Психиатр

      На поправку Сьюзан пошла уже скоро. Все это время Эррор ее не выпускал из антипустоты, а девушка как-то и не рвалась. Эррор все время сидел около нее и по малейшей просьбе бежал за любой вещью, что у него попросят. Такая жизнь Сьюзан нравилась. Да и кому не понравится, когда о тебе пекутся, как о королеве какой? Хотя вскоре она заскучала, ей определенно не хватало ее семьи. А Эррор решительно не позволял ей уйти до полного выздоровления.       Найтмер тем временем впал в апатичное состояние. Узнав о собственных поступках, он закрылся в своей комнате. Никто из мелких не мог его вытащить, а Эррор отказывался появляться в замке Кошмара.       Киллер, Даст и Хоррор пытались научиться готовить и убираться. Последний, на удивление товарищей, что-то умел. Он смог приготовить на всех хот-доги, салат и омлет, а после помыть посуду, не разбив ни одной тарелки. Это было вполне понятно - Хоррор вечно крутился на кухне около Сьюзан. Полученные знания и поварская книжка, которую из недр библиотеки, собранной Найтмером, принес Даст, помогли покалеченному скелету приготовить к вечеру еще и суп. Тосклива атмосфера в замке начала потихоньку рассеиваться, а когда Эррор сообщил о том, что их Мама встала на ноги, все вообще пришло в норму. Только не Найтмер.       Тот лежал на уже совершенно грязной постели, на тумбочке лежала недочитанная книга, балдахин был некрасиво распущен. Цветы засохли, тумбы покрыл слой пыли, а шторы теперь всегда были плотно задернуты. В покоях Найта теперь любого настигало жуткое, гнетущее ощущение. Кошмар винил себя, ему казалось, что он обречен на самое худшее из страданий - доставлять боль своим родным. Это его убивало.       Сьюзан не думала, сколько ей придется исправлять последствия этой ситуации.

***

      Голубика сидел дома у Инка. Он ждал, когда Инк и Дрим придут из патруля. Из его головы не выходила девушка - хозяйка замка. Сьюзан манила его, она казалась очень таинственной девушкой. Внешне она - Санс как Санс. Но от нее исходила сильная аура решимости. Вся звездная тройка почувствовала ее, и Голубика гадал: она много убивала? Забрала чью-то решимость? Особенность АВ? Но если это так, то откуда она? Если ни Инк, ни Дрим не знают эту вселенную, то откуда на самом деле Сьюзан? Почему она живет в замке самого повелителя кошмаров - Найтмера?       Вопросы роились в голове, но Свап не хотел искать на них ответы без своих друзей. Он просто ждал.       Голубика слушал часы. До этого он пытался он пытался рисовать или читать, но мысли все равно возвращались к тайне замка и Найтмера. Пытаясь отвлечься, Голубика придумывал новые развлечения. Сейчас ему было интересно узнать: можно ли услышать голос, слова часов? Учитывая, что дом Инка был необычным, неправильным, возможность этого нельзя было отрицать.       К сожалению, Голубика так и не услышал говорение золотых часов, но это помогло дождаться друзей. Оба пришли задумчивыми. Они сняли обувь у порога и прошли на кухню.       - Что случилось? - подскочил Голубика. Его глаза обрели форму звезд, но это означало не радость, а сильную заинтересованность. Дрим сел за стол и стукнулся об него головой. Стол жалобно скрипнул. Инк пошел к кухонному гарнитуру, что бы налить себе крепкого кофе. Под его глазницами залегли тени, и крепкий напиток был единственным средством не упасть в обморок от сильнейшего недосыпа: у Хранителя всегда много работы.       - Это... Был трудный поиск... - спустя долгую паузу ответил Дрим, подняв голову со стола.       - Мы нашли ее вселенную. Жутковатое место, - пробормотал Инк. Кружка кофе уже дымилась в его руках. После последовал тяжелый вздох. Инк посмотрел на друзей и после непродолжительного взгляда жадно припал к чашке. Голубика не отводил от Хранителя взгляда, и поэтому Инку пришлось вернуться к разговору.       - Эта вселенная отрицательная, наверное? - спросил Свап, садясь ближе к Чернильному.       - Не знаю, разберемся, - устало сказал Инк и потер лоб, - мы и так много времени потратили на ерунду.       Голубика вздохнул. Через несколько минут ему в голову пришла мысль, что проще самому пойти к Сьюзан и прямо спросить у нее обо всем. Какое-то внутренне чувство подсказывало скелетику, что от ответов она убегать не станет.