***
Он не был шарлатаном, понял Ганнибал. Здесь было нечто гораздо более интересное. В связи с инвалидностью его нового клиента ему приходилось еженедельно совершать необходимые поездки в округ Колумбия. Желая избежать шестичасового часа пика и пробок на дорогах, Ганнибал решил задержаться и вновь остановиться в Belle Bleu. Он с неподдельной гордостью просматривал статьи на своем планшете, любуясь фотографиями своего недавнего творения, чувствуя мягкое покалывание под кожей и удовлетворение событиями недели. — Добрый день, доктор Лектер, — поздоровался Уилл, и Ганнибал поднял глаза от особенно ужасной фотографии своей работы, чтобы встретиться с Уиллом взглядом. На этот раз Уилл не смотрел ему в глаза; в его ауре было затишье, а запах лабораторных химикатов на коже — преимущественно йода и нитрата серебра — говорил о том, что он усердно работал в другом месте. — Добрый день, Уилл. Ты выглядишь усталым. Уилл неуклюже застыл. Казалось, он был ошеломлен этим грубым замечанием и с трудом сглотнул. Лгать или признаваться? На краткий миг в его глазах промелькнула нерешительность. — Это не помешает мне обслужить Вас как следует, сэр, не беспокойтесь, — заверил он Ганнибала. Это был хороший ответ, профессиональный и сдержанный. — Ты учишься в школе? — Да, в университете Джорджа Вашингтона, — Уилл поднял свой маленький блокнот с заказами, словно щит, и прочистил горло. — Какое у Вас сегодня настроение? — В прошлый раз ты сообщил мне, что у вас есть другие сорта Шираза. Сегодня я хотел бы попробовать еще один. — Может быть, желаете закуску? — О, нет. Я предпочитаю готовить собственные блюда. Уилл кивнул и записал его заказ. Но когда он уже повернулся, чтобы уйти, его глаза, избегавшие пристального взгляда Ганнибала, опустились на планшет. Он замер, пытаясь сделать шаг вперед, но лишь тяжело опустил ногу на пол. Ганнибал опустил взгляд на фотографию распростертого тела, пронзенного слишком большим количеством тупых инструментов, и не смог сдержать удовольствия, огнем пробежавшего по венам. Медицинское изображение «Раненого человека» было одним из его любимых, прекрасной презентацией множества ран и травм, которые можно было получить в средневековую эпоху. Когда он снова посмотрел на Уилла, то с удивлением обнаружил на его лице искаженное, неуверенное выражение, наполовину болезненное, наполовину испуганное. — Ты видел новости? — спросил Ганнибал. — Похоже, Чесапикский Потрошитель нанес еще один удар. Вместо того чтобы сказать что-нибудь о том, как отвратителен или ужасен был Потрошитель, Уилл медленно и неуверенно кивнул. — Раненый человек, — он помолчал, облизывая губы. — Он был найден в своем магазине. Ганнибал не мог удержаться и продолжил: — Я уверен, что университет желает, чтобы вы приняли меры предосторожности. — Говорят передвигаться группами, — ответил Уилл не столько насмешливо, сколько сухо. — Ты не думаешь, что в цифрах есть безопасность? — Рано или поздно ты останешься один, — ответил он. — И если он так долго скрывался от ФБР, то можно предположить, что он просто ждал подходящего момента. Терпеливо. — Ты считаешь его терпеливым человеком, — удовлетворенно уточнил Ганнибал. Уилл не ошибся. — Мне кажется, ему не нравится имя Чесапикский Потрошитель, — сказал Уилл. — Что? — Я думаю, что его работа достаточно утонченна, чтобы что-то столь невзрачное, как «Чесапикский Потрошитель», звучало оскорбительно. Пока он говорил, его глаза не отрывались от фотографии. В них был какой-то голод, заставивший Ганнибала поерзать на стуле, чтобы лучше видеть его глаза. — И какое имя ты бы ему дал, если бы мог выбрать? — с любопытством спросил он. — … Моя подруга Беверли хотела назвать его Владом Цепешем, — ответил Уилл. Он облизнул пересохшие губы и откашлялся. — Я не… я не из тех, кто много думает об именах и тому подобных вещах. — Неужели? — … Нет, — сказал он, и это было больше похоже на «да». И только, когда страница снова загрузилась, подключившись к сети, очарование лопнуло. Уилл вздрогнул, затем нащупал свой блокнот и быстро зашагал прочь, оставив Ганнибала со странно ускорившимся сердцебиением в груди. Он остался с бокалом вина, а Уилл занялся уборкой бара, собирая стаканы у шумной и несносной толпы людей. Чем дольше Уилл работал с ними, тем сильнее его затягивало, и их эмоции вливались в него с такой силой, что Ганнибал почти чувствовал исходящий от него запах усталости. Он продолжал просматривать статьи о себе, но каждый раз, когда его взгляд блуждал по заголовку, он чувствовал горечь. Чесапикский Потрошитель. Уилл не ошибся в своих наблюдениях, хотя то, как он пришел к таким выводам, было, по меньшей мере, любопытно. Такой молодой человек не мог просто смотреть на фотографию и видеть за ней куда бóльшие вещи. Нет, не харизматичный шарлатан. Что-то другое. Нечто лучшее. Раздался резкий, пронзительный звук бьющегося стекла, прорезавшийся сквозь белый шум пенящейся воды и классическую аранжировку из динамиков над головой. Ганнибал поднял глаза от своего планшета, став свидетелем нечто совершенно чудесного. Само по себе зрелище не было каким-то экстраординарным, но именно реакция заставила Ганнибала замереть, чтобы лучше рассмотреть и лучше понять происходящее. — Черт, — пробормотал Уилл, но это было не совсем то, что он хотел сказать. Рука, которую он держал высоко в сиянии рассеянного света, была покрыта розовой от мыльной воды кровью. Кровь не волновала Ганнибала; по крайней мере, не так сильно, как осколки стекла, которые беспорядочно торчали из кожи Уилла. Он подумал было подойти и посмотреть, насколько серьезны повреждения, но, когда он встал, удивление на лице юноши исчезло, сменившись естественной, инстинктивной реакцией с намеком на любопытство, возбуждение. Любой другой человек либо закричал бы, либо заплакал, либо поспешно выдернул бы осколки стекла из своих рук. Вместо этого лицо Уилла, казалось, потемнело, когда он повернул свою руку и изучающе уставился на раны. В том, как он поджал губы и скользнул пальцем неповрежденной руки по особенно рваному порезу, сквозила какая-то отстраненность. Ганнибал решил, что это выражение голода, но такого голода, от которого комната стала казаться слишком маленькой. Ганнибал, не в силах сдержаться, облизал губы. — О Господи, Уилл! — воскликнула официантка, и Уилл поднял голову. — Всего лишь царапина, — пробормотал он, но девушка потащила его прочь, крикнув кому-то сзади, чтобы он принес аптечку первой помощи. Если кто-то из работников и заметил Ганнибала, замершего, как истукан, возле столика, то никак этого не показал. Он сел, кончиками пальцев скользнув по краю пустого бокала. Уилл вернулся через семь минут с забинтованной рукой и расширенными зрачками. Ганнибал следил за каждым движением его мускулов, за каждым взмахом ресниц, пока тот смотрел в свой блокнот и заканчивал счет. — Тебя отправляют в больницу из-за потери крови или ты уходишь, потому что клиенты жалуются на неудобства? — спросил Ганнибал, доставая деньги из бумажника. — Простите, если я доставил Вам неудобства, доктор Лектер, — ответил Уилл, не поднимая головы. — Это был не совсем правильный ответ. — Это не совсем честный вопрос, — Уилл замер, и его лицо исказилось гримасой, когда он понял, что именно сказал. — Мне очень жаль, но я плохо себя чувствую. Похоже, мне нужно наложить швы. — И все же ты пришел, чтобы окончательно оформить мой счет. — … Да. — Я восхищаюсь твоей преданностью делу, — помимо всего прочего. — У тебя, должно быть, довольно высокая переносимость боли. Похоже, ты не слишком обеспокоен своей травмой. Уилл кивнул, неловко дернув головой. — Со мной все будет в порядке. — Оставь сдачу себе, Уилл. И обратись к врачу. Когда Ганнибал уже выходил, Уилл с сумкой на плече и прижатой к груди рукой перехватил его. Кровь уже просачивалась сквозь повязку, но он, казалось, не интересовался ею, как будто это не было для него проблемой. — Если бы я дал имя Чесапикскому Потрошителю, доктор Лектер, я бы назвал его Шезму, — сказал он. — Шезму? — Он был египетским повелителем крови, известным как тот, кто расчленяет тела, — продолжал Уилл. — Я думаю… если бы я назвал кого-то подобным именем, то именно его. — Ты хочешь возвысить его до божества, Уилл? Уилл не колебался ни секунды. — Я думаю, что… кто-то вроде него нашел бы это забавным. Он уже думает о себе как о Боге, выбирая, кому жить, а кому умереть. Его бы позабавило такое сравнение и порадовали исторические связи. Он ушел прежде, чем Ганнибал успел ответить. Ганнибал не удержался от легкой улыбки, сунув руки в карманы. Когда же позже он увидел по телевизору новостной репортаж о разуме Чесапикского Потрошителя, он обнаружил, что улыбается еще шире.***
Годом ранее. — Звоните в полицию! — О боже, я думаю, он собирается убить его! — Чувак, вернись! — ДА ПОШЕЛ ТЫ, Я- — Уилл, что ты делаешь? Именно знакомое имя отвлекло Лектера от его наблюдений. Удобно устроившись рядом со своей машиной, он наблюдал, как два мальчика студенческого возраста избивают друг друга, размахивая кулаками и пачкая кровью две совершенно хорошие рабочие рубашки. Ну, не идеальные — Ганнибал отметил низкое качество нитей и грязный шов, когда один из дравшихся подлетел и тяжело приземлился рядом. Однако, услышав имя, он поднял глаза и увидел Уилла на противоположной стороне парковки. Глядя на него, Ганнибал ощутил ту же знакомую целеустремленность: странный голод, какое-то возбуждение, заставлявшее его кровь бежать чуть быстрее, а сердце биться чуть сильнее. Девушка рядом с ним, казалось, делала все возможное, чтобы остановить его. Рядом с Ганнибалом один из нападавших прыгнул на другого, начиная осыпать его беспорядочными яростными ударами. Но Ганнибала это не слишком волновало, если быть честным. Люди часто боролись, и эти двое были еще недостаточно опасны, чтобы причинить друг другу реальный вред. Нет, нет, его больше интересовало то, как Уилл Грэм, казалось, был почти рад присоединиться к ним. — Прости, я… что? — Уилл не отводил взгляда от драки, пока говорил с азиаткой рядом с ним. Его дыхание стало прерывистым, и на лице появилось дикое выражение, когда он сделал еще один шаг ближе. От особенно злобного ругательства у Уилла перехватило дыхание, а руки сжались в кулаки. — Чувак, не останавливай их, ты можешь пострадать! — она схватила его за плечо, и это, казалось, вывело его из оцепенения. Уилл перевел взгляд с дерущихся на нее, а потом, похоже, понял, что за ними наблюдает кто-то еще. Он быстро поднял глаза, обвел взглядом толпу, которая смотрела на драку с восторженным ужасом, а затем нашел взгляд Ганнибала прямо напротив. Ганнибал, не в силах сдержаться, улыбнулся. Затем с отработанной ловкостью он обошел вокруг зевак и наклонился, поднимая главного нападавшего за шею и оттаскивая его от другого. Последний распростерся на асфальте, кашляя и сплевывая кровь. — Отвали от меня на хрен! — зашипел мальчишка, пытаясь развернуться и ударить Ганнибала. Однако у того было достаточно опыта борьбы с жертвами, чтобы легко увернуться. Он улыбнулся, обходя нападавшего стороной. — Будь разумен. Полиция уже почти здесь. Ты же не хочешь, чтобы вам предъявили два обвинения в нападении, — сказал он. Он крепче ухватил юношу сзади за воротник и толкнул к машине, с легкостью перенеся его вес на спину. — Если тебе будет легче это услышать, то он все еще не встал. Ты победил. Вероятно, тот не чувствовал себя победителем, учитывая тюремный срок, назначаемый за подобные вещи. Когда прибыла полиция, они освободили Ганнибала от его ноши, а затем завалили бумагами и множеством вопросов, которые не стоили развернувшейся суеты. Однако Уилл был его официантом, так что это немного улучшало ситуацию. — Как ты себя чувствуешь, Уилл? — У Вас есть привычка предотвращать драки? — Уилл скорее спросил, чем ответил. Кожу начало покалывать, напоминая о том, что устраивать драки в баре было бы плохим решением. Вместо того чтобы возиться с ручкой и блокнотом, он держал руки свободными и нервно барабанил по ноге. — Лучше я, чем ты. — Что? — это заставило Уилла замереть. Он оторвал взгляд от скатерти, по-настоящему посмотрел на Ганнибала, и от того, что он увидел, у него перехватило дыхание. — У тебя был такой вид, словно ты собираешься остановить драку. — … Я хотел помочь, — выдавил он из себя. Ганнибал, будучи искусным лжецом, знал их так же хорошо, как самого себя. Он вежливо улыбнулся и кивнул. — Да, но разница в том, что тебя бы уволили, а меня бы поблагодарили. Большинство ресторанов придерживаются политики, согласно которой их персонал не вмешивается в распри из-за потенциальных судебных исков. — Так оно и есть, — согласился Уилл. — Поэтому лучше я, чем ты. Что бы Уилл ни ожидал услышать от него, это было не то. Он все же кивнул, лениво подтянул штанину и наклонил голову, снова нарушая зрительный контакт. — Что ж, спасибо, доктор Лектер. Эта работа оплачивает мою учебу. — Да, ты упоминал. Мне бы очень не хотелось, чтобы у тебя возникли с этим какие-то сложности. Он заказал себе Шираз, испытывая чувство ностальгии. Пока Уилл ходил по залу, как во сне, в то время как клиенты обсуждали события снаружи, Ганнибал задавался вопросом, что именно нужно сделать, чтобы такой человек, как Уилл Грэм, не смог удержаться от того, чтобы присоединиться в следующий раз — как сильно нужно было надавить, чтобы заставить его сорваться? Можно было бы пока внести свой вклад, предположил он. В конце концов, Уилл должен был думать о школе.***
Сейчас, Belle Bleu. Ганнибал понял, что что-то не так, когда Уилл вернулся в бар в своей обычной одежде. Было что-то странное в том, как он наклонил плечи, как скривил губы. Время дало Ганнибалу возможность видеть каждое движение его тела, распознавать каждый сигнал. Профессиональные знания позволяли ему объяснять «почему», скрывавшееся за «как». — Ты уходишь? — спросил Брайан. Уилл взглянул на него и кивнул, отключая телефон от зарядного устройства за стойкой бара. — Да, — его глаза были закрыты, а выражение лица подавлено. Уилл не очень хорошо делился своими чувствами с коллегами. — Он был ослом или сказал тебе почему? — настойчиво спросил Брайан. Сидя так близко к барной стойке, Ганнибал слышал каждую интонацию, и странный узел образовался в его животе, когда он понял, что именно он услышал. — Это было довольно профессионально, — пожал плечами Уилл. Он с притворным безразличием бросил в рот вишенку. — Это очень дерьмово, чувак. Тереза не проверяла своих клиентов больше двадцати минут, но она уже больше двух недель получает лучшие столики, — проворчал Брайан, и Уилл горько рассмеялся. — Она может их забрать… Я найду новую работу. — Ты слышал разговор поваров? Они все знали об этом еще до того, как ты пришел. — Все в порядке, я просто… — Уилл махнул рукой в сторону телефона и огляделся, всегда чувствуя, что поблизости есть люди, которые могут подслушать. Ганнибал старался делать вид, что не слушает, но чем больше они говорили, тем сильнее затягивался узел в его животе. — У тебя есть идея насчет новой работы? — Я разберусь, — заверил его Уилл. Он обошел бар, чтобы уйти. Уйти, потому что его уволили, и этой мысли было достаточно, чтобы Ганнибал окликнул его. — Тебя отпустили, Уилл? — Уилл посмотрел на него, остановив взгляд только на колене его брюк. — Извините, что Вам пришлось это услышать, — неловко сказал он. — Напротив, мне грустно видеть, как ты уходишь, — ответил Ганнибал и, подняв бокал с вином, сделал маленький глоток. — Кто же будет рекомендовать мне такие прекрасные вина или сообщать, когда появится что-то новое? — Брайан обучил меня, так что он будет знать столько же, сколько и я, если не больше, доктор Лектер, — пообещал Уилл — Тогда мне придется положиться на твое слово о его компетентности, — сказал он, и его взгляд скользнул с ног до головы, остановившись на лице. Уилл не смотрел Ганнибалу в глаза, так как был сосредоточен на ножке бокала. — Значит, ты будешь искать другую работу? Без напряжённых… социальных обязательств? — Именно это мне и рекомендовали, — криво усмехнулся Уилл, и Ганнибал рассмеялся. — Я бы предположил, что человеку, обучающемуся в колледже, трудно найти такую работу. Основа индустрии обслуживания клиентов была создана такими студентами, как ты, поскольку они единственные, кто терпит порой обременительные потребности населения. — Мы делаем все возможное, — ответил Уилл. — Ты сможешь найти ее в ближайшее время? Ты упомянул, что оплачиваешь учебу из своего кармана, — Уилл кивнул, лениво постукивая пальцами по штанине брюк. Нервный тик, порожденный беспокойством о том, что у него больше нет работы. Узел в его животе напрягся, сжался. — Я справлюсь, доктор Лектер, не беспокойтесь обо мне. — Может быть, это и профессиональное, но в мои обязанности входит беспокойство, — ответил Ганнибал, улыбаясь. — Ну, я не Ваш пациент, — ответил Уилл. Со стороны любого другого это прозвучало бы грубо, пренебрежительно. Но от Уилла это прозвучало как грубая попытка убедить Ганнибала не волноваться, что все будет хорошо и без него. Но как же он ошибался. — Это правда, — согласился Ганнибал, и его улыбка стала еще шире. — Ну, если ты найдешь работу, подобную этой, дай мне знать. Я разборчив в том, кто наливает мой напиток, и ты никогда не разочаровывал. Это было достаточно невинное заявление, учитывая все обстоятельства. Однако эти слова прозвучали так резко, что Уилл поднял глаза, встретился с ним взглядом, и, когда они посмотрели друг на друга, его зрачки расширились. — Спасибо, доктор Лектер, — сказал он. — Я уверен, что, если ты сообщишь об этом своему знакомому, Брайану, он передаст мне твое сообщение, — добавил Ганнибал, скривив губы. — Я… обязательно, — заверил его Уилл. — Пожалуйста, сделай это, — он вернулся к своему бокалу с вином и осторожно взболтнул его. Он отпускал его. Уилл без раздумий подхватил его намеки. Но именно это и делало его таким особенным, не так ли? Он был человеком, который видел, не видя, который знал, не зная? Ганнибал опустошил свой бокал и некоторое время сидел за столом, размышляя. Он часто терялся в своих мыслях; его дворец памяти был заполнен множеством дверей, залов и темных вещей, которые поглощали мысли, делая их чем-то великим, чем-то грандиозным. Однако его мысли были особенно неприятны, когда он размышлял об определённой странной проблеме. Уилл Грэм был уволен. Он больше не увидит Уилла Грэма. Это был действительно неприятный поворот событий. Узел затягивался все туже. Затягивался, когда он уходил, затягивался, когда он готовил ужин и ел в одиночестве, затягивался, когда он чистил зубы и переодевался в шелковую пижаму, затягивался, когда он лежал в постели и пытался сосредоточиться на медленном дыхании, чтобы заснуть. Когда сон отказался прийти, Ганнибал вздохнул, переоделся в одну из своих немногих пар джинсовых штанов и простую футболку и отправился кататься. Он не был удивлен, обнаружив себя возле университета, но действительно находил странным, что колледжи были так открыты в отношении условий жизни своих студентов — зачем размещать свою личную информацию в интернете, чтобы кто-то мог ее найти? И все же, стоя перед дверью квартиры Уилла Грэма, он подумал, что это значительно облегчает ему задачу. В его работе детектива было не так уж много интересного, и замок на двери был вскрыт с относительной легкостью. Так как он больше не мог видеть Уилла Грэма, то было бы вполне логично просто возвысить его. Ганнибал прошел через гостиную, чувствуя, как прохладный воздух обдувает его кожу, мимо обеденного стола, единственными обитателями которого были пустой поднос и картонка из «Диджиорно». Кончики пальцев в перчатках прошлись по стене вдоль коридора, а ноги замерли прямо перед дверью спальни. Узел затянулся, и, когда Ганнибал осторожно открыл дверь, ему стало интересно, что снится такому человеку, как Уилл Грэм. Однако эта мысль оборвалась, поскольку Уилла Грэма не было в постели в два часа ночи. Быстрый осмотр маленькой квартирки убедил Ганнибала, что она была совершенно пустой, и с коротким вздохом крайнего разочарования он вышел, поворачивая нижний замок позади себя. Направляясь к своей машине, он размышлял о том, что это было вполне логично. Такой человек, как Уилл Грэм, вряд ли легко примет новость об увольнении. А будучи студентом колледжа, он имел доступ к щедрому количеству дешевого пива, дешевых баров и дешевых друзей, способных помочь ему утолить свои печали. Однако эта мысль была не совсем правильной. Он сомневался, что у Уилла много друзей, не говоря уже о том, что они были дешевыми. И действительно, пока он сидел снаружи и терпеливо ждал, не прошло и двадцати минут, как пьяного Уилла высадила не такая уж дешевая подруга. Она помогла ему вылезти из машины. Под светом лампы Ганнибал наблюдал, как Уилл двигается, спотыкается и падает на нее с тихим смехом, тягучим, как патока. — Ты слишком много выпил, — увещевала она, поддерживая его. — Ты не должен был позволять Марго так тебя дразнить. — Марго любит соревноваться, — ответил Уилл, махнув рукой и направляясь к лестнице в квартиру. — Поэтому, когда я вижу ее, я тоже люблю соревноваться. — О, Уилл, — вздохнула она, как будто знала его ношу. — Я чувствую себя немного безответственным, Алана, — сказал он, как бы извиняясь. — Наверное, будет лучше, если я посплю. — Да, наверное, — согласилась она со смехом. — А ключ у тебя есть? — Ключ у меня есть, — усмехнулся Уилл и достал его, когда они поднимались по лестнице. Их голоса затихали, удаляясь все дальше и дальше. Ганнибал подождал, пока Алана уйдет, а затем вернулся к себе домой и задумался. Может быть, он и не возвысит его, но зато поможет ему стать самим собой. Эта мысль была ему довольно приятна, она помогала утолить голод, который скручивался и извивался внутри него. А что Ганнибал знал о голоде? Его необходимо утолить.