Candy store

— Ммм, блять… — Болезненно простонал мужчина, откинувшись головой о спинку дорогого кожаного дивана, и сперва не совсем осознавая, где он, в каком положении находится, почему у него так болят плечи и тяжело дышать от жара, сосредоточенного на груди и животе. В ушах шумела кровь, глаза слепила полоска солнца, коварно пробравшаяся через плотные портьеры на окнах именно к его лицу, а мышцы в руке неприятно заныли от одного неловкого движения, которое было остановлено чем-то мягким. В попытках определить, что конкретно это было, байкер попробовал её согнуть, сжать ладонь и непроизвольно вскинул брови, когда под пальцами почувствовал чужую мягкую кожу, такую тёплую и манящую. Он даже нашел в себе силы разлепить веки и тряхнуть головой, дабы обнаружить подле себя трёх красивых девиц, имён которых, кажется, со вчерашнего вечера так и не узнал. А может быть и узнал, но не помнил, поскольку голова гудела так противно, словно в неё запихнули старый патефон.       Те лежали, мирно и убаюкивающее дыша, кто где: две по бокам и третья сидя у него на коленях. «Удобно устроились», — мелькнуло в голове зеленоволосого, прежде чем одна из них пошевелилась, прижимаясь грудью к сильному плечу и легко улыбаясь во сне. Он старался максимально осторожно передвинуться, чтоб только не разбудить их, ведь нужно было всё же выйти на свежий воздух, но попытка провалилась. Вот тогда-то Лоуренс ощутил ещё один подвох, попытавшись поднять девушку, сидящую прямо на нём. Буквально. Приспущенные джинсы и боксеры кинулись в осознание ещё тогда, когда он только продрал глаза, а вот ощущения того, что вокруг члена так горячо, плотно и слегка влажно — дошли только сейчас. В голову вновь ударило, будто по колоколам, но на этот раз хоть не боль. Кажется, вчера действительно выдалась волшебная ночка, да такая, что его, видимо, вырубило от переизбытка шума, спёртой клубной духоты и всех этих пёстрых огоньков в полумраке. Или же… Глаза проследили за ситуацией в целом, натыкаясь на кофейный столик, на котором лежало всё, что только можно: начиная фишками от покера, картами, пустые стеклянные бутылками и заканчивая начатой пластиной с прозрачными жёлтыми таблетками. Названия Шоггот разобрать не смог, да и не особо его нужно было знать, чтобы понять, что его накачали. — Вот же чертовки… — Вслух выдохнул он, снова откидываясь на спинку дивана и чувствуя, как жар, сосредоточенный больше на груди, постепенно спускался к паху, заставляя закусить губу сквозь гадкую ухмылку и попробовать удержать себя в руках. Выходило, правда, не очень. Возможно, таблетки ещё не потеряли действие за ночь, а возможно он просто не так уж и сильно старался. В любом случае, это был не алкоголь и он не чувствовал во рту противного привкуса тошноты. Только запах пота вперемешку с перегаром пробирался в нос, но к нему тот уже давным-давно привык, как и к запаху бензина, выхлопов и машинного масла, поэтому даже не обращал как такового внимания.       В зале, кроме него, лежало ещё несколько, храпящих среди кучи пустых и полупустых бутылок из-под алкоголя, молодых парней за соседними столиками. Судя по всему, времени до обеда ещё было достаточно, чтоб проспаться, прежде чем их всех выставят за шкирку вон из этого клуба и даже не посмотрят, сколько денег они потратили. Лоуренс понимал и принимал такой подход, ведь хозяевам ещё придётся убирать весь этот срач, что они здесь развели, чтоб подготовить клуб к очередному наплыву подростков, а это дело не из лёгких, и никакие деньги не загладят несколько негативных отзывов из следующей «смены». Тем не менее, оглядев зал ещё раз и окончательно убедившись в том, что оставшиеся посетители в полном отрубе и ничего не заметят, златоглазый напряг бёдра, раздвигая колени и слегка приподнимая таз, чтоб сделать несколько первых толчков и, наконец, позволить себе почувствовать всей длиной, как его сжимают ещё сильнее. Боже, блаженство… Незнакомка, видимо, ощутив резкую наполненность внутри, тихонько охнула и тоже соизволила открыть глаза, сразу же поднимая голову и натыкаясь на свою вчерашнюю пассию с кокетливой улыбкой.       А она была даже ничего: рыжие волнистые волосы, выбившиеся на лицо несколькими локонами, голубые глаза с зелёными тенями, розовый румянец на щеках, прямой нос, чуть смазанная помада на тонких губах и третий размер груди, — проще говоря, мечта любого стереотипного подростка. Жаль только, Лоуренс давно не такой. — Доброе утро, красавчик, — Всё так же с улыбкой мурлыкнула девушка и потянулась к его губам, перемещая собственные руки на затылок мужчине, чьи волосы у корней уже редели розовыми прядками. Они встретились в коротком «приветствующем чмоке», после чего рыжая немного приподнялась и вновь опустилась на бёдрах, выбивая из «счастливчика» под собой тихий «ах». По большей части это, конечно, было демонстративно: он уже давно не испытывал настоящего удовольствия от секса с кем-либо, и всё чаще ловил себя на мысли, что это просто какая-то формальность. Формальность, после которой на несколько секунд мутнеет в глазах и дыхание пропадает само собой — ни больше, ни меньше. Единственная, кто была способна выбить из Шоггота настоящие, умоляющие стоны, — Тина, — осталась в Нью-Йорке и догонит его не скоро. Вот с ней-то… Лоуренс вспоминал самые лучшие ночи за все эти несколько лет «дружбы», от чего по коже тут же шли мурашки, а член непроизвольно дёргался и пульсировал. Боже, если он продолжит такими темпами и дальше, то вряд ли продержится больше 20 минут…       Совсем забывшись в своих грёзах, байкер всё же добрался руками до юбки «наездницы», а точнее до того, что находилось под ней, и сжал кожу меж пальцев, инстинктивно направляя и задавая темп. Дыхание он держал ровно, хоть и довольно шумно, пока та не стеснялась постанывать даже в таком опрометчивом положении, видимо, не совсем заботясь о спящих окружающих. Хотя толку от этой заботы? Спят как убитые, кажется, даже городская сирена их не разбудит, что уж про обычные тихие стоны и влажные шлепки. — Ах, милый! Попридержи немного… — Простонала девушка, положив руки локтями на плечи Лоуренса и таким образом повиснув на нём. — Ты конечно хороший, но твоей я пока становиться не хочу, — гаденько ухмыльнувшись, глядя прямо в глаза — рыжая выпрямилась, совсем поднимаясь с его колен, вынуждая убрать руки со своей пятой точки и разочарованно вздохнуть от столкновения контрастов разгоряченной плоти с прохладным воздухом. Ладонь на рефлексе потянулась обратно к паху, чтобы сжать ствол у основания и вернуть хоть какую-то часть ощущения тактильного контакта. Но надолго в таком положении оставаться не пришлось. Его пассия, встав меж разведенных ног — опустилась на колени, своими ловкими ручками убирая его грубую, и тут же проводя по влажной головке губами. — Хах, значит, хочешь попробовать? — С издёвкой хмыкнул байкер, обнажая клыки и прикусывая край нижней губы. — Ну дерзай-дерзай… Можешь даже с зубками. Немного. Я любитель острых ощущений, если они в меру… — С этими словами он дал ей свободу воли, а сам откинулся обратно на спинку дивана, не переставая смотреть вниз и наблюдать за действиями, иногда поправляя и придерживая выбивающиеся на лицо рыжие космы (всё же он джентльмен), которые не давали покоя. Сейчас конечно надо было бы больше сосредоточиться на чувствах. Как мягкий язык упирается в уретру, проходится под крайней плотью и гладит уздечку, как тепло узко внутри, как хочется глубже, но… Эта дама… Черт, именно с этого ракурса она так сильно напоминала мужчине подругу, что он совсем забылся в своих фантазиях и не сразу заметил, как со спины кто-то подошел. — Эй, паря, — раздался грубый голос, на который зеленоволосый даже ухом не повел, а вот девушка в ногах вздрогнула, слишком сильно задев зубами край (от чего его обладатель недовольно болезненно шикнул), прежде чем выпустить член изо рта и как-то испуганно посмотреть в сторону. Спустя секунду, мужчина и сам удосужился поднять голову, но только, чтобы выяснить, в каком углу мира этот баклан забыл свою солидарность и тактичность, чтоб отвлекать других от подобных «дел». — Ты случаем берега не попутал? — От этого хриплого баса проснулись и другие две девчонки, которые после пробуждения так же резко отшатнулись за спину Лоуренса и широко раскрытыми глазами метались меж этой ситуацией. — Это ты мне скажи. — С нескрываемым наездом ответил байкер, абсолютно не стесняясь подняться и попутно заправить стояк на бок в штаны. Это надо же иметь столько отваги, чтобы потревожить кого-то с нечеловеческой силой, когда ему делают утренний минет. Хотя, наверное, «утренний» сказано относительно его пробуждения, но, всё же. Этой стычки ведь можно было бы и избежать, насладиться своим прекрасным утром в полной мере: никаких драк, никаких суматох и прочего. Но нет! Нужно всё испортить. Поправив майку и ремень, Шоггот встал лицом к лицу с этим бойким незнакомцем, который, кажется, слегка потерял запал, когда отметил достаточную разницу в росте, однако остался на месте. «Чтож, видимо, действительно потерял страх вместе с совестью», — промелькнуло в мыслях, когда янтарные глаза приметили сжатые кулаки. Девушки на диване засуетились, сбиваясь в кучку и только тихо наблюдая из-за спинки, как всё пойдёт дальше. — Пришёл сюда, начал права какие-то качать, пока эти три прекрасных ангела заняты Богом. Че, ревность закипела о том, что своего не досталось? — Да какой из тебя Бог, говнарь крашенный, — явно гневно прыснул провокатор. — Не твои это тёлки, так что будь добр — освободи помещение и дай нам побеседовать. «О как, быстро же ты карты сменил», — подметил про себя недавно проснувшийся. — В таком случае… Пошли выскочим! — Не теряя ни минуты и пользуясь тем, что собеседник растерялся, байкер пихнул его в плечо, в сторону уборных, и только собирался повторить это движение, как его опередили: грубо схватили за воротник, развернули и спиной выбили дверь, прижав к холодному кафелю. От резкого столкновения затылка со стеной у Лоуренса даже воздух из лёгких выбило, что позволило мужчине переместить одну руку на шею и сжать горло под челюстью. Он что-то ещё при этом рычал, но что конкретно — парень разобрать не мог: слова пролетали мимо ушей, в то время пока член в штанах судорожно дернулся, обтираясь о грубую ткань джинсов и напоминая об эрекции, а в глазах летали маленькие искорки. — Осторожнее… С асфиксией… Мне так недолго и в штаны кончить, — выдавил он из себя, похабно лыбясь и перехватывая руку на своей шее. По скривившемуся лицу оппонента Шоггот понял, что такой ход подействовал, а потому, вдобавок решил ещё и подтвердить свои слова второстепенными звуками. Он тонко простонал в голос, для полноты картины прикрывая глаза и сводя колени вместе, и в следующую секунду почувствовал, как шею освобождают, а собеседник, прижимавший его к стене — в омерзении отшатнулся назад. — Ты, кажется, хотел побеседовать, — напоминает Лоуренс, всё ещё улыбаясь и растирая место хватки, но не успевает закончить, как рядом с лицом в стену врезается кулак. — С педиками у меня короткий разговор, — снова замахиваясь, поясняет мужчина. Если быть честным, драка с утра пораньше не входила в планы, как и не входило получение каких-либо увечий. Но, как ни крутись, а отвадить этого смельчака было необходимо. Хотя бы для собственного успокоения.       Погром в уборной продолжался на протяжении долгих десяти минут, за которые незнакомец, кажется, уже успел выдохнуться, лишь дважды за всё время задев самого байкера: в первый раз разбил губу, а во второй умудрился нехило приложить башкой об зеркало. Последний же, по количеству нанесенных травм, пока выигрывал. За ним и разбитые губы с выбитым зубом, и сломанный нос, и расцарапанные руки (Лоуренс и сам не до конца понимал, как работает эта фича с когтями, и почему они появляются, сколько бы он сам их не подпиливал).       Адреналин так и льёт по венам, нужно бы успокоиться по-хорошему: видно, что обидчик сам еле на ногах держится и шумно дышит, но на Шоггота это не производит никакого впечатления. Лишь налитые бешенством золотые глаза, рывок одной рукой к берцу, чтоб достать тот самый складной ножик, и даже стояк не помеха этим резким движениям. Когда прохладная сталь касается разгоряченной ладони, в мозгу снова что-то щёлкает, напоминая о том, кто он, и что на задворках оставшегося здравого рассудка, то, что он собирается сделать — это преступление. Да… Точно. Для такой гниды, которая сейчас стоит перед ним — смерть не достаточное наказание. Кто знает, на что он вообще способен? — «Какой из меня Бог» говоришь? — Хрипло передразнил Лоуренс вполголоса, подходя к раковине и сплевывая кровь прямо в сток. — Ну просто дьявольский. Заглядывай в ад. На огонёк так сказать. Ах да: и это мой натуральный цвет волос, — с этими словами он ополоснул руки ледяной водой, стер собственную, уже запекшуюся кровь у покрасневших корней волос и вышел из уборной, оставив мужчину лежать, облокотившись о грязную сбитую плитку со сломанным носом, наливающимся синяков под глазом и дырой в животе. От одного грамотного ножевого он точно не умрет — байкер знал, куда целиться, чтоб не задеть органы, но сделать достаточно больно в качестве преподанного урока. Потому то и не особо беспокоился о дальнейшей судьбе этого подонка.       В зале тем временем постепенно становилось чище: уже пришла новая смена сотрудников, будили и прогоняли вчерашних наклюкавшихся зевак, убирали пустые бутылки. Трое девушек, что остались у дивана, так и остались стоять на месте всё то время, пока он был в уборной и разбирался с тем, кто посмел отвлечь его от них; но, едва завидев движение у двери — все втроём моментально подскочили ближе, заботливо осматривая и покрывая щетинистое довольное лицо поцелуями. Ну, что тут сказать, наверное, ради таких моментов стоит немного и погеройствовать. По крайней мере, разбитая губа точно себя оправдала. — Девочки… — Тихо позвал он, расставляя руки, чтобы сграбастать всех троих во что-то не подобии объятий. Однако, те продолжали зарываться ловкими пальчиками в волосы, постепенно меняющие красный цвет у корней обратно на розовый, целовать за ушами и гладить по торсу, изредка задевая «кочку» в джинсах, тем самым вызывая прерывистые вдохи. — Девочки, девочки… — Снова произнес Лоуренс, уже чуть громче, вынуждая обратить на себя внимание немного в другом смысле. — Я рад бы… — Он прервался, чтобы подарить поцелуй той, что стояла слева. — …Продолжить где-нибудь… — Поцелуй для той, что справа. — …В другом месте… — И для той самой рыженькой, в середине. — …Но мне пора.       Послышались разочарованные вздохи. — Но, малыш, мы не закончили? — Положив одну руку на щеку мужчине, наигранно-расстроено произнесла незнакомка, вторую кладя поверх стояка и немного сжимая. Это заставило байкера слегка пригнуться и пристыдиться, несмотря на знание о том, что эти девушки на самом деле не так уж и искренне сохнут по нему. Хотя, может быть, так думал только он сам? И на самом деле он действительно им стал чем-то большим, чем «местом, на котором можно хорошо попрыгать» на одну ночь? Пф, да нет, какой-то бред… Пока все трое продолжали заваливать мужчину всевозможными ласками, его взгляд метался по помещению бара, будто что-то выискивая. — Закончим в следующий раз, детка, — Всё же пересилив себя и насильно отрываясь от их рук, златоглазый приметил в углу того, кто всем этим заведением управлял. — А сейчас вам всем желательно быстро найти себе по карете и разъехаться по домам, пока то чудовище в сортире не продрало глаза, — с этими словами, он выскользнул из их объятий, отослал по воздушному поцелую каждой (как настоящий дон жуан, честное слово), и ретировался к знакомому управляющему, который, кажется, уже и сам поджидал гостя возле себя. — Хэй, Мэтт! — Подняв руку и небрежно махнув, Шоггот остановился рядом у барной стойки. — Здравствуй, Биджей, — вежливо и предельно спокойно ответил управляющий с чёрным каре, закрывающим один глаз чёлкой. Иногда обладателю псевдонима казалось, что его друг носит её и говорит таким тоном из-за хронической усталости. А может быть так казалось из-за синяков под глазами… В подобного рода заведениях не принято было интересоваться чьей-либо личной жизнью, если, конечно, эти люди не знакомы заочно и не пришли в клуб, чтобы отдохнуть вместе от рутины. Так же не принято, как и настоящие имена, а потому Лоуренс больше любил пользоваться своим псевдонимом, да и само оно по себе стало уже как второе имя. Правда, он уже не особо помнил, когда именно оно появилось и от чего… Вроде бы это было, когда в одном из баров, в его лет двадцать, ему в стакан залетела пара жучков, и вместо того, чтобы сменить заказ — он выпил напиток на глазах у всех, после чего ещё живое насекомое держал зубами и при всех же раскусил его напополам. Да, вот было веселье… — Там это… Я слегка в толчке намусорил. Надеюсь, Бластер будет не сильно зол, когда увидит, что ему придётся убирать, — с ухмылкой произнес байкер, вновь оглядываясь. — Кстати, он уже пришёл? Хотел сказать ему, чтобы запомнил это лицо и больше сюда не впускал. Всю малину мне испортил, гнида. — Собеседник лишь тяжко вздохнул, вынимая из кармана телефон и делая в нем какую-то пометку. — Ещё пара таких побоев, и я решу, что впускать тут не нужно будет кое-кого другого. — Ой да брось! Мы же с тобой уже столько знакомы, ну? Он сам напросился. А ты знаешь, я на такие «просьбы» очень щедр. К тому же, может, ты всё же подумаешь взять меня к себе вышибалой на постоянную основу? — Мужчина игриво изогнул одну бровь, наклоняясь ближе к лицу своего знакомого. — Нет, Битлджус, — ох тыж, даже полный псевдоним назвал. — От тебя толк будет только в том случае, если я когда-нибудь решу загубить свой бизнес окончательно. В этом ты ас, я не сомневаюсь. — После этих слов, он выждал ещё пару секунд, пока зеленоволосый поднимет голову, но этого не произошло. Пришлось закрыть этот слишком любвеобильный рот ладонью, чтоб он наконец соизволил подняться. — И никаких подмаз. — А раньше срабатывало, — с обманчивой грустной ноткой в голосе произнес мужчина, но после всё же улыбнулся, разворачиваясь обратно спиной к стойке и облокачиваясь о неё руками, от чего выпуклость в джинсах «светилась» ещё чётче. В зале работники уже привели это место в порядок, а компания тех трёх девушек давно скрылась за входной дверью. — Эх, как же здесь всё меняется… — Он медленно водил глазами из угла в угол, иногда зацепляясь за какого-то одного работника и наблюдая за ним. Но ничего интересного не происходило, кроме того, что те порой ловили его хитрый взгляд и тут же в неловкости отворачивались, потому что байкер шутливо начинал покачивать тазом вперед-назад. — Кажется, ты говорил, что тебе куда-то «пора». Я так полагаю, туда ты уже не торопишься? — С нескрываемым намёком произнёс Мэтт, отрываясь от телефона и отвлекая своего гостя от очередного соблазнения сотрудника. — Уже прогоняешь? — Биджей лукаво прищурился, глядя в сторону, и через секунду сменил тон на более серьёзный. — Я бы ушел уже давно, не хочу здесь находиться, когда то животное проснётся. Только жду вот, пока ты отдашь мне мои ключи и кожанку. — Я уж надеялся, ты не вспомнишь про них. Думал оставить себе, так сказать, как вознаграждение за все услуги и то, что я всё ещё тебя терплю. — На бледном, ничего не выражающем до этого момента, лице проскользнула лёгкая ухмылка, а в следующую минуту управляющий достал из сейфа под стойкой так называемый «залог», который Лоуренс оставил ему вчера на сохранение. Просто мера предосторожности, мало ли какие шаловливые ручки могли облапать его и стянуть что-либо ещё. — Ну да, ну да. — Он саркастично покивал. — Даже не надейся. Я слишком дорожу Сэнди. К тому же — она капризная девочка и вряд ли пустит кого-то за руль, кроме меня. — Забирая ключи и надевая косуху с полосатым воротником, Битлджус застегнул её до груди, разминая плечи и тем самым делая так, чтоб куртка легла красиво и удобно. — Да знаю я, — Управляющий фыркнул, отмахиваясь. — Её ещё попробуй прокорми: жрёт как не в себя. Вся в хозяина. — Эй! — Что? Ещё скажи, что поровну всё делите — не поверю. — Да не так уж и много. — Отшутившись напоследок в качестве прощания, Лоуренс вышел на улицу. Спертый душный воздух остался позади: теперь лицо обдувал ещё не нагревшийся ветерок, приятно заполняя собой лёгкие, заставляя на секунду прикрыть глаза, забыть про дискомфорт в штанах, и, подняв руки вверх — потянуться.       Понедельник… Людей на улице было не много, в основном те куда-то спешили: кто-то на работу, кто-то на учёбу, — и никому из них не было дело до только что вышедшего из паба человека. Только пара проходящих мимо подростков кинула на Битлджуса косые взгляды, о чем-то пошепталась и продолжила свой путь. Он даже не отреагировал никак. Проводил только до первого же поворота, и после сам свернул на боковую парковку, где в тенёчке стоял его байк.       Кое-как устроившись в кресле, чтоб доставать ногой до подставок, но при этом особо не зажимать болезненное место, Лоуренс отстегнул шлем с держателя, положив его на бак перед собой, чтоб было удобнее облокотиться, и достал собственный телефон. Его верные очки пришлось поменять со временем на эту безделушку, поскольку Тина настаивала на том, чтоб «сохранить от его мозгов хотя бы то, что осталось». Да и слишком много в последнее время появилось дядей с полосатыми палочками на дорогах. Хоть их черно-белый цвет и подходил к раскраске Сэнди, её хозяин не особо горел желанием встречаться с ними лично. Даже сейчас, листая карты в поисках более-менее свободного маршрута до окраин города — он внимательно присматривался к панорамам улиц, пытаясь различить на столбах камеры. Наконец, построив для себя примерный путь, он сунул телефон обратно в карман, надел шлем и застегнув косуху до конца — завел мотор. Байк с тихим рычанием завибрировал, отдавая это ощущение на внутреннюю сторону бедер и в особенности пах, и выехал на пустующую проезжую часть. Казалось, Шоггот отъехал всего-лишь на пару метров, но, обернувшись, он уже не обнаружил того самого клуба на прежнем месте. «Как обычно», — мелькнуло в голове, и «не-человек» повел плечом, разворачиваясь обратно и стартуя за горизонт.       Всё. Это всё, что ему было нужно от жизни. Он никуда не торопился, но ему также нравилась скорость, как и пару десятков лет назад. Ему не нужны были постоянные связи, но, те сами возникали как-то сами собой, и он не имел ничего против. Он не слишком цеплялся за жизнь, просто пока что не довелось найти что-то, за что не жаль отдать её. Ему некуда было ехать, никто не ждал его, но он знал место, в котором всегда можно уединиться. И прямо сейчас к нему-то он и направлялся, совсем наплевав на первоначальную цель, по которой он вообще приехал в этот городок.       Скоро домишки у дороги сменились деревьями, которые с каждым километром набирали густоту и количество, а машины, кажется, совсем исчезли, оставив байк ехать в одиночестве. В пути время для Лоуренса всегда летело незаметно, а потому, задумавшись, он чуть не проехал нужный поворот. Благо, вовремя опомнился, завидев знакомый покореженный знак с силуэтом оленя и слезая со своего транспорта, чтобы увести его за собой в сторону густого-густого леса. Протоптанной тропинки не было, а потому приходилось каждый раз пробираться по зарастающей траве, поскольку об этом месте, кроме самого Битлджуса, никто не знал. Ох, ну, Тина знала. Они были здесь когда-то, ещё в самом начале их дружбы, и порой, когда она не знала, где искать — она находила Лоуренса в этом лесу, сидящем на камне, неподалёку от самого главного примечательного места.       Это было что-то вроде закрытой лагуны: с одной стороны это место окружал плотный лес, а с другой — бескрайний океан с видом на запад. Справа стояла старая разросшаяся плакучая ива, возле которой Шоггот обычно оставлял Сэнди; слева лежали большие плоские камни, снизу покрытые мхом, а земля от леса к океану плавно переходила в рассыпчатый белый песок. Вода у берега была прозрачная-прозрачная, такая, что можно было даже увидеть совсем маленьких мальков, стайками сбивающихся возле островка водорослей, который прибило сюда волнами. Насекомых здесь водилось не слишком много, по крайней мере за всё то время, что Лоуренс был здесь, он лишь пару раз видел жука-плавунца и несколько стрекоз. Наверное, во всем мире он правда не найдёт места спокойнее, чем это…       Только вот, не очень хотелось вспоминать, как он нашел его.       Мёртвая тишина.       Поймав себя на том, что он уже несколько секунд смотрит на поблескивающую воду с шлемом в руках, Биджей тряхнул головой, дабы отогнать очередную порцию ненужных сейчас мыслей. К чёрту всё сейчас. Он отложил предмет защиты, который незаметно соскользнул и всё же упал в траву, и резким движением расстегнул кожанку, кидая её на сидение машины. Следом торопливо полетела и майка, снятая попутно с берцами и носками, оставленными в них же. Звон пряжки ремня, расстегнутая молния и вздох облегчения от ощущения долгожданной «свободы»… джинсы остались лежать на песке вместе с боксерами по пути к прохладной воде.       Он даже не остановился, чтобы привыкнуть к этому обжигающему контрасту температур, едва ли не сразу солдатиком ныряя ко дну и в следующую секунду всплывая на поверхность, жмурясь от стекающей с волос воды. Кажется, после такой внезапной процедуры, его организм точно и окончательно протрезвел. Правда, стояк всё ещё держался до последнего, но, это дело как-то само быстро уладилось, стоило пару раз провести по члену рукой, выплыв на достаточную глубину, чтобы можно было выпрямиться и не бояться соскользнуть под силами волн. Кончив с несдерживаемым тонким стоном, Лоуренс простоял на берегу ещё несколько секунд, закусив разбитую губу переживая эти судорожные спазмы, прежде чем наконец смог восстановить дыхание и сполоснуть перепачканную семенем руку. — Грандиозно, блять, — выдохнул он вслух, другой рукой зачёсывая мокрые волосы назад и чувствуя, как фантомная боль от тесноты джинсов постепенно утихает. Становится спокойней: в голове ни единой мысли, мышцы расслаблены, а он просто возвращается на глубину чуть дальше, чтобы лечь на воду и… И просто лежать. Никаких забот. Ничего. Лишь изредка он чувствует, как к пяткам иногда подплывают мальки, щекотно «клюя» и тут же отплывая, и как солнце сквозь листву ивы играет солнечными зайчиками по всему оголенному телу, приятно грея сквозь прозрачные капли.       В такие моменты на ум почему-то приходило всякое: от старых упреков в свою сторону, совершенных дел, ошибок, сказанных фраз, передряг… Словом, всё, что уже не имело никакого смысла. Порой Лоуренс даже сомневался в том, что и его жизнь не случайна. Точнее, даже не жизнь, а скорее его появление на свет в целом — уже вызывало много вопросов. Почему он не родился обычным мальчишкой, в какой-нибудь милой еврейской семье? Почему его вдруг стало окружать всё такое же странное и необычное? Битлджус готов был поспорить, что обыкновенные люди не замечают таких, как он иначе, в мире давно бы объявили охоту на демонов или ещё чего похуже… Взять вот даже клуб Мэтта. Они знакомы уже с хвостиком десяток лет, но за всё это время этот парнишка ни на морщинку не состарился. Или Тина… Насколько байкер помнил, она была первой, с кем он познакомился спустя где-то полвека после убийства матери. Она же ему про всё это и рассказала. Про «ту сторону другой жизни», про места, скрытые от людских глаз, про проводников…       Выдохнув и перевернувшись со спины, чтобы встать обратно на ноги, мужчина таки решил, что пора потихоньку закругляться: солнце уже стояло в зените, а ему ещё нужно было отмыть остатки крови в волосах и пота, и немного обсохнуть, чтобы одежду возможно было на себя натянуть. Ну и в какую-нибудь забегаловку неплохо было бы заглянуть, взять чего-нибудь сытного, но не особо жирного. Всё-таки, сегодняшние слова старого знакомого о том, что он слишком много ест, как-то задели за живое, хоть по фигуре Лоуренс был далеко не «запущенным». На всё про всё с частью мытья у него ушло примерно два часа вместе с тем, чтоб посидеть, обсохнуть и отряхнуть пятую точку от прилипшего песка. Встряхнув джинсы на всякий случай, он оделся, обулся, и, пройдя к мотоциклу, нацепил оставшиеся майку с косухой, заодно поднимая упавший шлем. Яркие салатовые волосы, как бы Шоггот их не прилизывал, без геля всё равно топорщились вверх, будто бы жили отдельной жизнью. Или будто его только что наэлектризовали тонной воздушных шаров. Поэтому, когда он вывел Сэнди обратно на проезжую часть, меняя полосу, пришлось немало постараться, чтобы в шлеме они не лезли на глаза. Потратив на это ещё около пятнадцати минут, Лоуренс не сдержался и психанул, оставив так, как в первый раз получилось и, залезая на байк, рванул с места с характерным свистом от колёс.       Ему не понадобилось много времени, чтобы добраться до окраин города, однако, направление на восток всё же само каким-то образом приблизило день к завершению, а солнце к розовеющему закату. Когда леса сменились домами, и на дорогах стало появляться больше машин из-за час-пик’а, Шогготу всё же пришлось немного сбавить скорость. Разумеется, удовольствия от этого он не получил. Да в добавок ещё и чуть не оглох от постоянных сигналов недовольных водителей. Благо, что до ближайшего кафе, больше напоминающее придорожное, оставалось не так далеко: всего каких-то три светофора и пробка длинной в полкилометра. Он, конечно же, мог быстрее дойти пешком, но из принципа не хотелось оставлять байк на улице вне парковочного места. А потому, прождав ещё по крайней мере минут двадцать, чтобы доехать и найти место, где бы встать — он таки успел запрыгнуть в помещение на этой аллее до закрытия. Сверяя время по телефону и понимая, что он зря торопился, Битлджус хмыкнул про себя: «Ну, будет время ещё остаться, спокойно посидеть поесть».       Это кафе было, конечно трудно назвать таковым… Скорее это походило на какую-нибудь маленькую уютную столовую в стиле «лофт», в которую приходят разного рода рабочие люди с ноутбуками, заказывают кофе и сидят что-то там себе печатают. Столиков тут было немного, в основном у окон и по углам, чтобы никто никому не мешал, и официанты не путались в лишних стульях. Немного растений, теплые лампы и простое меню — вот в чем был залог популярности этого места. Заняв столик у окна напротив дороги, Лоуренс быстро заказал мятный чай и маленькую пиццу с барбекю, чтобы избавиться от лишнего внимания персонала, однако… Так просто отделаться не удалось. На него постоянно кто-то косился, и это, мягко говоря, было неприятно. Он правда старался быть сдержанным, но, когда заострённые ушки уловили шёпот о его внешнем виде из-за угла, всё же пришлось высказаться. Не грубо. Но достаточно убедительно, чтобы дать понять, что лучше бы им вернуться к своим делам и не глазеть по сторонам. Сотрудники, к слову, даже мелко содрогнулись, и заказ отдали на стол уже через несколько минут. Вместе с чеком. «Не очень приветливо», — обратив внимание на этот жест, Биджей лишь повел плечом, отложил бумажку в сторону и неторопливо принялся за еду, попутно листая ленту в телефоне. Ну, хоть не выставили за дверь — это уже должно радовать. И радовало несомненно, но не так, как только что пришедшее смс от давней подруги. Аргентина Мария: 20:56 Ну, опоссум, как твоё ничего?       Шоггот хмыкнул на очередное прозвище, и вместо тысячи символов просто решил отправить ей фотографию своего «роскошного ужина». Вышло, конечно, немного размыто, да он и не какой-нибудь там фотограф, чтобы делать идеальные снимки. Самое главное, что в следующем сообщении она разобрала, что именно это было, а остальное уже «Главное, чтобы не дикпик». Аргентина Мария: 20: 58 Я бы пошутила про фотошоп, но просто порадуюсь за тебя. «Ого, в кои то веке не мусор!» Пхах, молодец. Лоуренс Шоггот: 20:58 Ага, удивительно, что меня не выперли. Только о тебе утром вспоминал… Такая рыжая красотка утром разбудила. Всю историю расскажу — не поверишь.       Предпоследнее предложение байкер несколько раз стирал и перепечатывал, думая, нужно оно вообще или лучше не стоит попросту тратить время. Аргентина Мария: 20:59 Ммм, то-то у меня сегодня всё из рук валится, когда я о тебе слышу. Небось обидел бедную девушку, назвав не то имя? ;) Лоуренс Шоггот: 20:59 А-а, я сделал умнее. Аргентина Мария: 20:59 Да неужели? Дай угадаю: ты опять использовал свою привычку на эти похабные прозвища? Лоуренс, серьёзно, ты бы занялся хоть чем-то полезным. Или ты уже забыл, зачем ты в Уинтер-Ривер?       На этом сообщении он закатил глаза, откусывая очередной кусок пиццы и откладывая телефон в сторону. Эти нравоучения… Лучше он переждёт это, или просто оставит сообщение проигнорированным, а потом как-нибудь ответит, что случайно забыл про неё, пока рассчитывался за еду. Не хотелось, конечно, потом получать по шее за такие отмазки, но и портить аппетит тоже. Наслаждаясь спокойной музыкой и наблюдая за тем, что происходит за окном, байкер отметил, что людей на улице стало значительно меньше, час-пик прошел, а фонари начали потихоньку зажигаться вдоль дорог.       Он взял последний кусок от пиццы, когда перед его глазами предстала забавная, для него, картина: толпа людей, кое-как утрамбовывающаяся с остановки внутрь и так забитого автобуса, и споры какого-то хамоватого подростка с бабушкой. Та стукнула хулигана по голове своей сумочкой, забралась в автобус и уехала, оставив пацана гневно пригрозить в след и, видимо, пойти пешком. Однако, зеленоволосый улыбался с этой ситуации недолго: пока вслед за уезжающим автобусом не заметил бегущую девчонку со светлыми пшеничными волосами. Брови сразу же сосредоточенно сдвинулись к переносице, а загоревшиеся огнём глаза старались не потерять её из виду, когда та с опущенными плечами вернулась обратно на остановку и села на скамейку, видимо, чтоб дождаться следующую машину. Быстро метнувшись к телефону, проверить время и убрать его в карман, Битлджус залпом допил чай, и, запихав в рот остатки пиццы — положил рядом с чеком нужную сумму. Только он собирался на выход, как глаза заприметили ещё одно движение, компанию, судя по всему направляющуюся в сторону одинокой девочки.       И, по предварительным приметам, одного из этой банды он сегодня точно видел. Утром. В баре.       Стараясь как можно быстрее, но в то же время и не привлекая лишнего внимания этих же упырей, Лоуренс вышел из кафе, быстрым шагом направляясь за рекламный щиток у остановки и уже слыша, этот противный смягчённый бас, льющий в уши фразы из разряда: «Что столь юная девушка делает в столь позднее время совсем одна?» Байкер, конечно, порой и сам подобными фразами пользовался, но он хотя бы не использовал их на совсем ещё, на вид, детях. Отвратительно, от осознания этого хотелось сблевать, но Шоггот таки удержал свой ужин при себе тем фактом, что сегодня он уже вряд ли где-нибудь найдёт, чем ещё можно перебиться… — …сегодня уже автобусов не будет, зря ждёшь, малышка. Может, прокатить тебя? — Пошляцкая ухмылка играет на этих разбитых ранее губах. О, свою работу мужчина узнает издалека и не прогадает… Видя то, что блондинка сторониться и пытается незаметно отойти назад, в голову стукнул самый прекраснейший из возможных вариантов исхода. — Значит, хочешь покататься? — Он выходит из своего укрытия и сразу же ловит этот ошарашенный взгляд из-под замазанного фингала, а так же саму девочку, которая не заметила того, что за её спиной тоже кто-то был, и оказавшуюся по росту даже ниже, чем Лоуренс предполагал. Она поднимает голову, лишь мельком успевая различить щетину и какие-то смутные черты лица, прежде чем сильная рука немного грубо прижмёт её к себе, а в следующее мгновение та вновь окажется на уровне груди, разминая кулаки и вставая в позу готовности. — Я так погляжу, утром ты исповедался недостаточно. Чтож, прости, но следующая остановка — Ад, вас подвезёт ваш персональный демон — Битлджус.       Лицо Шоггота озаряет чеширская улыбка, обнажающая нечеловечески острые клыки, волосы приобретают полностью красный оттенок, по краям вздымаясь так, что издалека наверное покажется, будто у него вдруг выросли рога, и по лицу пристававшего видно, что он только что хотел что-то сказать, но поседел на десяток лет вперед. Лидия, растерянно мечась испуганными глазами от обидчика к «герою» в шоке даже не могла осознать, что только что произошло, и единственное, на что была способна — это осматривать местность в поисках кого-нибудь ещё.       Сэнди. — Бу, — одного лишь короткого «пугания» хватило, чтобы в следующую секунду вся компания сначала попятилась назад, а потом, споткнувшись о собственные ноги и упав — развернулась и побежала прочь. Сверху над Дитц послышался заливной смешок, а после незнакомец (для неё), более менее успокоившись и отступив на пару шагов — опустился на одно колено, видимо, с целью проверить, как она. Хах, интересно, действительно, как? Особенно после осознания того, что за неё только что заступился тот, о ком говорят в негативном ключе. — Надеюсь, тебя я не напугал? — Уже заботливо протягивая руку и не намереваясь совершать что-либо опрометчивое, спросил Лоуренс. И замер. Его как будто заворожило этими карими блестящими глазами, что озаряли лучиком света, приковало к земле, без шанса сдвинуться. «Такие же, как и у твоей матери…» — мелькает в красноволосой голове, словно в замедленном действии растягивая каких-то пару секунд в минуты… Но, чтобы он там себе в голове не строил, какие бы ожидания не питал, единственное, что он в итоге получил это…       Перцовкой в глаза. — Блять! — Резко меняя интонацию от неожиданности и прислоняя ладони к лицу, пытаясь растереть, чтобы не так сильно жглось — он тут же пожалел об этом. Теперь щипало и руки тоже, а пока он еле-еле пытался продрать глаза, чтобы увидеть, в какую сторону рванула его «подзащитная» — та уже сверкала пятками вперед по прямой аллее, предварительно при этом звякнув чем-то, как только ринулась с места. Прошло порядка минут десяти, прежде чем Биджей смог окончательно избавиться от перца и осмотреться: разумеется, девчонки и след простыл, однако… — Хах, умеет за себя постоять… — Смаргивая набегающую влагу, не то от отходняка после пшика, не то от некой обиды, мужчина наткнулся на монетку номиналом в шестнадцать центов. Сначала ему показалось, что это всего лишь галлюцинация после «ослепления», но стоило вглядеться поближе и поднять её, как все сомнения тут же отпали сами собой. Достав телефон из кармана, он нажал на быстрый набор. — Алло, Тина? — Со сдавленным смешком на выдохе здоровается мужчина, поднимаясь с колен, когда гудки в трубке прекращаются и на фоне отчетливо слышно копошение. — Ты правда не поверишь, что произошло. — Он снова смеется, возвращаясь к своему байку и крутя меж пальцев монетку, у которой со стороны «орла» выгравирован майский жук. — Я нашёл её.