Другой мир. Часть шестая.

      «…А за окном — зима, зима, на небе сказочном — луна. Горит свеча, вокруг темно, а мы встречаем Рождество». — Беззвучно напевал я про себя, «Странное рождество» из репертуара «Агаты Кристи», рискнув стянуть с головы липкий от пота противогаз, жгущий солью многочисленные трещинки и потёртости и без того чувствительной бледно-розовой кожи, покрывающей места подживших ожогов и осторожно вдохнул холодный декабрьский воздух, пахнувший вездесущей кислой гарью, оставшейся после бушевавших ранее в городе пожаров.       — Зря маску снял… Надышишься пеплом или ещё какой химической гадости и окончательно лёгкие пожжёшь. — Донёсся до меня приглушённый противогазом голос камрада, старательно вычерчивающего руну «волчий крюк» на правом наплечнике трофейной нательной брони, уже украшенном скорпионом, взбирающемся на пирамиду и другими, непонятными мне символами.       — Знаю, но… Ветер стих и до этого снег шёл, немного почистив атмосферу от пепла. А химия на холоде менее опасна. — Отозвался я и пригибаясь, подобрался ближе к Владу, засевшему под прикрытием оставшейся части стены рядом с проломом на месте окон, откуда с высоты пятого этажа открывался неплохой обзор на лежащие впереди почерневшие от огня и копоти руины городской застройки, а если всматриваться вдаль, через своеобразный коридор, образованный припорошёнными снегом покорёженными зданиями, временами можно было различить всполохи далёких взрывов и пожаров на позициях, удерживаемых Анклавом. Но любоваться пейзажами Апокалипсиса желания не было, поскольку, во-первых, с такого расстояния позиции врага не разглядишь без мощной оптики, а во-вторых, не стоило давать лишний шанс на меткий выстрел окопавшимся гадам, среди которых попадались и очень глазастые с дальнобойными винтовками… С другой стороны, наша нынешняя задача заключалась в том, чтобы намеренно подсвечивать ложные позиции на этом секторе фронта, создавая иллюзию нашей многочисленности. Чем мы и другие бойцы и занимались, специально освещая огнями костров пустые и без того уже раздолбанные квартиры в уцелевших многоэтажках, имитировали работу радиопередатчиков, в расчёте заставить врага тратить умные боеприпасы на цели-обманки и время от времени помогали запускать с самодельных направляющих реактивные снаряды от «Града», надеясь вынудить амерских недобитков поднять последние ударные безпилотники, пытаясь накрыть наши РСЗО. Впрочем, в данный момент была не наша очередь помогать ракетчикам и зенитчикам, сигнальные костры мы уже развели и можно было позволить себе немного расслабиться. Тем более что сегодняшняя декабрьская ночь была особенной.       Словно подтверждая это, где-то в ночи вновь характерно заухало, что означало, что в тёмное, беззвездное небо вновь взмыли светлячки реактивных снарядов, унося взрывчатые и зажигательные поздравления с Пиздецом от наших на позиции врага. Вопрос в том, будет ли на этот раз с их стороны ответка и если будет — насколько прицельная?       Взглянув на часы, желая засечь время, я с сожалением отметил, что трофей похоже окончательно сдох, после чего я перевёл взгляд на Влада, доставшего из рюкзака красную шапку с белым помпоном и меховой окантовкой и неловко натянувшего её поверх каски. Затем камрад достал и запалил зажигалкой бенгальский огонь, подсвечивая фактически пустую (не считая укрытий из сложенных обломков) бетонную коробку некогда жилой квартиры, давно лишившейся не только вещей и мебели — но и линолеума, обоев, оконных рам и даже большей части капитальной фасадной стены, обвалившейся вместе с балконом. Даже так таковой крыши над чердачными помещениями над нами уже не осталось, поэтому в случае попадания в эту часть дома гаубичного снаряда из того же «Паладина» мы рисковали обзавестись характерным надгробием-курганом из железобетонного строительного мусора, но несмотря на угрозу попасть под раздачу за очередной ракетный фейерверк, спускаться в подвалы не хотелось…       — Может, рискнём и останемся? — Задумался я вслух, всё ещё опасаясь ответных залпов врага.       — Их арта молчит. Так что пока празднуем тут.       — Уже наступил что ли? — Запоздало сообразил я, всматриваясь в крохотный мерцающий дисплей, прикреплённый к ствольной коробке трофейного компьютеризированного автоматического гранатомёта, прислонённого к стене рядом с рюкзаком.       — Уже полночь — подтвердил боец, бросив мне в руки булькнувшую фляжку.       — Хех, дожили, значит… Что ж, раз настал Новый, 2014 год, самое время пожелать, чтобы он был победным, тёплым и солнечным… — Протянул я, стягивая перчатки и свинчивая шелушившимися пальцами крышку-колпачок, терпя короткую вспышку колющей боли в подживающих обожжённых руках. После чего торопливо отхлебнув самогона, ухнувшего огненной струёй по пищеводу в желудок, закашлявшись, я вернул фляжку камраду, глядя на его сыплющую весёлыми искрами свечу бенгальского огня, удерживаемую рукой в самодельной перчатке из кожи прежнего владельца трофейного оружия.       И ещё желаю, чтобы наши враги были дохлыми, хорошо прожаренными и содержали поменьше жил и костей. — Мысленно с хохмил я, вновь вспоминая ту праздничную песенку:       «Там за окном снежинки тают,       Там за окном кого-то убивают!»       Словно подтверждая это, снова наполнили о себе наши имитаторы «Богов войны», выпустив поверх немногих уцелевших в этом районе крыш очередной «праздничный салют», все же вынудив врагов начать ответный огонь.       «Иисус Христос, Спаситель наш,       Помилуй нас в этот час,       Горит свеча, вокруг темно,       А мы встречаем Рождество.       Там за окном снежинки тают,       Там за окном кого-то у-би-ва-ют!»       Услышав автоматную стрельбу и донёсшиеся раскаты разрывов, торопливо поднявшись на ноги, я рискнул взглянуть в пролом на месте окон, увидев строчки трассеров уносящихся в небо с передовых позиций, чьи бойцы, вероятно, засекли и пытались достать чужой дрон-корректировщик, после чего, заметив полыхнувшие вдали новые зарницы взрывов и пожаров, подсветивших низкие облака, вновь начавшие сыпаться серым снегом, я поспешно юркнул обратно за импровизированную защиту из железобетонной плиты.       — Правильно, не искушай судьбу… Чувствую, насмотримся ещё на них вблизи, когда в наступление пойдём. — Негромко прокомментировал из-под своей маски Влад, смакуя содержимое фляги через соломинку, просунутую в специальный клапан для питья.       — Забавно прозвучало про судьбу, не находишь? — Неожиданно прокомментировал позади меня смутно знакомый голос.       Резко обернувшись, я с удивлением узрел возникшую в помещении белокрылую деву в алом, обтягивающем тело костюме и до меня дошло, что всё это просто ещё один сон о прошлом.       — Рок… — Сдержанно поприветствовал я пернатую Богиню, хмуро взиравшую на меня.       Хех, пожалуй, будет ложью сказать, что в этом сне я ожидал увидеть именно тебя, но коли решила прийти вместо Тайзо или Ику… С возвращением! — мысленно продолжил я. — А что до той двусмысленной фразы про судьбу…       — Если в ту Новогоднюю ночь ты наблюдала за ними и услышала моего приятеля — не думаю, что это всё могло показаться тебе забавным — добавил я вслух, медленно приблизившись к пернатой. — С чем пожаловала, принцесса?       — Решила, что с твоим скверным поведением надо что-то делать — прямолинейно заявила Богиня. — Я ведь настоятельно советовала тебе поумерить похоть, но ты не прислушался к моим словам и продолжил развратничать, а после у тебя ещё и хватило наглости лезть ко мне с вопросами! Теперь вот думаю, какой урок тебе преподать, чтобы в будущем стал послушнее.       Послушнее, говоришь? Определённо, с этим у меня почти всегда наблюдались проблемы, так что…       — Ты можешь просто смириться с небольшими недостатками своего помощника — хладнокровно посоветовал я пернатой. — Или можешь согласиться насчёт моего предложения устроить свидание с Амакавой в том мире, заодно познакомишься с нашими подругами…       — Мне показалось, или в твоих словах промелькнули привычные тебе непристойные намёки?! Нет, похоже, не показалось — тряхнула крыльями пернатая, уперев руки в бока. — Видимо и правда, в полном соответствии с твоим же собственным, адресованным Амакаве комментарием, на подобных тебе одни лишь слова тратить бесполезно.       Так, что-то у меня скверное предчувствие насчёт того, какой именно комментарий ты могла подслушать…       — Тот самый про действенность порки на конюшне для закрепления дисциплины и послушания у особо тупых русских. — Охотно пояснила пернатая толи шутя, а возможно и нет. Впрочем, оружия или кнута в руках у пернатой пока не появилось, поэтому я не стал пытаться схватить ближайший ствол, да и сдаётся мне, во сне от подобных пушек мало толку.       — Ты это серьёзно, химэ, про игры с плёткой? — сдержанно протянул я, чувствуя, как мои руки, утратив рубцы ожогов, стремительно налились тьмой и готовы обзавестись когтями. — Просто если ты ревнуешь или раздосадована тем, что стала свидетелем нашего пошлого конфуза в ванной Кузаки, то я не отрицаю того, что повел себя там неосмотрительно и у тебя, учитывая способности к подглядыванию, есть причины на меня гневаться.       — Я не подсматривала за тобой, низший! — Вспыхнула пернатая. — Но заключив сделку и став моим мечом, ты теперь связан со мной! Поэтому я всегда знаю о том, чем ты там занят, в не зависимости от того, хочу я это знать или нет. Так что я знала и о том, чем ты с остальными головорезами занимался в этих руинах в последнюю ночь 2013 года, равно как и в последующие месяцы осады и террора вашей бандой всех тех выживших в катастрофе людей.       — Каких людей? — Переспросил я, покосившись на по-прежнему видневшиеся сквозь пролом в стене подсвеченные пламенем позиции Анклава. — Ах да, я и забыл, что ты со своим человеколюбием и «звездно-полосатых» с евриками, а так же прочий примкнувший к ним сброд и предателей тоже за людей считаешь. Будто не ни разу не видела, что они тут творили…       — Наблюдала и не раз — Вздохнула Богиня, переводя взгляд на незатейливые украшения рюкзака замершего, словно в стоп-кадре Влада, представленные значками с увечными смайлами и ещё не утратившей читаемость нашивке с незатейливым ксенофобским девизом, призывающим спасать генофонд, истребляя мутантов. — Должна сказать, вы во многом с ними похожи, но есть и то, чем ты и твои соотечественники отличаетесь от американцев и европейцев своего мира, причём отличаетесь в худшую сторону. Вы ненавидите некоторые категории своих же сограждан ещё сильнее, чем врагов-иностранцев. Или будешь это отрицать?       — Неа, не буду. Тем более, что у нас даже злые поговорки про это есть, на вроде: «бей своих, чтобы чужие боялись», а ещё есть примерно того же плана про евреев и…       — Вот! А ещё тебе подобные, похоже, поставили цель не просто победить, но и при этом превзойти своих врагов в жестокости и расчётливой безчеловечности! — Гневно перебила пернатая, заставив меня напомнить ей одно известное изречение:       — На войне жестокость является добродетелью.       — А ты хоть знаешь, кого цитируешь?!       — Гейнца Гудериана, если мне не изменяет память — припомнил я и судя по тому что пернатая промолчала, не став меня опровергать, похоже, не ошибся. — Как видишь, у моей страны были очень суровые учителя и экзаменаторы в военном деле, но мои соотечественники смогли выстоять, потому что во многом разделяли этот принцип и в конечном итоге обернули и против тех гансов их же собственное оружие. Они не считали нас за людей — и мы их быстро перестали за таковых считать. Дальнейшие боевые конфликты лишь подтвердили действенность подобной тактики, позволяющей одержать победу не только здесь и сейчас, но и повышая шансы на выживание в будущем.       — Массовые казни военнопленных и гражданских, глумление над трупами, которые ваши взяли в привычку превращать в дорожные указатели и прочие творимые мерзости не повышают ваши шансы на выживание в будущем, а лишь делают неизбежными новые конфликты между теми, кто выжил. Поскольку жестокость порождает лишь ответную жестокость и новые поколения мстителей-реваншистов.       — Если только не решить проблему всей этой швали окончательно. Не знаю как в других слоях континуума, но здесь время прошлых воин с соседями по Европе наши оставили в живых немало тех же жабоедов и гансов — в результате чего те не оценив проявленного гуманизма опять устроили вторжение, на сей раз вынудив задействовать против интервентов уже мегатонные козыри. Тем самым проведя «работу над ошибками» излишне гуманных предков… Теперь-то ты понимаешь что я имел в виду?       В ответ Рок шумно вздохнула, пробормотав что-то явно отрицательное.       — Прости, не расслышал… Неужели будешь отрицать тот факт, что в данном случае дохлые соседи гораздо лучше живых в плане доставляемых проблем?       — И чего вы добились всем этим? — Казалось, пернатую деву вот-вот стошнит. — Сверх убийства планетарного масштаба и очередного крупного вымирания флоры и фауны планеты? Как по мне, всем этим вы не только нивелировали изначально благородный посыл вашей войны, но и прямо поспособствовали массовой гибели своего же населения. Причём даже больше, чем при самой жестокой оккупации противником. Хоть это ты способен понять, упрямец?       — Такова цена… — Оскалился я, держа в памяти рассказ пернатой о том, что сракотаны амеров и гейропцев наши РВСН успели развальцевать на твёрдые четыре балла из пяти, а с учётом инициированного «Юровским» катаклизма в виде всплеска вулканизма — чувствую, во многих странах нужно не только заново пересчитывать изрядно под сократившееся население, но и новые карты создавать.       - Цена чего? — Прошипела пернатая и её фигура и декорации сна словно поплыли рабью, начав сменятся багровой мглой. — Ты там что-то о победе думаешь? Тогда знай, что даже термин «Пиррова победа» в данном случае неуместен! Поскольку хоть значительная часть местного Человечества и вымерла от последствий войны в виде возросшей вулканической активности и глобального понижения температуры, вызвавшей всеобщий голод — желающие повоевать с твоими соотечественниками найдутся. А вот хватит ли у ваших сил выстоять, учитывая малую численность и землю, загрязнённую остаточной радиацией после атомных бомбардировок… Впрочем, с учётом того, что вы натворили, пожалуй, это справедливо.       — Можешь считать так, я разрешаю — зловредно ухмыльнулся я, оскалив удлинившиеся клыки. — Но сам считаю, что наши сумели реализовать давний воинский завет, гласящий, что напоследок стоит приберечь для врагов гранату поубойнее. Чтобы не радовались гады нашему проигрышу и всем хватило бонусов Пиздеца! — Процедил я в ответ, глядя в лицо разъярённой Богини, чей облик стремительно утрачивал прежние, знакомые черты и приобретая иные, угрожающие. Но пытаться сдать назад было уже поздно и какое бы в скором времени возмездие не ждало меня за гнев, похоть и прочие грехи, я упрямо продолжил. — А что до прочих наглов, макаронников, халифатцев и африканских или южноамериканских папуасов, теперь мерзнувших и дохнувших с этих самых «бонусов»… Как говорится: меньше народу — больше кислороду! Небось, ждали, суки, что мы опять заплатим десятками миллионов своих жизней за освобождение Человечества от очередной «чумы» грозящей миру тотальным порабощением, а потом будем отстраивать им всё за свой счет, чтобы потом, дождавшись момента, они опять называли русских — оккупантами?! А ВОТ ХУЙ ИМ ВСЕМ! МНОГО ЧЕСТИ ИХ ОККУПИРОВАТЬ… МЫ САМИ СТАЛИ ЧУМОЙ И МЫ ЕЩЁ ПРИДЁМ ЗА ВСЕМИ ТЕМИ, КТО ЕЩЁ НЕ СГОРЕЛ И НЕ ПОДОХ!       — ЗАМОЛЧИ! — Оглушительно выкрикнула Рок, буквально сбивая меня с ног и отбрасывая назад словно выстрелом из звуковой пушки. Но перед тем как декорации сна исчезли, в последний миг я сумел разглядеть преобразившийся облик раздраконенной пернатой, утратившей свой алый костюм, верхнюю пару рудиментальных крыльев, но зато обзаведшуюся по лошадиному вытянутой клыкастой мордой, длиннющим, змееподобным языком и не менее длинными, остроконечными ушами, над которыми вспыхнуло нечто блестящее, пульсирующее холодным серебристым светом и переливающееся словно ртутная капля.       «И во лбу звезда горит…» — Вспомнились мне строки из старой фентезийной поэмы, после чего под аккомпанемент непонятного рокота, шипения и отдалённых грозовых раскатов я грохнулся спиною на что-то болезненно жёсткое, неровное и захрустевшее под моим весом, вызвав ассоциации со щебнем. Но затем, почувствовав затылком холод и влагу и вдохнув защекотавший носоглотку аромат серы, открыв глаза, я узрел над собою мрачное, клубящееся тёмно-багровыми тучами небо, подсвеченное зигзагом молнии и лениво сыплющего чем-то мелким и колким, вроде песка.       — Охуеть… — С чувством выдохнул я, ощутив боль и дурноту и пошевелившись, попытался разглядеть в этом месте нечто иное, помимо небес, смахивающих на преисподнюю. Однако, когда я с трудом перевернулся на бок и превозмогая боль попытался подняться и осмотреться, первое что я разглядел на земле порадовало меня ещё меньше, поскольку я узрел движущейся в мою сторону багровую лавину или волну, увенчанную огненным фонтаном.       — Ну, Рок…Ну погоди! — Хрипло выдохнул я, царапая когтистыми пальцами усыпанный камнями грязный подтаявший лёд, пытаясь подняться на предательски не держащие меня ноги, пока прорвавшимися сквозь куртку крылья не добавили мне подъёмной силы, позволив наконец-то принять вертикальное положение и шатаясь, сделать первые шаги по новому миру.       Правда с учётом подозрительно затрещавшего под ногами льда и того факта что меня сильно «штормило», я поспешил вновь опуститься на колени, опершись на предательски скользкую и потрескивавшую поверхность руками и попробовал двигаться на четвереньках. При этом шатать меня почему-то не перестало, но затем, услышав более громкий треск и заметив зазмеившуюся во льду неподалёку трещину, до меня начало доходить, что похоже потряхивало не только меня — но и всё вокруг меня, словно при неслабом землетрясении. Да и отдалённые раскаты вроде бы усилились? Хмм… Вновь переведя взгляд на то, что я поначалу посчитал за надвигающуюся огненную волну и приглядевшись повнимательнее, я отметил, что хоть угрожающе выглядевшее явление впереди по-прежнему мерцало и переливалось алым и явственно теплым светом словно угли костра, но вроде бы за время пока я нелепо барахтался на льду — не особенно и приблизилось. Да и камни, в изобилии устилавшие лёд поблизости от меня были бугристыми, растрескавшимися и напоминали куски асфальта или шлака. И учитывая запах серы, сейсмичность и огненный фонтан впереди, похоже бьющий на невысокой или же просто очень отдалённой от меня горе — вероятно, все эти камни на льду были застывшими каплями вулканической лавы, выброшенной при взрыве.       Определённо, в ту сторону мне лучше не направляться и двигаться в ином направлении. Вот только куда именно? Обернувшись по сторонам, я узрел во тьме и другие алые отсветы, причём позади меня огни, похоже, сливались в сплошное зарево во весь горизонт, вероятно свидетельствуя об более крупном извержении, происходящем от меня за десятки километров, а возможно даже ещё дальше. Но при этом в ту сторону было куда отступать от лавового языка что был ко мне ощутимо ближе, так что с маршрутом я более-менее определился…       — Куда это ты собрался, мерзавец?! — прозвучал гневный голос свыше, после чего неподалёку от меня с треском десантировалась Рок, снова вернув себе прежнее обличье. — Я с тобой ещё не закончила-ааа!       Недоумённый вскрик пернатой заглушил хруст лопнувшего под ней льда и громкий плеск вырвавшейся на поверхность грязной, источающей клубы пара воды, подхватившей провалившуюся по плечи в трещину пернатую и, покрыв Богиню клокочущим буруном едва ли не с головой, настойчиво потащив её вниз по течению, грозя полностью затянуть под ледяной панцирь.       Вот ведь… — мысленно прокомментировал я, рванувшись к расширившейся трещине, надеясь успеть схватить за руку проблемную союзницу пока она не захлебнулась или не сварилась заживо в этом горячем потоке и помня насколько рискованно доверять прочности льда у самого края я поднялся в воздух, постаравшись последние метры буквально скользить над самой поверхностью коварного льда словно экраноплан, после чего, понизив высоту до минимума, ухватил правой рукой вцепившуюся в край льда алую перчатку, пытаясь вытянуть её обладательницу из бурлящей воды обратно на свет Божий. Или вернее в окружающий нас инфернальный багровый мрак, вновь подсветившийся разрядом ветвистой молнии.       Рок, не тупи! Задействуй, наконец, свои крылья! — Мысленно приказал я, надеясь что до боли вцепившаяся в мою руку пернатая меня услышит и поможет набрать высоту, вместо того чтобы болтаясь в воде тянуть меня вслед за собой в парящий грязный поток, клокочущий в трещине.       Не смешно! — Неожиданно мелькнул в голове сердитый мыслеответ наконец показавшейся над водою пернатой, ухитрившейся ухватиться за меня и второй рукой, грозя раздавить лучевую кость и хотя выдернуть Рок из воды подъёмной силы моих крыльев пока не хватило, тем не менее я сумел сначала подтянуть союзницу против течения, а затем, помогая себе ногами, упираясь в лёд, кое как я сумел вытянуть пришелицу на твердое место и полу волоком отбуксировать подальше из опасной зоны.       — Ну всё, хватит, отпусти меня… — попросила пернатая разжав свою хватку и я с удовольствием выполнил её просьбу, осторожно растирая ноющую кисть и украсившиеся синяками освобождённое запястье.       — Ну и что мне с тобой теперь делать, варвар?! — Добавила Рок, морщась и тряся намокшими и утратившими белизну крыльями.       — Рашинз-варвар. — Ехидно поправил её я, наблюдая за манипуляциями Богини, словно бы пытающейся избавить свои перья от стекающей с них воды «собачьим методом», то бишь обычным встряхиванием. Или это просто какой-то непонятный мне прикол?       — Не прикол. Пропитавшая их вода ограничивает мои способности так же, как яркий солнечный свет делает невозможным полёты для тебя — нехотя пояснила пернатая.       — Так бы сразу и сказала — отозвался я и помня про то, что лавовый язык заставляет таять ледники под нами, осложняя передвижение, задумчиво коснулся ворота своей куртки, выглядевшей точной копией той, из новогоднего сна. — Может, если используешь её в качестве полотенца — дело побыстрее пойдёт? Или ты все ещё рассчитываешь подраться после того как просушишься?       — Если ты желаешь предложить мне часть своей одежды как жест примирения… Я приму его — Подтвердила Богиня, внимательно глядя на меня.       Ну вот, так-то оно получше будет. А вообще, странная ты… Неужели не могла сотворить себе полотенце с такой же лёгкостью как когда в туннеле ЗССК материализовала меч? — задумался я передавая Богине куртку. — Или просто временно убрать мокрые крылья, приняв обычный человеческий облик. Ведь ты же явно способна менять обличья, учитывая какой облик ты мне чуть ранее продемонстрировала…       — Значит, ты видел… И тем не менее, несмотря на нашу недавнюю ссору, мои угрозы подвергнуть тебя телесному наказанию и переполняющую тебя ненависть ты все же нашёл в себе силы протянуть мне руку помощи. Ты и правда странный, человек.       — Ну да, мы такие. Чужим обычно трудно нас понять и как говаривали наши же классики — аршином общим нас не измерить, зато в нас есть особенная страсть и в нас можно только верить. А ещё огребать от нас по заднице, в чём ты однажды лично убедилась. — Добавил я, смотря на медленно проплавляющую ледник лавовую реку.       — Все же возгордился тем, что один раз случайно перехитрил меня, прибегнув к низменному приёму? — Зыркнула на меня пернатая, не переставая осторожно промокать курткой прижатое к спине и к боку левое крыло.       — Напомню, химэ, что гордыня — далеко не самый любимый мною грех. Во всяком случае, в списке смертных прегрешений он значительно уступает даже чревоугодию… — охотно прокомментировал я, переводя взгляд на снисходительно фыркнувшую Рок, занявшейся другим крылом.       — Так уж и быть, я закрою глаза на то, что обычно у тебя идёт под номером 1 в том списке, если ты будешь верен своему прежнему обещанию, данному мне в заброшенном туннеле.       — Обещаю, на этом свидании вести себя по-джентельменски. Но где мы вообще? — Не удержался от вопроса я, ощутив новую дрожь ледника под ногами.       — Неподалёку от западного побережья Гренландии твоего прежнего мира, хотя теперь этим землям впору придумать название созвучное с огнём — пояснила Рок, заставив меня вздрогнуть.       — Погоди, так это всё…Натуральное? Я опять в своём мире живой?       — Правильнее будет сказать — воссозданный мною и перенесённый сюда. А в остальном ты прав, здесь всё натуральное… Огонь, лёд и все ещё повышенный уровень радиации. Но не нервничай, он не настолько высок, чтобы об этом можно было беспокоиться, так что нашей прогулке и разговору это не помешает. Ты вроде бы хотел идти в ту сторону? — взмахнула Рок рукой, указав моей курткой на огненную завесу на горизонте. — Что ж, там действительно есть на что посмотреть и, наверное, тебе даже понравится…       — Ну что ж, пойдём посмотрим… Только не забывай смотреть под ноги, химэ, а ещё лучше держи меня за руку и одень куртку чтобы крылья быстрее просохли — предложил я, гадая с чего же начать непростой разговор с пернатой пришелицей из высших сфер бытия.       К чему может привести с ней обсуждение прошлой войну я уже убедился, может лучше про неё саму и её пернатую расу попробовать осторожно расспросить?       — Прости, но нет… — покачала головой пернатая, разглядывая мою местами порванную, прожжённую и запачканную камуфляжную куртку из прошлого, словно пытаясь сообразить что с ней делать — Я могу попробовать объяснить тебе некоторые моменты, но не уверена, что ты всё правильно поймёшь. Просто поверь, что я не лгала, говоря, что я — это я и сейчас ты видишь меня такой, какая я есть. Но я могу быть и другой, поэтому лишний раз не серди меня и не требуй ответа на вопросы, которые я не могу тебе открыть.       — Лады… Тогда расскажи мне о моих людях, ты же в курсе что там сейчас в мире Амакавы дома у Тайзо и на базе Лианы делается? Просто раз уж я сейчас снова на Земле, хотелось бы знать — всё ли в порядке у Юто, Масаки, Химари, Дианы, Селесты, Нагисы и остальных в той реальности?       — Посмотрим… — отозвалась Рок сумев набросить камуфляжную куртку прямо поверх сложенных за спиною крыльев и осторожно шагая рядом со мной, вняв совету, не забывала поглядывать под ноги, опасаясь новых трещин в леднике — Не считая того, что Масаки, сидя в камере, справедливо опасается за честь своей младшей сестры, подозревая что Амакава не оставит Хару без внимания, Диана ещё не избавилась от кашля, а Такаваши сильно смущается, рассказывая своим подругам что познакомилась с новым парнем и того момента что Хироки и Селеста уже умудрились поругаться из-за того, кто из них будет помогать чистить клетки оборотня и бобров, а кто станет конвоировать юкки-онну на оздоровительной прогулке по территории комплекса — в общем, с твоими проблемными знакомыми пока всё в порядке. Чего нельзя сказать про ту, которой ты дал прозвище Лёд.       — Значит, поговорим о ней… — Кивнул я, шагая по чёрному льду и переступая устилавшие его камни, поблёскивающих бугристой стекловидной коркой, отражавшей вспышки молний, в то время как неровная линия горизонта впереди по-прежнему светилась алой полосой, словно разрез, сочащейся кровью.