Молчание призрачной свободы

      Фредерика проснулась от того, что яркое солнышко светило прямо в глаза. Ее тело, и так уставшее после вчерашних танцев, затекло от сна в неудобной позе на земле. Девушка порадовалась, что не пошла гулять в бальном платье, а поддалась на уговоры Финика и переоделась в более удобную одежду. И все же погода была отличная, от чего настроение тоже было хорошим. Хотелось сделать каждого в мире хоть немного счастливее.       Попытавшись встать, она подвернула ногу и упала на Финика, разбудив его. Он удивленно несколько раз моргнул, словно не веря, что все происходящее вчера не было сном. Потом юноша протер глаза и оглянулся вокруг. Они и в правду заснули на поляне среди леса. Единорог убежал еще с рассветом, а земля была в росе, от чего было довольно прохладно. Подумав о том, что болеть летом не самое приятное ощущение, Финик решил выбираться из леса.       Юноша поднялся, подхватив, словно пушинку, девушку. Фредерика обвила руками шею своего прекрасного принца и сонно улыбнулась ему. Она прикрыла глаза и полностью отдалась мгновению. Ей вдруг вспомнился их трехдневный поход в домике на колесах.       Они тогда долго уговаривали дядю Финика, чтобы тот отпустил их вдвоем. Тот отшучивался, что беспокоится о том, что его брат может стать дедушкой, то отнекивался, что боится о том, что Финик может не справиться с управлением фургона. Но в конце-концов он сдался и смеясь кинул им ключи. Фредерика лично обставляла прицеп: запасалась едой, купила много фруктов и пачек с крупой. Финик притащил в фургон два десятка пятилитровых бутылок с водой. Девушка забрала из ранчо множество подушек и несколько пледов. Один — ее любимый с цветами и оленями, а второй сине-серебристый.       В те дни у них была одна огромная кровать на которой они спали вдвоем, и Фредерике безумно понравилось просыпаться рано утром в его теплых и добрых объятиях. Он сжимал ее словно свое сокровище, а ее голова покоилась на его груди, он постоянно откидывал ее рыжие волосы со своего лица.       Каждый день они делали фотографии и прикрепляли их на пробковую доску на стене прицепа. Каждый час они делали остановку и Финик, вставая из-за руля, доставал термос и они пили чай. Фредерика заново полюбила чай, возможно это было потому, что рядом был ее любимый человек.       Пара разводила костер, чтобы согреться прохладными вечерами. Они жарили сладкие клубничные зефирки, укутывались в пледы и на берегу смотрели, как разгораются бревнышки. Фредерика развешивала желтенькие гирлянды и эти красивые фонарики освещали их путь.       Это были самые романтичные минуты их отношений и волшебное время без забот.       Финик понес ее в сторону поместья, а девушка еще досыпала в его руках. По пути они встретили встревоженных Сириуса и Марлин, бегущих в сторону леса, и уже от них узнали, что на дворе полдень и их давно ищут. Ребята рассмеялись, пожали плечами и помчались в душ, чтобы успеть на поздний, очень поздний завтрак.       Все детское население Поттер-мэнора тоже долго спало после насыщенной ночи. Они спустились со звоном гонга, извещавшим о начале приема пищи. Гермиона из скучного своего гардероба, состоящего в основном из школьной формы, выбрала черный комбинезон-сарафан и наконец распустила свои шикарные шоколадные локоны, спадающие на плечи. Она выглядела прелестно и улыбнулась своему отражению в огромном зеркале. После этого лета, она тоже решила пересмотреть свое отношение к внешнему виду, хотя учеба все равно стояла на первом месте.       Гарри недовольно потирал глаза, потому что его разбудил веселый домовик, «случайно» опрокинув на него кувшин с водой, оправдав это тем, что тот беспокойно метался по кровати. Но по своей натуре, мальчик не был злопамятным, так что даже не стал обижаться на маленького ниссе.       Люси была бодра и свежа, она порхала в розовом платьице возле Гарри, подавая ему то блюдо с тостами, то пиалу с вареньем, тот благодарно ей кивал, все еще клевая носом в тарелку. Завтрак как это обычно бывает, прошел в спокойной атмосфере. Все тихонько переговаривались, обсуждая план на день.       Гермиона предложила провести иностранному гостю экскурсию по маггловскому Лондону и Фредерика поддержала эту идею, потому что и сама не сильно хорошо знала эту часть Великобритании. Они упросили Сириуса сопровождать их и помочь в трансгрессии (Фредерика планировала сдавать экзамен к концу сентября), пока Марлин собиралась проведать своих родных, живших в Америке. Ее брат уже заканчивал школу и собирался становиться врачом.       Фредерика долго пыталась угадать в каком именно городе и округе находиться ее поместья, но потом узнала от Партхлана и подробнее вычитала в библиотеке, что это так называемые «карманы», которые образуются в результате большого магического выброса, там где живут древние волшебники, но это все было очень давно, когда маги жили большими семьями-общинами, потому что, чем больше магический поток, тем больше образуется «карман». Его можно расширять, но для этого требуется очень большой потенциал, чтобы потом не случился откат в виде детей-сквибов.       Ребята собрались довольно быстро и переместились в старинный и красивый город, прямо на набережную Виктории, которая простиралась от Вестминстера до Лондонского Сити. Фредерика заранее, пока они собирали корзину с перекусом для пикника, упросила Гермиону провести им частную экскурсию с историческими справками и та с удовольствием согласилась.       — Постройка набережной Виктории началась в 1865 году, — начала свой рассказ гриффиндорка, ведя за собой друзей. — Постройкой руководил сэр Джозеф Уильям Базальгетте, известный английский инженер XIX века. Как вы думаете, что послужило поводом для постройки этой части набережной Темзы?       Все покачали головой и только Сириус решился высказать свое мнение.       — Возникла необходимость обеспечить Лондон современной канализацией, а еще правительство хотело разгрузить дороги на улицах Стрэнд и Флит-стрит от большого скопления транспорта.       — Браво, Сириус, — улыбнулась Гермиона. — Но откуда такие точные познания, ходил на маггловедение?       — Ходил на маггловедение, чтобы позлить семейку, — согласился мужчина. — Но там такого не рассказывали, это нашу банду Мародеров просвещали магглорожденные Марлин и Лили.       — Ясно, — как-то грустно заметила Фредерика и тут же попросила подругу продолжать дальше. Больше всех заинтересовал Лондон Финика и Люси, которые не жили в Великобритании и приехали из-за границы.       — Сейчас под нами проходит одна из линий лондонского метро, где наверняка царит шум, гам и суматоха. Все куда-то спешат и суетятся. Возможно, если вы захотите, мы бы проехали пару станций, чтобы вы смогли оценить красоту подземного царства, — остальные ей в ответ закивали. — Тогда я думаю мы это сделаем, когда выйдем из одного из разбитых садов, возле этой набережной.       — А что это за скульптура? — задумчиво спросил Финик, показывая на странный длинный монолит из гранита.       — О, а этот, — восхищенно продолжила девушка, — древнеегипетский обелиск в окружении двух сфинксов — Игла Клеопатры. Он был вырезан на каменоломнях Асуана. Давайте подойдем ближе, чтобы рассмотреть символы фараонов Тутмоса III, Рамзеса II и собственно Клеопатры. Он был подарен нам правителем Египта Мухаммедом Али в разгар египтомании, если я не ошибаюсь в 1819 году.       — Гермиона, я поражаюсь твоей памяти, — прошептал Гарри.       — Можно просто Миона, но не в коем случае не Герми, — мягко разрешила гриффиндорка. — Итак, этот обелиск заключили в железный цилиндр — специально сконструированное судно «Клеопатра», представляющее из себя по сути понтон с мостиком для экипажа и отправили в плавание, где судно попало в шторм.       — Ух-ты, я слышала на истории в маггловской школе, что погибло несколько моряков и судно дрейфовало, но их потом нашли и доставили в Британию, — дополнила ее Фредерика.       — Верно, — заметила Гермиона. — А вот эта ухоженная и красивая улочка — Уайтхолл. Раньше здесь располагался одноимённый королевский дворец, от которого сохранился только Банкетный дом, а в конце нее вы наткнетесь на Даунинг-стрит, с резиденцией премьер-министра. Но сегодня мы туда не пойдем.       — Потому что сегодня туда направился твой Том, — подмигнула Леди Поттер-Блэк.       — Ничего он не мой, — буркнула Гермиона и лишь одними губами дополнила — Потом поговорим…       — Я предлагаю зайти в этот прекрасный цветущий сад, он напоминает мне сады и виноградники в Испании, — разрядил обстановку юноша.       — Конечно, это общественный сад, очень интересен обилием скульптур известных людей. Вот например, вы можете увидеть величайшего Джозефа Уильяма Базальгетте, результатом трудов которого мы могли любоваться под своими ногами четверть часа назад, — рассказывала Гермиона, проводя рукой по волосам монумента. Она искренне восхищалась каждым инженером, каждым архитектором, каждым художником и писателем, разумеется. Поэтому читала о их биографии как можно больше. Но проведение экскурсий еще потому не составляло для нее труда — в шесть лет родители отдали ее в «экспериментальную студию юного экскурсовода», где она проучилась два года и часто практиковалась. — А вот и знаментые ворота в бывший Йоркский Дом, как я сильно хотела попасть туда в детстве, но Фредерика, твой Поттер-мэнор даже лучше. Эти ворота, главная историческая достопримечательность особняка, были построены в 1626 году для герцога Бекингема.       — Не может быть, для того самого герцога Бэкингема? — воскликнула француженка — Который в романе Александра Дюма «Три мушкетёра» был в романтических отношениях с нашей Анной Австрийской?       — Именно, но вообще, герцог фигура довольно необычная. Он стал фаворитом короля, что позволило ему далеко продвинуться по карьерной лестницы, как сказали бы мы сейчас. А во Франции он встретил Анну, королеву и жену Людовика. Он обаятелен, она чертовски привлекательна, страсть вспыхнула в одну минуту. И вот, когда Бекингем вместе с невестой своего будущего короля и свитой отбыл из Парижа, Анна отправилась вместе с ними. Увы, их история закончилась очень печально и после его убийства Анна Австрийская больше никогда не танцевала на балах.       — Обещай, что будешь жить долго и счастливо, — прошептала Фредерика на ухо возлюбленному.       — А ты обещай, никогда не впадать в уныние даже после моей смерти и танцевать на приемах, — ответил ей Финик, на что Фредерика нахмурилась.       — Но герцог, видимо, оказался слишком пылок и скор. Английский посланник заключил Анну в объятия, а она от неожиданности закричала, чем привлекла внимание встревоженных слуг. Вряд ли у этой истории было продолжение. А если и было, то история об этом умалчивает, — хмыкнула их гид. — Но скандал стал достоянием всей Европы. Отношения между супругами, и без того не очень теплые, окончательно испортились. Людовик, несмотря на все доводы в пользу Анны, был в ярости. А королева во всем винила нового первого министра Ришелье.       — О, Ришелье, он ведь тоже был безответно влюблен в королеву. Но почему-то он ни кому не нравился, — дополнила Люси. — Хотя как по мне, он был душкой.       — Ты не можешь сказать наверняка, потому что это было несколько веков назад, — покачала головой Гермиона. — Анна Австрийская действительно хотела объявить что-то похожее на личный траур, но Людовик не позволил ей этого сделать. Однако Ришелье Анна считала личным врагом до самой смерти кардинала. Впрочем, вскоре ее горе затмил приезд итальянского хитрого прохвоста-кардинала Джулио Мазарини, ставшего ей другом и тайным супругом. Мазарини появился во дворце с подачи Ришелье, который чувствовал близкую кончину и хотел защитить королеву, несмотря на ее недоброжелательность к нему. Хочется верить, что это была все-таки любовь. Представляя Мазарини Анне, кардинал Ришелье мрачно пошутил: «Полагаю, он понравится вам, потому что похож на Бекингема».       — Но кстати, когда Анна узнала о смерти Ришелье, она плакала. Однако, всех удивил король, -презрительно сказала Люси. Было видно, что ей очень импонировала пара Ришелье и Анна, — сочинивший развеселую песенку, где перечислял грехи покойного. Но через полгода туберкулез свел в могилу и Луи XIII. Карма, это такая штука, с ней шутки плохи.       — Да… — тихо сказала Гермиона. Ей не была понятна неверность Анны мужу и она всячески порицала это. Но справедливости ради стоит заметить, что и Людовик не был внимательным и верным супругом. — А теперь предлагаю поторопиться, чтобы успеть на красный двухэтажный автобус, который довезет нас до Вестминстерского аббатства.       Все пустились в бег, потому что автобус уже подъезжал к остановке, а им оставалось около десяти метров. Сириус незаметно махнул палочкой и водитель остановил тронувшийся было автобус, так что они смогли спокойно подойти к транспортному средству. Фредерика укоризненно покачала головой, на что ее крестный лишь подмигнул.       Катание на красном автобусе было не в сравнении с Ночным Рыцарем, который мчался почти со скоростью света и безжалостно бросал по салону своих пассажиров. Гермиона размахивала руками, заставляя друзей смотреть то в правое окно, то в левое и продолжая свою экскурсию. Когда они доехали до места назначения, то Фредерика пропустила всех вперед, чтобы расплатиться самостоятельно.       — Итак, мы находимся перед готической церковью, основанное в 1065 году, — начала свой новый рассказ Гермиона, дождавшись пока все станут полукругом. — Считается, что первая бенедиктинская церковь на этом месте была построена во времена короля Саберта, в VII веке. Тогда это был остров Торни в месте впадения реки Тайберн в Темзу; позже, когда влияние аббатства значительно возросло, местность стала называться Вестминстер, от West Minster — Западная церковь.       — Ух-ты, — загорелись глаза Финика. — Было бы интересно посмотреть на алтарь.       — Я не думаю, что сегодня мы сможем это сделать, так как там выходной. Вестминстерское аббатство является местом коронации и местом захоронения королевских особ. Однако, я могу лишь сказать, что алтарь был создан по проекту Джорджа Гилберта Скотта в 1867 году. Большую часть алтаря занимает мозаика «Тайная вечеря» работы итальянского мозаичиста Антонио Сальвиати. Пол перед алтарём выложен мрамором в технике косматеско и сохранился с 1268 года.       — А почему здесь так много ваз с цветами? — спросила Люси.       — Понимаешь, это не спроста. Как говорила Леди Мэри Уортли Монтегю «Нет такой краски, цветов, сорной травы, фруктов, травы, камня, птичьего пера, которые не имели бы соответствующего им стиха, и вы можете ссориться, браниться, слать письма страсти, дружбы, любезности, или обмениваться новостями, при этом не испачкав свои пальцы» и королевская семья обожает язык цветов. Именно поэтому мы здесь можем наблюдать с одной стороны черную руту, как знак раскаяния и печали, а с левой стороны пурпурные примулы — символ роскоши, достоинства и побеждающей благодати.       — Хоть нельзя говорить, хоть и взор мой поник, У дыханья цветов есть понятный язык: Если ночь унесла много грёз, много слёз, Окружусь я тогда горькой сладостью роз! — раздался голос сзади.       — Если тихо у нас и не веет грозой, Я безмолвно о том намекну резедой; Если нежно ко мне приласкается мать, Я с утра уже буду фиалкой дышать; Если ж скажет отец «не грусти, — я готов», — С благовоньем войду апельсинных цветов, — продолжила Гермиона маггловский стишок, который она выучила на кружке флористики в десять лет.       — Браво, браво, — вторил все тот же голос, — Тогда быть может, мисс Грейнджер вы разгадаете назначение и этих цветов. Вот этот букетик для Леди Поттер-Блэк.       — Лорд Мракс-Слизерин? — обернулась удивленная девушка и посмотрела на мужчину, отдающего букет Фредерике.       — Миона, что же это значит? — девушка даже не стала спрашивать, как Том оказался здесь.       — Фиолетовый ангрекум и желтая роза… — задумалась гриффиндорка. — Полагаю Лорд хочет сказать, что считает вас величественной и достойной, а также надеется на долгую дружбу и плодотворное сотрудничество.       — Как я и думал, блестяще, — ухмыльнулся Том и достал еще один букет из-за спины, уже предназначенный для Гермионы. — А что насчет этих?       Гермиона вздрогнула, она отлично знала, розовая мальва, обозначает: истерзан нежной любовью к вам, но не решилась произнести это вслух.       — Верно, мисс Грейнджер, верно, — перевел дух Том. — Так что вы подумали над моим предложением?       — Лорд Мракс-Слизерин, скажите, как вы тут очутились? — перевела тему Фредерика.       — Посетил премьер-министра магглов, — обыденно начал свой рассказ Том. — Мы выпили бренди, от чего наш разговор прошел быстро и приятно, а мы решили все вопросы. Потом он повел меня гулять и я напросился на экскурсию сюда, где для меня открыли Аббатство. К слову, быть может вы хотите зайти во внутрь?       Фредерика удивлялась легкости, которая была у Мракса и Малфоя, когда они разговаривали с высокопоставленными лицами, решали дела так, как им того хотелось и добивались многих привилегий. Девушка поставила себе цель научиться также.       Все конечно же согласились присоединиться к экскурсии и последовали за Томом, который что-то спрашивал у Леди Поттер-Блэк.       — Мне безумно интерессснноо, — послышались знакомые шипящие нотки, но лишь на мгновенье. — Кто занимает место Лордов Поттер и Блэк в Визенгамоте и голосует за или против законопроектов, мм?       — Эм… — только и могла промолвить Фредерика. Она совсем забыла об этом и сейчас ей было стыдно. Она скорей достала свой браслет-портключ и отправила по нему сообщение Партхлану, чтобы разузнать этот вопрос.       — Друзья, — проговорил экскурсовод, нанятый премьер-министром, который заменил Гермиону и та наконец смогла перевести дыхание. — Обратите свой взор в южный трансепт. Это уголок поэтов. Первым поэтом, похороненным здесь, стал Джеффри Чосер, а через шестнадцать лет после его захоронения ему поставили каменный памятник. Также здесь покоится прах Сэмуэля Джонсона, Теннисона, Браунинга, Диккенса и многих других знаменитых прозаиков и поэтов. Рядом с ними погребен прославленный актер Дейвид Гаррик. Кроме этого, в Уголке Поэтов находится множество памятников: Мильтону, Китсу, Шелли, Генри Джеймсу, Т. С. Элиоту, Уильяму Блейку и другим. Среди поздних мемориальных досок можно найти таблички, посвящённые поэтам Джону Клэру и Дилану Томасу, сэру Лоренсу Оливье.       — А всего в районе аббатства захоронено около 3 тысяч человек и установлено 600 памятников и мемориальных табличек, — не могла не сказать Гермиона.       — Верно, юная мисс, вы вероятно увлекаетесь историей?       — Просто люблю узнавать что-то новое, — ответила девушка. — Смотрите, кажется эта статуя скоро рассыпется на несколько частей. Я думаю, что этот «порез», — она сделала в воздухе кавычки, — возник во время войны. Однако, я слышала, что аббатство реставрировали.       — Так точно, — улыбнулся экскурсовод и повернулся к часовне Богоматери. Все двинулись вслед за ним и восхищались красивой архитектурой и великолепными портретами, выполненные в витраже. Через разноцветные стекла окон проходил солнечный свет и рассеивался на деревянном полу, создавая ощущение сказки.       После они вышли через внутренний двор, который окружают четыре клуатры, а огромные панорамные окна в пол выходили в сад. Пока волшебники дошли до Колледж гарден — это сад по соседству с Вестминстерским аббатством, история которого насчитывает более девятиста лет, они изрядно устали и решили устроить пикник.       Люси достала большой термос, который раскладывался, словно подзорная труба и трансфигурировала из камня шесть чашек. Она разлила в них зеленый чай с бергамотом и положила несколько долек лимона.       Гарри достал бутерброды с сыром и помидорами, которые делали Гермиона и Фредерика. Он разложил их по тарелочкам и раздал всем присутствующим.       Сириус с удивлением обнаружил малиновые кексы, которые положил Гюнтер, пока никто не видел. Но эти кексы быстро исчезли, как только были извлечены из глубин рюкзака.       Вернувшись домой, Фредерика никому ничего не сказав закрылась в кабинете и о чем-то советуясь с портретами, писала целых два часа. Она то беспокойно ходила взад-вперед споря с предками, то садилась в кресло, когда ей приходила дельная мысль, то снова металась по кабинету.       Когда Поттер думала, она всегда грызла кончик пера, от чего то смотрелось грязным и неопрятным, так и не научившись за четыре года обучения в Хогвартсе писать чернилами она ставила кляксы и ей приходилось переписывать заново. Черновики были разбросаны по всему кабинету, один из Лордов качал головой, и лишь тогда Фредерика решила убраться. Это было довольно легко — один взмах палочкой и все кристально чисто сияет.       Наконец, когда она решила, что довольна получившимся результатом, прочитала написанное дедушке и прадедушке вслух, учла их правки и открыла дверь. Оказалось, что Партхлан уже давно прибыл и начал решение беспокоящего ее и Слизерина вопроса. Но сначала, Фредерика собрала всех жителей поместья в одной из гостиных, где также висели портреты предков Поттер.       Фредерика развернула бежевый пергамент, на котором был нарисован герб рода Поттер и принялась зачитывать свои заметки.       — Я, Леди Фредерика Кассиопея Поттер-Блэк, рожденная Джеймсом Флимонтом Поттером и Лилиан Роуз Поттер (урожденной Эванс), 31 июля 1980 в Годриковой Лощине, Великобритании, в случае моей преждевременной кончины, завещаю свое имущество, — девушка выждала паузу, наблюдая за сменой выражения лиц своих родных и друзей. От удивления они не могли промолвить и слова, а потому она продолжила. — Поттер-мэнор, родовое гнездо великого Рода Поттер, а также счет Рода Поттер в банке Гринготтс, я завещаю своему брату Гарри Джеймсу Поттеру и назначаю его своим наследником, в случае, если я умру раньше, чем у меня появятся дети.       — Фредерика! — возмутился Гарри, но стушевался под серьезным и строгим взглядом сестры.       — Блэк-хаус, родовое поместье благородного Рода Блэк, а также все состояние Рода Блэк, артефакты и книги, находящиеся в Банке Гринготтс, я завещаю своему крестному, Сириусу Ориону Блэк и назначаю его своим наследником, в случае, если я умру раньше, чем у меня появятся дети.       — Я предоставляю доступ к Подземному Сейфу, ко всем работам об изучении магического космоса, до которого дошли мои предки. Лорду Томасу Морфину Мракс-Слизерину и моему жениху Наследнику испанского графа Финику Кабальеру.       — Жених??? — прошел тихий шепот по комнате.       — Я предоставляю доступ ко все библиотекам принадлежащим Роду Блэк и Роду Поттер, а также книг входящих в них Гермионе Джин Грейнджер, первой в своем Роду, — Фредерике пришлось прочитать не мало литературы, чтобы научиться так грамотно составлять документы. — Домик, принадлежащий к Роду Поттер, находящийся в Провансе, Франции я завещаю моему учителю и наставнику — сэру Арману де Пьерфон и его дочери мисс Люси де Пьерфон.       — Ты не должна, Фредерика, — сказал ее учитель.       — Но я так решила, сэр, — продолжила девушка. — Крестному отцу моего брата, прирожденному и лучшему зельевару, Северусу Тобиасу Снейпу я завещаю лаборатории, принадлежащие роду Блэк, — его здесь не было, но гриффиндорка верила, что его найдут и тогда, тогда ему будет приятно. — Мисс Марлин Маккинон, первой в своем Роде, я завещаю своего крестного Сириуса Орион Блэка, известного под прозвищем Бродяга и одного из членов Мародеров, береги и заботься о нем, — подмигнула Фредерика, Марлин, которая стояла, прислонившись к двери.       Она кивнула девушке и присела на краешек кресла, на котором уже сидел Сириус и склонила голову на его плечо. Он погладил ее белокурые волосы, вдохнув любимый миндальный аромат, спустя столько лет Марлин так и не сменила шампунь.       — Своей тетушке Петунье Роуз Дурсль (урожденной Эванс) и моему кузену Дадли Вернону Дурсль я завещаю домик в Норвегии Рода Поттер, куда советую им перебраться сразу после моей смерти, если она будет насильственной, — сказала девушка, снова став не по детски серьезной. — И наконец, поверенному Роду Поттер Партхлану и его невесте мисс Рите Скитер я завещаю десять тысяч галлеонов; поверенному роду Блэк Бродерику я тоже завещаю десять тысяч галлеонов. Настоящим заверено, что данное завещание вступает в силу со дня смерти Леди Фредерики Кассиопеи Поттер-Блэк без возможности вылечить, вернуть последнюю. Подпись и штамп как положено.       — Фредерика, тебе не кажется, что завещание — это как-то рановато, — сказал Сириус, все еще пребывавший в состоянии шока. Его успокаивала лишь рука Марлин, переплетенная с его пальцами.       — Нет, крестный, не рано, — покачала головой Фредерика. — Я уже совершеннолетняя и мы все знаем, какая ситуация сейчас, кто знает какие планы у Дамблдора на меня. Но обещаю, что я сделаю все, чтобы жить долго и счастливо.       — Продуманно, Леди, очень продуманно, — довольно улыбнулся Партхлан и провел Фредерику обратно в кабинет, чтобы обсудить там следующий вопрос. — Я узнал все, что мог о том, кто занимает ваше место в Визенгамоте…       — Это возмутительно, — хмыкнула Фредерика, уперев руки в бока и бродя по кабинету туда-сюда.       — И удивительно. В официальных документах эти места пустуют, до того момента, как Лорд их займет или лично назначит своего наместника. Однако, несмотря на это некто, выдающие себя за преемников Поттеров и Блэк, каждый раз голосовали на слушаниях, особенно рьяно они поддерживали законопроекты Дамблдора, а иногда эти голоса были решающими.       — Это можно как-то исправить? — испуганно спросила девушка, опираясь на стол.       — Конечно, но для этого потребуется достаточно времени, я думаю к Самайну мы все решим. Вы же планируете приехать?       — Традиции того требует, — улыбнулась гриффиндорка и запрокинула свою голову назад, мысленно предвкушая свой третий большой обряд, который она будет проводить в кругу семьи.       — Тогда я отправлю срочное прошение в Визенгамот мисс Амелии Боунс, что Леди Поттер-Блэк отказывается от всех голосов, которые были даны за последние двадцать пять лет, — сказал Партхлан, что-то записывая у себя в блокноте. — Кстати, сегодня приходит художник-портретист, вы готовы? — напомнил поверенный.       — Ох, точно! — хлопнула себя по лбу Фредерика. Она выбежала из кабинета, чтобы позвать Гарри и Сириуса с Марлин.       Последняя, оказалось не забыла об этом и уже собирала Блэка, который терпеть не мог смокинг и галстук. Но раз глава рода, пускай и пятнадцатилетняя, сказала, что нужно соответствовать. Он как раз заканчивал завязывать галстук, когда в его комнату ворвался ветер под именем его крестницы. Она снова одела голубое бальное платье для позирования. Сзади стоял Гарри, все время поправлявший свою белоснежную рубашку.       Партхлан встретил старого мужчину с седыми волосами на голове и в его длинной бороде, от чего он чем-то напоминал джинна. Художнику было около двухсот лет, но тем не менее он одевался по последней моде. Брюки прямого кроя темно-болотного цвета и пиджак с желтыми вставками. За ним самостоятельно катились три мольберта и чемоданчик с красками внутри, на который были наложены чары незримого расширения.       Он оценивающе осмотрел комнату, в которой ему предстояло работать. Она была разделена на две части. Первая была гораздо больше и собственно предназначалась для рисования. Стены в ней были окрашены в темно-синий цвет, почти черный и возле них стояли большие широкие кресла с красной обивкой и золотой вышивкой. Напротив стояло два деревянных резных стула и несколько стеклянных столиков. На них появлялись чашечки с чаем и маленькие блюдца с лимоном, на случай, если мастер устанет и захочет сделать перерыв. Вторая половина комнаты была жилой, окна которой выходили во внутренний дворик. В Комнате стояла небольшая, но очень удобная и мягкая кровать, а также обеденный стол.       Художник вспомнил как уже писал изображения прошлых Лорда и Леди, жил в этой самой комнате и каким непоседой был мальчик, кажется его звали Джеймс. Мастер тогда извинился, но отказался его рисовать. Так он и погиб, оставаясь жить лишь в памяти детей. Но теперь к мужчине обратилась его дочь. Он обещал сделать наброски до сентября, а потом уже браться за перерисовку фотографии Джеймса и Лили.       — Добро пожаловать в Поттер-мэнор, мистер Сильвер, — улыбнулась девушка.       — Леди Поттер, — поклонился художник. — Пожалуйста, присаживайтесь.        И он принялся за работу, слегка приподняв голову Фредерики и развернув ее в пол оборота. Его карандаш летал над огромным холстом, оставляя за собой черный тонкий след. Мужчина изредка останавливался, заправляя инструмент за ухо и внимательно смотрел то на работу, то на девушку.       — Скажите, а как у портрета появляется голос и память волшебника? — вдруг спросила Фредерика через полчаса неподвижного сидения.       — Я не только художник, но и вдобавок — рунолог, — ответил мастер, заканчивая прорисовку волос. — Требуется на обратной стороне холста по его периметру написать определенный порядок рун и активировать их касанием палочки человека, чей портрет нарисован или его кровью.       — Ой, как хорошо, что у меня сохранились волшебные палочки Джеймса и Лили, которые я нашла в развалинах дома, — проговорила девушка, снова застывая.        Однако, долго сидеть ей не пришлось, в комнату вбежал запыхавшийся Гарри, передавая, что ее срочно ищет Гермиона.       — Брат, но она же знает, что я занята, — невозмутимо сказала Фредерика, от чего поднялась в глазах художника. Он посчитал, что она в отличии от непоседливого отца, очень серьезно подходит к делу.       — Леди, вы можете быть свободны, — кивнул Сильвер. — А вот вы юноша, так напоминающий мне своего отца…       — Глаза мамины, — подмигнул Гарри.       — Вы присаживайтесь, — художник кивнул на стул из которого только что встала Фредерика, на ходу трансфигурирующая платье в короткие шорты, чтобы было удобно бежать, и перешел к следующему мольберту. Гарри попытался восстановить сбитое дыхание и поправил свою бабочку и воротник, которые смялись в спешке.       Фредерика нашла Гермиону в саду, сидящую возле своего рыжего кота, который держал что-то во рту. Подбежав ближе зеленоглазая гриффиндорка всплеснула руками от удивления.       — Живоглотик поймал эту крысу четверть часа назад и не хочет ее выпускать, — обеспокоенно проговорила мисс Грейнджер.       — Ну конечно, это не просто крыса! У нее же не хватает одного пальца, — сказала девушка и направила мысль Партхлан, чтобы он нашел как можно быстрее антианимагическую клетку с жесткими и прочными прутьями.