MINE

      Чонгук проснулся рано утром от неестественного положения и слишком удобной кровати. Казалось бы, в таких пушистых подушках и одеяле только самый привередливый человек в мире нашел бы колючее пёрышко и пожаловался бы на него, но факт оставался фактом: такой мягкой подушки и удобного матраса не было в комнате парня.       Еле разомкнув глаза, Чон округлил их еще больше. Напротив него спала Чулли, и она никак не могла прийти и улечься в комнату водителя. Да кровать водителя не такая большая, чтобы на ней уместились двое, оставив между собой еще и небольшое расстояние.       Поднявшись на локтях, парень огляделся, вспоминая, как оказался в чужой постели. Слава Богу, одетый.       «Ах, да», — мигом вспомнил он. Когда кормил Чулли, мобильный выпал из кармана, и парень полез его аккуратно достать, а потом все как в тумане.       Закрыв глаза и откинув голову назад, Чонгук соображал, как так вышло и что делать дальше. Прошлая ночь вообще многое что изменила. Парень никогда бы не подумал, что будет испытываться жалость к бессердечному работодателю, что будет помогать ей из (кто бы мог подумать) чувства вины, что будет выполнять ее просьбы по собственному желанию, а не вследствие приказа, что вообще уснет в чужой постели. Уму непостижимо, что Чон натворил просто за один вечер.       Но, конечно, сам виноват. Как говорится, не плюй в колодец (подходит ли для данной ситуации выражение, парень не знал).       Чонгук еще раз посмотрел на девушку, спящую рядом. Они еще никогда не были так близки до сегодняшней ночи. И это не считая той дико смущающей ситуации в туалете, о которой они обещали друг другу забыть.       Чон изо всех сил постарался тихо слезть с кровати и уж было направился к двери, как услышал сзади себя вопрос:       — Сколько время?       Чулли проснулась.       — Уже утро, — отозвался парень, метнув взгляд на комнатные часы.       — Ты точен прям до секунды, — прежний саркастический тон Чулли снова напомнил Чонгуку, что она не та, кем могла показаться во время ночного разговора.       — А сама на часы не можешь посмотреть?       — А ответить впадлу?       Чонгук зашипел, но вовремя успокоился и взял себя в руки.       — Не важно, — произнесла Чулли, потягиваясь, — выезжаем по расписанию.       — А ты себя нормально чувствуешь? — удивился Чон, выгнув бровь. Он передумал «как можно быстрее» покидать комнату хозяйки дома и хотел посмотреть, что та будет делать. Вряд ли ее состояние на сто процентов идеально для похода в университет.       — Превосходно.       — Ну-ну, — скептически зацыкал парень.       Желая продемонстрировать, что с ней все в полном порядке, Чулли одернула одеяло в сторону и спустила ноги на пол, не сводя взгляд с Чона, который и пальцем не пошевелил, чтобы помочь. Еще и скрестил руки на груди, принимая немой вызов.       Громко хмыкнув, Пак резко оттолкнулась руками и встала на обе ноги. Правда, простояла две секунды, а потом громко упала вперед, успев подставить руки для приземления. Только после этого Чулли ощутила чужие руки, поднимающие ее и усаживающие обратно на кровать.       — Я специально тебя не ловил, чтобы ты как следует шандарахнулась, — прокомментировал Чонгук.       — Я уже поняла, — тихо отозвалась Пак.       — Не знаю, почему ты вдруг начала посещать все лекции в университете. Поспорила с кем-то или тебя заставляют, но сегодняшнее твое состояние сойдет за уважительную причину. И я никому ничего не скажу, — предугадывая слова Чулли, добавил Чон. — А теперь ложись в кроватку и начинай делать то, что у тебя получается лучше всего — доставляй людям как можно больше неудобств.       — Неудобством было бы заставить своего работника носить меня на каждое занятие, а остальное — работа, которую следует выполнять.       — Пусть будет так, как ты сказала, — не желая спорить, «согласился» Чонгук, повернувшись к двери.       — Стой.       — Ну что еще?       — Доставляю тебе неудобства. Подай мою сумку.       — Зачем?       — Не знаю, в каком мире ты живешь, но приказы не обсуждаются, а выполняются.       — Иногда полезно знать кое-какие подробности, — цыкнул Чонгук, подавая Чулли ее сумку.       — Я твои оправдания слушать не собираюсь. Потом еще спасибо скажешь. — Получив сумку, Пак начала медленно шариться в ней. «Медленно», потому что тело все еще было как будто деревянным и с некоторым трудом поддавалось. Особенно страдала мелкая моторика.       — Не в этой жизни, — отмахнулся Чон, мечтая поскорее выйти из комнаты Чулли, пока та еще что-нибудь не приказала. Ему надо на занятия собираться, а не выполнять очередные капризы богачки.       — Да стой же ты! — почти кричала она вслед почти закрывшейся двери. — Лови.       Пак кинула что-то в сторону выхода, но предмет упал на полпути, не долетев даже до края ковра. Голова начинала кружиться из-за большого количества резких движений, что девушка с трудом управляла телом, не то что швырять предметы по комнате.       Чонгук снова проклял себя за то, что его добрая душа и любопытство заставили его заглянуть обратно в комнату, где взгляд сразу упал на пол. Это он ни с чем не перепутал бы.       — Это не мое великодушие, — ответила на немой вопрос Пак. — Если приедешь домой позже положенного, не только я, Хёк с тебя три шкуры спустит.       — И в мыслях не было, — парень поднял ключи от машины и виновато улыбнулся. И не потому, что и правда так думал. — Отдыхай.

***

      — Так, я не понял, — метался Хосок, увидев, как Чонгук один вышел из машины и за ним не следовала та, которая обычно высокомерно шла рядом. — А где твоя чокнутая начальница? — он все еще всматривался в затонированные стекла автомобиля в поисках подвоха.       — Она меня достала, и я ее высадил в кювете, — с улыбкой произнес Чон. — Шучу, заболела она. Сегодня не придет.       — Ага, заболела. Небось просто мозоль себе натерла на вчерашней благотвориловке, — хмыкнул Хосок и легонько ударил локтем в бок Тэхёна, ища у того одобрения. — «Так больно, что не могу встать с кровати!» — передразнил богачку.       Чонгука аж перекосило от фразы «встать с кровати», но это ускользнуло от допросов друзей.       — Не смешно, — резко перестал улыбаться Чон. Хотя чем он сам хорош! Первым же пошутил про кювет.       — Да ладно, чего ты? — вступился Тэхён, видя, как открывался и закрывался рот непонимающего Хосока. — С тобой сегодня все нормально?       — Все хорошо, просто не выспался, — последнее слово вышло слишком затянутым из-за зевоты, напомнившей о почти бессонной ночи.       — Ну все понятно — тебя заставляли работать всю ночь, — пришел в себя Хосок.       — Не заставляли, — уклончиво ответил Чонгук. Он не стал отрицать, что он «работал» всю ночь, но не потому, что его «заставили». Он чувствовал свою вину за причиненные физические страдания богачки, хотя и разрывался от осознания, что Ёндже страдала не меньше, может даже больше. Произошедшее с Чулли указало лишь на то, что парень не способен причинить кому-либо зла, сколько бы его не желал или говорил окружающим. Он все еще ненавидел богачку, испытывал самые нелестные чувства, но и вина от содеянного гложила со вчерашнего вечера, с момента, когда узнал о состоянии здоровья Пак.       Не желая больше делиться подробностями, Чонгук зашагал в сторону входа в здание университета и слушал нескончаемый поток вопросов от друзей, которые, поняв, что ответа их не удостоят, приняли тот факт, что Чону, скорее всего, неприятны простые упоминания Чулли и что лучшее, что они могут сделать, это не допускать (хотя бы во время занятий) разговоров о ней.       Только вот надолго избежать расспросов не удалось. По крайней мере, только Тэхён и Хосок были настолько близки с Чонгуком, чтобы быстро уловить настроение друга и перестать доставлять тому неудобства, в то время как остальные студенты тут и там судачили об отсутствии Чулли на лекциях сегодня. Прямо расспросить наиболее близкого к богачке (а именно работника в ее доме) человека рискнули немногие — лишь те, кому посчастливилось присутствовать на тех же занятиях, что и всеобщий любимец. Чонгук устало отнекивался, а когда совсем надоело, за это брались его друзья, отваживая любознательных студентов от дальнейших расспросов.       — Ей богу, — вздыхал Тэхён, послав очередного любознателя подальше и не удостоив того хоть какого-либо любезного ответа, которые закончились на десятом или одиннадцатом таком. — Как будто больше обсуждать нечего!       — Согласен, — поддержал Хосок, видя малую заинтересованность со стороны Чонгука, что лежал на парте и совсем никого не слушал. — Чулли даже повода давать не надо — все будут судачить только о ней. Начала ходить на занятия — стала предметом сплетен; так же неожиданного прекратила — вызвала не меньше разговоров.       — Что ж, она сама виновата в этом. Не будь она такой и не веди себя так, испытывала бы меньше внимания.       Друзья не прекращали разговоров о ней, хотя сами отваживали других студентов от расспросов о Чулли. В глубине души они, конечно, мечтали, чтобы Чонгук сам им все поподробнее рассказал, но и уговаривать его желания не было после очевидного нежелания говорить об этом.       Во время очередного перерыва между лекциями к парням, обсуждающим что-то в коридоре, подошел Сокджин с неким метанием. Он весь день пытался связаться с Чулли, но ее односложное сообщение «болею» еще больше разжигало в нем непонимание, почему лучшая подруга не удостаивает его большим набором подробностей. Он же не чужой человек, в конце-то концов!       Было видно невооруженным взглядом, как Сокджин метался то в сторону компании трех друзей, то от них, с желанием узнать о состоянии своей подруги. Или этого не стоило делать? В итоге, пересилив себя, парень решился на действия.       — Привет, — начал он с простого.       — Привет, — тем же тоном отозвались те.       — Чонгук, я… — пытался подобрать слова Сокджин, будучи уверенным в том, что это вообще стоит делать. Нелегко было признавать факт, что Чонгук знал о Чулли немного больше ее лучшего друга, а то, что она не поделилась с ним причинами своего недомогания, вызывало у Чона сотню вопросов, например, насколько близка эта неразлучная парочка.       — Что? — не выдержал молчания Чонгук.       — Я хотел спросить, что случилось с Чулли?       — А она тебе не сказала? — ухмыльнулся Чон.       — Разумеется, сказала! — возмутился Ким, но тут же привел чувства в порядок. — Сказала, что болеет…       — И она не врет, — перебил не завершенную фразу студента.       — В этом я не сомневаюсь, просто никаких подробностей она не назвала, а на звонки не отвечает. Вот я и подумал, что ты, вероятнее всего, больше знаешь.       Хосок и Тэхён, так рьяно отталкивающие других студентов от Чонгука, на этот раз слушали внимательно на случай, если друг поведает ранее не известные подробности.       — Я знаю немногим больше твоего, — пожал плечами Чон.       — Ты же живешь с ней в одном доме, — снова выходил из себя Сокджин. Его последняя надежда рассыпалась в крошки, а признавать свою полную бесполезность больно и печально.       — А ты ее лучший друг, — тут же задел за больное и подтвердил опасения Кима Чонгук. — Разве она не делится с тобой всем? — последнее слово было сказано с нескрываемой насмешкой. К слову, скорее насмешкой над Чулли, которая без особого труда отталкивала от себя людей, что даже ее самые близкие (как они сами думали) терялись в догадках, а друзья ли они для нее вообще.       — Просто когда ты сегодня уходил без нее, неужели не спросил, почему она не едет с тобой? — проигнорировал вопрос Сокджин и начал сыпать своими. — Разве она не держит ключи от машины у себя? Каким образом она тебе их отдала?       Чонгук прервал этот бесконечный поток тем, что напугало всех, кто мог это слышать.       — Когда мы сегодня проснулись утром в одной постели, она сказала, что плохо себя чувствует и пропустит занятия. Затем она дала мне ключи, я поцеловал ее на прощание и вот я тут.       — Ты… чего такого говоришь, Чонгук? — шокировано спросил Хосок, чуть не подавившись слюной.       Сокджин и Тэхён тоже уставились на парня, чья мимика не выдавала признаков лжи.       — Я не делю с ней постель… — тут же продолжил Чон, сделав очевидным вывод, что все вышесказанное было шуткой и сарказмом.       — Окстись! — хором выдохнули Тэхён с Хосоком, пожав друг другу руки.       — … и что там с ней произошло, я не в курсе. Она сказала, что болеет, дала мне ключи и всё. А подробности, как ты можешь догадаться, меня не интересуют.       — Мог так и сказать, — надулся Сокджин, проклиная себя за свою несдержанность.       — Я так и сказал.       — Пф, понятно. Спасибо, — без тени искренной благодарности бросил Ким и удалился, скрывшись в коридоре за толпами снующих туда-сюда студентов.       — Чонгук, не пугай нас так! — первым заговорил Тэхён, полностью осознав, что сказанное другом — глупая шутка.       — Да, мы уж было поверили, что ты всерьез, — добавил Хосок, благодаря небеса за то, что Чон прикалывался.       Чонгук сам себе удивлялся, что почти полную правду выдал за ложь. Сам с трудом соображал, как все сказанное в шутку произошло по-настоящему. Сам себе бы не поверил, если бы не был там.       Улыбка с лица парня исчезла, сменилась чем-то кривым и усталым. Спал он всего ничего, сегодня тоже толком не отдохнуть после учебы. Оставалось надеяться, что записанный недавно пункт в вечернем расписании Чулли отменится, перенесется, потому что если сейчас Чонгук еще более-менее мог держаться на ногах и в трезвой памяти, то к вечеру велика вероятность упасть без сил и только бы не за рулем.       С утра и до обеденного перерыва усталость только нарастала, как снежный ком; голоса вокруг, в том числе друзей рядом, слышались отдаленно, еда в тарелке остывала. Другими словами, происходящее уже казалось не реальностью, а правдоподобным сном.       — Слушай, — шептал второму другу Хосок, пока Чонгук клевал носом.       — М? — пододвинулся поближе Тэхён, прислушиваясь.       — А ведь немного не сходится.       — Что именно?       — Да всё. — Хосок старался говорить как можно тише, что бы никто, в том числе дремлющий Чонгук, не услышал. — Подумай, сегодня только и разговоров про вчерашнюю благотвориловку, на которой Чулли так и не появилась. И вот совпадение, и сегодня она на занятия не пришла.       — Думаешь, она не заболела?       — Нет, как раз это может быть правдой.       — Тогда я ни черта не понимаю! Точнее, понимаю, но не понимаю, к чему ты клонишь, — возмущался Тэхён, пока Хосок закатывал глаза и готовился все объяснить. Ким продолжал: — Допустим, она заболела еще вчера, поэтому не пошла на благотвориловку и в университет.       — Логично, — на такое от глуповатого парня Хосок не рассчитывал, даже слегка стушевался и забыл ход собственных мыслей. Собравшись, произнес: — Но послушай вот что: ее мать на этом самом благотворительном вечере ни слова не сказала о болезни дочери, хотя в первоначальном интервью обещала ее присутствие на празднике.       — Ты слишком внимательно смотришь все, что связано с Чулли и ее семьей, — закачал головой Тэхён.       — Врага надо знать в лицо, и начинать следует с истоков, — уверенно подчеркнул Хосок.       — Согласен. Но я по-прежнему не понял, к чему ты. Мать могла и не знать о болезни дочери, поэтому и не упомянула об этом.       — Меня давно не покидает одна мысль, зачем такой богатой семье орава водителей, если автомобилем можно управлять автоматически. В смысле, зачем Чулли нанимать Чонгука в качестве водителя, тогда как можно нажать на волшебную кнопочку и включить автопилот. Я думаю…       — Вообще-то, — вмешался Тэхён, сегодня «в ударе» находящий изъян в любой фразе или мысли друга, — есть закон, согласно которому в зависимости от уровня доходов люди обязаны нанимать прислугу, водителя там, уборщицу или управляющего, или в случае семьи Пак — всех сразу. В связи с сокращением рабочих мест, технического прогресса и так далее.       — Я это понял, ты не дал мне договорить. Как ты помнишь, вчера Чонгук отказался везти Чулли куда бы то ни было, но Чулли вместо того, чтобы включить автопилот, сама села за руль.       — Точно! — на это у Кима не было возражений.       — Что, если она, будучи такой крутой и безбашенной, решила доказать, что способна водить машину самостоятельно, но вместо этого попала в жуткую аварию и поэтому не пришла на благотворительный вечер и так далее?       — Но ведь…       — Что не так? — злился Хосок, которого достала сегодняшняя прозорливость Тэхёна.       — Но ведь Чонгук утром приехал на той же машине, и на ней ни царапинки.       — Может, у них в гараже не одна такая машина.       — Зачем им машины-близнецы?       — «Ох уж эти богачи!» Как тебе такое объяснение?       — Хреновое, скажу я тебе!       — Хватит спорить, достали уже, — тихо пробурчал Чонгук, очнувшись от дремы и посмотрев в полную тарелку, к еде в которой он так и не притронулся.       — Ты себя нормально чувствуешь? — с заботой спросил Хосок, смотря на уставшего друга.       — В порядке, просто жутко хочу спать, — ответил тот, закрыл глаза и тяжело вздохнул, не желая дальше просыпаться.       — Блин, смотрю на него и самому плохо становится, — искренне сочувствовал Тэхён, да и Хосок тоже, просто первый произнес вслух.       Каждый из них хотел внести посильный вклад в расплату с высокомерной богачкой, но Чонгук упорно настаивал на невмешательстве без его непосредственной просьбы или разрешения. Друзья понимали, что, вмешаясь самостоятельно, могли поставить под угрозу весь изначальный план, пусть его может и не быть или он пока призрачный и неясный даже для самого Чона.       — Знаешь, о чем я только что подумал? — спросил Хосок, вновь пододвигаясь ближе и шепча. — Надо попробовать узнать, с чего это все началось. Ну, контракт с Ёндже и почему она его продлила. Откуда взялся этот дурацкий долг.       — И что ты предлагаешь? Спросить об этом суку Чулли? Думаешь, Чонгуку она не призналась, а нам она с удовольствием расколется? — хмыкал Тэхён, вызывая в собеседнике только новые порции возмущения.       — Иногда ты говоришь умные вещи, а иногда, даже чаще, порешь чушь! — зацыкал он. — Я сам не горю желанием обращаться к самой Чулли, да и не скажет она нам ничего. Надо поступить хитро, исподтишка, чтобы она сама ни о чем не догадалась, а потом локти кусала от недоумения.       — Ну и что ты предлагаешь? — без особого энтузиазма, особенно после первого предложения друга, спросил Тэхён, находя скопившуюся грязь под ногтями более интересной.       — Я предлагаю проникнуть в цифровой стан врага.       На это Ким встрепенулся и поднял голову, не на шутку заинтересовавшись. Хосок продолжал:       — Думаю, что защита личных данных семьи Пак сложная, ведь им есть, что скрывать. Но я смогу обойти барьеры и остаться незамеченным.       — Блин, надо быть очень осторожным. Один Бог знает, что происходит с теми после того, как они перешли дорогу этой семье.       — Сам знаю. Я умею быть аккуратным.       Тэхён находился в смятении и относился с недоверием к идее друга, несмотря на свою заинтересованность. Да и Хосок слегка нервничал. Как бы он ни хотел причинить хоть какой-то вред зазнавшейся стерве, желания получить ответочку не возникало.       — Когда будешь пробовать? — спросил Тэхён.       — Что пробовать? — очнулся от дрёмы Чонгук, взглянув на остывшую порцию.       — Да фигню всякую, не бери в голову, — отмахнулся Хосок, неестественно засмеявшись. — Тэхён вечно какой-то бред несет, верно? — толкнул друга в бок, чтобы тот подтвердил.       — Чего это «вечно»? — возмутился тот.       — То есть про «бред» ты согласен?       — Да я тебя!       — Хватит, — вмешался Чонгук, закончив новую ссору и принявшись быстро уплетать остывшую еду.       Хосок едва видно подмигнул Тэхёну, тот слабо кивнул в ответ. План будет выполнен, но по срокам друзья пока не договорились. Будет еще время.

***

      Хосок и Тэхён решили встретиться в субботу тайно от Чонгука. Парни договорились прийти в кафе с утра и занять самое дальнее и скрытое от посторонних глаз место, чтобы спокойно и без лишнего внимания взломать систему безопасности Пак Чулли.       В последнее время Хосок редко прибегал в хакерству. Во-первых, это незаконно. Во-вторых, его уже раз ловили, но это было мелкое правонарушение, поэтому парень отделался предупреждением, штрафом и обещанием «больше так не делать», иначе первыми двумя не ограничится. В прошлый раз попался на дурацком — оставил лишние следы, рассыпал как хлебные крошки, по которым и вычислили взломщика. В этот раз парень не планировал попадаться и тщательно следить за каждым своим ходом.       Тэхён пошел заказывать напитки, пока Чон готовил компьютер и подключался к местному вай-фаю через какой-то удаленный сервер другой страны. Чтобы было сложнее отследить и поймать.       — Готов? — неуклюже приземлился на диванчик Тэхён, чуть не разлив свой американо на новенькую клавиатуру.       — Ауч! — возмутился Хосок, пожалевший уже, что взял Кима с собой. — Осторожнее, запорешь всю операцию.       — Прости, я не специально.       — Просто сиди и смотри, как работают руки профессионала.       — А, то есть не ты будешь этим заниматься? — пошутил Тэхён, но, поймав недовольный взгляд друга, поправился: — Шучу, начинай скорее. И поменьше самовосхваления.       Хосок принялся за работу, стуча по клавишам и вводя какие-то непонятные для Кима символы и слова. Порой Тэхён удивлялся, почему Чон пошел не на специальность, связанную с компьютерами, но на это была причина. Как раз после происшествия со взломом сайта онлайн-магазина дорогих иномарок, где парень хотел поменять одного из победителей конкурса на свое имя, и после того, как пообещал отцу даже не думать о таком использовании компьютеров, Хосок и сменил род своей будущей деятельности. Мысли о компьютерной специальности-то отложил, но мощный компьютер никто не забрал, и тот лишь ждал своего часа, своей минуты славы — быть использованным не для написания рефератов по ненавистным предметам.       Прошло несколько минут, прежде чем Хосок позволил себе сделать хотя бы один глоток купленного другом кофе. Долго и муторно он стучал по клавишам и выполнял сложные махинации по проникновению в цифровой стан врага, окольными путями прорывался, заметал следы, несколько раз «оглядывался», проверяя отсутствия таковых за спиной, и, наконец, убрал руки от клавиатуры.       — Ну что? — не удержался Тэхён, у которого сердце стучало как после марафона.       — Я внутри ее мобильника, — довольно подытожил Чон, выдержав драматичную паузу.       — Пф, столько возни ради мобильника.       — Не надо мне тут! Мобильник Чулли — это вообще-то ключ ко всему.       — Ага-ага. И что теперь?       — Теперь надо решить, что мы хотим узнать и по-тихому свалить.       — Давай посмотрим ее любовников! — воодушевился Тэхён, но не нашел поддержки у друга.       — А давай не будем забывать, зачем мы все это затеяли.       — Зачем?       — Помочь…       — Да, помочь Чонгуку, — вспомнил Ким, поставив руку на локоть и положив подбородок на ладонь.       — Если подумать, Чонгук всегда хотел знать, с чего всё началось. В смысле, как Ёндже угодила в этот сучий капкан, в чем была причина.       — Точняк! Первоначальный контракт! — щелкнул пальцами и произнес Тэхён, будто это было не очевидно и Хосок ранее не называл свой план.       — Где бы он мог быть… — бормотал парень, заходя то в одну папку, то в другую или ища по ключевым словам.       Но буквально спустя минуту или чуть меньше экран компьютера зарябил, пару раз мигнул, а затем и вовсе выключился, отказываясь подавать хоть какие-то признаки жизни.       — В чем дело? — спрашивал Тэхён.       — В чем дело? — так же не понимал Хосок, бегая глазами по экрану и двигая мышкой туда-сюда. — Нет-нет-нет-нет-нет… — повторял он с такой частотой, что позавидовал бы дятел, стучащий по дереву. Именно так стучало и сердце Чона.       — Что случилось? — настаивал на ответе Ким, который, видя состояние друга, сам начал нервничать. Однако сто раз повторенное «нет» давало один и тот же результат — все плохо, очень и очень плохо!       Экран компьютера Хосока оставался темным, в то время как мобильный издал короткий звук пришедшего сообщения, не предвещающего ничего хорошего. Оптимизм, лившийся в самом начале хакерских трудов, улетучился окончательно — даже можно было не смотреть сообщения. Ясно как белый день.       «Мне кранты!» — думал Чон, рассыпаясь на кусочки с каждой прочитанной буквой.       «Уважаемый Чон Хосок, — читал и Тэхён, находясь за спиной друга. — Настоящим уведомляем, что на Вас заведено уголовное дело по факту неправомерных действий в сторону третьего лица, а именно, попытки хищения персональных данных и использования их в собственных целях. О дальнейших действиях Вам будет сообщено дополнительно. Всего доброго».       В этот день Хосок больше не проронил ни слова.