Сердце Ван Цзи

      Всю дорогу из Облачных глубин Магистр пытался справиться с рвущимися наружу рыданиями. Да – поговорили они неудачно, да – он правильно сделал, что ушел, но прямо сейчас никакой душевной боли больше терпеть он не мог. Он был обижен? Нет.       Его совсем не задели слова Лань Чжаня. Что такое – слова? Они могут быть любыми, особенно если говорящий напуган, взволнован, обижен или разозлен. В них нет правды. Гораздо более сильное впечатление на Магистра произвел презрительный тон голоса, взгляд, отстраненность и равнодушие Верховного заклинателя. Магистру в тот момент казалось, что он вообще его не знает, или что тот слишком сильно изменился за время, пока занимал пост Верховного заклинателя… Неприкаянный, отчаявшийся он шел по тропе на ночь глядя совершенно один.       Тропа петляла и путалась, сумерки сгущались. Холодная ночная температура сковала льдом небольшие озера, и путь Магистра также становился все более скользким. Уходя, Вей У Сянь оставил за спиной живописный оазис в окружении горной гряды, уютное пристанище и сердце, разбитое в мелкие осколки. Было больно, почти нестерпимо - будто душу вырвали с мясом, оставив на ее месте чудовищных размеров дыру, из которой истекала кровавая река.       Время от времени он наклонялся к земле, чтобы зачерпнуть снежную пригоршню и размазать по лицу, в надежде, что снег остудит кричащую душу. Это временно помогло, но вскоре его снова скрутили рыдания и Магистр, наконец, позволил себе выплакать горе, обняв замерзшее дерево у дороги, такое же одинокое, как он сам. Затем он снова шел, снова черпал ладонью снег…       Дорога, изученная за годы до мельчайших деталей сама вела несчастного путника – Магистр плохо помнил, как прошел ее всю и оказался на окраине Илина, рядом с той самой чайной, где появлялся обычно, как только навещал городок, и которую однажды поздним вечером посетил Верховный заклинатель. Он почти не думал – просто шагнул по ступенькам и ввалился в уютную теплую комнату. В этот поздний час в ней уже никого не было. Измученный и замерзший Магистр притулился в самом теплом углу – между маленьким камином и окном, и, обняв себя за плечи, закрыл глаза.       Хозяин, прибирающий столы и девушки, что мыли пол с чем-то слишком сильно напоминающим сандаловый аромат (сегодня ночью он мерещился Магистру в каждом запахе), не сразу заметили его. А когда заметили, очень испугались – что могло случиться, чтоб Старейшина Илин оказался поздно ночью здесь, в таком измученном виде.       - Господин… - позвал его Хозяин, и осторожно потряс за плечо. Тот не отреагировал, лишь склоненная к плечу голова перекатилась назад. Теперь она опиралась на стену, и присутствующим стала заметна бледность лица и шеи могущественного господина, и темные круги под его глазами.       - Господин Вей, что с Вами? – вновь попытался растолкать его Хозяин. На этот раз Магистр шевельнулся, вздохнул и открыл глаза. Он увидел замерших испуганных девушек, Хозяина чайной с нелепой тряпкой в руках, внезапно представил, как выглядит вся сцена со стороны и рассмеялся. Ну, а почему бы нет?       Подумайте сами – добропорядочный Хозяин и его работники выходят поздно ночью прибираться в чайной и нечаянно обнаруживают в углу (почти «за печкой») могущественнейшего заклинателя «всех времен и народов» Темного Магистра Вей У Сяня, Старейшину Илин, затерявшегося где-то между старой шваброй и связкой дров…       Магистра буквально колотило от хохота, а оцепеневший Хозяин невольно вспомнил еще одного могущественного господина, который появился у них вот таким же поздним вечером столь же внезапно. Только тот не смеялся. Совсем.       Вопросительный и встревоженный взгляд Хозяина слегка отрезвил эмоции Магистра. Он закашлялся, вытер тыльной стороной ладони выступившие от смеха слезы и улыбнулся девушкам.       - Угостите Старейшину фирменным чаем, Хозяин. Дорога была трудной, а ночь холодная…       Девушки засуетились, Хозяин куда-то исчез, но почти тут же появился с серебряным подносом и тончайшей работы фарфоровым сервизом: чашка, чайничек и блюдца с сахаром. Магистр уже сидел за столом, накрытым скатертью, и девушки вовсю щебетали вокруг него, стараясь разговорить. Но Вей У Сянь лишь улыбался и отвечал односложно – да или нет…       Когда Хозяин поставил перед ним поднос, Магистр обхватил чашку двумя руками и принялся греть о нее замерзшие ладони. Девушки тут же зашептались: так же делал тот, - прекрасный господин в белом, что был здесь недавно. Старейшина даже чем-то похож на него: та же поза за столом, только чуть более свободная, красивые длинные пальцы, обнимающие круглую чашечку, длинные темные волосы, пристальный взгляд…       - Может быть, Старейшина пожелает комнату? – задумчиво спросил Хозяин, явно также, как его работницы, вспоминая недавний визит Верховного заклинателя. – Или быть может господин желает вина?..       Памятуя о том, сколько он сегодня выпил за весь день, Магистр отказался от предложения.       - Я должен вернуться домой, – сказал он, задумчиво глядя прямо перед собой       - Неужели господин отправится в путь пешком в самую ночь? – взволнованно спросила одна из девушек.       - А что? – спросил он, прищурившись, - таким, как я, не положено ходить пешком? Или не положено ходить ночью? Или – и то, и другое сразу?       Голос Магистра в этот раз прозвучал странно – то ли слишком серьезно, то ли он так шутил, но все присутствующие заметно напряглись. По-видимому, как-то не так смотрел он на них и говорил – девушки показались ему напуганными, а Хозяин растерянным. Вей У Сянь подумал, что неплохо было бы взглянуть на себя в зеркало: переживания, долгий путь пешком, вино и пролитые в дороге слезы явно наполнили его темной энергией. Она рвалась сейчас наружу во всех возможных формах – смехом, гневом, острыми шутками. А Хозяин чайной и его милые работницы ни в чем не виноваты…       Магистру стало стыдно за неконтролируемые эмоции, он торопливо допил свой чай и поднялся. Собираясь покинуть временное пристанище, он оказал почтение Хозяину за гостеприимство неглубоким поклоном.       - Не бойтесь, - сказал он девушкам, как можно мягче. Досада за собственное бесстыдство охватила его и вместе с ней – вновь одолела тоска, от которой на время чаепития удалось отвлечься.       – У всех бывают плохие дни. Я – не исключение. Простите за вот это все, - Магистр неопределенно повел в воздухе рукой и улыбнулся. Девушки робко улыбнулись в ответ, а Хозяин вручил ему небольшую котомку с чем-то ароматно пахнущим, он всегда давал Магистру в дорогу что-нибудь лакомое.       Поблагодарив его, Магистр собрался уже уходить, но в этот самый момент из-за спины Хозяина выбежала его дочка - девочка лет пяти или шести. Хозяин попытался ее поймать, но Магистр жестом остановил его.       Девчушка была очень мила. Ее неожиданное появление принесло столько света в этот мрачный вечер, что Вей У Сяню на миг показалось, будто его изодранную в клочки душу поглаживают мягкие кошачьи лапки.       - Господин Вей, - обратилась к нему она с серьезным видом, - могу ли я спросить Вас?       - Конечно, - улыбнулся Вей У Сянь, и, прижимая котомку к груди задержался, собираясь выслушать ее.       - Говорят, сегодня во владениях Верховного заклинателя был большой праздник? – спросила девчушка, и в ожидании ответа чуть приоткрыла маленький ротик.       - Был, - ответил Магистр и память беспощадно нарисовала для него несколько ярких картин-воспоминаний сегодняшнего дня. Ему снова стало нехорошо, но один взгляд на девчушку помог отвлечься от мрачных мыслей. А та, не замечая перемен в настроении собеседника, продолжала.       - Великий господин Хань Гуан Цзюнь очень красивый, - сказала она, гордо приподняв подбородок. Вокруг все заулыбались, один лишь Хозяин явно нервничал: «не сказала бы дочка чего-нибудь лишнего, не расстроила бы Старейшину».       - А почему он до сих пор одинок? Почему не женится? – удивленно спросила она и невинно захлопала глазками. Хозяин побледнел и одернул ее за рукав, явно требуя, чтобы та прекратила спрашивать непозволительные вещи. Магистр же не знал, как реагировать – плакать или смеяться. Правду говорят: устами младенца глаголет истина.       - Наверное потому, что до сих пор не встретил такую хорошенькую, как ты? – с мягкой усмешкой ответил Вей У Сянь. Девчушка улыбнулась, затем нахмурилась, наморщив вздернутый носик, и серьезно взглянула в глаза Магистру.       - Он никогда не женится, я знаю, - сказала она с обидой в голосе и чуть надула губки.       - Это почему же? – Магистром завладело любопытство – что за мысли бродят в голове этого чудо-создания?       - Он не похож на того, кто умеет любить, - сказала девушка назидательно.       - Что ты такое говоришь, Чен Цзин?! – возмутился Хозяин, и тут же извиняющимся тоном проговорил – Простите ее, господин, она еще совсем мала.       - Я не мала, папочка, – заявила девочка, - я говорю правду!       Разговор с малышкой «на пороге» в этот момент показался Магистру и отчаянно нелепым, и парадоксально правдивым, но именно он стал последней каплей в череде сложных переживаний сегодняшнего дня.       - Почему ты так думаешь? – спросил он тихо, и торопливо смахнул внезапно выступившие слезы.       - Холодный и слишком гордый, – ответила, не задумываясь, девочка. С этими словами она выпрямилась, заложила за спину руку и в полной тишине удалилась. А Магистра словно ударили под дых – девочка в точности изобразила гордую походку Лань Чжаня, и даже этот жест – рука за спиной… «Она явно его где-то видела, - подумал он, удивленный донельзя, - но разве такое возможно?».       Пробормотав извинения, Хозяин поспешил за девочкой и вскоре из глубин домашних помещений послышались его недовольные увещевания. В помещении чайной остались только девушки. Они понимали, что нужно проводить Старейшину, раз Хозяин сделать этого не смог. Они спокойно проводили бы его и Вей У Сянь благополучно ушел бы, если бы одна из них, видя замешательство Магистра, невольно не угадала его мысли.       - Господин Хань Гуан Цзюнь был здесь недавно, - сказала она и осторожно взглянула на Вей У Сяня, – тогда А-Цзин и видела его.       - Верховный заклинатель? Здесь?.. – тихо изумился тот. - Вы не могли ошибиться?       - Его узнал Хозяин. Мы тогда все очень удивились,– продолжала девушка. - Он пришел очень поздно, почти ночью, совершенно один. Сидел за вашим столиком, говорил очень мало, смотрел прямо перед собой… Мы угостили его чаем, а сам он заказал у Хозяина два кувшина вина, одного из самых крепких сортов, что производят в Илине.       - Лань Чж… - он осекся, - господин Хань Гуан Цзюнь столько выпил?..       - Он ушел на постоялый двор и взял оба кувшина с собой.       - Постоялый двор… - в мыслях Магистра наступил невероятный хаос: Лань Чжань и его жестокие слова, Верховный заклинатель, вино и постоялый двор… Постоялый двор – неужели ТОТ САМЫЙ?       - Но где малышка могла видеть его? – сказал он вслух.       - А-Цзин встретила его утром следующего дня в вестибюле постоялого двора и рассказала нам, что у господина Хань Гуан Цзюня заносчивый вид.       - Заносчивый… - задумчиво повторил Вей У Сянь. – Постоялый двор, это тот, что через два дома… ну, тут – недалеко…       - Да, он еще сказал, что его не надо провожать, что он знает дорогу.       - А комната? – в груди Вей У Сяня похолодело, – какую комнату он заказал?.. - спросил он.       Ответ он и так уже знал, но до сих пор не верилось, что это она – та самая комната, в которой он так отчаянно и так тщетно дразнил Лань Чжаня. Та самая, в которой он, слегка перебрав, глупейшим образом заснул, так ничего и не добившись от прекрасного и молчаливого «каменного изваяния» - второго нефрита Гу Су Лань.       Сама мысль о том, что Лань Чжань, нагруженный двумя кувшинами крепкого алкоголя, ночевал в комнате на втором этаже «третья дверь налево от лестницы», и произошло это не так уж давно, заставила его крепко задуматься. При этом Магистра охватило неодолимое желание скорей вернуться домой - на Безымянную гору. Он попрощался с девушками и вышел в ночь.       А ночь была темной – луна, обычно в это время сияющая на небосклоне, скрылась за тучами. Лишь бледное светлое пятно среди свинцовых облаков намекало на ее существование. Слишком темно. Магистру достаточно оказалось ступить лишь несколько шагов за пределы города, чтобы понять, что необходим свет. Любой. Иначе домой не добраться.       И Вей У Сянь создал «свет». Узкий светящийся белый луч родился на его ладони благодаря одному из недавно созданных талисманов, и Магистр ускорил шаг. С ним происходило что-то непонятное. Нет, он ничего не знал и даже предположить не мог, но смутное чувство беспокойства и необходимости как можно скорей вернуться к себе не оставляло его весь путь.       Дорогу на Безымянную гору не назовешь ни длинной, ни простой. Тягучий непрерывный подъем мог бы вымотать любого, но не Вей У Сяня - он шел быстро, почти бежал. Не обращая внимания на лед и скользящую обувь, он так спешил, что едва не пропустил поворот – место, где тропа раздваивается. Ругнувшись, он вернулся назад, свернул по нужной тропе и через несколько минут оказался на небольшом дворе перед своим домом.       Никого…       Лишь тишина и поднимающийся ветер. Здесь, на горе, ветер был почти всегда, - сильный или слабый, он не затихал ни на минуту. Магистр вошел в дом, в просторную комнату, заглянул в кухню, в спальню, в библиотеку…       Никого…       Вей У Сянь вздохнул, усмехнулся, мысленно выругав себя за наивность. Он что, – в самом деле надеялся увидеть на пороге своего дома Лань Чжаня? Только потому, что девушка рассказала ему невероятную историю о его посещении чайной и постоялого двора?.. Когда это было-то?.. Все-таки, это - усталость, нервы и вино. «Хватит. Надо выспаться и попытаться забыть...» - думал он.       Магистр прекрасно знал, что вряд ли сможет забыть «принца Гу Су» (так он называл про себя Лань Чжаня), но хоть какой-то способ смирения души все же стоило изобрести.       «Может взять ученика? – раздумывал он дальше. – Наверное, все, что я знаю, имеет смысл передать кому-нибудь. Жаль, Сычжуй не заинтересовался настолько, чтобы учиться».       Вей У Сянь развязал пояс, долго возился с лентой в волосах, затем развязал и ее, и густые волосы рассыпались по плечам. Затем разделся и, оставшись в белой нательной одежде, прямо так – с ханьфу в руках, задумчиво остановился у окна, устремив взгляд во двор. А там, разгулявшийся ветер гонял случайно забытую кем-то из горожан корзину для фруктов. Маленькая, легкая, свитая из ивовых прутьев, она металась из стороны в сторону… Глядя на нее, Магистр подумал, что так же, как эта пустая корзина, он гоним своей болью, словно зимним ветром, - неприкаянный и одинокий.       Много лет назад Господин Вей не умел долго грустить. Печали, словно маленькие тучки, наплывали на него, временно закрывая Солнце – его улыбку – но вскоре уходили и Солнце сияло снова. Сейчас все было не так. Чем старше становился Магистр, тем печальнее был его взгляд, тем на все более долгое время завладевала сердцем тоска. И все равно он не любил грустить, и тяжело переносил такие дни, как сегодня. Глубоко в душе он оставался все таким же позитивным, светлым, искренним человеком, как в юности, и отчаянно нуждался в искренности близких.       Близкого… Он был у Магистра один. Столь же прекрасный, сколь недосягаемый второй нефрит Гу Су, Верховный заклинатель, глава кланового сообщества – Лань Ван Цзи. Сейчас, когда он так сильно тосковал, Магистр вспомнил теплый взгляд Лань Чжаня, ведь так он смотрел только на него, и только когда они были одни…       Упрямый подбородок и губы вспоминать было особенно больно, но Магистр почти никогда не был способен управлять своими мыслями, а воспоминаниями – тем более. Они текли как глубокая река его чувств, собирающая в себя «ручейки» сожаления и слез. А еще – твердая рука Лань Чжаня, и Бичень, приходящий на выручку всегда, когда это было необходимо... И непередаваемая реакция Лань Чжаня на алкоголь… Куры эти… Магистр смеялся, пряча лицо в ладонях. Господи, до чего дорого было ему это воспоминание – Лань Чжань, ворующий кур на чужом дворе! Смешно, тепло и больно… И так давно, словно никогда этого и не было.       Пока Магистр предавался воспоминаниям, во дворе разыгралась настоящая высокогорная непогода – ветер набрал мощь и его завывания напоминали жутковатый вой мертвецов... Вей У Сянь мысленно порадовался, что вовремя вернулся – окажись он сейчас где-нибудь в пути, мало бы не показалось. Вьюга гоняла снег и мелкие льдинки, кружила вихрями, поднимая над землей снежные облака. Тучи, казалось, «висели» прямо над домом Магистра, надвигалась буря.       В окно больше смотреть не хотелось. Буря теперь была только за окнами, в душе – опустошение, в теле – чудовищная усталость. Он сделал себе чай и, забрав ароматную чашку с собой, отправился в библиотеку. Это место стало любимым уголком уединения, где Вей У Сянь читал древние магические фолианты, создавал талисманы, изучал медицину. За книгами его посещало состояние умиротворения и покоя, - этого когда-то добивался от него Лань Чжань…       Только сегодня ничего читать не хотелось. Взгляд невольно упал на гуцинь… Магистр глотнул чай, поставил куда-то чашку, и тут же забыл о ней. Ноги привели его к низенькому тяжелому столику с поблескивающим темным лаком семиструнным инструментом. Магистр опустился на колени и беззвучно провел ладонью вдоль струн…       В годы странствий по городам и весям Поднебесной Магистр купил этот инструмент у одной уважаемой семьи. Гуцинь принадлежал главе дома, который умер незадолго до появления в городке Темного Заклинателя. Глава дома был образован, умен и все его считали философом. Магистр немного слышал об этом человеке и хотел познакомиться – с этой целью и пришел в его дом. Но опоздал…       Гуцинь он увидел случайно, - накрытый шелковой накидкой тот лежал на таком же низеньком столике почти в самом центре комнаты, и Вей У Сянь как-то сразу понял, что никто кроме главы дома на нем никогда не играл. Вот тогда и перемкнуло что-то, - он подумал, что должен забрать инструмент себе.       Тогда он еще не связывал свое желание с тем, что гуцинь напоминает ему о Лань Чжане, да что там – всего Лань Чжаня целиком. Это была неоформившаяся мысль, знаменитая «усяньская» интуиция. Все сложилось само по себе: семья философа даже не просила за инструмент больших денег, но Магистр все равно заплатил щедро, - одного взгляда оказалось достаточно, чтобы понять, что инструмент дорогой и искусно сделан.       В доме философа он осторожно потянул на себя и отпустил самую низкую струну… Цинь отозвался глубоким «голосом», от которого остро защемило сердце. Тогда Магистр Вей полностью осознал, зачем он ему нужен…       Магистр принес его в свой дом на Безымянной горе. Первое время он подходил к нему и подолгу сидел на коленях за низким столиком, неумело и несмело прикасаясь к струнам. Мысли о том, чтобы научиться играть, пришли не сразу. Сначала он думал, что этот инструмент не для него, слишком уж глубоко связан он со своей Ченцин... Но гуцинь притягивал к себе ежедневно, и однажды Магистр попробовал учиться. Потом увлекся.       Был период, когда он просиживал за инструментом сутками, пытаясь добиться слаженности движений непослушных рук, а после нашел учителя и смиренно брал уроки. Этим он невольно приводил наставника в изумление – мог ли он предположить, что Великий Темный Магистр будет уделять драгоценное время инструменту, сущность которого слишком отличается и от «усяньской философии», и от всех его неоднозначных магических практик…       О том, что Великий Темный изучает гуцинь, слух разлетелся быстро – слишком уж это казалось невероятным. Горожане судачили, а Магистр учился. И вот тогда, когда, наконец, «поговорили и забыли» Вей У Сянь уже мог сыграть несколько магически действенных, сильных мелодий… Таким виртуозом, как Лань Чжань или Лань Си Чень он стать не стремился, но звучание мудрого инструмента давало успокоение его страстям. Магистр настолько привык погружаться в многомудрый, прекрасный мир его звуков, что вскоре прикасаться к струнам стало потребностью, не меньшей, чем к флейте.       Сейчас он сидел перед инструментом, положив на струны обе ладони и скользил ими вдоль, поглаживая. Они издавали тихое шуршание и цинь отвечал гулким звуковым «фоном». Слушая его, Вей У Сянь совершенно погрузился в медитацию, поэтому стук в дверь услышал не сразу.       Когда все же услышал, был крайне удивлен: кто мог явиться среди ночи в такую непогоду??? Разве что кого-то из горожан на Безымянную гору привел отчаянный случай...       Он поднялся с колен и замер, в надежде, что в первый раз ему все же показалось.       Стук повторился. И был он странный – нерешительный какой-то...       Магистр, конечно, ничего не боялся на этом свете. Он слишком много знал о темных силах, чтобы пугаться случайностей, или ужасов ночных, но в этот момент чувство, похожее на страх, переполнило его.       В дверь снова постучали.       Усилием воли Магистр сбросил с себя оцепенение и все же подошел к двери. Вот открывать ее не хотелось совсем: сам Магистр никого не приглашал, а сейчас - тем более никого не хотел видеть, и вообще - как-то не по себе ему стало. Он прислонился к двери, силясь расслышать хоть что-нибудь, кроме завывания ветра и барабанящих по окнам льдинок.       Вновь повторившийся осторожный стук заставил его вздрогнуть, а потом…       - …пожалуйста, открой, - отчетливо послышалось из-за двери.       Этот голос Магистр узнал бы из тысячи, из миллиона других голосов! Сердце пропустило несколько ударов, он зажмурился, прикусив зубами кулак и едва не вскрикнул, осознав КТО находится «по ту сторону».       ОН?! ЗДЕСЬ И СЕЙЧАС?!       На мгновение Магистра охватило оцепенение, но потом он бросился к замку, стремясь открыть его как можно скорей. Руки дрожали, сердце выскакивало из груди. Если бы это был фантом, морок, призрак, любая тварь, умеющая принимать облик самых дорогих воспоминаний, Вей У Сянь все равно открыл бы, не задумываясь. Он слышал голос и верил ему всем сердцем! Наконец, освобожденную от оков, дверь подхватил ветер, и она распахнулась настежь…       В ее проеме действительно стоял Лань Чжань – не морок, не призрак, никто иной… Все в том же серебристо-сером, что в Облачных глубинах, он казался Вей У Сяню сияющим на фоне страшной тьмы и бури, выхваченным из мрака светом его домашних фонарей. От порыва ветра его качнуло, Лань Чжань ухватился за дверной косяк левой рукой и невольно сделал шаг вперед. Правая была чем-то занята, но Магистр не заметил - чем, лишь смотрел в его глаза и дышать не мог.       - Пустишь?.. – спросил Лань Чжань, также не в силах отвести глаз.       - Ты?!.. – от волнения у Магистра пересохло в горле.       - ...не ждал?.. – Лань Чжань по-прежнему не смел войти, а Магистр по-прежнему пребывал в полном шоке и сквозь распахнутую настежь дверь в дом ворвалась буря.       Ветер подхватил на столе в библиотеке исписанные бумаги и разметал их по всему дому. Один из листков намеревался было вылететь вон, но Лань Чжань успел перехватить его. И Магистр, наконец, отмер.