Нелюбимая

Месяц прошёл к моему удивлению,слишком спокойно для меня и моей семьи. В отличии от всех,находящихся в концлагере,мы получили неоговоренную нетронутость. Пока остальные солдаты находились на работах,были белыми мышами для опытов и испытывали тяжкие муки,сохраняя секреты красной армии,нам выдавалась еда и мы просто находились в камере под наблюдением нацистов. Проведя неделю,слушая страшные крики мучеников и злобную немецкую речь я стал подумывать о побеге,но у нас совершенно не было хоть малейшего инструмента,чтобы сбежать. Видимо нашу камеру готовили основательно,ведь даже в двери было специальное окошко для передачи еды. Проколов или ошибок быть не могло. Я чувствовал себя ещё хуже когда видел советских солдатов,умоляющих их отпустить за определённую информацию. Мой гнев тогда был еле сдержим. Люди были настолько жалкими и жестокими,что готовы были продать свою родину ради сохранности своего тела,пока другие точно такие же люди ценой победы умирали. Ситуация становилась хуже. Братья и сёстры хотели устроить истерики,попытаться сбежать и подобные вещи так,как перестали их бояться. Не раз,мне приходилось сдерживать буйный нрав Украины кричащей о том,что нельзя сидеть и ждать помощи или подсказки и я тоже так считал,но в отличии от неё я полностью понимал ответственность за такой рискованный поступок. Однажды,когда я в очередной раз отдавал свой суп братьям и сёстрам,мимо нашей камеры прошла Третья Рейх,которую я не видел с ранее описанной встречи. Когда она повернулась испугавшаяся Литва,уронила ложку и на нас обратили внимания. Взгляд немки с запуганных малышей,направился на меня. Он был немного удивлённым и опять-таки слишком проницательным. Но,потом она повернулась и поправив папку с документами,которую она несла с собой,ушла. Теперь настала моя очередь удивляться,так как я ожидал,что меня как-либо отругают за непослушание. По другому мой поступок нельзя было назвать. Ведь,только мне отдавали эту тарелку с явным намёком на то,что она предназначалась только мне а,я её отдал братьям и сёстрам,которым в течении этого месяца специально выдавали хлеб. Спустя пару дней,как только я перестал волноваться по поводу этой ситуации к нашей камеры подошёл солдат которого мы никогда не видели. Поправив весящую на плече почтальонскую сумку,он открыл её и достал оттуда связку с ключами и распахнул камеру. Затем,он жестом приказал мне подняться и застегнул наручники на моих руках,под волнующиеся взгляды моих братьев и сестёр. Подхватив под них он вывел меня из камеры и закрыв дверь,повёл меня по коридору. Пройдя под крики и удивлённые взгляды заключённых,мы вышли на лестничный пролёт и направились на третий этаж здания. Пока мы шли,я успел задуматься,как и когда было построено это здание? Однако долго думать над этим вопросом мне не пришлось. Пройдясь,немного по коридору с дверьми,на которых висели таблички,что говорили о том,что судя по всему это был офисный этаж,где нацисткие солдаты работали над документами или чем-то ещё. Наконец,солдат остановился около самого дальнего кабинета и предварительно,дотошно ритмично и вежливо постучался. Видимо механически так,как после стука не дождался разрешения войти и распахнул дверь. Всё-таки немцы не такие культурные. Распахнув дверь и подтолкнув меня внутрь,солдат поспешно выполнив рапорт рукой,также быстро удалился из кабинета. Владелицей кабинета оказалась Третья Рейх,что секунду назад заполняла какие-то бумажки,но увидев меня и солдата она отодвинула документы и заметив удалившегося солдата встала из-за стола и подошла к деревянному буфету. Раскрыв стеклянную дверцу,она достала две стеклянные бутылочки и стакан. Сев за стол и расставив всё,что принесла,Рейх налила воды в чистый стакан и пододвинула ко мне,но я отодвинул его,несмотря на сильную жажду. Я считал предательством выпить её воды из её стакана. Немка подняв на меня хитрый взгляд произнесла: -"Ну,что ты дорогуша. Ты совершенно не в том положении,что бы отказываться от воды."-произнесла она на мое удивление на русском с еле заметным акцентом,видимо на моё лицо, судя по её смешкам,налезло искреннее удивление. Отчего я не сдержал довольно глупого вопроса: -"Вы говорите по русски?"-ухмыльнувшись я понял она ожидала этого вопроса,поэтому почти мгновенно ответила на него. -"Не знаю,как считают другие,но лично я думаю,что знаю достаточно,чтобы задать тебе парочку вопросов."-я постарался сделать лицо,как можно серьёзнее. Я решил пойти честным путём и признаться,что ничего не знаю,ведь ложь может испортить и так моё незавидное положение,поэтому посмотрев на неё я произнёс: -"Если вы,надеетесь узнать информацию об отце или чем-то ещё,что выгодно для вас,то поверьте несмотря на то,что я самый старший сын отец не посвящает меня в свои политические дела. Вы ошиблись ожидая,что из меня бы был какой-то толк."-я ожидал удара или чего-то чем Третья Рейх могла бы показать мне,кто в этой ситуации хозяин,но на удивление она спокойно выслушала моё признание,а после вновь усмехнувшись проговорила: -"О нет, милый мой, в жизни я совершала ошибку лишь один раз и сегодня не тот легендарный случай который можно ознаменовать второй моей оплошностью. Нет. Но,мне нравится твои грамотно выражаемые мысли. Так,что позволь мне получить ответ на мой совершенно обычный вопрос:Почему ты отдаешь еду своим братьям и сёстрам,а не ешь всё сам? Ведь ты прекрасно понимаешь,что особенная порция была только для тебя."-сначала я даже не совсем понял,что произнёс. Я просто выразил свои мысли. -"Потому,что я люблю их и считаю жизнь моей семьи превыше своей. Наверное,ответ слишком банален,но раз вы хотите услышать более красивый и расширенный вариант ответа,то я его дополню. Я понимаю сию ответственность за них и чувствую вину за их страдания. И также моя совесть не позволила бы мне есть суп,пока другие бы питались обычным хлебом которого бы им не хватило."-Рейх внимательно меня выслушивала,а я надеялся,что не будет никаких уточнений.так как я старался говорить,как можно аккуратнее и вежливее. -"Неплохо твой отец развил в тебе дипломата. На советах ты бы отлично вёл переговоры. Плюс преданный такие никогда не станут предателями. Семью свою любишь. Хорошо. Я удовлетворена твоим ответом можешь идти."-к моему удивлению ровно после этого окончания её речи,дверь открыл солдат с ключами,хотя я и не слышал громкого стука каблуков,которые носили все солдаты. Вновь,я убедился в странности папиного врага,но также я на собственное удивление не чувствовал какого-либо отвращения во время нашего общения,что тоже было удивительно. Однако я понял,что понравился ей так,как позже она совершила самый невообразимый мною поступок...