Мне не больно.

      В 8 утра полицейский участок гудит, как группа детского сада на выгуле. Шум, крики, кто-то уронил и разбил кружку с кофе, а кто-то походу получил по лицу. Ведут себя, одним словом, как малые дети, почувствовавшие вкус свободы. Прикрыв воспалённые от недостатка сна глаза, я потер виски кончиками пальцев. «Как только вы чувствуете эмоциональную усталость -попрактикуйте следующее упражнение: закройте глаза и медленно сделайте глубокий вдох через нос. Задержав на пару секунд дыхание, медленно выдохните через рот, и проделайте те же действия 8-10 раз». Вдох. Выдох. Шум в коридоре усилился. Поджав губы, я резко встал со стула и распахнул дверь. Все повернули на меня головы, как в замедленной съемке, резко замолчав. У кого-то от удивления даже печенька изо рта выпала. Я обвёл тяжелым взглядом этот сброд в синей форме и прорычал:       — Заткнули. Пасть. Все. Нахрен. Пока я не отправил вас патрулировать улицы в черных районах и переводить бабушек через дорогу.       Хлопнув дверью так, что грамоты со стен рухнули на пол, я вернулся в кабинет и плюхнулся на стул. Ну невозможно работать в такой обстановке. Робкий стук в дверь. В кабинет просунулась голова одного из дежурных. Это Дейв, он здесь новенький и, видимо, его решили принести мне в жертву.       — Кэп, по поводу Тарино. Приехал его адвокат и внес залог. У нас нет оснований его больше задерживать.       — Понял, -кивнул я, — можешь быть свободен. Прикурив очередную сигарету, я задумчиво потер переносицу. Мы полгода ведем дело о распространении наркотиков среди киношников, но не сдвинулись ни на йоту. Мы что-то постоянно упускаем. На данный момент у нас нет ничего, голяк: пути доставки и поставщик так и неизвестны, а у тех, кого берем на рейдах в клубах, нет достаточного количества, чтобы привлечь к уголовной ответственности. Кому-то скоро придется ответить за это. И это, видимо, буду я. Дерьмо. И тогда, к радости окружающих, капитан Джефф — знатная заноза в жопе полиции Л.А. — отправится мести улицы из-за профессиональной непригодности. Отличное завершение карьеры. Проще застрелиться из табельного оружия. Или сначала убить всех, а потом застрелиться самому? Надо подумать. Мне нужен план. Мои размышления прервал телефонный звонок.       — Капитан полиции слушает, — рявкнул я в трубку. На что трубка мне ответила:       — Доброе утро, капитан. Вас беспокоит федеральное бюро расследований. При вчерашнем рейде в клубе вы прихватили, то, что принадлежит нам, а именно нашего специального агента. Будьте добры, верните, где взяли. Благодарим Вас за сотрудничество.       Я вдохнул слишком много табачного дыма и закашлялся. Вот это, блять, поворот. А девчонка-то не врала. Боженька, а где я так очень согрешил, что теперь расплачиваюсь? Надо молиться, чтобы она еще не накатала жалобу на нас. Только этого не хватало. И я пошел вызволять нашу принцессу из заключения. Ирония в том, что драконом, охранявшим ее, был я. А она в этот момент спала, свернувшись клубочком на лавке в камере, по-детски подложив руку под пухлую щечку. Ее прическа давно сбилась, тушь размазана, туфли на высоких каблуках валяются где-то под лавкой. Кра-со-та. Открыв камеру, я потряс девушку за плечо и тут же схлопотал мгновенную карму за представленные неудобства.       Держась за разбитый нос, я сделал шаг назад и заорал:       — Что ты, блять, творишь, придурошная? Ты мне нос походу сломала.       Сонно потирая глаза, девчонка прошептала:       — Извините, я не хотела.       И тут она, окончательно проснувшись, поняла, что это я.       — А, это ты. Тогда похер, могу повторить еще раз, — сказала она, прищурив глаза.       — Выметайся отсюда, — промычал я, все еще держась за нос.       — Капитан, неужели вы передумали?       — Выметайся, я сказал.       Прихватив туфли, она продефилировала мимо меня и уже дойдя до двери, повернувшись, показала мне средний палец.       — Да ты, блять, издеваешься надо мной, — простонал я.       Мне нужно приложить холод к носу.       Уже через полчаса, когда солнце раскалило этот город, как огромную сковороду, я садился в машину. Вождение — это одна из немногих вещей, доставляющих мне истинное удовольствие. Возможность выбросить из головы все мысли хотя бы на этот небольшой отрезок времени, что я нахожусь за рулем. Закрыть окна, включить музыку погромче и пусть весь мир узнает, что я о нем думаю. Сууука. Дорога до дома занимает около получаса, этого мне достаточно. Мне необходим душ и немного сна. В запасе у меня есть еще пара часов до сеанса обязательной психотерапии, которую по решению суда я обязан посещать дважды в неделю. Потому что полгода назад случился один из самых темных эпизодов в моей жизни. Я потерял контроль над эмоциями и избил своего коллегу до полусмерти, посчитав, что он оказывает моей женщине какие-либо знаки внимания. Так в одночасье я потерял любимую, чуть не поставил крест на своей карьере и больше не имею права приближаться к пострадавшему ближе, чем на 100 метров. Так что теперь я учусь контролировать свой гнев.       Я живу в пригороде Л.А. Милый семейный райончик с одинаковыми двухэтажными белыми домиками, окруженным зеленью, детскими и спортивными площадками. Мы купили этот дом вместе. И ее звали Джина. Мы делили одну работу, один кабинет и одну постель на двоих. Она выбрала это место для нашего семейного гнездышка. А потом я все испортил. Сказочный долбоеб.       Дома меня встретил лишь голодный кот и пустой холодильник.