ладно? Ясутомо много болтает, но не всегда по делу. — Просто кому-то правда глаза колет, да, Джинпачи? — добавил Аракита. Тодо, кажется, снова хотел разразиться гневной тирадой, но Фукутоми умудрился отругать их совершенно невозмутимым тоном, и эти двое, как по заказу, замолчали. Они замолчали, и какое-то время за столом разговаривали только Шинкай и Изумида, обсуждая, похоже, как раз идею второго насчет тренажерного зала. Манами спокойно смог поесть, обдумывая происходящее и то, что должно произойти. Ему придется пойти в какой-то Храм этой странной организации, в которой они все состояли, и что потом? Что ему будет нужно делать там? Это тоже будет что-то странное? Хотелось побыстрее закончить с ужином и расспросить все у Тодо подробнее. — Чем займешься завтра, Джинпачи? — спросил Шинкай, когда прекратил разговор со своим соседом. — Завтра суббота. Пойдешь показывать новенькому город? — Да. Надо будет купить ему какой-нибудь одежды на первое время. — Отличный повод наведаться в гости к Ромео, не правда ли? — снова улыбаясь, подметил Аракита. — Да что ты привязался? Это не причина! — снова разозлился Тодо. — Парни, — сказал Фукутоми, но уже мрачнее, и Аракита, фыркнув, отвернулся. — Да мне все равно, просто не забывай, чем это может обернуться для тебя. — И без твоих умных советов знаю, — тихо, но недовольно ответил Тодо, и Манами непонимающе наклонил голову. О чем они вообще? — Возьмете и нас с Тоичиро с собой? — спросил Шинкай, снова отвлекая внимание на себя. — Мы свободны и хотели прогуляться. — Конечно, — улыбнулся Тодо. — Выдвигаемся в одиннадцать, хорошо? На этом они договорились, а потом стол начал пустеть. Курода ушел, так и не сказав ни слова, забрав с собой кота. После него ушел Аракита, хмуро пожелав всем спокойной ночи, а затем Шинкай и Изумида. Манами провожал их взглядом, каждый раз вспоминая и удивляясь: неужели они и правда все появились здесь таким же образом, как и он? Ни у кого из них… не было родителей? — У нас ведь их нет? — невольно спросил Манами, посмотрев на свой пустой стакан из-под сока. — Кого? — удивленно спросил Тодо, складывая одну тарелку в другую. — Матери… и отца. — Слова дались с трудом. Манами поморщился, но вдруг почувствовал, как на плечо легла тяжелая ладонь Фукутоми. — Это так. Но все мы здесь — одна семья. Ты тоже наша семья, и мы защитим тебя, если понадобится. Ты всегда можешь положиться на нас. Удивленно моргнув, Манами посмотрел в серьезное лицо Фукутоми и не смог возразить что-либо. Он был растерян, ошеломлен оттого, что едва знакомый парень говорит ему такие вещи, но, кажется, в них не было лжи. Они не были сказаны для того, чтобы просто поддержать его и ободрить. Они были сказаны, чтобы Манами в них поверил. — Ох… Хорошо? — с трудом выговорил Манами, и Фукутоми поднялся со стула. Он пожелал им с Тодо спокойной ночи, но, уходя, снова напомнил про нимб, хотя у Манами все еще не было желания носить его, и он сомневался, что оно появится. Тодо тем временем собрал все грязные тарелки в одну стопку и понес их в сторону другой двери. — Не поможешь мне, мелкий? Собери оставшуюся посуду и за мной. Там на окне подносы есть. Манами кивнул, тоже поднимаясь с места. Он подошел к большому окну, отдернул прозрачную занавеску, но на улице сложно было что-то разглядеть, кроме ближайших кустов, — уже наступил поздний вечер. Успокоив себя мыслью, что увидит все завтра, Манами схватил поднос, вернулся к столу и начал собирать оставшуюся посуду. Понадобилось немало усилий, чтобы отнести все это в соседнюю комнату, которая оказалась просторной кухней. Тодо уже стоял у раковины и, натянув длинные резиновые перчатки, мыл тарелки. — Эти балбесы никогда за собой не убирают, — пожаловался он, выливая моющее средство на яркую губку. Манами с грохотом поставил поднос рядом — один стакан выпал, но Тодо ловко поймал его. — А этот чертов Аракита… только и знает, что устраивать бардак. Лентяй неблагодарный. — Похоже, вы очень хорошие друзья, — неловко посмеялся Манами. — Ну конечно, — фыркнул Тодо. — Он меня бесит. Не упускает ни одной возможности прицепиться. — Но выглядит так, будто он заботится о тебе. Просто… таким своеобразным способом, — добавил Манами. Тодо сдернул с ручки шкафчика полотенце и бросил ему. — Вот. Вытирай посуду. Манами поморщил нос, но пререкаться не стал. Хоть ему и не нравилось заниматься чем-то подобным, он хотел побольше времени провести с Тодо и расспросить его… о всяком. — О чем он говорил, когда ты сказал, что мы завтра пойдем в магазин за одеждой? — поинтересовался Манами, беря первую тарелку и обматывая ее полотенцем. — Точнее… о ком? Тодо устало вздохнул. Первую минуту после этого вопроса он просто сосредоточенно мыл тарелки, но потом все же решил ответить: — О Макишиме Юске. Я немного рассказывал тебе о нем — раньше он жил здесь в восточном крыле, а теперь живет в городе и работает в магазине, куда я завтра хотел тебя отвести. Этот придурок Аракита думает, что мне только повод дай, но мы действительно не можем купить одежду в другом месте. В этом магазине перешивают ее под нас. — А! Делают вырезы на спине! — понял Манами и едва не уронил следующую тарелку. — Ой, извини. — Аракита был против того, что мы с Юске… эм, слишком сблизились. Да что там, все были против, — продолжил Тодо, неспешно намывая посуду. — А этот Макишима… он тоже… как мы? Крылья есть? — неуверенно спросил Манами. — Да, — кивнул Тодо. — И что? Вам нельзя сближаться? Это против правил? — Нет. Нет, правила не запрещают этого, просто… Тут уж сам должен все понимать. — Понимать что? — запутался Манами. — Не надо тебе еще этого знать, мелкий, — грустно улыбнулся Тодо, протягивая следующую вымытую тарелку. — Рано. — Почему? — бессильно спросил Манами, переворачивая полотенце сухой стороной и продолжая свою работу. — Просто жизнь коротка, — неоднозначно ответил Тодо. — А у некоторых она еще короче… Никогда не знаешь, когда настанет твой час, верно? Манами только кивнул и положил чистую тарелку на предыдущую — уже начала получаться небольшая стопка. — У тебя еще все впереди, — добавил Тодо чуть громче. — Твой путь только начался. Еще успеешь и разочароваться, и наплакаться. Но я надеюсь, ты тоже найдешь в чем-то счастье для себя. Даже если этот мир пока кажется тебе чужим и отталкивающим, когда-нибудь ты привыкнешь. И обретешь то, что поможет тебе двигаться вперед. Манами снова промолчал, не зная, что ответить на эти слова. Должен ли он был поблагодарить Тодо за поддержку или сказать ему, что все еще грезит о том, чтобы вспомнить и вернуться туда, откуда он пришел? А может… не было никакого «туда»? Вдруг все ощущения о том, что у него где-то там был дом, лишь бред и ложь? Как он мог проверить это сейчас? — А что насчет Храма? — тихо спросил Манами. — Вы говорили, что мне придется пойти в какой-то Храм. — Да, это Храм серокрылых, — ответил Тодо. — Он находится за городом, но я тебя провожу. Там ты просто получишь личный телефон. — Телефон? — удивился Манами. — Сможешь звонить или писать сообщения. И так как нам не положено иметь дело с наличными, через него будет вестись учет твоих денежных средств. Это будет завершающей стадией твоего вступления в Союз. — Оу, — опешил Манами и положил тарелку так, что она громко звякнула. — Джинпачи… я разве не сказал, что не хочу вступать в этот Союз. — Я знаю, что ты не хочешь, — ответил Тодо. — Но тебе лучше бы не злить их. — Их? Кого? — еще сильнее удивился Манами. — Мы можем жить здесь только благодаря Союзу серокрылых. Этот город принадлежит им, городская охрана относится к Союзу. Союз занимается экспортом и импортом товара. Он делает все, чтобы жители могли быть уверены в завтрашнем дне. Но в этом месте свои правила. И правила эти должны выполняться беспрекословно. Это относится к каждому. И к обычным людям, и к нам тоже. — Но я не просил об этом! — ответил Манами, положив полотенце рядом со стопкой тарелок. — Я не хотел оказаться в этом месте и, может быть, не хочу оставаться. Когда я пойму, как это сделать, я уйду отсюда. — Ты не можешь уйти отсюда! — строго сказал Тодо, и стакан выскользнул из его руки, ударившись о дно раковины. — Ты не можешь жить где-то еще, ясно тебе? Ты родился таким, какой ты есть, и у тебя нет выбора. Те, кто покидают город, никогда уже не возвращаются. А таким, как мы, даже близко к стенам подходить запрещено. — Стенам? — переспросил Манами. — Вокруг города есть стены? — Есть, — успокоившись, ответил Тодо. Он закрыл воду, делая перерыв с посудой, и в кухне стало очень тихо. — Эти стены защищают нас. — От чего? — вздрогнул Манами. — Ты пойдешь в Храм, когда получишь приглашение. Ты сделаешь это, как все делают. Ты будешь носить нимб и подчиняться правилам. Тогда все будет хорошо. У тебя все будет хорошо, я ведь обещал это, — вместо ответа на вопрос сказал Тодо, и Манами почти вышел из себя. — Нет! — упрямо заявил он. — Мне не нужно это! Можешь так и передать этому своему Союзу или как их там. С этими словами Манами бросился к двери. Он выбежал из кухни, потом из столовой. Он бежал куда глаза глядят, совершенно не разбирая дороги. Через темные коридоры, мимо закрытых дверей. На пути попалась большая гостиная, которая тоже была пустой. Манами рванул налево, в холл, распахнул большие двери — и в лицо ударил ветер и холодные капли дождя. Он сделал несколько шагов, спустился по ступеням с крыльца и остановился, не зная, куда дальше идти. Вокруг было темно, промозгло, а деревья шумели устрашающе громко. Он увидел огни, когда повернулся налево, — свет в окошках соседнего здания, — может быть, туда? Хотя… там тоже жили эти... серокрылые. Они скажут ему то же самое. Лучше бежать в город, верно? Но… Одежда промокала слишком быстро. Манами тут же продрог, и стало так плохо и тоскливо, что он едва не заплакал. Он был совсем один здесь. Беспомощный и потерянный. Застрявший в водовороте вопросов и непониманий. Он устал. Так сильно устал. Он хотел домой. В уютный теплый дом, где он почувствует себя спокойно и на своем месте. Он хотел… — Мама… — Голос утонул в шуме дождя и ветра. Манами прижал ладони к лицу, чувствуя, как промокают его волосы и перья крыльев, становясь все тяжелее. — Сангаку! — послышался крик за спиной. Манами вздрогнул, обернулся. На крыльце теперь горел неяркий свет, освещая вход и ступени. На лице Тодо был непередаваемый коктейль эмоций: страх вперемешку с отчаяньем. Тодо больше ничего не сказал. Манами и не нужны были слова сейчас. Он бросился на свет, словно до этого неделю плутал в мрачном лесу. Бросился к своему спасению. Налетел на Тодо, и тот обнял его, одновременно возвращая обратно в сухую прихожую. — Ну куда ты ломанулся на ночь глядя и в такую непогоду? Глупый, что ли, совсем? Господи, ты же промок до нитки. А если простынешь? — Отодвинувшись, Тодо обхватил лицо Манами ладонями, посмотрел, а потом недовольно цокнул. Закрыв входные двери, он схватил за локоть и потянул куда-то за собой. Манами не стал сопротивляться, пошел без лишних вопросов, зная, что Тодо сделает все, как лучше. Позаботится о нем. Ведь он обещал. Когда они снова оказались в той самой комнате, где Манами впервые проснулся в этом доме, Тодо отпустил его и поспешил в сторону ванной. Он вернулся со стопкой полотенец, бросил ее на кровать, подвел Манами ближе и начал стаскивать с него промокшую одежду. — Вот же дурень. Ты ведь дрожишь весь, — тихо сказал Тодо, расстегивая брюки. — Садись. Манами сел на край постели, позволяя снять с себя штаны. Тодо отбросил их на пол, а после быстро накинул на Манами большое полотенце, принимаясь растирать влажную и холодную кожу. — У тебя только несколько часов назад прорезались крылья. Ты должен следить за тем, чтобы они не замерзали, и самому не замерзать, ясно тебе? — уже строже наказал Тодо, но Манами в ответ только шмыгнул носом. Бросив еще одно полотенце ему на голову, Тодо торопливо вытер волосы, а потом приказал забираться под одеяло. — На бок только. Я сделаю тебе горячий чай и вернусь, ладно? Манами сделал, как было сказано. Лег на бок, сильнее закутываясь в одеяло, но дрожь все не проходила. Тогда Тодо передумал уходить сразу. Он опустился рядом с кроватью на колени, посмотрел в глаза, и его губы дрогнули в грустной улыбке. — Прости, — извинился он. — Я не буду заставлять тебя идти в Храм или носить нимб. Не делай этого, если не хочешь, и, может быть… Может, Союз сделает для исключение, не знаю. Но не убегай больше так. Пожалуйста. Я от страха чуть с ума не сошел. — Хорошо, — тихо ответил Манами спустя мгновение, и Тодо провел ладонью по его влажным волосам, прежде чем встать и отправиться за чаем. Он вернулся быстро. Достаточно быстро, чтобы Манами успел как следует подумать о своем поступке. Он был безрассудным, конечно, порывистым и необдуманным. Этот поступок мог кончиться очень плохо для него. Под таким дождем без укрытия он бы окоченел от холода и заболел. Он не знал, куда идти, у него не было плана, и вся затея сбежать сейчас была очень глупой, конечно. Каким же глупым он был. Но Тодо, кажется, совсем не обиделся на него из-за этого. Он отпоил его горячим сладким чаем — Манами согрелся окончательно и рядом с ним почти почувствовал себя так, как хотел. Дома. В безопасности. Оставшуюся часть вечера и половину ночи они почти не разговаривали. Тодо включил один из каналов на старом телевизоре, где показывали фильмы, которых Манами не знал, но на которые его память отзывалась странным, почти неощутимым и тоскливым чувством. Только ближе к четырем утра Тодо ушел к себе в комнату, чтобы хоть немного поспать, и пообещал разбудить в десять. Манами отпустил его, пожелав спокойной ночи, а потом отключился почти сразу, и ему, как бы это ни было смешно, приснилось продолжение последнего фильма.