Радужные дни

Вечер выдался на редкость тихий и приятный. Улицы, днём заполненные прохожими, постепенно пустели, окна в домах зажигались уютным жёлтым светом, а тёплый июньский ветер слабо ерошил волосы. Мика просто обожала такие вечера. Любимая музыка в неизменных наушниках, рюкзак на плече, приподнятое настроение — всё это было её неизменным спутником во время таких вот прогулок, помогавших ей развеяться после часов, проведённых на тренировке или за учебниками. Поэтому, находясь в приятной эйфории и едва не мурлыча под нос игравшую в наушниках песню, она никак не ожидала, что кто-то неожиданно схватит её за плечо. Чуть не подпрыгнув от неожиданности и быстро изобразив на лице недовольную мину, Мика резко повернулась к нарушителю её спокойствия, внутренне предполагая самое худшее. В конце концов, мало ли кто бродит тут по вечерам, а приличные люди прохожих за плечи не хватают… Но опасения её развеялись в ту же секунду, когда она увидела перед собой решительного Рюноске, который, поняв, что на него обратили внимание, тут же отпустил её. Судя по упитанным пакетам в его руке, он возвращался из магазина. Наверное, покупал что-то к ужину, решила Мика, недоумевая, зачем ему понадобилось звать её таким странным способом. — Извини, ты меня не услышала, поэтому пришлось так, — уловив невысказанный вопрос от снимавшей наушники девушки, отозвался Танака, перекладывая один из пакетов в освободившуюся руку. — Что ты тут делаешь в такое время? Поздно уже. На миг Мике вместо него почудился Даичи, укоризненно глядящий на неё и грозящий ей пальцем. Не самое приятное видение. — Гуляю перед сном. Так лучше спится, — чуть сконфуженно — вставший перед внутренним взором Даичи никак не желал исчезать, — пояснила она, гадая, сколько это — «такое время». Она вышла из дома около восьми, но сказать, как долго прогуляла, наслаждаясь приятным вечером, затруднялась. Даже внутренние часы молчали как рыбы. Но по изменившемуся лицу Рюнноске Сато, пожалуй, смело могла сделать вывод, что ходила не час и не два. — Время одиннадцать почти. В такое время девушкам нечего делать на тёмных улицах, — убеждённо проговорил парень, недружелюбно поглядывая по сторонам. Мика уверилась — если где-то по углам прятались какие-то подозрительные личности, то все они разбежались под его колючим взглядом. — Мало ли кто тут шатается. — Да что со мной может случиться? Кому я нужна, — она попыталась отшутиться, но сама не заметила, как оказалась оттеснена от ближайшего тёмного переулка на дорогу, освещённую ярким светом фонарей. Танака, видимо, убедившись, что причиной её выхода из дома были не дела, уверенно взял всё в свои крепкие руки доигровщика. И как с ним после этого спорить? …наверное, хорошо, что он выше грязных уловок вроде «Я расскажу Даичи», подумала Мика, окончательно смиряясь со своей судьбой и запихивая продолжавшие одиноко проигрывать музыку наушники в рюкзак. — Будто на тёмных улицах мало всякой шва… кгхм, — вспомнив, что говорит с девушкой, Танака смял конец фразы, делая последнее слово практически неразличимым, но, зная его, Сато почти с абсолютной уверенностью могла предположить, что это было что-то нецензурное. — Я провожу тебя, — констатируя уже очевидное, — что может быть очевиднее практически пройденной вместе улицы? — уверенно сказал Рю, поудобнее перехватывая пакеты в руках. Уже принявшая то, что сегодняшний сеанс музыкотерапии окончен, Мика возражать и не думала, но, видимо, закрепляя эффект, парень добавил: — И не обсуждается. Я хочу спать спокойно, знаешь ли. Пойдём. Идя рядом с Рюнноске, размахивавшим пакетами и громко хаявшим свою сестру, выгнавшую его из дома за продуктами для ужина, девушка подумала, что, возможно, после этой встречи её прогулка стала ещё интереснее. Приобрела достойное завершение, так сказать.