Полное погружение

Губы Оноды были просто потрясающими. Манами не мог оторвать взгляда, приближался к ним снова, останавливал себя. Все это было так внезапно. И одновременно было таким привычным и правильным. Рука Оноды приподнялась к длинной пряди волос Манами, осторожно убрала ее за ухо, вздрогнула. Словно он думал обо всем том же самом. — Я могу остаться? Ненадолго… — тихо проговорил Манами, закрыв глаза и уткнувшись носом в щеку Оноды, а лбом в его лоб. — Прости, мне неловко, что я ворвался сюда без приглашения и даже толком не поздоровался с твоими товарищами. — Мм… — невнятно ответил Онода, забирая свои очки обратно и возвращая их на прежнее место. Он снова посмотрел на Манами через квадратные стекла в грубой оправе. Слабо улыбнулся. — Конечно. Я просто схожу и предупрежу Киндзе. Подождешь меня здесь? Обещаю, это быстро. — Да, хорошо, — согласился Манами, делая шаг назад, чтобы освободить для Оноды проход. Онода будто не хотел никуда уходить. Он задержался, на мгновение сжав ладонь Манами своими прохладными пальцами, а потом все же поспешил вниз по лестнице. Манами вздохнул, развернулся и прижался спиной к стене. У него появилось немного времени, чтобы обдумать все произошедшее, но в голове была такая каша. Он чувствовал себя слишком необычно, внезапно вспомнив о том, что знал Оноду раньше, во времени, которое забыл. Как давно это было? Где это было? И сможет ли он вспомнить больше? Ощущения смешивались в дикий яркий коктейль. Хотелось немедленно получить ответы на свои вопросы. Хотелось, чтобы Онода быстрее вернулся. Прижать его к себе. Чувствовать его рядом. Не отпускать, не отпускать. Что было между ними раньше? Безудержная страсть? Они не только целовались друг с другом, но еще и… спали? Подумав об этом, Манами понял, что его щеки вспыхнули. Стало так неловко и стыдно. Не хуже, чем в тот момент, когда он впервые без разрешения заглянул в комнату Тодо. И что ему прикажете делать со всем этим? Он так сильно хотел сбежать, чтобы найти свой настоящий дом, а нашел частичку этого дома здесь. Через полторы недели ворота в стене вокруг города снова будут открыты. Манами ждал этого момента и не собирался ждать еще целый месяц, но теперь… Что, если у него действительно получится сбежать? Он больше никогда не сможет вернуться, чтобы увидеть кого-то, кого оставил здесь. И Оноду тоже. Онода Сакамичи… Насколько же я был зависим от тебя? — задумался Манами, покусывая губу. Даже сейчас он ощущал непреодолимое желание быть рядом, видеть его. Желание, рожденное только коротким воспоминанием, образами. Значило ли это, что раньше чувства были еще сильнее? И это место, где он оказался сейчас… этот город. Почему чем дальше, тем сильнее было чувство, что оно действительно имеет свой план по поводу того, как удержать Манами в пределах стены? Подумать об этом как следует он не успел. Услышав шаги на лестнице, он приободрился, уже успел обрадоваться возвращению Оноды, но быстро понял, что это чужие шаги. Более тяжелые и с другим ритмом. Улыбка сама собой испарилась с лица, когда на этаж вместо Оноды поднялся его друг. Он остановился недалеко от Манами, оглядел его с ног до головы и сложил руки на груди, похоже выражая свое недовольство. Манами невольно вспомнил, что, вообще-то, проснулся не больше пятнадцати минут назад и выглядел, наверное… не особенно опрятно. Парень заговорил в тот момент, когда Манами поднял руку, чтобы пригладить растрепанные волосы. — Меня зовут Имаизуми Шунске. — Тон был спокойным и сдержанным. Скрывающим за собой что-то. — Манами Сангаку, — не растерялся Манами, с улыбкой протягивая руку. Имаизуми бросил на его ладонь короткий взгляд, но пожать отказался. — Я представился, но не рассчитывай, что я рад тебе, — сказал он, чуть нахмурившись, и Манами медленно опустил ладонь. — Откуда ты вообще взялся? Врываешься сюда без предупреждения, будто ты не в себе. Не носишь нимб, и твои крылья белые. Сакамичи после встречи с тобой полдня вел себя странно. Кто ты такой? — спросил Имаизуми, и Манами опустил взгляд, чувствуя, как теплеет на сердце. Сакамичи из-за него… Он тоже все чувствует. Они с ним были… — Я его парень, — ответил Манами, подняв голову и солнечно улыбнувшись. Имаизуми нахмурился сильнее. На его лице застыла озадаченность. — Не шути со мной. Я задал вполне серьезный вопрос. — А я вполне серьезно ответил. — Манами не переставал улыбаться. — Не веришь мне — спроси Сакамичи. — Это бред, — напряженно сказал Имаизуми. — Вы только встретились. И если он наивный и глупый, это не значит, что ты можешь играть с ним и обманывать его. Его жизнь тяжелее, чем у кого-либо из нас. — Играть с ним? — переспросил Манами, состроив озадаченный вид. — Я? А может, это ты с ним играешь? В друзей, например. — Я знаю его дольше, чем ты, — ответил Имаизуми, и Манами бесстрашно шагнул навстречу, чтобы заглянуть прямо в глаза. — Ты уверен в этом? Из-за разговора они не услышали шаги на лестнице, и оба вздрогнули, когда звонкий голос Оноды прервал их. — О!.. Ой… Шунске? Ты чего? — растерянно произнес Онода, замерев неподалеку. Имаизуми недовольно фыркнул и отвернулся от Манами, задев его плечо своим крылом. — Ничего. Просто решил познакомиться с твоим… парнем. — Последнее слово он произнес со слишком неприкрытым сарказмом. Услышав его, Онода тут же покраснел с застывшей на лице паникой. — Ч-что? — Прости — я поторопился, — неловко засмеялся Манами, приподнимая ладонь. Онода, кажется, смутился еще больше, открывая и закрывая рот, не в силах сказать что-то. — Что ты делал? — спросил Имаизуми, шагнув к нему. — Просил Киндзе разрешить ему остаться здесь? — Он такой же, как мы! — резко пришел в себя Онода, видимо оскорбившись последним вопросом Имаизуми. Имаизуми, собираясь уходить, положил ладонь на его плечо, несильно сжимая, а потом сказал: — Будь осторожнее, что бы там ни было. Даже если у него есть крылья, доверять кому попало тоже не следует. Манами обиделся на такое заявление — Имаизуми даже не потрудился сказать это тише и после просто ушел, будто был здесь самым умным. Онода расстроенно опустил голову, и они с Манами молчали до тех пор, пока шаги на лестнице не затихли окончательно. — Прости. Я не думал, что все так получится… — тихо проговорил Онода, начиная первым, и его голос дрожал, словно от слез. — Эй, — позвал Манами, обеспокоенно подходя к нему. Он положил ладони на его щеки, заставляя приподнять лицо. — Все нормально, правда. Он имел право говорить все то, что сказал. И если мы не хотим, чтобы нас начали считать вконец странными, лучше молчать обо всем. Так что… это я должен извиняться за то, что не удержался. Я не должен был приходить так внезапно, будто случился пожар, но я… — Я хотел увидеть тебя, — сказал Онода, договорив за Манами его фразу, и Манами понял, что снова улыбается. — Все время с тех пор, как мы расстались днем. — Чувствуешь себя странно? — Странно, — согласился Онода. — И в то же время так… — Привычно. — Да. — Как будто я уже не в первый раз скучаю по тебе, — сказал Манами, глядя прямо в глаза. — Как будто я уже не в первый раз скучаю по тебе, — повторил Онода и тихо засмеялся. — Скажешь мне, что происходит? — Если я скажу, ты не поверишь, — усмехнулся в ответ Манами. — Ох… Слушай… Я поговорил с Киндзе — он не против, так что… если ты все еще не хочешь уйти, тогда пойдем в мою комнату, — предложил Онода. — Это этаж девочек, и если Айя увидит, что я здесь ошиваюсь, она снова будет злиться. — Хорошо, веди, — улыбнулся Манами, кивнув, и Онода снова взял его за руку. — Оу. Тебе холодно? Твои ладони почти как лед, — с тревогой заметил Манами, когда они вернулись на лестничный пролет и начали подниматься выше. — Я говорил — это… — растерялся Онода, и Манами вспомнил. — А, что-то с твоей кровью, да? — Да, но не переживай об этом, ладно? Это правда не настолько страшно, как кажется. Манами неуверенно кивнул, посмотрев на спину Оноды и те тканевые чехлы на его крыльях. Что с ними было не так? Не зная, мог ли он спросить, Манами замолчал и лишь сильнее сжал ладонь Оноды в своей, думая согреть ее своим теплом. Тем временем они миновали несколько этажей. В этом здании всего было их пять, как посчитал Манами, но они не остановились на последнем. Вместо этого они поднялись еще выше — на чердак, и это заставило растеряться. Онода щелкнул свисающим на проводе выключателем — и мрачное помещение наполнилось приглушенным светом. Потолок здесь был ниже — Манами запросто дотронулся бы до него, если бы просто поднял руку. Боковые стены располагались так далеко, что все еще утопали во тьме, — лампы горели только по одной прямой линии, ведущей к закрытой двери. — Извини. Здесь страшновато, но я привык, — сказал Онода, видимо заметив озадаченность Манами. — Ты сам выбрал жить здесь? — спросил Манами, позволяя тянуть себя дальше, к той самой двери. — Ага. Сначала я обосновался в другой комнате, но, когда Макишима показал мне место, где вырос мой кокон, я захотел остаться там, — объяснил Онода. — Оу, — улыбнулся Манами. — Так ты родился на чердаке. — Неловко звучит, но да, — хихикнул Онода. — Тут я чувствую себя лучше всего. Правда, чтобы сходить в туалет или душ, приходится спускаться на предыдущий этаж, но к этому я тоже уже привык. — Понятно, — тихо ответил Манами, и оставшееся расстояние до цели они преодолели молча. Онода повернул ручку, открыл дверь и, отпустив ладонь Манами, прошел внутрь темной комнаты. Прямо напротив входа узнавалось окно — небольшое и все равно не ставшее бы источником света из-за того, что на улице слишком стемнело. Новый щелчок зажег настольную лампу на невысоком комоде, стоявшем возле кровати, и Манами смог осмотреться в полной мере. Переведя взгляд с Оноды, он оглядел уютную комнату, которая очень отличалась от его собственной и выглядела так, будто ее хозяин прожил здесь уже не один год. Здесь царил небольшой творческий беспорядок. Возле старого телевизора, который стоял прямо на деревянном полу, были разбросаны разноцветные коробочки от дисков, теплый плед валялся там же вместе с новыми обертками от сладостей. Помимо этого глаза цеплялись за другие вещи, вроде стопок книг, которые в основном тоже стояли на полу, потому что не вмещались на прибитых к стенам полках. Обои были чистыми, но выглядели очень старомодно, с безвкусным цветочным узором. Перед кроватью лежал бледный коврик, напротив был размещен письменный стол со старым радиоприемником — интересно, он работал вообще? — и разными мелкими вещами вроде мультяшных детских статуэток, ручек, карандашей и ножниц, скрывающими под собой страницы открытых журналов. Манами не сразу заметил, но, спрятавшись за радиоприемником, стояла бутылка из-под сока. Кажется, та самая, которую он дал Оноде сегодня. — Ты сохранил бутылку? — удивленно спросил Манами. Онода чуть не подпрыгнул на месте и принялся собирать разбросанные на покрывале кровати бинты. Бинты? Зачем они ему? — Эм. Да… Сначала я хотел выбросить, когда допил, но потом передумал — все же это ты мне ее дал. Прости за эту глупую сентиментальность, — виновато оправдывался Онода, сгребая в охапку маленькие белоснежные рулоны, чтобы потом отнести их к шкафу и спрятать там. Манами прикрыл за собой дверь и шагнул ближе к столу, замечая, что стена перед ним заклеена плакатами и различными вырезками из журналов. Аниме? — подумал Манами, чувствуя, что это слово кажется ему чересчур знакомым, хотя он был уверен, что еще не встречал здесь ничего подобного. — Мне нравится, — сказал он. — Твоя комната очень милая — сразу видно, что в ней живет Сакамичи. — Ох, да? — спросил Онода, отчаянно краснея. — Я тебе тоже свою покажу как-нибудь, — улыбнулся Манами, кивая. — Хотя… там нет ничего интересного. — Если ты хочешь, я все равно буду рад, — возразил Онода, взмахнув ладонями, и Манами, снова чувствуя желание приблизиться, шагнул к нему навстречу. — Это ощущение становится сильнее, — сказал он, поднимая руки, чтобы снова коснуться пальцами лица Оноды. — Ощущение? — Что все это мне знакомо. Ты, вещи в твоей комнате. А что чувствуешь ты? — спросил Манами, скользнув пальцами по щеке к подбородку. Онода обхватил его запястья, словно боясь, что Манами опустит руки, и трепетно сжал. — Трудно сказать. Я в смятении, — ответил Онода, глядя куда-то вниз, но продолжая держать запястья Манами и уже прижимаясь к левой ладони щекой. — И я счастлив. Я не думал, что ты… — Прибегу к тебе и полезу целоваться? — с тихим смешком подсказал Манами. — Я сам себе удивился. Но в тот момент это казалось мне таким правильным. Ты ведь тоже хотел этого? Хотел, чтобы я поцеловал тебя… — Да, — бессильно признался Онода. — Это так… странно. Минуту я успокаивал себя, пытаясь списать это желание на то, что ты просто такой красивый, но потом я понял, что дело совсем в другом. Я хотел этого, словно глотка воздуха после долгого пребывания под водой. Я хотел этого, словно это было… естественной потребностью, без которой я не могу жить. — Здорово, — ответил Манами, после чего приблизился, потерся носом о нос Оноды и медленно поцеловал в губы. — Кажется, будто я должен восполнить огромный пробел. — Так что же это? — спросил Онода слабым голосом. Манами вздохнул, неохотно отстраняясь. — Это прозвучит как сумасшествие, но я думаю… мы все забыли приличный кусок нашей жизни. Настоящей жизни. А потом почему-то оказались здесь. Родились заново. Сначала я думал, что я умер. — Что? — вздрогнул Онода. — То, что вы привыкли называть сном в коконе, — попытался объяснить Манами. — Вы видели сон, но я… скорее воспоминание. Я знаю, чувствую, что это было по-настоящему. Мое последнее воспоминание, в котором я… утонул. Онода отодвинулся от него, сделал шаг назад, врезался в свою кровать и сел, прижимая руку к голове. Ну вот, — подумал Манами с досадой, — я только напугал его, я не должен был говорить… — Прости, — тихо произнес он, не решаясь подойти. — Нет, это… просто голова закружилась, — с трудом ответил Онода, а потом застонал. — Тебе больно? — испугался Манами, садясь рядом и дотрагиваясь до плеча. Онода положил свою ладонь поверх его и сжал так крепко, впиваясь пальцами, что Манами и сам едва удержался от стона. Может, только показалось, но на мгновения крылья Оноды задрожали, и Манами невольно нахмурился, замечая, как внизу накрыльников проявляется маленькое темное пятно, так похожее на… кровь. Это была кровь? — Сангаку… — слабым голосом позвал Онода, расслабляя пальцы. — Что? Может, тебе лучше прилечь? — встревоженно предложил Манами. — Нет, я в порядке, — мотнул головой Онода, осторожно снимая руку Манами со своего плеча и продолжая сжимать ее. — Я просто хотел сказать… Если ты веришь в то, что сказал, тогда ты… Ты думаешь, что мы уже встречались раньше? Как будто… в другой жизни. — Не просто встречались, — ответил Манами, чувствуя себя немного неловко. — Я тебя… любил. — Тогда я тебя тоже, — незамедлительно ответил Онода, и Манами снова ощутил трепет в груди. — Я думал, что схожу с ума. Но если твои слова — правда, это объяснимо. — М? О чем ты? — О твоем коконе, — сказал Онода, заставляя растеряться. — Я нашел его в лесу. Еще зимой — вскоре после того, как проснулся сам. — О, я думал… — озадачился Манами, обрывая фразу. — Если выйти из главного входа нашего корпуса и идти все время вперед, можно добраться до Западного леса. Я очень хотел на улицу. Что-то словно тянуло меня, и потом я понял, что это, — это был ты. Я нашел огромный кокон на границе начинающегося леса. Я шел к нему как загипнотизированный, а потом прикоснулся. Тогда я понял, что хочу остаться рядом, не важно, кто из него появится. — Вау, — смущенно выдохнул Манами. — Кажется, ты все больше и больше подтверждаешь верность моих мыслей. — Но я… — вдруг сказал Онода и задрожал теперь уже всем телом. — Прости, пожалуйста. — За что? — погрустнев, спросил Манами, наблюдая, как Онода низко опускает голову и почти всхлипывает. — Я должен был… сказать об этом кому-нибудь. Кому-то из старших, которые знают, как заботиться о только появившихся серокрылых. А я не сказал никому… — Ну и что? — Это важно! — резко сказал Онода, почти повышая голос. — Я не мог находиться рядом постоянно! А на улице было слишком холодно! Если бы… если бы ты разбил оболочку в то время, когда меня не было… ты мог бы… — Что? Погибнуть? — спросил Манами, и Онода со страхом сжал его ладонь. — Да. Да. И я понимал это. Понимал слишком хорошо, но все равно… Я чувствовал себя ужасно. Я осознавал, что своими действиями могу навредить тебе, и в то же время… я не хотел, чтобы о тебе узнал кто-то еще. Я не знал, как объяснить эти чувства, и не мог противостоять им. Я хотел… не знаю… хотел увидеть тебя первым. Словно так… ты стал бы моим. — Ты собственник, Сакамичи, — тихо посмеялся Манами. — Прости… Мне так жаль из-за моего поступка, — подавленно ответил Онода. — Все обошлось в итоге, разве нет? — попытался ободрить его Манами. — Я долго спал. До самого конца весны. И потом Тодо позаботился обо мне как следует, когда пришло время. А ты мог бы и раньше прийти ко мне. Я бы не чувствовал себя спятившим все эти недели. — Мне было стыдно… — Если я скажу, что не обижаюсь на тебя, тебе станет легче? — спросил Манами, приобнимая Оноду и прижимая к себе. — Ты слишком добр ко мне. — Я не могу лишать себя возможности быть с тобой только из-за того, что ты хотел меня больше остальных, — ответил Манами. — Ты правда этого хочешь? Даже после того, что я рассказал? — грустно спросил Онода. — Да, — уверенно сказал Манами. — Я хочу этого. И я хочу… …забрать тебя с собой, — договорил он мысленно, но вслух не решился. Как бы отреагировал Онода на внезапное предложение сбежать из города? Онода удивленно моргнул, когда Манами, оборвав свою фразу, развернулся сильнее, положив колено на покрывало и подтянув к себе ногу. — Скажи, тебе здесь нравится? — рискнул спросить Манами. — Ну… — Онода замешкался, опуская взгляд. — Сначала мне было неуютно, но потом я привык… наверное. Макишима и остальные всегда так добры ко мне. Потом я подружился с Шунске, и я очень рад этому. Здесь правда замечательные люди. — Ну да, — не смог не согласиться Манами, воспоминая Тодо и других ребят из северного крыла. — Люди здесь замечательные. Даже не хочется расставаться с ними. — Есть такое, — слабо улыбнулся Онода, но потом спросил с тревогой: — А ты хотел бы переехать? — Переехать? — Да. Я очень расстроился, когда Макишима сказал, что собирается жить в городе. Я так редко его вижу из-за этого. Манами вздохнул и погладил Оноду по щеке. — Я не хочу переезжать. Я хочу сбежать из этого города вообще. — Хорошо, — расслабился Онода. — Было бы здорово, если бы мы могли видеться каждый вечер. Вот бы ты всегда приходил ко мне. Или если хочешь… я могу… — А ты действительно хочешь, чтобы я был твоим, Сакамичи, — улыбнулся Манами, снова пододвигаясь ближе. — Да. Хочу. Всегда хотел, — подтвердил Онода, сглотнув. Манами застыл в паре сантиметров от его губ. — Докажешь? — Доказать? Как? — удивился Онода, и Манами облизал губы. — Поцелуй меня. Он хотел, нет — жаждал этого. Скрывать не было смысла, особенно если Онода определенно чувствовал то же самое. Он сократил то жалкое расстояние, оставшееся между ними, прижался к губам Манами своими, запуская руки в его волосы и с жадностью напирая. — Спорим, если мы продолжим, я найду все твои эрогенные зоны за несколько секунд? — со смешком спросил Манами, когда позволил Оноде завалить себя на кровать. Онода приподнялся на руках, снова ярко краснея. — Я не… — пискнул он. — Все хорошо, — улыбнулся Манами, укладываясь на спине поудобнее и притягивая к себе Оноду. — Ложись на меня. Онода подчинился и устроил голову на плече Манами. Ощущать его тяжесть было приятно и тоже знакомо. — Не знаю, занимались ли мы этим, но Тодо и Макишима, кажется, точно, — задумчиво сказал Манами, поглаживая Оноду по пояснице. — Ч-что? — удивленно запнулся тот, из-за чего Манами засмеялся. — У них любовь. Ты еще не понял этого? — Ну… — произнес Онода, перемещая руки, чтобы обнять за шею. — Наверное, я догадывался. — Мы должны устроить им свидание как-нибудь, — с улыбкой предложил Манами. — Мы? — снова удивился Онода. — Ну да. Кто же еще? Они наши… эм… как же… наставники? — Наставники? — переспросил Онода и засмеялся. Приподняв голову, он посмотрел на Манами. — Тогда Макишима самый безответственный наставник, раз бросил меня. Манами тоже засмеялся, но его смех прервался настолько громким урчанием живота, что стало стыдно. — Ох, ты голоден? — взволнованно подскочил Онода. — Ну да, — краснея, ответил Манами. — Я пропустил ужин, потому что было слишком жарко, уснул, а когда проснулся, бросился сразу к тебе. — Прости! Я сейчас же сбегаю на кухню и принесу тебе чего-нибудь! — всполошился Онода, вскакивая с кровати. — Не утруждайся так, — принимая сидячее положение, нервно хихикнул Манами. — Ты ведь пришел в гости — я не могу оставить тебя голодным, — возразил Онода и поспешно скрылся за дверью, крикнув напоследок: «Я быстро». Манами ничего не оставалось, кроме как просто дожидаться его возвращения. Он скинул кроссовки, забрался обратно на кровать с ногами и повертел головой, пытаясь найти что-нибудь, чего не заметил в первый раз. Дверка высокого обшарпанного шкафа была чуть приоткрыта, манила, но Манами пересилил свое любопытство и не пошел проверять, подозревая, что ничего необычного, кроме бинтов, там не найдет. Снова вспомнив об этом, он задумался, а потом случайно заметил на полу возле этого самого шкафа темную каплю. Кровь, — почти сразу пришло ему в голову. Он отодвинулся, перемещаясь на кровати, дернул на себя покрывало, а потом и одеяло. То, что он увидел на бледно-голубых простынях, не успокоило его. Здесь тоже были засохшие размазанные пятна крови. Темно-багряные. Почти коричневые. И они были в области… крыльев. Что Онода делал с ними? Или же они… кровоточили сами собой? Не зная, что думать, Манами вернул все обратно, пригладил покрывало и уткнулся в свои колени подбородком, обняв ноги. Дело было не в малокровии, понимал он, чувствуя, как накрывает тоской. Онода, возможно, постоянно терял часть крови из-за своих крыльев, и это, естественно, ослабляло его. Из-за этого он выглядел таким бледным и болезненным. — Вот зачем бинты, — тихо выдохнул Манами, закрывая глаза. — Ты так страдаешь каждый день, Сакамичи? Но почему ты? Ты ведь такой замечательный… Забывшись в своих переживаниях, он не услышал, как снаружи послышались шаги, и вздрогнул, когда дверь открылась, впуская сосредоточенного Оноду, который пытался аккуратно нести заставленный поднос. Спохватившись, Манами быстро спрыгнул с кровати и помог Оноде поставить поднос на письменный стол, сдерживаясь, чтобы не отругать за то, что он взял столько много. А если бы снова голова закружилась или стало больно? — Мне надо было сходить с тобой и помочь тебе принести. Прости — я сглупил, — виновато сказал Манами, оглядывая посуду. Онода принес не только тарелку с рисом и рыбой, но и чай, и десерт к чаю. — Это я сглупил, не спросив о том, что ты любишь, — возразил он. — Хотя у нас… сегодня ничего другого нет на ужин. — Я не привередлив, честно, — успокоил его Манами. — Спасибо тебе. — Не за что, — улыбнулся Онода, отодвигая стул. — Ешь, пожалуйста, а я пока включу телевизор, чтобы тебе было не так скучно. Манами кивнул, усаживаясь за стол и пододвигая поднос ближе. Онода тем временем подошел к телевизору, сел на пол — и вскоре до ушей донесся эмоциональный голос ведущего какой-то программы. — А дождь не мешает тебе спать? — поинтересовался Манами после того, как отправил в рот первую ложку риса. — Иногда, — ответил Онода, переключая каналы. — В грозу бывает страшновато, но зато здесь лучше ловит сигнал. Я могу хотя бы с помехами, но смотреть канал, где показывают аниме. — Ух ты! Это здорово, да? У меня в комнате нет телевизора, но есть у Тодо, а еще Шинкай одолжил мне свою приставку, и я занимаю себя ей, когда не могу уснуть. — Ты можешь занимать себя… эм… — сказал Онода и, похоже, смутился. — Тобой? — спросил Манами, улыбнувшись. — Я учту это, Сакамичи. Онода не стал спорить. Он оставил музыкальный канал, немного прибрал свои диски, а потом вернулся на кровать. Он перестилал постельное белье, пока Манами не видел — было очевидно, что Онода пытался скрыть следы крови то ли потому, что не хотел его беспокоить, то ли по какой-то другой причине. Манами не знал и спросить почему-то боялся. Когда он выпил чай, съев бисквитное пирожное из яркой упаковки, Онода уже сидел на свежей постели и мял в пальцах край одеяла. Манами поблагодарил его за вкусный ужин, встал из-за стола, чтобы сесть рядом, и снова утянул в поцелуй, потому что насытиться, казалось, было просто невозможно. Следующую пару часов они не разговаривали. Только целовались под тихий звук телевизора, и Манами чувствовал себя выпавшим из реальности. Он никак не мог остановиться. Они меняли положение несколько раз. Целовались сначала сидя, потом легли друг напротив друга, продолжая. Потом, когда устали, Манами снова сел и усадил Оноду себе на бедра, запуская его руки под свою футболку, чтобы он согрел их от тепла кожи. Возбуждение приходило и успокаивалось, но Манами не решался зайти дальше, чувствуя, что они оба еще не готовы к этому — возможно, дело было в долгом перерыве, а может, они действительно никогда не занимались сексом раньше. Когда удалось вспомнить о времени, губы уже слабо побаливали, и Манами почти запаниковал, подумав о том, что Тодо наверняка потерял его. — О черт. Я ведь не сказал, куда иду, когда убежал. Который час? — О… — Онода удивился и слез с коленей Манами, чтобы дотянуться до своего мобильного, который он выложил на комод. — Половина первого. — Мне надо бежать. — Манами передвинулся и, опустив ноги на пол, начал надевать кроссовки. — Прости, но я боюсь, что Тодо сойдет с ума, если я сейчас же не вернусь. — Хорошо, я понял. Пойдем, я тебя провожу до выхода, — кивнул Онода. Они быстро спустились по лестнице на первый этаж, прошли опустевшую гостиную, и Онода открыл перед Манами парадную дверь. — Ты придешь… — начал Онода, но Манами заткнул его поцелуем, а потом, отодвинувшись, улыбнулся. — Конечно. Завтра вечером. Я всегда буду приходить. А в выходные мы пойдем гулять. — Хорошо, — с грустью улыбнулся Онода в ответ, и Манами поцеловал его еще раз. — Я люблю тебя. — Я тебя тоже люблю, — сказал Онода, с трудом отпуская, и Манами наконец побежал с крыльца вниз прямо в ночь, в сторону северного корпуса. Их крылья, конечно, были маленькими, слишком маленькими для полета, но он все равно чувствовал себя так, будто вот-вот взлетит. На душе было невероятно легко, и это ощущение не могло быть испорчено ничем — даже пониманием, что Тодо, наверное, будет сильно ругаться, когда он появится на пороге. Замечательный, — крутилось в голове неустанной мыслью, пока Манами бежал по темной тропинке, едва различая дорогу. Ты такой замечательный. Быстрее бы увидеть тебя снова, Сакамичи. Невероятно счастливым Манами забежал на крыльцо своего корпуса и сквозь одышку открыл дверь. Помещение чуть не ослепило его светом. В большой прихожей горела лампа, а со стороны гостиной уже доносились не особенно обнадеживающие голоса. Тодо с кем-то ссорился. Манами тут же понял, что ему страшно пройти дальше, но он должен был. И, появившись в гостиной, он стыдливо опустил голову. Ребята так были заняты спором, что даже не сразу заметили его возвращение. — Заткнись уже на хрен и обернись! — фыркнул раздраженный Аракита, сидя на диване. — За спиной твоя пропажа. Тодо оскорбленно подскочил на месте. Развернулся, и его удивленное лицо исказилось суровостью. Он подскочил к Манами в пару шагов и, схватив за ухо, больно потянул. — Где ты был? — почти закричал Тодо. — Убежал сломя голову, прямо на ночь глядя, как сумасшедший, ничего не сказал! Я чуть не поседел из-за тебя! — Вааа, прости, Джинпачи, — застонал Манами, пытаясь отодрать руку Тодо от своего уха. — Отпусти, пожалуйста, — я все объясняю. — Уж потрудись! Наконец освободившись, Манами прижал ладонь к пострадавшему уху и посмотрел на хмурых ребят. Фукутоми, Аракита и Шинкай были здесь. Даже Курода с усталым видом сидел недалеко от них на стуле. — Простите, если вы волновались из-за меня. Идите спать, пожалуйста, — попросил Манами. Аракита снова фыркнул, поднимаясь с дивана и двигаясь в сторону лестниц. Остальные вскоре последовали его примеру и разошлись. В гостиной остался только Тодо. Он выглядел таким нервированным. Даже его черные тени под глазами размазались, будто он вообще плакал, и Манами почувствовал себя еще более виноватым. Нужно было объяснить свое поведение — хотя бы ему. — Ты голодный? — первым делом спросил Тодо, заставив даже растеряться. — Э… нет. Я поел… — Поел он, — передразнил Тодо, драматично вскинув руками, а потом направился к креслу. Сев в него, он недовольно сложил руки на груди и снова заговорил: — НУ. Рассказывай. Куда ты убежал? К той девчонке в очках? — Нет, — снова ответил Манами. — Я… встретил кое-кого из восточного корпуса. Его зовут Сакамичи. Онода Сакамичи. Бровь Тодо медленно поползла вверх, делая его выражение лица озадаченным. — Онода? Это же тот мелкий очкарик! Юске с ним возился еще весной. Чудной какой-то пацан — тоже убегал постоянно куда-то. — Он не чудной, — обиженно возразил Манами. Он такой же, как я… — Ну прости, если он тебе понравился, — пожал плечами Тодо. — Но я все еще не могу понять причины сбегать к нему ночью, даже не предупредив никого о своем уходе. — Я… — неловко заколебался Манами, не зная, как продолжить. С одной стороны, хотелось рассказать всю правду, но разве Тодо поверит в это? Вдруг он разозлится еще больше? — Влюбился, — сказал Манами первое, что пришло ему в голову. Тодо непонимающе и удивленно заморгал. — Ты… что сделал? — Я влюбился, — повторил Манами, начиная краснеть. — В него. — О… — озадаченно произнес Тодо, но в это он, кажется, действительно поверил. — Когда это вы успели познакомиться, что ты аж влюбился? — Сегодня. — Сегодня? — Тодо поперхнулся воздухом. — Ты серьезно? Дуришь меня, что ли? — Нет! — отчаянно возразил Манами. — Это как любовь с первого взгляда! Как… судьба! Понимаешь? Тодо замолчал, снова озадачившись, и прижал пальцы к подбородку, оценивающим взглядом осматривая Манами. — Судьба… А ты ведь выглядишь так, будто и правда втрескался по уши. Ну ничего себе. Времени зря не теряешь, мелкий. В Храм так и не сходил, работу искать даже не думаешь, зато уже нашел парня. Манами снова покраснел — теперь уже от стыда. Тодо поднялся со своего места, чтобы подойти ближе, после чего схватил Манами за подбородок и приподнял его голову. — Охренеть! — ошеломленно сказал Тодо, заставив вздрогнуть. — У тебя же все губы красные! Даже припухли немного! Ты что, целовался все это время? — А… Да, — ответил Манами, делая шаг назад и прижимая ладонь ко рту. — Неплохо для первого дня знакомства, скажу я тебе! — воскликнул Тодо, поставив руки в бока, но вроде бы окончательно переставая злиться. — Я такое не одобряю, конечно, но… знаешь, я немного рад за тебя. Только боюсь, как бы ты не обжегся случайно. Хотя эти чувства у тебя вспышкой — может быть, скоро остынешь уже и все забудешь. — Нет! — снова возразил Манами раньше, чем успел подумать. — Нет? — улыбнулся Тодо. — Что ты в нем такого нашел? — Ну… — Манами опустил взгляд. — Наши крылья… — Что крылья? — Скажи… мои крылья неправильные, так ведь? Тодо чуть нахмурился и сложил руки на груди. — Да. Если бы ты сходил в Храм серокрылых, тебе, возможно, дали бы ответы, почему так произошло. Но пока ты тянешь, мы ничего не узнаем. Может быть, есть что-то, чего стоит опасаться, хотя и больными твои крылья не назовешь. Никаких пятен нет, чистые — просто общий цвет аномальный. — Больными, — тихо повторил Манами и встревоженно посмотрел на Тодо. — Помнишь, ты говорил, что иногда серокрылые рождаются проклятыми? У них черные крылья, да? — Ты к таким не относишься, это уж точно, — махнул ладонью Тодо. — В каком смысле черные? Объясни мне, — потребовал Манами. — Просто цвет черный и все. В чем дело? — непонимающе спросил Тодо. — А что, если… — Манами понял, что начинает дрожать. — Что, если они красные?.. Что, если из крыльев сочится кровь? — Кровь? — испуганно повторил Тодо. — Я не знаю, но в этом уж точно нет ничего хорошего. Хотя постой… о ком ты говоришь? — Ни о ком, — ответил Манами, понимая, что проболтался, но Тодо не собирался сдаваться. Подошел и схватил за плечи, призывая ответить. — Это у него? Ты про этого мальчишку? Оноду? — Я не знаю! — вырвался Манами. — Я даже не видел его крылья — он носит накрыльники! Я просто сделал предположение! Может, он их повредил или что-нибудь такое! — Юске мне ничего про это не говорил, — нахмурился Тодо, снова задумавшись. — Либо ты прав, либо… это явление действительно та еще хрень. Не нравится мне это. — Может… нужно как-то помочь ему? — спросил Манами. — Если это происходит постоянно — значит, он мучается все время. — Проблемы с крыльями так легко не решаются, — строго отрезал Тодо. — Крылья как зеркало. Они отражают очень важные вещи, связанные с их хозяином. — И что крылья Сакамичи могут значить? — Не знаю. Я спрошу у Юске… хотя… Нет, я не могу. — Тогда я сам, — решительно сказал Манами, но Тодо снова хмуро на него посмотрел. — Он тебе не скажет. Это серьезнее, чем подбор правильного размера одежды. — С чего ты взял? — спросил Манами, почти закипая и теряя контроль. — Хочешь сказать, что он такой закрытый, что даже ты от него мало чего можешь добиться? А ты не думал, что дело в тебе, а не в нем? Тодо вздрогнул, ошеломленно моргнул и сделал шаг назад, словно его толкнуло невидимой силой. Посмотрев на него, Манами резко понял, что сказал, и испугался. Боже, вот же идиот? Как он мог додуматься такое ляпнуть? — Джинпачи… — осторожно позвал он. — П-прости, я не хотел. Я не это имел в виду. — Это… — сказал Тодо, опуская голову. — Ты это и хотел сказать. Что я во всем виноват сам. — Нет… — обреченно ответил Манами, пытаясь поднять руку и потянуться к Тодо. — Пожалуйста. Но Тодо проигнорировал его жест. Задетый за живое, он развернулся и поспешил уйти. Манами не выдержал и сорвался с места, догоняя. Налетев на Тодо, он крепко обнял его со спины, прижимая к себе и утыкаясь головой в затылок. Из глаз хлынули слезы. Слезы настоящего страха. — Прости, — снова повторил Манами, всхлипнув. — Прости, пожалуйста. Не отворачивайся так от меня — я боюсь. Боюсь потерять тебя. Тодо молчал и не двигался. Какое-то время они стояли на месте, не нарушая тишину, и только Манами дрожал и кусал губу, стараясь подавить свои слезы. Ему показалось, что прошла целая вечность, прежде чем Тодо положил ладонь на его обнимающие руки. — Все в порядке, Сангаку. Я не злюсь на тебя, правда. — Но я… — Ты ничего не знаешь, да, — вздохнул Тодо, сжимая запястье Манами. — Но порой бываешь очень проницательным. Ты словно пришел в этот мир, чтобы видеть немного больше, чем остальные. Манами не нашелся, что ответить на это, после чего Тодо осторожно освободился от его объятий, развернулся и положил руку на макушку Манами. — Иди спать, малявка, — поздно уже.