Если вы любите двух людей одновременно, выбирайте второго. Если бы вы любили первого, не влюбились бы во второго. Джонни Депп
Древнегреческие философы точно знали толк в любви. Недаром они выделяли целых 8 ее типов. Ведь понимание, какой она бывает, позволяло осознавать, насколько глубока связь человека с другими людьми в его жизни. Начнем с Эроса — это сильная и страстная форма любви, вызывающая романтические и сексуальные чувства. Но кроме приятных переживаний она способна привести к импульсивным поступкам и разбитому сердцу. Эрос — это яркий огонь, который быстро угасает. Филия или крепкая дружба — любовь между равными, между друзьями, которые пережили вместе трудные времена. Сторге или семейная любовь — это естественная форма привязанности, которая возникает со стороны родителей по отношению к своим детям, а также со стороны детей в адрес их родителей. Людус или игривая любовь — это чувство, возникающее на ранней стадии влюбленности, которому сопутствует флирт, замирание сердца, игривое поведение и чувство эйфории. Прагма или прочная любовь, которая проверена временем, но продолжает созревать и развиваться. Она вышла за рамки физического влечения, превзошла спонтанность и с течением времени переросла в уникальную гармонию. Филатия или любовь к себе. Потому что, чтобы полюбить других, человек должен сначала полюбить себя. Этот вид любви к себе не является нездоровым тщеславием и самонадеянностью, которая сосредоточена на собственном эго и нарциссизме. Филатия — это любовь к себе в здоровой форме. Агапе или безусловная любовь — это самый высокий и совершенный ее вид, иными словами, жертвенная, бескорыстная самоотдача, растворение любящего в заботе о любимом И последнее в нашем списке, но точно для меня— это навязчивая любовь или мания. И это открытая дверь в храм одержимости. Для тех, кто испытывает манию, любовь становится средством спасения самих себя, подкрепления чувства собственной значимости, что является следствием заниженной самооценки. Такой человек хочет любить и быть любимым, чтобы ощущать себя целостной и гармоничной личностью. Из-за этого он может стать навязчивым и ревнивыми любовником, чувствуя, будто он отчаянно нуждается в своем партнере. Мания проявляется особенно ярко, когда объект любви не отвечает взаимностью, либо его ответные чувства неравнозначны. Да, то, что я испытывал к Джине на протяжении всех наших отношений, было именно навязчивой, нездоровой любовью. Вряд ли тогда я осознавал это в полной мере. И то, что разрушаю все своими собственными руками. Но сейчас я понял. Время и психотерапия были моими помощниками. Ведь первый этап в излечении от своей «зависимости» — это принять факт ее наличия. — Представьтесь. — Привет, я Джефф, и я психопат. — Привет, Джефф.***
Мы познакомились с Джиной на работе. Это был классический служебный роман. Я уже был в звании капитана полиции, а она только окончила полицейскую академию и приступила к работе в качестве стажера. Джина привлекла к себе внимание с первого взгляда. Эффектная высокая брюнетка. Умная. С отличным чувством юмора. И задницей. Вряд ли кто-то мог перед ней устоять. Я не был исключением. Но из всех она почему-то выбрала именно меня. Подобного рода нерабочие отношения не особо приветствовались в нашем участке, учитывая, что я был ее непосредственным начальником. Поэтому Джина получила постоянно место в отделе убийств, она органично туда вписалась, быстро получила звание лейтенанта. Карьера стремительно пошла в гору. Прекрасно зная, какой эффект она производит на окружающих, а в особенности на мужчин, пользовалась этими благами без зазрения совести. Тут-то и начались проблемы. Я ревновал ее к каждому столбу. Напарник делал ей недвусмысленные комплименты, а она их принимала. Это выглядело как откровенная провокация в мой адрес. Но я был слишком влюблен, чтобы понять это. И в один «прекрасный» день ситуация вышла из-под контроля. Когда мы только начали встречаться с Джиной, у нас появилось свое особое место. Уютный ресторанчик в Голливуде с европейской кухней «Маленькая дверь». Звучит символично, так как это заведение впервые открыло ее в день нашего первого свидания. Все наши важные события проходили там. В том числе и предложение руки и сердца. Я сходил и купил кольцо для самой лучшей женщины в мире. И сделал это. Она сказала мне «да». Мне сложно понять, почему Джина решила встретиться именно там. Она прекрасно знала, насколько это тяжело для меня. Может, окончательно решила закрыть эту «Дверь» для меня? Или дать мне еще один шанс? А самое ужасное то, что у меня появилась надежда. Одновременно самое худшее и самое лучшее чувство в мире.***
Я странно выглядел в этом заведении для парочек в гордом одиночестве: большой суровый мужик среди кружевных скатерок и горящих свечей на столах. Сижу такой, попивая кофе из изящной фарфоровой чашечки. Разве что пальчик, как английская королева, не оттопыриваю. Она опаздывала уже на полчаса, за это время я успел выпить их три. Меня уже потряхивало, но не от избытка кофеина в крови, хотя бы в этом деле я профессионал. Сидел и волновался, как зеленый новичок на своем первом задании. Жаль, что в этом заведении запрещено курить. Я не заметил, как распотрошил целую пачку, переломав в ней все сигареты. — Извини, что заставила тебя ждать. Ее голос выдернул меня из своих мыслей. Джина. Она стояла рядом со мной и улыбалась. А я смотрел на нее и не мог наглядеться. Все так же красива, в ней почти ничего не изменилось за эти полгода. Единственное, немного похудела, и скулы стали более четко очерченные. Длинные темно-русые волосы были распущены и спадали по плечам… как это говорится? Подобно водопаду? Черное короткое платье идеально сидело на ней, подчеркивая то, что должно подчеркивать. Восторженно выдохнув, я продолжал завороженно смотреть на Джину. Это была та женщина, которая когда-то перевернула всю мою жизнь. — Джефф? — Прости. Я задумался. Ты, как всегда, прекрасно выглядишь. Я встал и пододвинул ей стул, помогая сесть. — Спасибо. Это так мило с твоей стороны. Я откашлялся, пытаясь прочистить горло. Но голос все равно меня выдавал. — Я… я скучал по тебе. Она промолчала и лишь опять улыбнулась. В когда-то любимых мной глаза ничего не было. Пустота. Как Черная дыра, которая меня затягивала. Я продолжил: — Скажи мне, что мы здесь делаем? С какой целью ты выбрала это место? — Разве тебе не нравилось оно? — Оно мне нравилось тогда с тобой. Само по себе это место ничего не значит. Не делай вид, что не понимаешь этого. — Прости. Я думала, что… Звонок моего телефона прервал ее. На экране высветилось имя «Эмма». Я сбросил. — Я слушаю тебя. Продолжай. Телефон зазвонил вновь. Чертова Эмма. Как всегда, не вовремя. — Почему ты не хочешь ответить? Вдруг это важно? — Не думаю. Сейчас для меня важна только ты. — Все нормально. Ты можешь ответить. — Ладно, — я раздражённо поднёс трубку к уху и рявкнул туда: — Эмма, что тебе нужно? — Джефф, у меня появилась зацепка, — затараторила агент. — Я занят и не могу говорить. Встретимся в участке. — Но… — Я же сказал тебе! Нажав отбой, я посмотрел на Джину, та, улыбнувшись, спросила: — Что, новая подружка? Все-таки полгода прошло. Не ждать же тебе все меня. Симпатичная? — У меня никого нет. — А кто это тогда? — Никто. — Ты не умеешь врать, Джефф. — Я же сказал, что она для меня никто. Просто назойливая коллега, что-то придумавшая себе. Джина взяла меня за руку. Я вздрогнул от неожиданности. Заглянув мне в глаза, она продолжила: — Джефф, я хочу вернуть все обратно. — О, а как же судебный запрет? Ты не хотела, чтобы я даже приближался к тебе. — Я была неправа, испугалась и сглупила. — Так сглупила, что сбежала от меня в Нью-Йорк. Вместо того, чтобы помочь мне, ты просто бросила меня при первой же возникшей проблеме. — Все ошибаются. Но ты можешь дать мне второй шанс? — Ты же знаешь ответ на этот вопрос. Я люблю тебя. Но мне нужно время подумать. — Хорошо. Завтра я улетаю. Мы ведь успеем встретиться еще раз и закончить разговор? — Да. А сейчас мне нужно на работу. — Конечно. Джина подошла ко мне и, обвив руками шею, прошептала мне на ухо. — Позвони мне. И ушла, оставив легкий шлейф своих духов и меня в полном смятении.***
Уже гнав машину в сторону полицейского участка, я курил одну сигарету за одной. Но от этого мне не становилось легче. Кажется, что сегодня я нарушил все имеющиеся правила дорожного движения и превысил скорость на какую-то немыслимую цифру. Если меня поймают, то я точно лишусь прав. Но это было абсолютно неважно. Меня полностью захватило это странное чувство. Вроде я получил то, что так хотел, но какого черта мне ни хрена не стало легче? Это действительно то, что было нужно? Или я просто придумал это? Как же просто сделать виноватым в своих проблемах кого-то. Главное не себя. Я ворвался в полицейский участок подобно сметающему все на своём пути урагану. — Дэн, блондинка, с которой я был днём, вернулась? — бросил я дежурному. — Да, капитан, в вашем кабинете сидит. Она походу выдула весь кофе в участке, пока ждала вас. — Спасибо. — Кэп, это не мое дело. Но Джина правда возвращается? — окликнул меня Дэн. Остановившись, я внимательно посмотрел на него. Бедный дежурный пожалел уже, что задал этот вопрос. Он вжался в стул, видимо пытаясь занять как можно меньше пространства. Вдруг я его не замечу и уйду. — Это и правда не твоё дело. Но какого черта? — Простите, слухи ходят среди наших, сэр. Что в Нью-Йорке ее карьера не сложилась, и она ищет варианты вернуться обратно, — смутился Дэн. Не ответив, я резко развернулся и пошёл к себе. Эмма нервно мерила шагами мой кабинет. Видимо, шутка про литры кофе была совсем не шуткой. Я попытался ее остановить, поймав за руку. Вернувшись из собственных мыслей в реальность, девушка злобно посмотрела на меня. Я растерялся и спросил: — Что? — Ты ещё спрашиваешь? — ее голос резко взвился вверх, в нем промелькнули металлические нотки. — Да, в чем проблема? — Чем это ты так занят, что не можешь ответить на звонок? — Тебя это абсолютно не касается. — Ах, не касается? Забыл наш уговор? Ты выполняешь свои условия и можешь быть свободен. — Эмма… Я и так свободен. И мне уже нечего терять. Так что делай, что хочешь. Хочешь, чтобы меня уволили — валяй, пиши на меня рапорт. А сейчас я хотел бы остаться один. Открыв от неожиданности рот, она хотела что-то ещё сказать. Но я прервал ее и рявкнул: — Вон! — Джефф, ты не такой. — А какой я? Сократив расстояние между нами, я навис над ней. Она смотрела на меня снизу-вверх и казалась такой крошечной и беззащитной. — Там внутри ты настоящий, без этой напускной агрессии. — Напускной? Моя рука сомкнулась на тонкой шее девушки и сдавила ее. — Я чуть не убил человека, который, по моему мнению, флиртовал с моей женщиной. Ты считаешь это нормальным? Эмма продолжала смотреть на меня, не моргая. Из ее глаз потекли слезинки. Одна, вторая… — Ты. Не. Такой, — просипела она, не отводя свой взгляд. Ослабив хватку и оттолкнув ее от себя, я закричал: — Конечно, все плохие, а я хороший! Эмма, раскрой уже свои долбанные глаза. И заканчивай эту блять истерику, как будто, мы для друг друга что-то значим. — Джефф… — Убирайся! — Ты знаешь, где меня искать. Резко развернувшись на каблуках, она выбежала из кабинета. Когда за Эммой закрылась дверь, у меня в голове была лишь одна мысль. Мне. Нужно. Выпить. Все дороги ведут в бар. Во мне уже было миллилитров пятьсот виски, когда я услышал этот голос. — Женщина или работа? Оторвав лицо от барной стойки, я пытался сфокусировать взгляд на человеке, которому он принадлежал, но это было тщетно. Все плыло перед глазами. Понял лишь, что это мужчина. Махнув рукой на это бесполезное занятие, ответил ему: — Я сегодня счастливчик. И то, и другое. — Так в чем трудности? Все же просто устроено. С женщинами используй правило трёх Б. Если ты ей не нужен бедный, больной и безработный — уходи, она не стоит того. А с работой и того проще: она должна заставлять огонь внутри тебя гореть. Если огонь давно потух — уходи. Не трать зря время. — Боженька, неужели ли ты снизошел до меня и начал раздавать советы, как жить? — Джефф. Тебе просто нужно выбрать. — Что? — Кого. — Тогда мне нужно позвонить. Но для этого сначала протрезветь. — Воды с лимоном? — А ты точно не Бог? — Люди часто меня так называют. Но я простой бармен.