MINE

      Чонгук проворочался, но так и не смог уснуть. В голову то и дело приходили странные мысли, с которыми сложно справиться, как с заедающей песней. Парень уже и фильм посмотрел (наинуднейший), и выпил теплого молока, и почитал какую-то статью в интернете — все без толку. Плюнув на сон, Чон, в конечном итоге, решил снова сходить на кухню и что-нибудь закинуть в рот.       Только вот на этот раз свет на кухне горел. Не ярко, приглушенно.       Тихо прокравшись к двери, Чонгук заглянул в проем и увидел сидящую за столом Чулли, которая слушала музыку в наушниках и ела отложенный специально для нее стейк. Руками.       — Что за… — прошептал парень себе.       Прошел не один час, как Чулли ела последний раз, да и на свидании она не наелась. Поэтому предусмотрительно попросила повара приготовить ей один лишний стейк, который она сейчас и уплетала за обе щеки, параллельно слушая музыку и ища место в календаре, чтобы втиснуть в расписание новое событие. Напевая под нос играющую песню, девушка совершенно не замечала выглядывающего из-за двери Чонгука. Чон не мог разобрать слов, но точно видел, что Чулли в приподнятом настроении, что бы ни происходило в ее жизни. И в жизнях других людей, которые она испортила. Раздражало еще и то, что Пак даже не пыталась сделать вид, что ей жаль. Наоборот, она настаивала на своей абсолютной невиновности и что все, что произошло, являлось осознанным выбором этих людей.       А еще бесило то, что такую Чулли он за все пребывание в качестве работника этого дома еще не видел. Он не мог себе даже представить, что она может есть руками, облизывать их и то и дело повторять «ммм, вкуснятина», что может напевать что-то, танцевать в такт играющей музыке — вообще вести себя естественно, как обычный человек. Она же всегда заботится о своей репутации, а сейчас ведет себя так беспечно.       Отогнав эти мысли, Чонгук сосредоточился идее, что судьба наверняка не зря распорядилась так, чтобы Чулли в противники достался именно он. Ведь именно такая ее беспечность может плохо аукнуться в будущем.       Парень решил выйти на свет и встал перед лицом Чулли, заставив ту немного вздрогнуть от неожиданности. Она ведь не знала, что кто-то в доме еще не спит, и была уверена, что на кухню никто не зайдет.       Девушка уставилась на парня, будто увидев впервые. «Разве обычная майка может сидеть так идеально?» — думала она, оглядывая с ног до головы Чонгука, который был одет в обычную домашнюю одежду. «Нет, — продолжала думать Чулли, — дело определенно не в майке». Мускулистые руки, широкие плечи, накаченная грудь и невидимые за тканью мышцы пресса…       Отогнав от себя навязчивые мысли о дальнейших частях тела молодого парня, Чулли вернула взгляд на отрезвляющее злое выражение лица Чонгука.       — Уже вернулась? — спросил Чон, облокотившись на стол и заглядывая в телефон девушки. — Поздно ты. Как свидание?       Чонгук оглядел внешний вид хозяйки дома и заметил, что украшения, которые были надеты при уходе, отсутствовали, а волосы убраны в хвост. От прежней великолепной укладки не осталось ни следа. Видать, свидание закончилось удачно и так, как планировалось.       Чулли молчала, вновь надев маску безразличия. Тогда Чонгук спросил еще раз:       — Что молчишь?       — Вспоминаю, — отозвалась та, дожевав последний кусок мяса.       — Что? — не понял парень.       — Пункт в контракте, где я обязана перед тобой отчитываться.       Эти слова не на шутку разозлили Чонгука.       — Неплохо, — усмехнулся он в ответ и начал обходить стол, заходя девушке за спину. — Пахнешь странно, другим мужчиной? Значит, и правда была на свидании.       С виду Пак это ни капли не смутило, но она напряглась, повернув голову и посмотрев в глаза Чонгуку.       — Не ревнуй, любимый, — с улыбкой произнесла она, облизывая пальцы. Чон принял правила игры, и тоже сделал вид, что ему не противно.       — Смотря к кому, — сказал парень, в глубине души надеясь, что девушка проговорится.       — Какая разница, если это не твое дело?       — Как какое? Я хочу быть частью твоей жизни, раз уж ты называешь меня «любимым».       — Ты мне не доверяешь, милый?       — Доверяю, но мне обидно, что ты со мной не делишься. Может, это ты мне не доверяешь? — Чонгук «обидчиво» выпятил нижнюю губу, до конца играя свою роль в этой дурацкой игре.       — Глупенький, как тебе такое в голову… — Чулли вытянула руку, чтобы коснуться головы Чона, но тот резко отскочил, вскрикнув:       — Так, хватит! — не выдержал он, оттолкнув руку Чулли от себя.       — Сам чего не спишь? — после небольшой паузы спросила Пак. Чонгук в это время открыл холодильник в поисках чего-нибудь вкусненького.       — Пошла ты, — тихо отозвался Чон, достав кусок пирога.       Чулли этого не услышала. Она продолжила искать окно в расписании, куда вписать новое мероприятие. К слову, суббота свободна полностью, но, так как девушка исправна посещала занятия в университете и ни одно не пропустила, с непривычки накопилась дикая усталость, поэтому лучше проваляться весь день в кровати и ничего не делать. Поэтому выбор пал на вторник. Пусть будет так. Осталось только сообщить координатору проекта свое решение.       Достав телефон, чтобы отправить сообщение «в любое время дня и ночи», как об этом просили, она увидела несколько пропущенных уведомлений о предложениях о сотрудничестве, новых мероприятиях и прочем спаме. В такие моменты Чулли очень жалела о том, что у нее нет менеджера, который мог бы фильтровать эти сообщения и составлять ее расписание вместо нее. Досадно, что девушке не на кого положиться, хотя раньше такая надежда была на Ёндже, не оправдавшей ничего.       Написав короткое сообщение о времени встречи, Пак заблокировала телефон и, взяв тарелку, направилась к раковине.       Чонгук странно посмотрел на Чулли, которая, как ни в чем не бывало, оставила грязную посуду на идеально чистой кухне. «Она совсем не уважает труд своих работников или только делает вид?» — думал он перед тем, как произнести вслух:       — А убрать за собой?       — О чем ты? — в ответ спросила Пак, вернувшись к месту, где сидела, чтобы забрать сумочку и пойти в комнату спать.       — Поела — помой посуду. Всего одна тарелка, не очень-то и трудно…       — Я плачу за это специальным людям и…             — Люди делают свою работу, делают качественно, а тебе даже не стыдно? У тебя хотя бы где-нибудь не шевелится совесть. Хотя бы немного.       — Я не буду повторять то, что сказала ранее. И если ты не в состоянии нормально воспринимать любой мой ответ, то, может, не стоит и вопросы задавать, чтобы пытаться меня понять? — и уже на выходе из кухни добавила: — Посмотрим сначала, как ты сам уважаешь чужой труд и уберешь ли ты за собой, — намекнула на стакан йогурта, находящийся у Чонгука в руке.       Чулли покинула кухню, оставив парня одного в полумраке. Злость закипала внутри Чонгука, и он с силой сжимал стеклянный стакан в руке так, что, еще чуть-чуть, и тот бы лопнул. Или полетел бы вслед за ушедшей высокомерной богачкой. «Держи себя в руках», — то и дело повторял Чон. Месть — это блюдо, которое подают холодным, и мстить надо на трезвую голову, а не импульсивно.       Не потому, что Чулли это сказала, а потому что сам собирался, Чонгук ополоснул свой стакан и какое-то время смотрел на грязную тарелку Пак, после чего также решил помыть и ее. Бормоча себе под нос оскорбления, парень убрал посуду, выключил свет и направился в свою комнату, где, наконец, смог уснуть.       

      ***

      Так как в субботу, согласно календарю Чулли, у Чонгука не было от нее заданий, сразу после обеда тот поступил в распоряжение к Хёку, который уже подготовил список срочных дел.       Слушая управляющего, Чон пытался понять, почему тот так долго работал на эту ужасную семью. Ведь способности мужчины намного превышали то, что он делал в качестве дворецкого. Почти у всех миллионеров вообще электронные дворецкие. Да и особняк семьи Пак оборудован подобной системой, но те почему-то доверяют человеку, а не бездушной машине. С одной стороны может показаться это благородным, но с другой — глупо и капризно. Даже сопоставимо с рабством: «сходи сделай то, потом это и не дай Бог не так, как я попросила» — что-то подобное.       — Ты меня понял? — в конце объяснений спросил Хёк.       — Да, — кивнул Чонгук, начав соображать, что из названного сделать первым делом.       — И самое главное… — почти закончил фразу мужчина, как его перебил громкий голос хозяйки дома, вышедшей из конференц-зала.       — Хёк, — звала миссис Пак, шарясь в своей сумке.       Чонгуку хватило несколько мгновений догадаться, что это не кто иная, как мать Чулли. Причем выглядела женщина точно так же, только старше. Теперь понятно, с кого молодая госпожа брала пример для подражания. Все читалось в походке, поведении, даже манере речи. Стиль в одежде, пусть и не всегда, но также часто совпадал.       Вывод, дочь недалеко ушла от своей матери.       — Да, госпожа, — поклонился управляющий, переключив внимание на женщину.       — Ты сделал то, что я тебя просила? — наконец, миссис Пак выудила из сумочки ключи от личного автомобиля и уставилась на Хёка, дожидаясь ответа.       — Да, я распорядился, чтобы…       — Мне не нужны оправдания, Хёк, — перебила женщина управляющего. — Я просила проверить систему удаленного доступа в моем кабинете, но она по-прежнему не работает. В следующий раз… А ты кто такой? — миссис Пак отвлеклась на незнакомого парня, кем был Чонгук, оглядев его с ног до головы, и тот от такого взгляда стушевался, сглотнув комок в горле.       — Меня зовут Чонгук, я брат Ёндже, — на автомате ответил он.       — Ах да, помню ее, — сухо произнесла женщина. — Моя дочь никогда не умела выбирать персонал.       Чонгук сжал руки в кулаки, сдерживаясь изо всех сил. Как можно так спокойно говорить о человеке, который пострадал из-за безрассудства хозяев этого дома? В действительности, этот дом проклят на бессердечность и бессовестность. Все, что у них есть, это деньги и безграничная власть, которыми они распоряжаются по своему хотению, не задумываясь о судьбах других людей.       — Распорядись доставить мне обед и ужин в офис. Который главный, — снова обратилась к управляющему, забыв уже имя работника на замену, которое было произнесено секундой ранее. — В следующий раз я не посмотрю на то, что ты у нас десять лет работаешь. Если теряешь хватку, то я найду более подходящего управляющего.       — Слушаюсь, — кивнул Хёк и не поднимал голову до тех пор, пока женщина не покинула дом так же быстро, как внезапно и появилась.       Чонгук был удивлен, и это еще мягко сказано. Скорее, напуган и ошарашен. Воистину, всегда спокойный и уравновешенный дворецкий сейчас был похож на нашкодившего щенка, ожидающего наказания. Все люди могут ошибаться, но это не значит, что их так просто можно сбрасывать со счетов. Тем более тех, кто работает на эту семью в течение десяти лет и знает чуть ли не все ее секреты. Один вопрос — неужели Хёк терпит такое обращение в течении всего времени своей работы?       «Стоп!» — внезапно осенило Чона. Это ведь он буквально вчера настраивал удаленный доступ в кабинете госпожи Пак и все было в порядке. Парень несколько раз проверил.       — Чулли — это ее мать на минималках, — шепотом произнес Чонгук, пытаясь немного подбодрить Хёка.       — Молись, чтобы хуже не стала, — не оценил шутку мужчина, вздохнув. — Ты слышал, проверь удаленный доступ в кабинете госпожи Пак. В конце концов, это ты занимался этой задачей.       — Да, понял, — печально выдохнул Чонгук.       Он мог бы возмутиться, сказать, что вчера все сделал идеально, попросить другое задание, но решил проверить. Вредить кому-то кроме Чулли не входило в его планы, а, видя обремененное выражение лица управляющего, решил не спорить и просто выполнить очередной приказ.       В итоге, просмотрев запись предыдущих действий, Чонгук выяснил, что женщина и правда что-то не то нажала, из-за чего сбились все настройки. Затем парень решил немного «подшаманить» с программой, внедрив инструкцию и предупреждающие всплывающие окна, наподобие «Вы точно хотите удалить эту точку доступа?» или «Если Вы нажмете сюда, то через несколько секунд удаленный доступ активируется автоматически». Был еще вариант «Если Вы нажмете на эту кнопку, то к херам собьете все настройки», но в итоге заменил его на просто «Не нажимайте сюда, пожалуйста».       В целом, Чонгук заморочился не на шутку. Лучше уж потратить лишний час на мини-инструкцию и пояснения, чем потом каждый раз чинить и так работающую систему или переустанавливать ранее установленные функции.       Покончив с установкой, парень стал ждать сохранения изменений, качаясь на большом мягком стуле. Стул (или точнее сказать «трон») соответствовал своему названию и должности главы огромной компании. Играясь, Чонгук даже на несколько секунд представил, что именно он является директором, а Чулли — простая подчиненная, и как он унижал ее за малейшую ошибку или неточность в принесенном ею отчете.       В разгар мечтаний, дверь в кабинет открылась и зашла Чулли собственной персоной.       — Мам? — позвала она, заглядывая внутрь большого кабинета. — Можно… — заметив Чонгука вместо матери, Чулли осеклась и, сменив тон голоса, спросила: — А ты что здесь делаешь?       — Работаю. А госпожа Пак ушла пару часов назад.       — Как ушла? Она же должна была сегодня работать удаленно.       — Ммм, не помню, что передо мной должны отчитываться, — с сарказмом заметил Чонгук, откинувшись на спинку стула.       Чулли демонстративно закатила глаза. Она не хотела получить ответ на свой «не вопрос», просто озвучила свое недоумение вслух.       — А что ты делаешь с компьютером моей матери? Хёк в курсе?       Чонгук хмыкнул.       — Я поклялся мстить только тебе, так что расслабься — вирусов на чужой компьютер я не качаю. Перенастраиваю удаленный доступ, чтобы в следующий раз твоя мама не стерла все настройки, хотя до этого все прекрасно работало.       — А может, до этого все как раз и не работало? А сейчас ты просто ищешь оправдания.       — В твоем лице я, наверно, делаю все, чтобы ничего не делать, — Чонгука начало злить такое к себе отношение. Конечно, он не претендовал на какую-то похвалу со стороны своего врага, но когда его работу не ценят, то не важно, кто.       — Если бы ты все сделал правильно, тебя бы не заставили переделывать, — стояла на своем Пак.       — Ладно, иди сюда, — позвал он девушку, вставая со стула и приглашая ее на свое место. — Смелее, садись.       Чулли, у которой были немного другие планы, решила отложить их на несколько минут. Все еще стоя в дверях, она прикрыла их и зашла внутрь кабинета, обойдя стол и сев за компьютер, на котором шкала загрузки обновления была завершена на девяносто восемь процентов. Заметив изменившийся интерфейс, Чулли возмутилась:       — Тебе сказали проверить настройки, а не менять всю систему.       — Подожди каких-то два процента, и я тебе все покажу, — произнес Чон, наклонившись над головой девушки.       Через несколько секунд загрузка завершилась, на экране отобразилось новое видоизменённое окно доступа к удаленному компьютеру. Первой девушке бросилась в глаза кнопка «Нажмите сюда, чтобы начать подключение».       — Ты для идиотов писал инструкцию? — усмехнулась Пак и почти нажала на эту кнопку, пока не заметила другую с текстом «Не нажимайте сюда, пожалуйста». — А эта зачем?       — Эта возвращает все настройки к первоначальным, что и сделала твоя мама.       — Где-то я это уже слышала, — пробормотала девушка. — Знаешь, непонятно, почему на эту кнопку нельзя нажимать. Надо было назвать ее… ммм… что-то вроде «Не нажимайте на эту кнопку, иначе собьете к херам все настройки».       Чонгук на секунду замер и чуть было открыл рот от удивления. Ранее он почти то же самое написал, но в итоге передумал. Взяв себя в руки, кашлянул и сказал:       — В любом случае, теперь понятно, что нужно нажать на всего одну кнопку, затем ввести данные удаленного компьютера, чтобы через две секунды все заработало.       — Что ж, посмотрим, как на это отреагирует заказчик в лице моей матери, — согласилась Чулли. — Ты ведь всегда делаешь не так, как тебе скажут, а так, как ты сам это интерпретируешь, — с этими словами девушка встала со стула. — Мне пора.       — А зачем тебе нужна была твоя мама? Может, я чем-то смогу помочь вместо нее? — Чонгук шел следом до выхода из кабинета.       Чулли остановилась.       — Я буду у бассейна, принеси мне апельсиновый сок и подай лично в руки. И никакой самодеятельности.       — Ты это хотела попросить у своей матери? — ухмыльнувшись, спросил Чон.       — Не неси чушь, это я тебе говорю сделать. Надеюсь, ты справишься с этим нелегким заданием, раз уж сам рвешься в помощники.       Чонгук продолжал смотреть в спину уходящей девушки, пока та не скрылась за поворотом.       Чулли была расстроена. В кои-то веки она хотела поговорить с мамой с глазу на глаз как дочь, посоветоваться с ней кое о чем, но она не предупредив ушла из дома. Настроить удаленный доступ заново не стоило бы пяти минут, что явно меньше дороги до офиса, значит, она воспользовалась случаем, чтобы улизнуть. Или что-то случилось? Какие-то проблемы в компании, требующие ее личного присутствия?       Подростки часто счастливы, когда их не донимают взрослые со своими требованиями. Они мечтают быть предоставлены сами себе, но быть одному постоянно — скучное занятие. Поддержка нужна всем, даже от надоедливых родителей.       Чулли безрезультатно пыталась вспомнить, когда они с семьей в последний раз собирались где-то вместе. С отцом она виделась сравнительно недавно, и то по практически деловому вопросу. С матерью и подавно. Она почти ночует на работе, ничего не поручает своим подчиненным — все предпочитает делать самостоятельно. А деловые ужины и званные вечера, похоже, важнее встреч с семьей. Чулли скучала. И немного завидовала всем, кто рассказывал, что они делали на выходных с родителями.       — Держи свой сок, — услышала Пак голос Чонгука и открыла глаза. Лежа одна на надувном матрасе в бассейне, девушка потеряла счет времени, задумавшись о потаенных желаниях.       — Надо же, — произнесла она, протянув руку, — не пришлось звать тридцать раз.       Как только пальцы Чулли коснулись стакана, Чонгук отпустил его. Девушка успела ухватиться за стакан, но, сожалению, сохранить сок в стакане не удалось, и тот на мгновение придал небольшому объему воды оранжевый оттенок, после чего окончательно растворился, будто его и не было.       — Твое право, если ты хочешь приносить мне тысячу стаканов, да будет так, — вздохнула Пак, смахивая с себя пару оранжевых капель, случайно попавших на ее бедра. — Принеси мне еще один, — добавила она, глядя на, как ей казалось, довольного Чонгука. — И побыстрее, я пить хочу.       — Вокруг столько воды, а ты мучаешь бедные апельсины.       — Ведешь себя как ребенок. У вас это семейное, видимо.       — Я случайно! — возмутился на несправедливые обвинения Чон, сжав губы в тонкую линию. Еще больше его раздражало то, что Чулли так небрежно вспомнила Ёндже, которую сама же и довела до теперешнего состояния.       — Ты все еще здесь? — настаивала на выполнение своего приказа Пак.       — Что ты? Я уже бегу и спотыкаюсь, — Чонгук поднялся с корточек и замер на секунду. Он на самом деле не хотел, как сказала Чулли, приносить ей тысячу стаканов сока. Ему гораздо приятнее выполнять поручения Хёка, чем глупые капризы богачки.       Чонгуку пришлось задержаться на несколько минут, чтобы помочь повару достать некоторые ингредиенты из подвального помещения, но сразу после этого Чон уже нес заказ Чулли на улицу, но столкнулся с ней на полпути в коридоре, чуть не уронив очередной стакан на пол.       — Что это, черт возьми, значит? — кричала она, подозревая парня в совершении очередной шалости.       — Ты о чем? — не понимал такую быструю смену настроения Чонгук.       — Ты вдруг решил, что тебе позволено то, что не позволено? — от злости девушка не могла нормально формулировать мысли.       — Что?       — Хёк! — крикнула она, обойдя улыбающегося парня. — Где его черти носят?       — Что происходит? — мужчина вышел из подсобного помещения, снимая грязные перчатки. — Что случилось?       — Назначь штраф минус пять процентов Чон Чонгуку!       — Мисс Пак, к сожалению… — начал было говорить управляющий, но был перебит.       — Что? Почему? — недоумевал Чон.       — Что-то не так?       — Просто мы и так платим ему минимум, больше вычитать мы уже не можем, — спокойно ответил Хёк, не смотря на то, что это был уже второй выпад на него за сегодня.       — Тогда строгий выговор с занесением в личное дело!       — Могу я спросить, какова причина?       — Я должна как-то пояснять?       — И кто это ведет себя по-детски? — еле слышно произнес Чонгук, и его никто не услышал.       Вообще, он был рад (хотя, с другой стороны, чему), что у него уже был минимальный порог зарплаты, из-за чего невозможны любые вычеты. Однако он по-прежнему не мог понять, чем заслужил даже выговор! Случайно разлил сок в бассейн? Но за это не штрафуют. Или для чокнутой богачки уже совсем границ не существует?       — Прошу прощения, — спокойно отвечал на вопрос хозяйки дома Хёк, — но для наказания, будь то штраф или выговор, нужны основания. Иначе нас на ленточки порежут, да простят меня за молодежный сленг.       — Он, — Чулли указала пальцем на парня, — спустил всю воду в бассейне, когда я в нем плавала. Я не давала такого распоряжения! И если он как-то интерпретировал мои слова…       — Чего? — громко возмутился Чон, сделав шаг вперед. Что за безосновательные обвинения?       — Прошу прощения, но…       — Почему ты все время просишь прощения?       — … это не Чонгук спустил воду в бассейне, а я, — закончил предложение управляющий, заставив Чулли замолчать на несколько секунд.       — Что? — глаз девушки еле заметно начал дергаться.       — Ваша мать на неделе дала распоряжение почистить бассейн, это было запланировано, а на Ваш телефон отправлено уведомление.       — Я… ничего не видела, — тихо, но еще держа себя в руках, сказала Чулли, чувствуя легкий стыд.       — Тебя должны по-особенному уведомлять? — похожим с Чулли, когда та дает указания, заметил Чон, и девушка смерила его ядовитым взглядом.       — Тебя я вообще не спрашивала!       — Что теперь? Минус пять процентов к зарплате Хёка? — не унимался Чонгук.       — Чонгук, успокойся, — пытался наладить ситуацию управляющий, но тщетно. Чулли стыдливо молчала.       — Нет уж, меня тут обвинили чуть ли не во всех смертных грехах…       — Ну, не преувеличивай, — говорил Хёк, держа парня за локоть, чтобы тот не натворил делов.       — … зарплаты почти лишили. Скажи, с Ёндже ты так же несправедливо поступала? Так же обвиняла во всем, почём зря? Это же секрет вселенского масштаба, откуда взялся этот баснословный долг и непонятные обязательства.       — С Ёндже иная ситуация. Успокойся!       — Нет, я скажу… Погодите, значит, Вы, все же, в курсе, я был прав.       Чонгук замолчал, глядя то на Чулли, то на дворецкого. Его разрывало от несправедливости изнутри, но он ничего не мог сделать, ничего доказать. Он слишком маленький вес имел в этом доме, даже меньше, чем сестра — это ведь ее имя и ее подпись фигурируют в злосчастном договоре.       После слов парня о несправедливости по отношению к Ёндже, Чулли слабо ухмыльнулась. Слепо обвинив Чонгука, она, несомненно, считала себя виноватой, но в ситуации с его сестрой девушка не считала, что несправедливо заключила контракт или обманом заставила ту подписать его. Там все было по закону и по взаимному согласию.       Устав смотреть на улыбающуюся и никогда не ведающую страданий Чулли, Чонгук вручил ей стакан с апельсиновым соком, который до сих пор держал в руке, и молча направился выполнять свои обязанности.       А что он еще мог сделать?