Мне не больно.

      Cамые опасные демоны живут в наших сердцах. Рин Окумура       Жесткая кушетка в кабинете психотерапевта становится такой удобной, когда ты спал всего три часа в течение суток: час на рабочем столе, уткнувшись в документы и два в душе дома. Растянувшись и прикрыв глаза, я отчаянно борюсь со сном, но монотонный голос врача вводит меня в транс. -Джефф, как прошла эта неделя? — прозвучал он откуда-то издалека.  — Не считая 15 сломанных карандашей, обошлось без жертв.  — Тогда расскажите мне, что же произошло с Вашим лицом? Я аккуратно потрогал нос пальцами. Он все еще был опухшим и ощутимо болел при малейшем прикосновении, отчего я невольно поморщился. Святой инквизиции не хватает на тощую ведьму, сделавшую это.  — Ммм, можно сказать, это было нападение на офицера полиции при исполнении им его профессиональных обязанностей.  — А что было на самом деле?  — Я на исповеди, святой отец? Окаянная блудница, будучи заключенной в темнице, нанесла мне травмы в порыве страсти. О чем я, раб божий, сообщил Вам ранее.  — Джефф, умерьте Ваш сарказм хотя бы наполовину. Вы же понимаете, что если не пройдёте курс психотерапии, то Вам может грозить тюремное заключение за причинение тяжкого вреда человеку? Я вздохнул.  — Док, я делаю дыхательные упражнения, медитирую, блять, дважды в день, я научился даже вязать, потому что якобы это успокаивает. Да ни хрена это не успокаивает, но теперь у меня дома столько вязаных носков, что я чувствую себя бабулей, у которой украли внуков. Но я прекрасно понимаю, что все это не поможет мне вернуть Джину.  — Скорее всего да, но Вы все еще можете спасти своё настоящее и будущее. Вы так и звоните ей каждый день?  — Да, но абонент находится вне доступа сети. Уже полгода.  — Вам пора прекратить это и идти дальше. Жизнь не заканчивается на одной женщине.  — Я знаю, но ничего не могу с собой поделать.  — Подумайте о том, что я вам сказал. На сегодня все, пожалуй. До встречи на следующей неделе.  — Спасибо, док. Хорошего дня. Покинув офис психотерапевта, я прикурил сигарету. Эта привычка меня рано или поздно погубит. Но об этом я подумаю завтра. А сегодня у меня свободный вечер. Вариантов, как его провести, у меня немного: вернуться на работу и изображать бурную, но бесполезную деятельность, выспаться или пойти в бар и напиться до беспамятства. Что, собственно, я и решил сделать. Бар в центре Голливуда с говорящим названием «Ты знаешь где» был выбран мной не случайно: во-первых, удачное расположение позволяет здесь крутиться всем сливкам местного кинообщества, во-вторых, лучшие коктейли, в-третьих, самые красивые девушки: модели, актрисы, певицы — и, конечно же, вишенкой на этом торте являются наркотики, которые, по слухам, здесь в свободном доступе. Я не могу удержаться и не совместить приятное занятие с полезным. Я вырос в Голливуде, поэтому прекрасно знаю местные правила игры. На мне сегодня идеально сидящий костюм с голубой рубашкой. Я настолько органично вписываюсь в формат данного заведения, что на меня здесь никто даже не обратит внимание.  — Бармен, виски, — обратился я к молодому человеку за барной стойкой, который натирал посуду.  — Да, сэр, — пара секунд — и передо мной появился бокал с янтарной жидкостью и парой кубиков льда. Я наслаждался отличным алкоголем, всматриваясь в разношерстную публику, которая постепенно заполняла бар. Идеальные, словно сделанные по одному шаблону, красавицы в дизайнерских нарядах в сопровождении хорошо одетых мужчин. Начинающие актрисы, которые продаются за роли в низкопробном кино. Престарелые режиссеры, которые их покупают. Этот мир никак не меняется. Только я старею и перестаю его принимать таким, какой он есть. Вынырнув из своих раздумий, боковым зрением я заметил то, что заставило биться мое сердце чаще — спиной ко мне стояла девушка. Смуглая стройная брюнетка с длинными волосами, в коротком красном платье. Она казалась такой близкой и знакомой. Я затаил дыхание. Джина. Мое сердце затрепетало, как крылья колибри, и я начал задыхаться. Это всего лишь паническая атака. Мне необходимо успокоиться и унять дрожь в руках. Затем подойти к ней и заговорить. Но это не может быть она, ведь она попросила перевод сразу после того случая и уехала в Нью-Йорк, бросив все. Ведь она так боялась меня. Аккуратно поставив бокал на барную стойку, чтобы не расплескать жидкость, на негнущихся ногах я подошел к девушке и коснулся ее плеча.  — Джина? — тихо позвал я ее каким-то странным чужим голосом, не похожим на мой собственный. Да что со мной такое? Девушка резко обернулась и, чуть наклонив голову вбок, внимательно посмотрела на меня. Красивая, чем-то похожа на нее, но это точно не Джина. Буря внутри меня, набиравшая обороты, начала утихать. Не она. Ритм начал восстанавливаться. Дыхание стало ровным. Я разочарованно выдохнул.  — Извините, я перепутал вас с другой. Она кивнула мне и улыбнулась. Я поспешил вернуться на своё место за баром. Как глупо это, наверное, выглядело с моей стороны. Чего я ожидал?  — Бармен, повторите.  — Что, тяжелый день? — услышал я женский голос. Я повернулся на звук. Девушка, которую я спутал с Джиной, подсела ко мне.  — Уже нет.  — Угостишь меня?  — Конечно, что ты пьешь? — и я улыбнулся ей своей самой обезоруживающей улыбкой. Алкоголь полностью стер все воспоминания о том, как я оказался в ее доме, в ее постели. Она лежит обнаженная, ее руки связаны моим ремнем и крепко зафиксированы на спинке кровати. Я, склонившись над ней, слежу за реакцией, заглядывая в ее глаза. Что я вижу? Страх? Возбуждение? Желание подчиняться? Сам же в этот момент я пытаюсь почувствовать хоть что-то. Но не ощущаю абсолютно ничего. Пустота. Потому что это не она. Она не Джина. Да, она похожа на нее. Это не она. Но я уже не могу остановиться. Я прикусываю ее нижнюю губу. Она вскрикивает от боли или удивления, но это не волнует меня. Капелька крови медленно стекает по ее подбородку. Я наблюдаю за дорожкой, которую она прокладывает на своём пути: сначала это шея, потом ключица, затем между грудей, спускаясь по животу вниз. Я повторяю этот путь языком, царапая нежную кожу своей щетиной. Я слышу ее стон и прикрываю ей рот своей ладонью. У меня нет цели доставить ей удовольствие, я здесь лишь для того, чтобы утихомирить своего внутреннего демона.  — Шшш, тише, — сказал я, заглядывая в ее глаза. — Ты же не хочешь, чтобы нам кто-то помешал? Тяжело дыша, она кивнула.  — Хорошая девочка, — улыбнулся я. Я впился зубами в ее шею, постепенно спускаясь на грудь, оставляя на коже яркие влажные отметины, выкручивая пальцами соски. А когда мне это наскучило, мои руки начали исследовать ее тело дальше, спускаясь все ниже и ниже: по животу, затем по внутренней поверхности бедра — и, достигнув цели, я проникаю в нее сначала одним, потом двумя пальцами, начиная совершать поступательные движения, постепенно наращивая темп. Её тело извивалось под моими руками, зрачки расширились, а дыхание участилось. Она закусывает свои губы до крови, но не может сдержаться и стонет. Я ударил ее тыльной стороной ладони по лицу. Она вскрикнула и дернулась. На ее щеке остался заметный розовый след. Взяв аккуратно пальцами девушку за подбородок, я заглянул в ее глаза.  — Нет, нет, нет. Ты же помнишь правила нашей игры? Ты должна вести себя тихо, если хочешь, чтобы я продолжил, — прошептал я. Короткий кивок. Мне никогда не перестанет нравится эта игра. Она сидела на кровати, закутавшись в одеяло и смотрела, как я одеваюсь. Ее волосы растрепаны, губы искусаны в кровь, а щеки горят пламенем. Я вижу, как она теперь смотрит на меня. Это немое подобострастное обожание. А я мысленно улыбаюсь себе, поняв, что теперь она у меня на крючке.  — Может, останешься? — прошептала на выдохе она, и ее рука скользнула под мой ремень. А я даже не знаю ее имени, ведь это было неважно для меня. Игра окончена. Я уже потерял к ней всякий интерес. Ведь демон внутри удовлетворен сегодняшней жертвой. Я улыбнулся, аккуратно убрал ее руку и, не прощаясь, покинул ее квартиру и ее жизнь навсегда.       Оказавшись на улице, я поднял голову вверх, всматриваясь в темное ночное небо, которое раскинулось надо мной. На нем так много звезд, оно буквально усыпано ими, но они все равно одиноки. Так же, как и я.