MINE

      Чулли знала о хакерской атаке, как только та началась, но терпеливо ждала ее окончания или, по крайней мере, пока взломщик не проявит своих истинных целей. Было настолько интересно, что девушка смотрела на экран мобильного, где отображались все действия хакера секунда в секунду.       Сначала незнакомец просто заходил то в одно хранилище данных, то в другое, пока не сдался и не начал поиски по ключевым словам: «Договор» и «Чон Ёндже».       Все встало на свои места мгновенно. Включив ответную атаку на взломщика и отправив уведомление в правоохранительные органы, Чулли гневно сжала телефон в руке, а потом с силой отбросила его на кровать. «Ох уж этот Чонгук!» — думала она, подбирая слова для описания парня в своей голове, но не находя таковых. Не так давно он пообещал не ставить ей палки в колеса, а оказалось, что это был просто отвлекающий маневр, пыль в глаза, чушь слоновья — одним словом «обман». Подослать друзей, чтобы те отрыли первоначальный договор с его сестрой, не зная, что подставлял их. Вряд ли его друзьям понадобился этот договор для собственных целей.       Немного погодя, Пак остыла, вспомнив, как не так давно обвинила Чонгука в том, чего тот не совершал, из-за чего чувствовала себя виноватой. Да, она вспыльчивая, когда дело касалось нового работника, во многом потому, что считала, что если Ёндже не выполняла все задания должным образом, то и другие члены ее семьи относились к работе аналогично.       Хотя у Чонгука были другие, прямопротивоположные мысли на этот счет. С его стороны, это Чулли — капризная богачка, не умеющая сформулировать приказы так, чтобы они не воспринимались двусмысленно, и вообще, ее желания в принципе менялись со скоростью света, что уследить за ними было просто невозможно. А придираться богачи умеют. Конечно, есть вещи, которые должны быть выполнены безупречно, без сучка и задоринки, но есть же моменты, когда можно и простить неточность, понять и отнестись к промаху по-человечески. У Чулли же с этим беда.       Только вот Чулли до конца недели ни разу не придиралась к работе Чонгука, который был этому несказанно рад и благодарен сам себе, что смог с ней договориться и наладил отношения, пусть и был не до конца согласен с собой. Однако в таком случае увеличилась вероятность закончить работу на семью Пак без дальнейших продлений договора.       Он не планировал подставлять Чулли и уж тем более никого не подсылал копаться в ее личных данных. Если быть точнее, он вообще ничего не делал из того, что обещал сам себе, дабы отомстить за состояние Ёндже, поэтому хмурое настроение начальницы стало для него огромнейшим сюрпризом в понедельник утром.       — У тебя что, месячные начались? — не выдержав, вслух спросил Чон, когда Чулли зашла на кухню во время завтрака и потребовала водителя немедленно отвезти ее в университет. На двадцать минут раньше обычного.       — Как раз на подходе, — ничуть не обидевшись, ответила Пак прежним властным тоном. — У меня кое-какие дела, надо быть раньше.       — Я, вообще-то, еще не доел.       — Возьми завтрак с собой.       — Ладно, — недовольно согласился парень, кивнув работнику кухни, чтобы тот подготовил ему еду в контейнер. — Только схожу за рюкзаком.       Чулли ждала водителя в машине. Она снова и снова прокручивала в голове произошедшее и пыталась сообразить, как ей завести разговор на тему вмешательства в ее личные данные — причастен он или не имеет к этому никакого отношения.       — С тобой все нормально сегодня? — в воздух спросил Чонгук, потому что Чулли его не слушала, находясь в своих мыслях.       Парень удивился, что сам завел разговор в машине, хотя когда-то обещал себе молчать по дороге в университет. С другой стороны, поймал себя на мысли, что за те несколько дней путешествия в одиночестве отдохнул от начальницы на заднем сидении автомобиля. Чон даже позволял себе маленькую шалость, а именно включать автопилот и наблюдать за дорогой, пока транспортное средство двигалось самостоятельно с соблюдение правил и знаков.       Чулли молчала до конца поездки. Не то, чтобы Чонгука это беспокоило очень сильно, но что-то подсказывало, что это не просто так. Будто девушка обиделась или злилась на него. В таком случае, она очень неплохо держалась, учитывая, как до этого она не сдерживалась и высказывала все недовольства вслух и сразу.       «Почему я об этом думаю?» — пришло в голову парню, и он, откинув подобные мысли и предположив, что он просто надумал, поспешил на занятия, до которых еще было кучу времени.       Впервые Чон ждал друзей в аудитории, а не они его. Он радостно помахал Тэхёну и хмуро следующему за ним Хосоку, что в его случае было очень странным.       — Что-то случилось? — спросил Чонгук Хосока, а потом кивнул Тэхёну, который только пожал плечами. Ким пообещал другу, что не расскажет ничего Чонгуку, пока Хосок не разрешит. — Вы уверены?       Хосок показал «ок» пальцами, Тэхён кивнул.       — Верится с трудом, как будто вы что-то от меня скрываете, — не унимался Чон, видя смотрящие в одну точку глаза Хосока.       — Ты нам тоже не все рассказываешь, мы же не настаиваем, — выдавил аргумент тот.       — Вообще-то… — попытался возмутиться Чонгук, но не стал продолжать. Лучше не сделает, а так хотя бы даст некую свободу друзьям, ведь он на самом деле в последнее время мало чем делился. В частности, о своих планах по отмщению богачке по первое число.       Но шло время, а Хосок становился более хмурым и серым, чтобы было не похоже на всегда веселого и оптимистичного парня. Тэхён, который сто процентов, по мнению Чонгука, был осведомлён в проблемах друга, молчал и не признавался. Странно видеть такую солидарность с тем, с кем до этого часто спорил и пререкался.       День в целом был наполнен странностями.       Как будто сговорились все.       Сначала Чонгук решил не вмешиваться: не хотят рассказывать — не надо. Но спустя пять минут не сдержался. Повернувшись к Хосоку, он толкнул его, заставив обратить на себя внимание.       Хосоку было тяжело. Отец до сих пор ни о чем не подозревал, и парень не знал, как рассказать родственнику о провале. Все выходные думал, как решить проблему, но в голову абсолютно ничего не приходило. «Мне уже ничто не поможет, даже чудо», — поставил на себе крест и продолжал киснуть в одиночестве, не позволяя никому влезть в свои мысли и помочь. Ведь кто что сможет сделать? Кто уговорит Чулли не заводить против него дело? Разве она когда-либо шла навстречу тем, кто открыто пошел против нее? Сомнительная затея просто пытаться.       — Может, расскажете, что произошло? — обратился Чонгук к обоим друзьям.       — Не знаю, — врал Тэхён, пожимая плечами.       — Не ври.       — Я совершил ошибку, — вдруг отозвался Хосок, не шевельнувшись.       — Какую? — настаивал Чон. Друг вот-вот расколется, надо лишь немного надавить.       — Давай ему расскажем, — через небольшую паузу прошептал Хосоку на ухо Ким.       — Говори уже, что там! — еще немного.       — Делай, что хочешь. Все равно я труп, — с этими словами Хосок закрыл лицо ладонями.       Тэхён немного поломался, но, раз ему дали зеленый свет, а сам друг не в состоянии даже слова связать во внятное предложение, парень решил раскрыть секрет. Не долго же они его хранили, по итогу.       — В субботу мы с Хосоком решили кое-что сделать, — начал рассказ Ким, придвинувшись к Чонгуку ближе, чтобы никто из проходящих студентов ненароком не услышал ни слова. Тема очень деликатная. — Мы видим каждый день, как тебе служить бешеной суке, поэтому…       — Что вы придумали? — не выдержал Чон и громко выкрикнул. Дело уже пахло жареным. — Я же просил не вмешиваться, — тихо добавил, кивая, чтобы Тэхён продолжал.       — Сейчас уже поздно пить Боржоми, когда почки отказали.       — Короче! — терял терпение Чонгук.       — Тебе тяжело от незнания того, с чего началась каторга Ёндже, поэтому… — Тэхён виновато вздохнул, — Хосок предложил взломать мобильник Чулли и найти первоначальный контракт.       Чонгук закрыл глаза от безысходности.       — И что теперь? — только спросил он. Он знал о прошлом друга, поэтому отлично понимал, что тому светит, если тот снова ступит на скользкую дорожку хакерства.       — Ну, теперь на Хосока заведена уголовка, и он считает, что он труп, — закончил Ким.       — Так и есть, — простонал тот. — Меня отчислят, посадят, четвертуют и все. Жизнь моя кончена.       — Один вопрос: зачем?       — Мы хотели хоть как-то тебе помочь, — ответил за друга Тэхён. — Ты не должен воевать в одиночку.       — Но не такой же ценой.       — Откуда ж мы могли знать.       И тут до Чонгука дошло.       Настроение Чулли с субботы изменилось. Слабо, но в воздухе чувствовалось напряжение. А ведь Чонгук не причастен к действиям своих друзей, все выглядело как раз наоборот. Зачем Хосоку понадобился контракт, к которому он не имел никакого отношения, если только Чон сам не попросил как-то его достать? Пак наверняка так и подумала, но почему-то и словом не обмолвилась с ним, не предъявила ничего.       Подливало в огонь еще и то, что сам Чонгук предложил не провоцировать, а теперь выглядел так, что действовал исподтишка, в обход обещаниям. Но Чонгук всегда держал обещания.       Хоть и косвенно, Чон чувствовал и свою вину за произошедшее. Еще и обидно за друга. Да, он совершил правонарушение и по закону должен понести наказание, но парень не желал такой участи для дорогого для себя человека.       Надо было что-то делать.       Выход один.       Чонгук сорвался с места в известном только ему направлении.       — Ты куда? — успел спросил Тэхён, но не смог получить ответ, так как Чон уже убежал далеко. Да и некогда объяснять — тут действовать надо.       Чонгуку, на удивление, не пришлось долго искать: он подсмотрел в ее расписание. Чулли выходила из административного корпуса (будто не была там утром), она что-то печатала в телефоне и еле обходила идущих навстречу студентов. Скорее, это они старались не врезаться в занятую другим делом девушку.       Чонгук выдохнул, взял волю в кулак и поспешил ей навстречу, в конце концов перекрыв ей дорогу и не дав пройти дальше без разговора с ним.       — Это не я.       Чулли подняла голову и уставилась на Чона, соображая, к чему он.       — Взлом твоего мобильного — я к этому не причастен.       — А, это, — улыбнулась одним уголком губ девушка. — Следствие разберется в вине каждого.       — Подожди, — парень снова остановил Пак, положив руку ей на плечо. — Хосок совершил ошибку, но это по моей вине.       — Еще раз говорю: следствие разберется…       — Он сделал это не со зла. Он бы не использовал полученную информацию во вред, он только хотел помочь мне.       — А ты бы ей распорядился соответствующе, да? Хосок сам принял решение, его никто не заставлял, и у него был выбор. И он твой друг, поэтому ты не можешь трезво судить о намерениях, какие бы они ни были. Дело заведено и точка.       — Прошу, Чулли, дай ему еще один шанс, — слезно просил Чонгук, смотря девушке в глаза и стараясь вызвать в ней сострадание. Хотя бы капельку понимания.       — Он мне шанса не дал, не подошел и не спросил.       — Как ты себе это представляешь? Ты бы отказала.       — И правильно бы сделала, — усмехнулась Пак. — Это не его дело. Как и не твое, если помнишь.       — Я понимаю, но умоляю, один единственный раз поступи по-человечески. Я не прошу тебя закрывать дело с концами. Хотя бы… хотя бы… приостановить как-нибудь можно?       — Нет.       — Пожалуйста! — умолял Чонгук.       Чулли смотрела на почти плачущего парня и не могла понять такой преданности к другу. Сокджин для нее тоже сделал бы все что угодно, но что на счет нее самой? Пак не могла доверять кому-то на сто процентов, поэтому ей трудно понять, как бы она поступила в подобной ситуации: смирилась с чужой участью или сделала бы все, чтобы исправить.       — Пожалуйста! — снова повторил Чонгук, вырвав Чулли из потока самоанализа. — Сделаю все, что попросишь, — добавил он. Его не волновало, в каком долгу он может остаться и кому будет должен. Он сделает все, что от него зависит. — Пожалуйста!       — Почему ты так стараешься ему помочь?       — Потому что он мой друг.       — И он сделал бы для тебя то же самое? — Чулли спрашивала без сарказма, просто искренне пыталась разобраться в чужих намерениях.       — Я уверен, что да. В конечном счете, он закон нарушил ради меня, хоть я его об этом не просил.       — В ущерб себе. Наверняка еще он был так уверен в себе, что думал, что его не поймают.       — Сглупил, — выдохнул, соглашаясь, Чонгук.       — Почему же ты за Ёндже так не просил? — продолжала задавать вопросы девушка, а Чон продолжал отвечать:       — Если бы я знал, что она в беде, что она в долгах, что у нее обязательства по дурацкому контракту, я бы все отдал, чтобы ей помочь. Но она мне ничего не сказала, — говоря это, парень еле сдерживал подступающий к горлу ком. — Поэтому, сейчас, я помогу каждому, кто мне дорог. У тебя же есть лучший друг, значит, ты можешь меня понять.       — Я не знаю, — ответила на предположение Чона девушка.       Что на счет ее дружбы с Сокджином? Готова ли она ради него на подобное? До сих пор их дружба — это односторонняя «жертва». Именно Сокджин старается сохранить ее, в то время как сама Чулли не подпускает его к себе слишком близко.       Она никогда не попадала в подобные ситуации, чтобы судить себя по количеству спасённых ею друзей. У неё друзей-то по пальцам пересчитать, и то на одной руке остались бы «лишние» пальцы.       Пак смотрела в искренние глаза парня и медленно погружалась в этот взгляд. Он так умолял, так просил. Кого? Своего врага, ту, которую терпеть не может, с которой не может находиться в одном помещении без воспоминаний о сестре.       Девушка сдалась. Все еще держав в руках мобильный, она набрала известный номер и поднесла телефон к уху. Чонгук терпеливо ждал.       На том конце провода приняли звонок.       — Здравствуйте, соедините меня с детективом До, — через небольшую паузу продолжила: — Доброе утро, детектив.       — Чем обязан? — ответил мужчина, только пришедший в офис.       — Вы же ведете дело по взлому моей системы безопасности?       — Верно. Обвинение предъявлено и…       — Я прошу заморозить его на какое-то время.       Повисла тишина.       — Я не ослышался?       — Нет, Вы все правильно услышали.       — Вам угрожают? Скажите «четыре» если так и есть, — мужчина искренне не понимал, почему его просят о таком. Серьезное преступление против личных данных так просто не просят заморозить.       — Я делаю это добровольно, — закатила глаза Чулли. — Но… не закрывайте дело, просто заморозьте на неопределенный срок. До следующего аналогичного случая. Посмотрим, на сколько его хватит.       — Мне стало известно, это не первое преступление, которого совершил этот парень, — произнес мужчина, смотря в личное дело Чон Хосока. — Вы уверены, что хотите дать ему еще один шанс?       — Не уверена, — Чулли смотрела на Чонгука и просто говорила. Он так смотрел на нее в эту секунду, что коленки подкашивались. Нет, причина такого взгляда точно не в ней, а в желании помочь другу, но как же хотелось… — Просто сделайте как я прошу. Это возможно?       — Да, но…       — Отлично, выполняйте, — перебила любые возражения Пак.       — Я сообщу парню об этом.       — Отлично.       Чулли положила трубку и обратилась уже к Чонгуку:       — В первый и последний раз я…       — Огромное спасибо! — завопил тот и крепко обнял девушку.       В центре площади. У всех на глазах.       Пак вытаращилась в пустоту словно ошпаренная. Не в силах двинуться с места и оттолкнуть парня от себя, она продолжала стоять, пока Чонгук обнимал и бесконечно сыпал слова благодарности. А девушка не могла понять, почему ей так приятно от обычных объятий.       — Ауч, мне больно, — произнесла Чулли, почувствовал боль в спине. Корсет, выписанный по медицинским показаниям, помогал поддерживать спину, но предельные нагрузки были противопоказаны. К таким, наверно, можно отнести бесконечные объятия от Чонгука, который наваливался на Пак почти всем телом.       — Прости, — отстранился он, на лице все еще сияла счастливая улыбка. — Спасибо еще раз, увидимся.       Не успел Чонгук убежать на несколько шагов, к девушке подскочил Сокджин, завидевший разыгравшуюся сцену издалека.       — Что произошло? — задал мучивший его вопрос парень, смотря то на подругу, то на убегающего Чона.       — Я не знаю, — словно зомби, помотала головой Чулли, но, кашлянув, она пришла в себя и повернулась к другу лицом. — Все нормально, просто помогла ему кое в чем, вот он и обрадовался.       — П-п-помогла? — переспросил Сокджин, опять забыв, как Пак не любила повторять одно и тоже. — В чем?       — Потом расскажу, пошли на занятие.       «Потом, так потом», — подумал раздосадованный парень, подозревая, что данный разговор на этом и закончится, как и все предыдущие разговоры. Чулли мало любила возвращаться к каким-либо темам. Устало выдохнув, Ким зашагал за подругой.       

      ***

      Чонгук прибежал в аудиторию, где у них проходила лекция. Тэхён минутами ранее написал, что они с Хосоком уже там. Хосок больше походил на призрака, находился в полуобморочном состоянии, поэтому Ким практически тащил его за собой и был его навигатором.       — Снова привет, — радостно поприветствовал друзей Чонгук, встретив удивленное выражение лица Тэхёна.       — Чего счастливый такой?       — Я просто… — улыбка спала с лица Чона. Рано пока радоваться, ведь, возможно, Хосока еще не уведомили о заморозке его дела. Или Чулли вовсе обманула его, а он уже раскатал губу.       Телефон Хосока только что провибрировал, оповещая о новом сообщении, но тот даже не шелохнулся, чтобы его прочитать. На предварительно просмотре было видно только отправителя, а это тот же номер, что и в субботу оповестил о заведении уголовного дела. Наверняка там что-то о назначении даты допроса или даты слушания, в общем, информация о ходе расследования.       Тэхён без спроса взял мобильный друга, разблокировал его и открыл пришедшее сообщение. Его глаза медленно стали круглыми, как и рот, застывший в изумлении. Ким открывал и закрывал рот, ловя воздух, а также со всей силы сжал плечо Хосока, заставляя друга слушать, как он читал уведомление:       — «Добрый день. Настоящим сообщаем Вам о заморозке уголовного дела в связи с достигнутыми договоренностями с истцом. Также предупреждаем, что при повторном правонарушении наказание будет увеличено в соответствии с законодательством. Всего доброго». Мать твою… — Тэхён посмотрел на Чонгука, который уже не скрывал улыбки.       — Что? — не понял Хосок, отобрав мобильный и решив самостоятельно перечитать сообщение. Пару раз — для верности. — Как это понимать? — глаза парня метались то к Тэхёну, то к Чонгуку, остановившись на последнем, так как тот, судя по всему, понимал гораздо больше.       — Чулли попросила следователя приостановить твое дело на неопределенный срок, — пожал плечами Чонгук. — Все же очевидно.       — Но как? Вряд ли ей само это в голову пришло. Чонгук, что ты сделал?       — Просто попросил.       — Просто попросил? И все? — не верил Хосок. — Не ври нам! Там без продажи души не обошлось.       Ким поддакивал.       — Ты подписал очередной контракт на вечную службу семье Пак? — сыпал вопросы Хосок.       — Нет, — спокойно ответил Чонгук.       — Ты подписал очередной контракт на какой-то срок бесплатной службы семье Пак?       — Да нет же.       — Ты что-то подписывал?       — Успокойтесь, ничего я не подписывал. Я правда только попросил.       — Не верю.       — Так и есть.       — Не верю!       — Вы меня достали уже, — улыбка с лица Чонгука начала исчезать.       — Чонгук, послушай меня, — Тэхён приблизился к другу, пытаясь вразумить того, с кем он решил иметь дело. — Ты знаешь, кто такая Пак Чулли и что она из себя представляет.       — Ну.       — Ну так вот и ну, что она не из тех, кто по одной просьбе может отказаться от мести, закрыть уголовку, просить кого-то. По ее вине тогда отчислили студентку; по ее вине студент лишился стипендии и сейчас сам вынужден оплачивать свое обучение; по ее вине твоя сестра…       — Я прекрасно знаю и без вас, что она делала, — сквозь зубы пробормотал Чон, не желая слушать еще раз, что случилось с Ёндже. — Да, это коснулось и меня, но если бы я знал, что Ёндже в беде, я бы костьми лег, но помог бы ей! Сегодня я сделал то же самое, только в твою сторону, Хосок, поэтому заканчивай мне не верить и просто прими за факт, что ты можешь спать спокойно.       — Я могу спать спокойно, — шепотом повторил парень и выдохнул. Ему на самом деле стало гораздо лучше.       В аудиторию одновременно зашли несколько студентов, среди которых была Чулли. Она посмотрела туда, где обычно сидела троица друзей, и встретилась глазами с Чонгуком, что кивнул ей и еле заметно улыбнулся. Все-таки она не такая черствая. Наверно.       Из-за того, что переглядывался с Чулли, Чон не заметил, как к ним подбежал запыхавшийся Намджун. Тот положил руки на плечи одногруппника и с силой затряс его, будто приводя в себя.       — Чонгук, о чем это все говорят? — кричал он.       — Отпусти меня, Джун, — попросил Чон, прекрасно понимая, на какую тему его будут отчитывать.       — Ты правда обнимался с Чулли сегодня утром? — прошептал Намджун, наклонившись к Чонгуку и его двум лучшим друзьям, которые навострили уши еще больше.       — Что? — громко переспросили они.       — Некоторые даже говорят, что ты ее поцеловал, — кусая кулак, добавил Намджун, и три пары глаз уставились на Чонгука.       — Боже, как все извратили, — закатил глаза тот. — Ничего не было.       — Но я видел фото.       — А, может, еще есть видео, как мы трахаемся? — возмущаясь, проговорил Чон сквозь зубы. — Да, я ее обнял, но ничего романтического. Просто она мне помогла кое в чем.       — Говоришь, сука помогла тебе? — переспросил Джун и посмотрел на Тэхёна с Хосоком.       — Сами в шоке, — хором и одними губами ответили те.       — Так, я рад видеть тех, кто сегодня пришел без опозданий! — В класс пошел преподаватель Мин и объявил о начале лекции. Мужчина пробежался взглядом по студентам и приметил некоторых из них. — Я, по-моему, ясно на прошлой лекции сказал, что Вас я на своем предмете больше видеть не хочу, Бэ Мари. Прошу, покиньте аудиторию.       — Но так нечестно! Почему Сокджину Вы разрешили, а остальным нет? — возмутилась подскочившая с места девушка.       — Студент Ким сдал хорошую работу. И он получил свои штрафные баллы, которые повлияют на его итоговую оценку. Что касается…       — Но это нечестно! — настаивала, переходя на крик, Мари. — Пак Чулли…       — Ну так напишите жалобу на меня с подробным изложением проблемы, — перебил Юнги, с яростью смотря на нарушающую дисциплину студентку. — В таком случае я подробно изложу и продемонстрирую причину Вашего отстранения комиссии, и поверьте мне, эта причина вряд ли позволит Вам дальше учиться в этом университете.       Услышал слово «продемонстрирую», девушка побелела и обидчиво закусила губу. Именно она по ошибке отправила стриптиз-видео новому преподавателю вместо своей работы, но ей по-прежнему казалось несправедливым такое отношение к ней и абсолютно противоположное к другим, в частности, к Сокджину и его подруге.       — Если Вы поняли мою позицию, не заставляйте других ждать, — продолжил в ответ на молчание мужчина, затем продолжил спокойнее: — Мне жаль, что Вы сдали не свою работу, но если бы вы следом отправили нужный файл, Вы бы сидели со всеми и я бы сохранил в тайне факт Вашей ошибки.       — Я могу сегодня же, сейчас же отправить свой проект, — хныкала студентка, пока слезы катились из ее глаз.       — Прошу покинуть мою лекцию, — не поддавался преподаватель.       Мари сорвалась и со слезами на глаза выскочила из аудитории, громко хлопнув дверью. Юнги спокойно продолжил:       — Студент Ким, наше внимание направлено на тебя, — напомнил, что неделю назад просил следующим представить свой доклад именно Сокджина.       — Да.       — Слишком много Кимов, — шепнул друзьям Тэхён, выдыхая с облегчением. — Я уж было подумал, что препод меня зовет.       — Ага, — повернулся к нему хихикающий Намджун. — Я тоже дернулся.       Сокджин встал и направился к трибуне рядом с преподавателем и принялся настраивать подготовленную презентацию.       — Не знаю, говорил ли я вам в прошлый раз, — произнес Мин, — но я весьма впечатлен, как интересно ваш прежний преподаватель подобрал темы проектов для каждого.       На экране появилось название презентации Сокджина: «Односторонняя дружба: дружба ли?».       — Итак, я начну…       Через какое-то время внимательного слушания доклада студента, Юнги взял телефон и что-то начал там писать. Этого почти никто не заметил, кроме Чонгука, который, сам того не ведая, посмотрел на преподавателя именно в этот момент.       Парень подозревал о какой-то связи между ним и Чулли, но не был уверен на сто процентов, с ним ли встречалась девушка две недели назад или это лишь плод его воображения. Чон то и дело пытался подловить ее на чем-то, найти слабое место и вцепиться в горло, пообещав не отпускать. Но с некоторых пор все изменилось. Чонгука пугало это изменение в их отношениях, пусть незначительное. Он больше не хотел ничего замечать.       Мобильный Чулли оповестил о входящем сообщении: {С тобой все хорошо? Слышал, ты болела}.       {Да, все в порядке}, — ответила девушка.       Чонгук догадался, что переписка шла между теми двумя, но не понимал, о чем они разговаривали. В насколько близких они отношениях, чтобы нагло переписываться у всех на глазах и не быть замеченными остальными.       {Если нужна помощь, то мое предложение все еще в силе}, — продолжал писать Юнги, сохраняя при этом серьезное выражение лица, будто переписывался по делу. Лица Чулли со стороны Чонгука не было видно, но и она не выглядела, будто переписывалась с кем-то «ни о чем».       {Учту}, — кратко ответила девушка и вернула мобильный на стол, тем самым давая понять, что больше ничего писать не будет.       Юнги понял, не дурак, и сосредоточил внимание на докладе выступающего студента, который через десять минут закончил. Преподаватель задал несколько уточняющих вопросов от себя, затем попросил аудиторию, напомнив, что за активность также ставятся баллы, влияющие на итоговую оценку.       Чулли сидела задумавшись. Она вспоминала разговор с Чонгуком про дружбу и взаимовыручку. Сокджин рассказывал про одностороннюю дружбу, что, судя по всему, и являлось описанием их с Пак отношений.       Если подумать, то Ким всегда поддерживал подругу, прикрывал ее, помогал, даже когда его об этом не просили — всегда рядом. Что касалось самой Чулли, она и пальцем не пошевелила ради парня, вечно скрывала что-то от него, недоговаривала. Впервые ее задел тот факт, что она мало вложила в дружбу с Сокджином.       В докладе студент отметил, что дружба не подразумевает обязательства, все исключительно на добровольных началах, а услуга за услугу — давно прошлый век. Взаимопомощь и взаимовыручка, конечно, приятные дополнения к данному виду отношений, но каждая компания вправе выбирать, что для них приоритет.       Считал ли он так на самом деле — загадка, потому что выглядел Сокджин, рассказывая это, грустным и с потухшим взглядом.       — Можно ли считать ваши отношения с Пак Чулли односторонней дружбой? — задали вопрос из зала, но девушка проигнорировала ответ, будучи занятой собственными мыслями.       На телефон пришло новое сообщение. Девушка сначала подумала, что это снова от Юнги, но тот давно отложил телефон в сторону и внимательно слушал начавшуюся дискуссию трех студентов, считая докладчика.       Разблокировав экран, Пак удивилась.       {Ты рассказала Сокджину о состоянии здоровья?}, — писал Чонгук.       {Не думай, что мы с тобой стали ближе после всего произошедшего}, — отвечала Чулли и ждала ответа, смотря на экран.       {И в мыслях не было}.       Через некоторое время пришло новое сообщение:       {Я к слову о доверии. Почему ты рассказала мне, а он как лучший друг до сих пор ничего не знает?}.       {Я тебе не рассказывала, ты узнал случайно. Тебе я вообще не доверяю}.       {Однако я знаю многое}.       {Однако тебя связывают обязательства по контракту}.       {Однако я его не подписывал}, — Чонгук начал издеваться, эта переписка приносила ему некоторое удовольствие.       «Ты же не хочешь, чтобы подписавший контракт страдал?» — Чулли долго не нажимала кнопку «Отправить», оценивая со стороны, не звучало ли грубо или угрожающе. Чонгук следил за девушкой, стирающей набранное сообщение и печатающей новое.       {Ну рискни}.       {Тебе разве не было приятно сделать что-то хорошее? Или ты счастлива только тогда, когда люди вокруг страдают?}.       Слово «счастлива» глубоко застряло в голове Чулли, она долго не решалась отвечать на это сообщение.       {Ты действительно самый добрый человек в нашем университете, ведь допускаешь саму мысль, что я могу быть счастлива}.       Девушка снова отложила телефон — продолжать переписку было бессмысленно. Что это с ней? Раньше она бы совершенно точно согласилась, и не стала бы писать такое длинное сообщение, тем более свои настоящие мысли. Быть может, они действительно стали ближе, но не настолько, чтобы бросаться в омут с головой и доверять всем подряд. Сегодня она помогла Чонгуку выпутать его друга из передряги, но это первый и последний шаг навстречу — больше она не позволит так собой манипулировать.       — Мисс Пак, у Вас есть вопросы? — прервал размышления Юнги. — Может, хотите порассуждать вслух?       — Дружка сама по себе, — начала говорить девушка, — сугубо личное, и каждый решает, как что называть. Кто мы такие, чтобы критиковать чьи-то отношения.       Повисла тишина.       — Это все? — выгнул бровь преподаватель, ожидая большего.       — Да.       — Сегодня Вы немногословны.       — Сегодня я не выступаю с докладом, — закончила мини-спор Чулли.       Дискуссия продолжилась, но между другими студентами, пока занятие не закончилось. Напоследок Юнги похвалил Сокджина за прекрасно подготовленный доклад — еще бы, один из лучших студентов на потоке, другого и ожидать не следовало.       Сокджину было немного неловко, так как Чулли так не хвалили, хотя и заметили, что ее работа многим лучше, чем у других студентов. Подойдя к подруге, он хотел что-то сказать, но она перебила его предложением подняться на крышу и поговорить наедине. Ким, мягко говоря, был в шоке. Он очень надеялся, что впервые за долгое время Пак продолжит начатый ранее разговор, в частности, утренний. Ведь незаконченных «потом поговорим» накопилось немало.       Чулли долго не решалась начать. Сокджин не спешил; это ведь не он предложил, поэтому оставалось только ждать и надеяться, что встреча долго не затянется, так как следующее занятие на подходе и опаздывать было нельзя.       — Ты ведь знаешь, что я болела прошлую неделю, — издалека начала Пак, — но не знаешь, что произошло.       — Честно признаться… — почесал голову парень, чувствуя неловкость от того, что названивал, написывал и чересчур упорствовал, чтобы разведать хоть толику информации о состоянии здоровья подруги. Даже рискнул обратиться к Чонгуку, хоть и не получил ничего существенного.       — Дело в том… — продолжала Чулли, но снова запнулась, подбирая слова, чтобы не пришлось объяснять дважды. Не любила повторять. — Это секретная информация, поэтому я надеюсь, что наш разговор тут и останется.       — Да, — кивнул Ким. — Разве я когда-нибудь тебя подставлял?       — Я не прошу тебя сейчас доказываться свою преданность, Сокджин. Просто послушай.       — Угу, — повиновался парень.       — Все знают, что у меня есть постоянный личный водитель, без которого я не могу никуда выезжать.       — Верно, все дело в законе, обязывающем людей с доходом больше…       — Сокджин, я же просила!       — Прости, просто я… молчу.       — Есть другая причина, она заключается в том, что у меня панический страх «автопилота». Мы должны были учиться в старшей школе в Америке вдвоем, но я не смогла поехать не потому, что родители настаивали, что местные ничуть не хуже, как они объявили в интервью, а потому, что я физически не перенесла бы эту поездку.       — В каком смысле? — прошептал Сокджин.       — За несколько дней до поездки я попала в аварию.       Парень вытаращился на подругу. Он впервые слышал про этом, у него даже в мыслях не было, что что-то подобное могло случиться с близким для него человеком. Они же созванивались…       И тут Сокджина прошибло током.       Первые месяцы они разговаривали исключительно по аудио-связи, видео почему-то было под запретом. Чулли объясняла это тем, что она «только проснулась и еще не привела себя в порядок» или «уже сняла макияж и готовилась ко сну». Разница во времени помогала поддерживать маленькую ложь. Ким настаивал, что Чулли всегда прекрасно выглядела и макияж ей не нужен, чтобы просто общаться, но девушка была непреклонна.       Толко по прошествии нескорого времени разговоры перешли на видео-звонки, но было в них что-то странное, неуловимое. Чулли всегда отбрасывала любые вопросы об этих странностях, отмахивалась и властно переводила тему на что-то другое. В конце концов, Сокджин перестал спрашивать.       Как он не мог догадаться, что что-то на самом деле было не в порядке?       — Аварию? — переспросил парень, все еще шепотом.       — Я инвалид, — с усмешкой произнесла Чулли, говоря о собственном здоровье как будто это что-то незначительное. — Я даже пособие получаю от государства. — Девушка посмотрела на все еще ничего не понимающего друга и внесла больше подробностей: — Я не чувствую ничего ниже шеи. Точнее, не чувствовала бы, если бы не специальный чип в позвоночнике. Он-то и делает меня обычным человеком.       Сокджин по-прежнему молчал, только на этот раз по другой причине. Он размышлял над тем, почему он узнал обо все только сейчас. И что вдруг произошло, раз Чулли решилась рассказать ему об этом.       — Не вини себя в том, что ты ничего не знал. Никто не знал, точнее, всего семь или восемь человек — это родители, Хёк, врачи, медсестры… — девушка сделал паузу, будто есть кто-то еще, но не продолжила перечень.       — Я просто… в шоке. Ты ведь совсем не выглядишь как… как инвалид.       — Я богатый пациент, — ухмыльнулась Чулли, отвернувшись.       — Ну так… тебя не было неделю в университете, — рискнул попросить подробностей касаемо этого дела. Явно прошлое как-то связано с недавними событиями, не зря же подруга поведала сначала про аварию.       — Ах да, — кивнула Пак, забыв, к чему вела. — С неделю назад чип внезапно отключился, его сразу же заменили, но реабилитация заняла время. Я даже сейчас чувствую дискомфорт при ходьбе и еще пару недель должна носить медицинский корсет.       — Отключился? Это ведь не что-то, у чего просто сели батарейки, — искренне задавался вопросом парень.       — Да. Я сначала тоже так подумала… Я мало, что помню о предшествующих событиях, но Хёк сказал, что так произошло со всеми электронными приборами в доме.       — Всё отключилось? — прикрикнул Ким.       — Прекращай переспрашивать, — резко отозвалась Чулли.       — Прости. Значит, это не случайность.       — Мы пока не знаем, — уклончиво ответила Пак, так как управляющий домом все еще в процессе выяснения обстоятельств, чтобы можно было сказать наверняка. Даже вызвал соответствующие службы, которые подтвердили, что вмешательство извне до конца не исключено, но необходима более детальная диагностика всей системы безопасности. Что-то очень мощное повлияло на ее работу.       — А какова была цель? — остались еще вопросы у Сокджина.       — Это мы тоже выясним, — пожала плечами девушка, — но по предварительным прогнозам все данные целы.       Чулли на секунду представила, что атака Хосока произошла именно в этот период времени, тогда бы утечка данных была бы неизбежна. Он бы даже успел подтереть все следы, чтобы его не смогли опознать.       — А, это… — мямлил Сокджин. — Можно еще один вопрос?       — Да, последний.       — Чонгук знает, ну, что ты… что у тебя… проблемы со здоровьем?       — Все бы отдала, чтобы не узнал, но так вышло, что скрыть от него все в тот день не представлялось возможным.       — Понятно. Но главное, что все обошлось, — фальшиво улыбнулся Ким и тихонько коснулся плеча подруги ладонью.       «Значит, Чонгук мне тогда соврал», — сделал вывод парень, вспоминая, как спрашивал парня о причине отсутствия подруги на занятиях, а у того были только одни отговорки.       Сокджин понимал, что без договора о строгой конфиденциальности не обошлось, но его бесконечно злило, что Чон узнал о секрете Чулли раньше лучшего друга, еще и помогла скрывать его. Однако Ким был уверен на сто процентов, что в данном случае причиной скрытности Чонгука был не договор, а личные мотивы. Как еще объяснить, что он всегда рядом с Чулли, помогает ей, следит за ней. Вряд ли это какой-то хитрый план по усыплению бдительности, чтобы впоследствии ударить по самому больному месту. Но даже если это и так, Сокджин дико ревновал.       Да, между Чулли и Чонгуком огромная пропасть во всем: в социальном положении, на любовном фронте, но он каким-то образом подобрался слишком близко к девушке. И эта близость пугала.       — Пошли на занятия, — первая предложила Пак, выводя друга из ступора. Парень не заставил себя долго ждать, но в его глазах все еще стояло то выражение лица подруги после ее утреннего разговора с Чонгуком, когда она смотрела ему вслед.